Второе дыхание. Мой дневник «Life, Love… Happiness»

Париж

Я всегда мечтала побывать в Париже, и была безумно счастлива, когда Дима подарил мне на день рождения поездку в этот чудесный город.

Как это прекрасно звучит – «осень в Париже»! Париж – город влюбленных и поэтов. Какая романтика – провести неделю в этом замечательном городе вместе с любимым человеком!

В Париж мы направились в октябре. Нам повезло: город встретил солнечной теплой погодой. Бесконечная романтика, бесконечная любовь, бесконечное счастье!

Мы зашли в номер. Окна выходили на узкую улочку, на которой располагалась небольшая католическая церковь. Было уже поздно, оставили чемоданы и решили немного прогуляться и поужинать.

Я шла по улице, вдыхая всей грудью аромат вечернего Парижа, аромат любви. Дима крепко держал меня за руку.

– Спасибо, любимый! – я не скрывала своего восхищения и переполняющих эмоций.

– Ты выглядишь очень счастливой, Котенок, – он улыбался, и его глаза светились.

– Я в Париже с тобой и очень счастлива!

– Давай, зайдем куда-нибудь перекусим.

– Давай, – обняла его и поцеловала со всей нежностью и любовью.

– Куда?

– Не знаю, мне все равно.

Мы проходили мимо разных кафе, читали выставленное меню, Диме все не нравилось.

Перед самым отъездом мы были с ним у врача. Я записала его на прием и отвела практически за руку в поликлинику, он сопротивлялся. Ну а кто из нас, а тем более из мужчин, любит ходить по больницам? Только при крайней необходимости. Я посчитала, что настал именно такой момент. На протяжении двух недель я чувствовала, что-то не так… Приходила с работы, открывала дверь и чувствовала, как квартиру заполняет негативная энергетика, вызванная какой-то болезнью. И Дима с каждым днем становился все более вялым, раздражительным, иммунитет падал. Врач, просмотрев результаты анализов, поставила диагноз – «воспаление поджелудочной железы» и прописала несколько лекарств. Одним из обязательных условий в поездке было регулярное питание и прием лекарственных препаратов.

– Солнышко, тебе нужно обязательно что-то съесть! Я могу обойтись и кофе. Давай уже куда-нибудь зайдем.

– Почему это ты будешь только кофе?

– Потому что уже почти полночь, и я не хочу наедаться перед сном.

– Пошли в номер, мы не будем ужинать, подождем до утра, – сказал совершенно серьезно и направился в сторону отеля.

Я постояла пару секунд и отправилась следом за ним.

– Что случилось? – догнала и посмотрела ему в глаза.

– Ничего, – он отвел взгляд и пошел дальше.

Проснулась в восемь. Дима уже умылся и оделся. Не дожидаясь меня и не говоря ни слова, отправился на завтрак.

Я быстро собралась и спустилась к нему. Налила в чашку кофе и села за столик.

– Солнышко, доброе утро! Что все-таки произошло?

– Ничего. С тобой даже поужинать нормально нельзя.

Возражать, чувствую, бесполезно.

– Давай, сходим до супермаркета, который рядом с отелем, заполним холодильник в номере продуктами? – я старалась улыбаться, хотя, глядя на его недовольное выражение лица, было сложно сохранять улыбку и позитивный настрой.

– Тебе надо – ты и иди. В конце концов, я подарил тебе путевку в Париж, а ты уж как-нибудь позаботься о том, чтобы наполнить продуктами холодильник, это не мужская забота.

– Хорошо, сейчас допью кофе и схожу в магазин.

Выпила кофе и пошла в супермаркет. Оказалось, он не работает в воскресные дни. Вернулась в номер.

– Почему с пустыми руками? – он сидел в кресле и ждал моего возвращения.

– Представляешь, он не работает сегодня.

– Ни черта-то ты не можешь! Даже продукты купить не в состоянии!

Его взгляд пронзил меня насквозь, стало жутко, холодно и обидно. Я не произнесла ни слова и села на пол у большого окна. За окном на ступенях церкви сидели несколько бомжей и бегала маленькая собачонка в поиске пищи. Вид за окном постепенно начал расплываться.

– Хорошего дня! – Дмитрий взял сумку с фотокамерой и вышел из номера.

Я продолжала сидеть, не двигаясь с места. Время остановилось.

