Нить

Айгуль Латыпова

Лиза

Сегодня прошел еще один день без тебя. А ведь мы могли бы провести его вместе. Ты и я.

На дворе стоит прекрасная погода. Мы могли бы прогуляться по парку и покормить уток на озере. Ты ведь так любишь животных. А они словно чувствуют, что ты – добрый ребенок, и тянутся к тебе. Это так трогательно.

Еще мы бы заглянули на твою любимую детскую площадку и, конечно, поздоровались бы с твоим деревом-хранителем – раскидистым кленом, которому, наверное, уже несколько сотен лет. И он волшебный. А как же иначе?

Нужно подойти к нему и обнять. Прижаться щекой к его теплой шершавой коре. Зажмурить глаза и загадать самое заветное желание. Затем обязательно прислушаться. И тогда клен ответит.

Это все ты мне рассказал. Я бы сама ни за что не догадалась! Мы, взрослые, слишком глупые. Не умеем видеть самого главного – доброты и волшебства вокруг.

А ты еще ребенок, но уже умеешь подмечать важные детали и учишь меня смотреть и видеть.

Мое сердце замирает от счастья, когда я вижу, как ты разговариваешь с кленом. Твои глаза прикрыты, русые волосы слегка шевелятся под слабым ветерком. Своими маленькими, но крепкими ручками ты бережно обнимаешь друга.

По сравнению с деревом ты выглядишь совсем крохой, но когда ты поворачиваешься ко мне, то в твоем взгляде читается решительность и серьезность. Ты такой взрослый, мой мальчик.

Я сижу на скамейке в парке и смотрю на небо, представляя тебя.

– Смотри, вон то облако очень похоже на дракона! – со смехом показываю я наверх. Потом поворачиваю голову и понимаю, что я здесь одна. Лишь прохожие снуют мимо, бросая на меня любопытные взгляды, – наверное, думают, что я сумасшедшая. Может, так и есть?

В последнее время со мной творятся странные вещи. Вижу то, чего нет. Разговариваю сама с собой. Иногда и вовсе кажется, что я не одна. Почти чувствую чьи-то прикосновения.

Но почему-то мне кажется, что где-то в параллельном мире ты существуешь и мы с тобой гуляем по парку, смеемся и пускаем мыльные пузыри. А в этом мире по парку я гуляю одна, но все равно на всякий случай обнимаю тот старый клен.

Не спеша я иду домой. Начинается снегопад.

Снег всегда меня очищает, даже дышать становится легче. Как будто снежинки, которые я случайно проглотила, вихрем кружатся внутри меня и проводят в душе генеральную уборку. После такой чистки душа готова к обновлениям.

От парка до моего дома совсем недалеко – обычно дорога занимает около пятнадцати минут спокойным шагом. Море отсюда не слышно, до него несколько километров, но в воздухе все равно ощущается соленый запах.

Я живу в обычной пятиэтажке в спальном районе. Здесь только жилые дома и супермаркеты.

Лифта в доме нет, и каждый раз я поднимаюсь пешком на пятый этаж.

Повернув ключ в замочной скважине, я понимаю, что ничего не изменилось: в квартире по-прежнему пусто. Обычно, когда Макс дома, то дверь не заперта.

С грустной улыбкой я вхожу в пустую квартиру и вздрагиваю от холода и тишины.

Окна открыты, занавески колышутся от сквозняка.

На плите стоит остывший ужин. Я приготовила еду для него, хотя и знала, что он к ней не притронется.

Одежда, в которой он ушел утром, висит на стуле в комнате, рубашка лежит в корзине для белья.

«Переоделся и ушел…», – понимаю я.

И так каждый день на протяжении нескольких месяцев.

Наши встречи дома длятся не больше получаса. Часто, когда он приходит, я уже сплю, а утром, перед его уходом, только просыпаюсь. Я постоянно чувствую, что мысленно он не со мной и сильно изменился. И я тоже стала совсем другая…

Каждый день мне кажется, что я больше совсем ничего не ощущаю, внутри полная пустота. Никаких эмоций.

Сеня

Ты знаешь, что я люблю делать больше всего на свете? Сидеть на подоконнике и глазеть на улицу. Подоконники у нас такие высокие, что приходится сначала взобраться на табуретку и только потом уже получается уткнуться носом в стекло. Я удобно устраиваюсь на своем месте и начинаю смотреть. Мир ― он такой интересный! Мимо меня каждый день проходят разные люди и проезжают машины. Иногда я даже вижу собак и кошек, но чаще всего – птиц.

