Предел его нелюбви

– За мной? Приедут? Кто? Зачем? – непонимающе хлопаю глазами.

– Охрана мистера Пенхази. Ваш отец позвонил мне и сказал разбудить вас, видимо, ваш телефон отключен. Но он ничего не сказал. Только то, что вы должны спуститься и поехать с ними.

– А где папа? – сон как рукой снимает.

Неужели отец или сам Джулиан рассказал о вчерашнем Леонарду и теперь меня ждет поучительная беседа еще и с ним.

– Уехал с миссис Мэрион на прогулку.

– С-сколько у меня времени? – паника нарастает, и голова начинает болеть еще сильнее.

– Мистер Мэрион сказал, что они приедут через пятнадцать минут.

– Л-ладно, – шаркая ногами, плетусь в ванную.

Принимаю душ, но это не особо помогает почувствовать себя лучше. Сейчас я бы с радостью прыгнула в бассейн и провела там не один час. В водной стихии я быстро бы восстановилась, и от похмелья не осталось бы и следа.

Высушиваю волосы феном и заплетаю косу. Хорошенько чищу зубы, два раза прополоскав их мятным ополаскивателем. Надеваю летящее платье-сарафан нежно-голубого цвета на пуговицах спереди, и коричневые босоножки на низком ходу с тонкими ремешками в греческом стиле. Совсем не крашусь, я в принципе редко это делаю. В последний момент вспоминаю про кольцо и достаю его из комода, надев на палец.

Выхожу на улицу и, к своему удивлению, вижу внедорожник, на котором вчера меня привезли. Пассажирская дверь открывается и выходит здоровяк, которого я вчера укусила. И его я точно не ожидала увидеть. Насколько я поняла, это человек Джулиана, а не Леонарда.

– Добрый день, мисс, – открывает заднюю дверь, приглашая сесть в салон, скрытый за темными тонированными стеклами.

– Куда вы хотите меня отвести?

– Вы все узнаете. Садитесь. У нас мало времени.

Обреченно выдыхаю и, став на высокую ступеньку, забираюсь в салон. Сердце пропускает удар, и внутренности скручиваются в тугой узел, когда внутри оказывается Джулиан, разговаривающий с кем-то по телефону. Дверь захлопывается, и я остаюсь в клетке вместе с опасным диким зверем. И как назло, сразу поднимается черная перегородка, отделяющая нас от водителя. Кидаю на него короткий взгляд, успев заметить, что сегодня он не изменил себе и снова надел все черное. Черные свободные льняные брюки и рубашка с закатанными рукавами. Цвет одежды полностью соответствует его душе.

Мужчина не обращает на меня совершенно никакого внимания, обсуждая какие-то деловые моменты, в которые я никак не вникаю.

Стараясь сидеть как можно дальше, отворачиваюсь к окну, пытаясь сосредоточиться на проплывающих пейзажах за окном. Но от окутывающего волнения не могу собрать мысли в кучу. Голова все еще раскалывается. Зря я не выпила таблетку перед выходом.

Когда телефонный разговор заканчивается, повисает тишина. Но неизвестность заставляет набраться смелости и спросить.

– Куда меня везут? – поворачиваюсь к нему.

– В клинику. Тебя осмотрит наш семейный врач, – даже не смотрит на меня, переписываясь с кем-то.

– Врач? Зачем? Меня ничего не беспокоит.

Не считая жуткого похмелья… 

– Хм…ты не поняла, школьница, – на губах появляется устрашающая ухмылка и серые глаза устремляются на меня, обдав своим холодом. – Мы едем к гинекологу, – сердце уходит в пятки.

– А это еще зачем? – ощущаю, как заливаюсь краской от макушки до пяток.

– Проверить, не обманул ли твой отец.

– Не обманул.

– Это мы и узнаем, – перевожу взгляд на острые скулы, об которые можно порезаться, и плавно спускаюсь к квадратной линии челюсти.

Его лицо, что скульптор лепил?

– Это из-за вчерашнего? У меня ничего не было с тем парнем.

– Ну тогда тебе нечего бояться, школьница. Ведь так?

– Я уже не школьница. И меня зовут Айрис, – цежу сквозь зубы.

– А краснеешь как школьница, – издевательски улыбается.

– Пошел ты на хрен, Джулиан.

– Только вот ругаешься как сапожница.

– А ты ведешь себя как последняя сволочь.

– Почему как? Даже обидно. Видимо, нужно стараться лучше.

Сжимаю челюсти до хруста, чтобы не сказать еще что-нибудь. Отворачиваюсь от него и весь остальной путь молчу.

Когда подъезжаем к зданию клиники, Джулиан выходит первым, а охранник открывает мне дверь, подавая руку. Но я не беру ее, а спрыгиваю сама.

Следую за женихом, идущим уверенной походкой хищника. Не сразу замечаю, что его охрана следует рядом с нами.