Я так мечтала оказаться в этом городе с любимым человеком! Специально раньше не ездила в Париж одна, так как считала, что этот город предназначен только для влюбленных; а в настоящий момент сижу в номере в луже слез. Дима ушел и не вернется, а за окном незнакомый и чужой Париж.

Постаралась собраться с силами. Все-таки нужно выйти на улицу, не сидеть же здесь целый день… Кроме того, ужасно захотелось курить, а сигарет, естественно, нет, так как не предполагала, что в этот раз они мне могут понадобиться.

У меня не было даже путеводителя, знакомить с городом собирался Дмитрий. Он уже был здесь с родителями несколько лет назад, и хотел провести по всем интересным местам.

Вышла на улицу и слилась с толпой, которая меня привела сначала к Опере, затем к Лувру, Собору Парижской Богоматери и Эйфелевой башне.

Я бродила по улицам и в каждом одиноком силуэте, приближающемся издали, пыталась разглядеть образ Дмитрия. Я всем сердцем ненавидела Париж и чувствовала себя изгоем.

Эйфелева башня считается самым романтичным местом в Париже. Каждый вечер на площадку перед ней приходят десятки влюбленных парочек, чтобы поцеловаться.

Купила мороженое и села на асфальт около этой железной конструкции, не вызывающей у меня никаких чувств и эмоций. Я ела мороженое, которое мне казалось совершенно безвкусным, и в этот момент мне казалось безвкусным все, включая мою жизнь.

Уже начало смеркаться. Решила вернуться в отель. Вдруг Дима уже там и ждет меня?

Когда подходила к отелю, сердце начало учащенно биться в ожидании. Посмотрела на окна, свет в номере не горел.

Он не приходил. Все вещи оставались на тех же местах.

Погасила свет и опустилась в кресло, стоящее у окна. Одиночество, тоска, боль окружили меня со всех сторон. Я, как заложница, сидела, сжавшись в комочек, а они давили на меня со всей силой.

«Ты никому не нужна! Он не любит тебя! Тебя никто не любит!» – повторяли они, перебивая друг друга.

– Все хватит! Достаточно! Бежать…

Я выскочила из номера и бежала, не оглядываясь, по узким вечерним улочкам Парижа. Наконец, окончательно запыхавшись, остановилась. Села на тротуар, чтобы отдышаться. Прислушалась… Тишина… Я одна. На улице пусто. Только сияющие звезды над головой.

Мне некуда бежать. От себя не убежишь.

Просидев около получаса и насквозь промерзнув, а вечера в Париже в октябре достаточно холодные, решила зайти в какое-нибудь кафе, чтобы согреться и после вернуться в отель. В голове уже начал вырисовываться план дальнейших действий.

Утром все повторилось. Дима так же собрался и пошел на завтрак один, не произнося ни единого слова. Аппетита не было, я оделась и села у окна. Вернувшись, он застал меня, сидящей на полу и вырисовывающей пальцем узоры на стекле.

– Ты сегодня собираешься выходить из номера?

Я повернула к нему лицо, холодное и бледное с красными глазами.

– Ненавижу Париж! Я впервые в жизни хочу домой. Мне еще никогда не было настолько одиноко и холодно.

– Чем тебе Париж-то не угодил? – сказал он с небольшой издевкой в голосе.

– Ничем. Я не хочу здесь больше находиться, я не перенесу еще один день одиночества в этом городе. Вернусь сюда когда-нибудь, а сегодня я решила уехать в Италию к подруге. Ты поможешь мне на вокзале купить билет на поезд?

Он остолбенел. Похоже, такого поворота событий не ожидал.

– Хорошо, – произнес почти шепотом и удалился в ванную.

Мы шли на вокзал молча. Поезд на Болонью отправляется через два часа. Я стою у терминала, собираюсь оплатить билет. Дмитрий стоит за моей спиной. Чувствую его взгляд, пронизывающий насквозь, и замирающее дыханье.

– Котенок…

Оборачиваюсь: «Что?».

– Тебя всю трясет. Тебе холодно? – произносит ласково голосом, полным нежности, заботы и теплоты.

– Да, – меня действительно знобило.

– Пойдем на Монмартр, Котенок, будем согреваться глинтвейном?

В его глазах снова промелькнул огонек любви, и на душе стало светлее. Он крепко-крепко обнял и поцеловал мои соленые от слез щеки.