Я мечтаю, что однажды разгляжу за окном тебя. Увижу, как ты заходишь к нам. Я тебя сразу узнаю. Я много раз видел тебя во сне. Ты такая красивая! Самая лучшая! У тебя русые волосы, совсем как у меня. А глаза зеленые и улыбаются, когда ты на меня смотришь.

Во снах мы с тобой вместе гуляем, держась за руки. Я иногда ступаю так близко к тебе, что касаюсь твоей длинной красной юбки. Тогда ты останавливаешься, улыбаешься и обнимаешь меня крепко-крепко. Я чувствую запах сирени и шоколада. Так вкусно пахнешь только ты! А шоколад я люблю больше всего на свете после тебя!

Вчера, когда я смотрел в окно, на минуточку мне показалось, что ты мелькнула в толпе. Ты улыбалась, твои длинные волосы развевались на ветру, а юбка непослушно обвивала ноги, мешая идти. Но все же это была не ты.

Наша воспитательница тетя Люба ругается, когда я сижу на окне. Вот и вчера она прогнала меня с подоконника. Нет, она совсем не злая, просто беспокоится, как бы я не заболел. Сейчас уже зима, окна замерзшие, еще и дует из щелей. А я прижался к стеклу лбом и ладонями, когда подумал, что увидел тебя. Тут, как назло, к нам зашла тетя Люба и сказала, что так я обязательно простужусь.

Я, конечно, спустился вниз. Сел на свою кровать и заплакал. Ты не подумай, я вообще-то не плакса, и такое случается редко. Но мне стало очень грустно, что это была не ты.

Я расскажу тебе еще один секрет. В парке, куда мы ходим гулять, у меня есть друг. Это большое старое дерево, и оно волшебное. Нужно обнять его крепко и загадать свое самое заветное желание! Оно обязательно исполнится! Я тебе его покажу!

Знаешь, я загадываю всегда одно и то же: поскорее быть с тобой вместе, моя мамочка!

Бюро

Дверь в кабинет Главного была необычной, как и все в их Бюро, – ярко-желтого цвета с огромной ручкой в виде звезды. Табличка на двери гласила: «Кир – Главный».

Лем стоял перед дверью и переминался с ноги на ногу. Его рыжие кудри были взъерошены после бессонной ночи и метания по подушке. Вчера поздно вечером на его рабочую почту пришло сообщение от самого Главного, что он ждет его у себя в шесть утра.

Лем поглядел на экран часов. Без пяти минут шесть. За дверью слышались голоса. Но он решил подождать назначенного времени. Агент стоял и смотрел на дверь, пытаясь увидеть, что за ней происходит. Но его способности пока не достигли уровня профессионалов: дверь от его взгляда никак не хотела становиться прозрачной.

От волнения Лем не заметил, как у него за спиной сами собой раскрылись крылья, окутав его почти полностью. Несмотря на невысокий рост, у него были необыкновенно большие крылья – редкость даже среди взрослых Агентов. К тому же самого чудесного золотисто-светлого оттенка. В Бюро поговаривали, что такие же у самого Главного. Только их мало кто видел.

Крылья Агентов могли быть абсолютно разного размера, что не регулировалось никакими правилам. А вот их цвет говорил о преобладающей чакре обладателя.

Однако крылья различались не только по размерам и цветам, но еще и по тому, как часто они материализовывались и насколько хорошо подчинялись своим хозяевам. Только единицам под силу было их обуздать. Даже Главный однажды, не справившись с эмоциями, выпустил их из-под контроля, и они вырвались на свободу, показавшись всем, кто присутствовал тогда на собрании. Демонстрировать свои крылья было непринято по Этикету Бюро. Крылья могли использоваться только при выполнении служебных обязанностей и только в рамках своих полномочий. И…

Лем пытался вспомнить все пункты Этикета, но бессонная ночь не прошла даром – беспокойные мысли путались и роились в голове.

– Ой… – Задумавшись, он перестал следить за временем и опомнился, только когда стрелка часов остановилась на 6:02.

Времени на переживания больше не оставалось. Агент громко постучал.