– А они здесь обязательны? – спрашиваю у Джулиана.

– Обязательны, – отрезает.

Мы не останавливаемся на ресепшене, а сразу идем по коридору, подходя к кабинету с табличкой «Профессор отделения акушерства и гинекологии Итан Лэнгли». А это значит, меня впервые будет смотреть мужчина. Мой гинеколог, который наблюдает меня с момента начала месячных добрая и милая женщина.

Стыд, смешанный с паникой, заставляет пульс ускориться в разы.

– Ждите здесь, – Джулиан кидает своей охране.

Даже не постучавшись, он открывает дверь и входит в кабинет. Едва передвигая ногами, вхожу за ним, и нам навстречу сразу выходит мужчина в очках, лет шестидесяти.

– Добрый день, Джулиан. Я ждал вас.

– Здравствуй, Итан, – мужчины жмут друг другу руки.

– Как ты? – тепло улыбается ему и немного непривычно, что кто-то не боится этого человека.

– Прекрасно, – сухо бросает.

– Как поживает Амелия?

– Без изменений, – звук голоса меняется и плечи заметно напрягаются.

Становится интересно о ком они.

– Понятно, – на лице доктора мелькает грусть. – А это наша пациентка? – переводит взгляд на меня, и я чувствую, как снова краснею, нервно теребя ткань платья.

– Да, – Джулиан кидает на меня взгляд, полный презрения.

– Твоя родственница?

– Хм…если бы. Моя невеста.

– Ты женишься? Я не знал. Поздравляю.

– Ага. Осмотри ее, – разваливается на стуле.

– Конечно. Как тебя зовут, милая? – переводит взгляд на меня.

– Айрис, – едва слышно произношу, посмотрев на Джулиана, который, похоже, собрался быть свидетелем всему, тем самым унизив меня еще больше.

– Джулиан, тебе лучше подождать за дверью, – к счастью, профессор замечает мое замешательство.

Фыркнув себе под нос, жених встает и покидает кабинет.

– Тебе не нужно волноваться, Айрис.

– Х-хорошо.

– Расскажи, тебя что-нибудь беспокоит?

– Нет, – мотаю головой, ощущая ужасную неловкость.

– Месячные регулярные?

– Да.

– Обильные? Болезненные?

– Нет, – на автомате отвечаю.

– Когда были последние месячные?

– Десятого июля.

– Хорошо. Давай я сначала осмотрю твою грудь и все ли в порядке с лимфоузлами.

– Л-ладно, – расстегиваю платье и спускаю до талии, снимая лифчик.

Доктор начинает прощупывать грудь, и я стараюсь не думать, что он мужчина. Он ведь такой же доктор, как и все.

– Во время месячных грудь болит, набухает?

– Немного.

– Хорошо.

– Откуда вы знаете Джулиана? – интересуюсь, чтобы отвлечься.

– Я много лет наблюдаю его мать. Еще, когда она была беременна Марти.

Я никогда не видела мать братьев Пенхази. Если они приходили к нам в гости, то всегда были без нее. А Марти никогда не говорил мне о ней, будто это была запретная в их семье тема. И, честно говоря, я думала, что она уже умерла.

– Марти… – непроизвольно вырывается из меня.

– Ты знала его?

– Да. Мы близко общались с ним.

– Жаль. Он был хорошим парнем, и его появление на свет было маленьким чудом.

– Почему?

– До этого у нее было пять выкидышей, и я рекомендовал ей остановить попытки из-за большого риска невынашиваемости. Но Леонард настоял на том, что ему нужны еще наследники, а Амелия никогда не смела перечить мужу. В итоге беременность проходила очень тяжело. А во время родов случилось осложнение, из-за которого ребенок чуть не погиб, как и сама мать. Я принимал роды, и сразу после них нам пришлось удалить матку, лишив ее возможности в дальнейшем стать матерью.

– Какой ужас. А где она сейчас?

– Ляг, пожалуйста, на кушетку, я пощупаю твой живот.

– Хорошо, – ложусь, подняв взгляд к потолку.

– А ты разве не знаешь? – подушечками пальцев начинает нажимать на низ живота.

– Знаю, что?

– Так не больно?

– Нет.

– Хорошо.

– Так что не знаю, доктор? – кидаю на него выжидающий взгляд.

– Неважно. Давай я осмотрю тебя на кресле. Разденься ниже пояса и заходи за ширму.

– Ладно.

– Ты живешь половой жизнью?

– Н-нет, – отвожу глаза, заливаясь румянцем.

– Ясно, – смотрит на меня с каким-то сочувствием. – Только не волнуйся. Я буду аккуратен.

***

Когда выхожу из кабинета, все, что мне хочется это провалиться сквозь землю. Я даже не смотрю на Джулиана, а он молча скрывается за дверью сразу после меня. Спустя минут десять, жених выходит, и наши взгляды встречаются. Я вижу ухмылку на его лице, которая наводит ужас и пускает дрожь по позвоночнику.