– Пойдем…

Монмартр считается наиболее живописным кварталом Парижа. Я читала где-то, что в течение всего девятнадцатого века Монмартр был притягательным центром художников, для которых вести богемную жизнь означало прежде всего жить свободно, посвятить себя только искусству и отказаться от всех условностей и принуждений внешнего мира. Каждый художник, от самого знаменитого до мало известного, оставил на Монмартре след своей жизни, своего творчества. Да и сейчас этот холм населяют люди, которые здесь живут и работают, наполняя своим искусством и неторопливым образом жизни узкие извилистые улочки, старинные магазинчики и уютные кафе.

В кафе на Монмартре я больше всего любила проводить время за чашечкой кофе или стаканчиком глинтвейна, с интересом наблюдая за проходящими мимо парижанами. У нас с Димой даже остались на память три милые картины, сделанные местными художниками, на которых мы запечатлены улыбающиеся, расслабленные, довольные жизнью и счастливые.

Девять дней пролетели незаметно. Мы целыми днями гуляли, осматривая достопримечательности; сидели в кафе, дегустируя французскую кухню; делали покупки; держались за руки и целовались; ели на улице вкуснейшие французские блины и пили глинтвейн. Все прошло именно так, как я мечтала. Я влюбилась в Париж и не хотела покидать этот замечательный город, но впереди ждала Куба, белоснежный песок, океан и «рай на земле»!

Снова любимая Куба

Куба – это то место, куда мне хочется возвращаться снова и снова. Это любовь с первого взгляда! Я была на Кубе два года назад, и, покидая эту страну, не сомневалась, что вернусь сюда еще раз. Для меня все там казалось родным. Дух свободы витает в воздухе, как только сходишь на землю с трапа самолета, радость и счастье пронизывает всего тебя насквозь, каждую клеточку.

У Димы часть детства прошла на Кубе, и это место для нас обоих было любимым. Хотя он и не хотел туда сейчас возвращаться, но все-таки поддался моим уговорам.

Мы решили остановиться на пару дней в Гаване в известном отеле Nacional de Cuba (в нем когда-то останавливались Винстон Черчилль, Фрэнк Синатра и многие другие знаменитости), а потом продолжить свой отдых на знаменитых пляжах Варадеро.

Десять часов полета позади, еще несколько минут, и мы приземлимся в раю.

– Котенок, как разместимся в отеле, я тебя сразу отведу на ужин в ресторан, из которого открывается захватывающий вид на Гавану. Мы жили в детстве с родителями в этом здании, сейчас там представительство какой-то венесуэльской компании, а на последнем этаже так и остался ресторан с прекрасным панорамным видом.

– Хорошо, любимый, доберемся до отеля, оставим вещи и пойдем ужинать.

Я полезла в сумку за губной помадой. Командир объявил, что через пятнадцать минут наш самолет совершит посадку.

– Маша, возьми декларацию, – Дима взял один бланк для себя у проходящей мимо стюардессы. – Почему ты не слушаешь, когда я тебе что-то говорю и продолжаешь заниматься своими делами? – сказал с раздражением.

– Я не успела, – стюардесса уже завершила обход пассажиров. – Возьму в аэропорту, я помню, где лежат бланки.

– Что ты за человек такой? Все делаешь по-своему!

– А что произошло страшного, в конце концов? И вообще, ты мог бы взять бланк и для меня!

– Еще чего! Почему я должен о тебе заботиться? Ты занимаешься своими делами, вот и занимайся! Я не буду теперь тратить свое время и ждать тебя. Мне все это надоело! – Дима отвернулся к иллюминатору, всем видом показывая, что не собирается дальше продолжать разговор.

Найти бланк декларации у меня, естественно, не составило труда. Заполнила его, пока стояли в очереди на таможенный досмотр.

Прошли паспортный контроль. У Димы так и осталось недовольное выражение лица. Мне это начинало действовать на нервы.

Он поймал такси, и мы наконец-то добрались до отеля.

– Давай свой паспорт, номер ведь на тебя забронирован. Все равно от тебя никакого толку нет, ничего не можешь: ни бланки взять, ни такси поймать. Все самому приходится делать, – выхватил у меня из рук паспорт и направился к администратору.

Мне стало обидно. Каким тоном он разговаривает?! Я все-таки девушка, а он мужчина, неужели я еще должна в данной ситуации ловить такси? Просто смешно!

Он взял ключи от номера, один протянул мне.

– Пожалуй, я буду отдыхать сам по себе. Надоело мне все это! Я нянькой не нанимался! С сегодняшнего дня каждый отдыхает сам по себе.

Мы вошли в номер. На площади недалеко от отеля шел концерт. Сквозь прикрытое окно с улицы доносились зажигательные ритмы кубинкой сальсы.