Желтая дверь распахнулась, словно по чьей-то воле. Лем занес правую ногу, чтобы переступить порог, но застыл: пол в комнате был стеклянный, а под ним можно было разглядеть плавающих большой стайкой неоновых рыбок, которые испуганно прятались в водорослях при каждом шаге находящихся в помещении.

– Наступай, не бойся, – прозвучал громкий повелительный голос.

Лем зашел в кабинет и закрыл за собой дверь. Вдруг что-то мягкое коснулось его правой щеки – Лем только сейчас понял, что до сих пор не спрятал крылья. Во рту пересохло, по коже побежали мурашки. Густая краска залила его лицо, почти скрыв веснушки. Усилием воли он приказал крыльям спрятаться. О чудо! Они его послушались.

В кабинете воцарилась тишина. Лем понял, что опозорился.

Двое мужчин стояли возле огромного панорамного окна с видом на мегаполис. Один из них, невысокий и полный, первым прервал молчание. Это был сам Главный по соединению судеб – Кир.

– Лем, проходи, мы тебя ждали. – Он словно не обратил внимания на неловкость новичка. – Садись.

Лем тихонько выдохнул. Казалось, все это время он не дышал. Так опозориться на первой же встрече с Главным! Он неуверенно прошел к огромному, бордового цвета креслу и сел, практически утонув в нем.

– Ты опоздал, – произнес строгим голосом второй мужчина. Это был его наставник Петрус. С ним Лем виделся практически каждый день. Именно Петрус посвящал его во все тонкости работы Агентов-Соединителей.

– Я прошу прощения, – сказал Лем. – Впредь я постараюсь быть пунктуальным.

Петрус холодно сверкнул глазами. Было что-то мрачное и пугающее в его высокой и худощавой фигуре. Возможно, такое впечатление производили его черная одежда и контрастирующая с ней бледная кожа. Ходили слухи, что и крылья у него тоже черные, как у ворона, хотя теоретически это невозможно, ведь чакры такого цвета не существует. Но исключения в истории все же были зафиксированы.

В Бюро вообще любили обсуждать крылья друг друга, хотя это и было запретной темой. Но даже ангелы иногда нарушают правила.

– Лем, – еще более мягким голосом обратился к нему Кир, – у нас к тебе есть первое задание.

Глаза Лема округлились. Он совсем недавно начал работу в Бюро и поэтому даже не надеялся так скоро приступить к настоящему делу. До сих пор он лишь выполнял пустяковые задания Петруса. Можно сказать, что в основном он приносил ему еще теплые круассаны и кофе, который тот пил в огромных количествах. Однако Лем старался подмечать все, что делает его наставник.

– Настоящее задание?! Лично мое?! – Лем заулыбался. Его золотистые крылья снова начали расти за спиной, но он заставил их спрятаться.

Петрус нахмурился:

– Я по-прежнему считаю, что он пока не готов, – сухо обратился он к Киру. – Это слишком сложное для него задание.

– Возможно, однако я думаю, ему пора перейти на следующий уровень, – задумчиво произнес Кир, глядя на Лема. – И что-то в нем есть, пока не могу понять что… Интуиция меня обычно не подводит.

– Ну, как знаете, – вздохнул Петрус. – Я постараюсь ему помочь, но основную работу он должен сделать сам. К тому же у меня полно своих дел, я не смогу быть всегда рядом. На подходе у нас новая партия стажеров.

– Решено, – подмигнул Кир Лему.

Главный и Петрус разговаривали так, будто его здесь не было. На мгновение Лем почувствовал себя ребенком – впрочем, это ощущение быстро исчезло.

– Итак, перейдем к делу и познакомимся с нашими подопечными. – Петрус нажал на пульт, и тут же на белой стене появилось изображение худенького мальчика лет девяти. Хоть он и выглядел младше своего возраста, его зеленые глаза светились мудростью и теплом, словно принадлежали взрослому человеку.

– Знакомьтесь, это Сеня. – Кир взял на себя инициативу. – Мальчик живет в детском доме с самого рождения. Родители отказались от него еще в роддоме. Мальчик необыкновенно талантливый. Ему суждено стать великим, если он этого захочет. Его душе всего двести лет, можно сказать, совсем юная. Миссия этой души – своими произведениями менять мир к лучшему.