– Уходим, – без всяких эмоций кидает, и мы направляемся к выходу.

Ощущаю себя чертовой игрушкой, которой управляют как хотят. Ноги становятся ватными. В голове шум. Виски пульсируют от напряжения.

– Надеюсь, теперь ты доволен? – выпаливаю, когда оказываемся в салоне.

– Ты преувеличиваешь мой интерес к твоей жалкой персоне, школьница. Информация о том, что ты действительно девственница, – он будто специально делает акцент на этом слове, заставляя меня снова залиться краской. – Нужна была твоему будущему свекру, а не мне. Честно говоря, я надеялся, что с тебя хоть что-то можно взять. Никогда не испытывал желания трахать неопытных. И это еще один минус в твою копилку. Список стремительно растет.

– Мне плевать. Я все равно не собиралась с тобой спать.

– Отец требует внуков. А я надеюсь тебе не стоит объяснять, откуда берутся дети? – опускает серебристый взгляд на кулон на моей шее и плавно ведет к груди.

– Да пошел ты, – выплевываю в него и отворачиваюсь к окну, услышав, как он ухмыльнулся.

Больше не произношу ни слова, сжавшись от переполняющей злости. Даже находится рядом с этим человеком невыносимо. Не могу нормально дышать. Его энергетика давит на меня.

Как только машина подъезжает к воротам моего дома, незаметно выдыхаю. Хватаюсь за ручку и пытаюсь открыть, но дверь оказывается заблокирована.

Только когда выходит здоровяк, водитель снимает блокировку замков.

Мужчина открывает мне дверь, и я ставлю ногу на ступеньку.

– Эй, школьница, – летит мне в спину, и я нехотя поворачиваюсь. – И чтобы больше никаких ночных клубов и дружков. Ты невеста Пенхази и должна вести себя соответственно.

– Тебя забыла спросить, куда мне ходить и с кем, – отворачиваюсь, собираясь наконец-то оказаться как можно дальше от него. – Ай! – вскрикиваю от боли, когда меня тянут назад за косу.

Схватив за шею сзади, дьявол поворачивает меня к себе лицом и между нашими носами остается буквально пара миллиметров.

Втягиваю ртом воздух и обоняние улавливает глубокий запах мужского парфюма с нотками морского бриза. Это кажется неправильным. Он просто не имеет права так приятно пахнуть.

– Придется выработать привычку. И не советую злить меня. Поняла? – низкий голос полон гнева.

– Отпусти меня… – шепчу, смотря в прозрачную дымку глаз и видя в ней серебристые всполохи.

– Не слышу ответа? – встряхивает меня, сжимая шею сильнее.

– П-поняла, – выдавливаю, зажмурившись от боли.

– А теперь выметайся! – отталкивает меня, и я чуть не вываливаюсь из салона.

На колотящихся ногах иду к дому, глотая слезы.

– Ублюдок…ненавижу… – шепчу, шмыгая носом.

Поднимаюсь в свою спальню и достаю мамин дневник. Сев на любимое место на подоконнике, открываю на случайной странице и читаю сквозь пелену слез.

«14 апреля 2007 года

Привет, моя милая доченька. Сегодня у меня выдался очень насыщенный день. Я встретилась со своей подругой из детства, которая приехала навестить меня из моего родного Клируотера. Мы гуляли и много часов проговорили с ней, вспоминая веселые дни из прошлого. Несколько раз она погладила мой живот, назвав твое имя, и ты даже отвечала ей, пинаясь ножкой. А еще мы говорили с ней о ее матери, которая вылечилась от рака яичников, когда доктора не давали ей никаких шансов. Я до сих пор помню, как приходила к ней домой и видела ее мучения, но она никогда не была грустной. Она всегда улыбалась. Для меня она стала примером настоящего борца. Человека, который не сдается не перед чем и верит только в лучшее. Я помню, как часто она повторяла фразу: «Ты не проиграл, пока не сдался». Я очень хочу, чтобы ты у меня тоже выросла сильной и никогда не опускала руки ни перед какими трудностями. А я буду всегда рядом с тобой и во всем тебя поддержку, моя девочка.»

Закрываю дневник и звучно выдыхаю. Мама права. Никогда нельзя сдаваться. И я тоже не буду. Я не выйду замуж за этого монстра. Я просто сбегу ночью, когда все уснут. Будь что будет. Как-нибудь выживу. У меня есть кое-какие накопления, а на первое время устроюсь куда-нибудь официанткой. Поеду в мамин родной город. Я ведь всегда мечтала жить у океана. Научусь кататься на серфе. Жаль только, что дедушки с бабушкой уже нет. Их не стало через три года после маминой смерти с разницей в пару месяцев. Они бы точно помогли мне и приютили к себе.