Я открыла чемодан, достала черное вечернее платье и туфли на шпильках.

– Тогда я пойду гулять, – вышла из ванной комнаты при полном параде.

– Ты, значит, все решила?

– Что решила?! Ты же сказал, каждый сам по себе отдыхает. Вот я и собираюсь незамедлительно начать отдых, – и направилась к выходу.

Дима мигом натянул на себя черную рубашку и джинсы: «Я тоже ухожу».

Мы ехали в лифте молча и разошлись от отеля в разные стороны.

Я направилась на Малекон, где веселилась кубинская молодежь. Надеялась, что Дима идет где-то позади. Оглядывалась, но его не было видно на горизонте.

Непросто блондинке в вечернем платье остаться незамеченной. Каждый кубинец провожал взглядом, присвистывая и одаряя комплиментами.

Настроение было на нуле, веселиться не хотелось совершенно, и чрезмерное внимание тоже раздражало. Хотелось забраться в какой-нибудь уголок бара с бокальчиком кубинского коктейля и побыть в одиночестве.

Вернулась в отель и прошла в бар на террасе, где за столиками сидела пара человек. Выбрала столик в самом углу, чтобы оставаться незамеченной, заказала ром с колой и мини-сигары.

Проверила телефон, сообщений не было. Я определенно ему безразлична.

– Добрый вечер! Можно к вам присесть? – я подняла взгляд. Передо мной стоял интересный мужчина средних лет с открытой белозубой улыбкой, горящими глазами и черными кудрявыми волосами до плеч (он чем-то был похож на моего отца, быть может эти черные кудри…). – Вы само очарование!

– Нет. Извините. Я хочу побыть одна, – у меня не было ни малейшего желания с кем-то знакомиться и вести беседы, но незнакомец, не обращая внимания на сказанное, или не поняв меня, сел в кресло напротив.

Мужчина оказался очень интересным собеседником: путешествует по миру; сейчас уже второй месяц живет на Кубе, изучает культуру и традиции страны. И все увиденное у него вызывает нескрываемый восторг!

Мы пообщались около часа. Когда я сказала, что устала после длительного перелета и собираюсь пойти отдыхать, он попросил у меня номер телефона. Я написала ему на салфетке свой номер и попрощалась.

Поднимаясь в номер, думала о сегодняшнем вечере: «Почему все так? Где же Дима?». Разговаривая с незнакомцем, надеялась, что Дима появится в баре и все-таки будет меня искать.

В номере никого не было. Не стала включать свет. Села у открытого окна и закурила. Вдали чернел океан. Пустота…

Только залезла под одеяло, пришел Дмитрий, разделся, лег в постель и мгновенно уснул.

Боже! Как это невыносимо! Я лежу в кровати с любимым мужчиной и не смею дотронуться до него, а так хочется помириться и обнять! И как он вообще может спать в такую минуту? Я не понимала… У меня в душе был ураган чувств и эмоций, а рядом лежал человек совершенно спокойный и равнодушный. От холода мурашки забегали по коже. Натянула плед поверх одеяла. Надо постараться уснуть. Не зря ведь говорят: «Утро вечера мудренее!».

Прогулка по Гаване

Открыла глаза с первыми лучами солнца, заполняющими комнату. Дима лежал рядом и смотрел на меня.

Протянула руку, чтобы погладить его небритую щеку. Он отодвинулся и встал с кровати.

– Не прикасайся ко мне! Я собираюсь сейчас пойти погулять в центр города. Если хочешь, можешь ходить рядом. Разговаривать мы будем только на тему, касающуюся обратной поездки в аэропорт. Больше мне с тобой говорить не о чем.

– Это что получается за картина: ты будешь идти, как король, а я тащиться сзади и нести твою мантию, как прислуга?

– А тебе что-то не нравится?

– Не нравится. Мне нужно, чтобы меня уважали.

– Да кому ты вообще нужна, такая эгоистка?

– Кому-то нужна…

– Очень интересно, кому? Ха! Хотел бы я его видеть… Если бы была кому-то нужна, то в свои двадцать восемь лет давно бы была замужем, имела семью и детей. А у тебя ничего этого нет и не предвидится!

Дима говорил такие обидные вещи. Я должна ему что-то ответить. Вот только что сказать?

– Я уже вчера познакомилась с очень интересным человеком. Может ему нужна?!