– А это Лиза. – Петрус щелкнул пультом, переключив на следующую фотографию. – Миссия – нести добро людям и давать им надежду на лучшее. Однако в одной из своих жизней она оказалась в ошибочном перерождении. Тогда в концентрационном лагере она загубила множество детей. Затем пережила несколько перерождений и ни в одном из них не смогла стать счастливой. Ни одна детская душа не хотела приходить к ней, никто не желал быть ее ребенком. А вы прекрасно знаете, что душа сама решает, в какой момент и к кому прийти.

Сейчас, после стольких мучений, ее душа трансформировалась практически до души самого высшего уровня. Однако она до сих пор не считает себя готовой.

По оценке наших экспертов, по совместимости душ Лиза и Сеня вполне могут стать матерью и сыном. И самое удивительное, что они каким-то образом начали чувствовать друг друга. А мы с вами знаем, что это значит, – они идеально друг другу подходят.

Лем вглядывался в лицо женщины. Она казалась ему ангелом в женском воплощении – зеленые глаза лучились невероятной добротой и нежностью, кожа была почти прозрачной, изящная фигура и тонкие длинные пальцы завершали хрупкий образ. Казалось, что она вот-вот сойдет с экрана и обнимет его. Вместе с тем в ее взгляде читалась вселенская грусть и пугающая пустота. Грусть души, томящейся в теле и ищущей нечто необъяснимое.

– Они чем-то похожи, и не только глазами, – пробормотал Лем, прервав Петруса. – Они ведь созданы друг для друга!

Кир улыбнулся.

– Я знал, что ты способный, Лем. Да, ты прав, их души притягиваются. Это удивительно, но Сеня видит маму во сне в точности такой, какая она есть. Она же чувствует, что он существует, и уже ищет его.

– Однако, – прервал их бесстрастный голос Петруса, – на данный момент их души не должны встретиться. Они должны пройти через все испытания, чтобы перейти в состояние готовности. Только в этом случае мы будем уверены в их совместимости.

Лем, твоя задача – сопровождать их на всем пути и, в случае положительной динамики, – соединить. Я отправлю тебе на почту необходимые документы: личное досье на каждого, список испытаний, утвержденных Советом Глав, ну и, конечно, все, что тебе понадобится для отчетов. Не забывай, что стеклянный шар должен быть всегда с тобой, – тебе нужно будет записать видео-доказательства по каждому пункту и приложить их к итоговому отчету.

Лем слушал наставника с открытым ртом, стараясь ничего не упустить. Видимо, он выглядел настолько потерянным, что Кир невольно рассмеялся.

– Не переживай, Лем, ты справишься! В любой момент ты можешь связаться со мной или Петрусом, и мы постараемся тебе помочь. Помни, твоя самая главная задача – сопровождать весь процесс, не раскрывая себя. А души и сами знают, что делать. Когда они созданы друг для друга, они притягиваются, несмотря на расстояние и препятствия.

– И не забывай про Этикет Бюро. Помни, что у нас работает Отдел контроля. Любые нарушения будут зафиксированы и переданы на рассмотрение в Суд. Думаю, это тебе известно, – строго добавил Петрус.

– Да, я все помню, – твердо ответил Лем. Неожиданно он почувствовал себя настолько самостоятельным, будто бы превратился в корабль, выпущенный в первое свободное плавание. Перед ним неизведанные земли и приключения. Его первое самостоятельное дело.

– Я перевожу тебя на начальный уровень Агентов. Поздравляю! Теперь можешь идти. Изучи подробно досье и завтра приступай к новым обязанностям. Желаю успехов! – Кир пожал Лему руку как совершенно взрослому и равному себе ангелу.

Петрус был торжественно мрачен и молчалив. Впрочем, это было его обычное состояние. Лишь на секунду Лем уловил во взгляде наставника тень несвойственного ему одобрения, которая моментально улетучилась, и его бледное лицо снова приобрело безразличное выражение.

Лем вышел из кабинета Главного. Голова немного кружилась от переизбытка эмоций. За одно утро он получил и повышение, и собственное дело.

Он отправился на крышу Небоскреба, на тридцать четвертый этаж. Это было его любимое место в здании – там можно было побыть наедине с собой.