– Так ты уже и познакомилась с кем-то?! – он начал бегать по комнате и одеваться на ходу. – Ну, так и отдыхай теперь с ним. Я тоже сегодня пойду вечером в бар и познакомлюсь с кем-нибудь.

Он вылетел из номера, бросив на меня испепеляющий, словно молния, взгляд.

Подошла к окну и закурила. Вот так начинается мой новый день…

Боже! До чего я дошла! Моя любимая Куба… Какой беззаботной и счастливой я была здесь два года назад и как несчастлива сегодня, в такое, казалось бы, прекрасное солнечное утро. Как все меняется!

Я оделась и направилась гулять по улочкам старой Гаваны.

Днем было еще сложнее избежать назойливого внимания кубинских мужчин. Каждый стремился познакомиться и заговорить, кто-то даже хватал за руку. Было просто ужасно! Особенно, учитывая, что у меня не было ни малейшего желания с кем-либо общаться. Я была закрыта, отрезана от мира и погружена в себя.

Вышла на набережную. Вдали увидела силуэт Дмитрия. Он заметил меня и перешел на противоположную сторону дороги.

Побежала за ним.

– Дима, постой! Подожди меня! Я устала… ко мне все пристают на улице. Пожалуйста, можно я буду ходить с тобой рядом?

– Иди, – произнес, не замедляя шаг.

На кого я стала похожа? Где моя самооценка? Где уважение? Нет ничего. Он идет впереди с гордо поднятой головой, самодовольный, самоуверенный, а я плетусь сзади, словно рабыня. Да, мы сами выбираем свою судьбу! Но как быть, когда любишь настолько сильно, что не представляешь себя без любимого человека? Когда он – центр Вселенной…

Не могу больше молчать.

– Димочка, может, зайдем в бар «Floridita»? Выпьем по коктейлю. Мне очень хочется попробовать, какой здесь готовят daiquiri, ведь в этом месте его любил пить Хэмингуэй, – я улыбнулась, старясь выглядеть жизнерадостной.

– Меня не интересует, что ты хочешь! Я только и слышу последний год одно и тоже: «Я хочу, я хочу, я хочу…». Меня не касается больше, чего хочешь ты! – пробурчал он, но все-таки остановился у входа в бар и вошел. – Будем общаться только на тему аэропорта и возвращения домой. Вопросы есть?

– Нет.

Он сел к стойке и заказал два коктейля.

– Ты и мне заказал?

– Еще чего! Перебьешься.

Я подозвала бармена, сделала заказ и стала рассматривать посетителей, веселящихся и подпевающих музыкантам.

– Вкусно, да? – обратилась к Диме, сделав глоток. Коктейль был великолепный!

– Это касается темы аэропорта?

– Нет.

– Ну, так и молчи тогда.

Заиграл знакомый мотив, и кубинка запела мою любимую песню «Hasta Siempre Comandante». Я включила камеру на фотоаппарате, чтобы снять происходящее.

– Добрый день! Вы откуда?

Я повернула голову. Слева от меня сидел молодой человек, лет двадцати.

– Добрый! Из России!

– Здорово! А мы с дядей из Мексики. Нравится Куба?

– Да, очень!

– Нам тоже. Ты здесь одна или с семьей отдыхаешь?

– С молодым человеком. Рядом со мной сидит, – показала взглядом на Дмитрия, сидящего справа от меня.

Молодой мексиканец протянул мне свой бокал, чтобы чокнуться и хотел дотянуться до Димы, но тот посмотрел на него таким взглядом, что единственная фраза, которую сконфуженный бедняга смог произнести: «Извините!».

– Простите, он не в настроении сегодня, – мне было очень неудобно.

Протянула мексиканцу свой бокал, чтобы чокнуться еще раз: «Хорошего отдыха!».

– И вам того же!

Когда вышли из бара, Дима прочитал лекцию по поводу того, как я при своем молодом человеке общаюсь с посторонними мужчинами.

– А что такого в том, что я общаюсь с людьми? Я, если честно, не понимаю тебя. Ты со мной не разговариваешь. Ко мне обращается человек, и я должна его игнорировать?

– Да, должна. Вот такая ты и есть, лживая и двуличная. Говоришь, что любишь, а сама знакомишься в барах со всеми подряд.

– Дима, перестань! Это глупо! – я взяла его за руку, притянула к себе, обняла и поцеловала в губы. Он не сопротивлялся.

– Ты красивая, конечно, но в тебе нет ни капельки доброты, – произнес он, оторвавшись от поцелуя.