На крыше обустроили небольшой зеленый сад для отдыха. Маленькие деревца росли здесь в круглых вазонах и давали возможность укрыться от лучей палящего солнца. Разноцветные гамаки раскачивались на ветру, и в ясный день легко можно было представить, будто в паре метров от тебя шумит море, а ты лежишь меж тропических пальм.

Лем уселся на плетеные бамбуковые качели у самого края крыши. Высоты он не боялся и частенько сидел вот так, глядя вниз. Отсюда открывался отличный вид на весь район. А еще вдалеке виднелись снежные шапки гор и огромный, давно спящий вулкан.

Вдруг его стеклянный шар завибрировал – на почту пришло обещанное сообщение от Петруса. Шар был у каждого Агента в Бюро вне зависимости от того, в каком Отделе он работал. Однако шары одного Отдела отличались от шаров другого. Лем был Агентом-Соединителем, а им по инструкции выдавали стеклянные шары.

Шар легко умещался в ладони, но, несмотря на свои скромные размеры, служил хранилищем всей информации, которой владел Агент, а также обладал удивительной способностью – показывать его подопечных. Попросту говоря, в каждую секунду Агент мог посмотреть, чем занимается душа, либо что она делала в определенный момент жизни. Все данные шар записывал в режиме реального времени, сохраняя файлы в общее информационное облако. Доступ ко всем файлам и отчетам был у Глав Отделов, а также у Отдела контроля.

Стеклянные шары Соединителей плавали в воздухе возле своих Агентов. В режиме ожидания они слабо мерцали, а в режиме работы светились голубым цветом.

Лем открыл досье на Сеню и начал внимательно его изучать. Мальчик чем-то напоминал ему его самого. На секунду он даже подумал, что у них похожая судьба. На нескольких страницах была подробно расписана вся жизнь, включая даже общественные связи, души: с кем Сеня общался в детском доме, кем были его преподаватели и другие люди, так или иначе с ним связанные. Все это могло пригодиться Лему в работе.

Лем нажал на кнопку «Онлайн-трансляция», и шар показал ему мальчика, мирно спящего на кровати в одной из спален детского дома. Он лежал под толстым одеялом, укрывшись им с головой. Рядом с ним примостился игрушечный серый заяц с заплаткой на одном ухе и в клетчатом комбинезоне. Мальчик ворочался во сне.

Лем окунулся в его сон. А там была Лиза. Она шла быстрым шагом в длинной красной юбке прямо к нему, вернее, к Сене. Глаза ее смеялись, руки тянулись к мальчику. Сеня что-то шептал во сне, его веки подрагивали.

Лем на секунду перестал что-либо видеть. Его глаза наполнились слезами – он почувствовал, насколько сильна их любовь. Мотнув головой, ангел постарался сосредоточиться.

Так. Теперь очередь Лизы. Досье девушки было намного тяжелее, ведь ее душе больше тысячи лет. Особенно Лема заинтересовало перерождение, когда она совершила те непростительные поступки, о которых говорил Кир. Лем никак не мог понять, как так получилось, что ее изначально добрая душа сотворила столько зла.

Информации было очень много, и Лем решил, что со временем он во всем разберется. Что-то в этой явно истории было не так, и это не давало ему покоя.

Вскоре Лем погасил шар и, завернувшись в плед, закрыл глаза. Он хотел как можно лучше «настроиться» на своих подопечных. У каждого Соединителя были свои ритуалы, и Лем много раз видел, как это делает Петрус. Но смысла повторять за ним не было. Ведь все они разные.

Именно поэтому Лем сейчас сидел, не шевелясь, под теплым пледом на качелях, представляя Сеню и Лизу. От ребенка и девушки тянулись тонкие серебристые нити, куда бы они ни шли. Нити простирались на тысячи километров – ведь сейчас души находились в разных городах на разных концах огромной страны. Где-то на середине карты они встречались, пересекались на миг, но пока были слишком слабыми для полного соединения. Нити казались тонкими, словно паутинка. Но со временем, ближе к воссоединению, они должны были уплотниться.

Похоже, души чувствовали эту невидимую связь. Чувствовал ее и Лем. От него к ним тоже тянулась еле заметная нить красного цвета ― так другие Агенты могли увидеть, что эти души под наблюдением.

Лем уже был привязан к Сене и Лизе и очень хотел, чтобы они как можно скорее нашли друг друга. Но правила есть правила, и ему придется их соблюдать и сопровождать эти две души на всем их нелегком пути. Чтобы соединиться, все души проходили несколько испытаний, которые были одобрены Советом. В основном проверяли их характер на прочность, способность измениться в лучшую сторону, то, действительно ли души осознали свои ошибки и тому подобное.

Лиза

Ты знаешь, когда едешь по серпантину, то сердце гулко стучит. Дорога непредсказуема и в сумерках принимает незнакомые очертания. К тому же ты едешь на пассажирском сиденье, то есть от тебя совсем ничего не зависит. Твоя жизнь в руках водителя. Это как прыжок с парашютом – он ведь может и не раскрыться. Ты способен только смотреть на дорогу и наблюдать со стороны, как кто-то сейчас отвечает за твою судьбу.

За окном мелькают деревья. Дорога узкая, кажется, что две машины при встрече не разъедутся. Стоит мне только подумать об этом, как сразу из-за поворота нас ослепляет неожиданная вспышка фар. Я закрываю глаза, предпочитая не думать о последствиях. Когда открываю их вновь, мы снова одни на дороге. Все-таки разъехались. В горле першит, будто я проглотила маленькое перышко, которое колышется от дыхания.

Молчаливо смотрю на водителя. Он сконцентрирован на дороге, но все равно кажется, что недостаточно. И откуда эта привычка пытаться все контролировать? Как будто это спасет меня от чего-то неизбежного. Хочется в это верить, но это иллюзия. Иллюзия, что мы контролируем свою жизнь, события, желания, поступки. Что есть правила. Хотя правила все же есть, но они постоянно меняются, то есть, по сути, их нет. Когда осознаешь это, мир переворачивается вверх тормашками.

…Очередная вспышка фар, визг тормозов, а потом ничего. Пустота. Я плавала в ней несколько дней, а потом очнулась в больничной палате. Совсем одна. Рядом никого. Я лежала и не могла пошевелиться. Да мне и не хотелось. Солнечный свет больно резал глаза.

Пустота в моем сердце гудела и заполняла меня. Мыслей не было.

Врачи на протяжении нескольких дней боролись, но не смогли спасти моего ребенка, который жил во мне уже пару месяцев. А я выжила. Серпантин не забрал меня. Оставил меня на этом свете с какой-то только ему известной целью.

С тех пор прошло несколько лет, я не могла больше и думать о детях.

Но совсем недавно случилось чудо.

Как сейчас помню тот день. Это была суббота. Я проснулась, но решила еще немного понежиться в кровати и насладиться утренней тишиной. И тогда, в полудреме, я вдруг ясно почувствовала, что где-то там вдалеке есть ты и что ты ждешь меня. Я увидела твой образ. Вот ты сидишь на подоконнике и широко распахнутыми глазами наблюдаешь за прохожими. Может показаться странным, но я почти услышала твой голос. Ты звал меня.

Неожиданно мне стало так хорошо и спокойно на душе, что из глаз от счастья потекли слезы.

В то утро я решила, что непременно найду тебя и мы будем вместе!

Сеня

Я не помню, как я оказался в детском доме. Знаю только, что был совсем маленький, еще только родился. Постоянно пытаюсь вспомнить хоть что-то из того времени, до того, как я попал сюда, но не получается. Только иногда вижу непонятные сны, а когда просыпаюсь, забываю и их.

Здесь нас много, таких никому не нужных детей. Почти ни у кого нет семьи.

Как нам объяснила тетя Люба, не все взрослые готовы к детям. А иногда у родителей просто нет денег. Тогда дети оказываются здесь, и о них заботится государство. Ну и воспитатели.

Наш детский дом находится в большом двухэтажном здании. Это старый особняк, который в прошлом принадлежал дворянской семье. Внутри высокие потолки, и если громко крикнуть, то услышишь эхо.

Я обожаю бегать по паркетным полам – они так громко скрипят при каждом шаге. Еще мне нравятся огромные окна с широкими подоконниками, о которых я тебе уже писал.

Дни у нас проходят всегда одинаково. Просыпаемся рано, и после завтрака сразу идем на занятия. Каждый день к нам приходят учителя, поэтому нам не нужно выходить из здания, чтобы попасть в школу. Хотя я бы не отказался от таких прогулок.