– Хорошо, пусть будет по-твоему, во мне нет доброты. Давай только не будем больше ссориться.

Я продолжала держать его за руку, а он не пытался высвободить свою руку.

– Ну, может тогда еще до «Bodeguita del Medio» дойдем, и там опробуем коктейли? Пройдем по всем известным местам Хэмингуэя! – мне больше не хотелось портить отдых выяснением отношений.

– Пойдем.

Варадеро

Наконец-то белоснежный пляж и песок. Мы в раю!

– Солнышко, тебе принести коктейль?

– Да, cuba libre, por favor, и еще намажь мне спину кремом от солнца, Котенок.

– Конечно, любимый. Как здесь чудесно! – взяла в руки его ладони и поцеловала; намазала спину и широкие плечи кремом от солнца и побежала к бару.

– Держи, – протянула коктейль, улыбаясь. – А давай выпьем и пойдем куда-нибудь на безлюдный пляж, займемся любовью в океане, – промурлыкала я Диме на ухо.

– С удовольствием!

– За наш отдых! За тебя и за нас! – я поднесла свой пластиковый стаканчик к Диминому, чтобы чокнуться.

– Да, за нас! – он улыбался, настроение было приподнятое.

– Я так люблю, когда ты улыбаешься, когда светятся твои глаза. Ты становишься совсем другой…

– Какой?

– Солнечный, милый, добрый, ласковый, нежный… Как же я тебя все-таки обожаю! – крепко-крепко обняла и прижалась к его любимой колючей щеке.

Мы почти залпом допили коктейли, не терпелось поскорее оказаться наедине.

– Маша, положи кепку на свое полотенце, а я на свое – крем.

– Зачем? У нас же лежаки сдвинуты вместе. Вдруг кепка улетит от ветра? Оставим только какой-то один предмет, хорошо?

– Ну, смотри сама. Тогда пойдем, – взял меня за руку и мы оправились на поиски безлюдного пляжа.

Теплый, ласковый бирюзовый океан укрывал нас, словно покрывало. Нежные прикосновения и страстные объятья… такая близость… Это прекрасно!

– Было так здорово, любимый! Спасибо тебе! – я продолжала целовать Диму, пока мы возвращались к оставленным вещам.

– Ты вся светишься, Котенок!

– Я очень счастлива с тобой! Спасибо за то, что ты рядом!

– Дима, мое полотенце исчезло… – я подошла к лежакам и застыла в растерянности.

– Ну вот! Ты меня не послушала, не положила кепку, теперь разбирайся сама. Плати двадцать баксов за полотенце, – Дима переменился в лице.

– Хорошо, разберусь и заплачу.

– Ты никогда не слушаешь никого и всегда поступаешь по-своему.

До отеля мы шли молча.

Зайдя в номер, Дима взял банку пива из мини-бара и вышел на балкон. Я села на кровать и включила телевизор.

– Мне нужно сходить в центр Варадеро, снять денег в банкомате; наличные закончились, – произнес он, вернувшись в комнату через пятнадцать минут.

– У меня еще осталось немного денег, нам хватит.

– Это твои деньги. Ты пойдешь со мной?

– Да, конечно. Пять минут и буду готова, – отправилась в ванную, чтобы принять душ и переодеться.

– Все, я готова, – подошла к Дмитрию. Он стоял у зеркала и выбирал рубаху. Его лицо было холодным, а взгляд – стеклянным.

– Зато я еще не готов. Ты взяла страховку?

– Нет. Я никогда ее с собой не носила раньше.

– А почему ты не думаешь ни о ком? Опять твой эгоизм налицо! А если тебя по дороге собьет машина? Что я буду делать?

– Я знаю, что ты всегда с собой носишь свой экземпляр, а мы в него вписаны оба…

– Черт! Это невыносимо! Почему я должен думать обо всем? Я никуда не пойду, – он снял рубаху и отправился на балкон, взяв из мини-бара еще одну банку пива.

Я постаралась предотвратить ссору.

– Димочка, прости, что я у тебя такая непутевая… Но ведь ты мужчина! – попыталась его обнять, но он оттолкнул меня.

Я разделась, легла на кровать и укрылась одеялом.

Так, не разговаривая, мы просидели в номере до ужина. В семь он оделся и ушел.

Я умылась и привела себя в порядок. Надела черное платье, вставила в волосы черную розу. Положила в сумочку пачку кубинских мини-сигар, купленную еще в Гаване, и вышла из номера.