Солнечный зайчик

Весь ужин Юра злорадно наблюдал за женой. Она ловко ухаживала за гостями, улыбалась им, но взгляд у нее был отрешенный. То и дело она смотрела на дверь своей комнаты.

Переживающая за сына, она не замечала липкого взгляда одного из гостей, Максима. Он пытался незаметно положить ей руку на спину, ловил ее взгляд, подмигивал. Невыразимо хорошенькая в строгом темно-синем платье, плотно облегающем ее тонкую фигурку, Валентина так и притягивала внимание Максима весь вечер. Это не ускользнуло от взгляда Юры. Он краснел, оттягивал галстук, сжимал под столом кулаки.

Когда за последнем гостем открылась дверь, он швырнул ключ на пол, в дальний угол прихожей.

– Беги к своему щенку!

И со злостью ухмыльнулся, глядя как Валя кинулась за ключом. Перегородил ей дорогу.

– С гостями заигрывать надумала? В моем же доме? – он крепко сжал ее руки.

– Ты о чем?

– Я видел как на тебя Макс смотрел! Заигрывала с ним?

– Да что ты такое говоришь! Отпусти! Я хочу к ребенку!

– Смотри мне! Выгоню… Я тебя отсюда выгоню! – язык его заплетался. Валя поняла, что муж слишком много выпил.

– Иди спать, – устало сказала она, вырываясь из его крепких, как тиски, рук.

– Ну-ну, – проронил Юра ей вслед. – Если бы не моя мать, я бы давно выкинул тебя на улицу.

Дрожащими руками Валя открыла дверь в свою комнату. Страхи оказались напрасными. Ее маленький сын сладко спал, положив голову на раскрытую книжку.

Валя отчаянно старалась подружить сыновей. Выкроив свободную минутку, она звала их почитать книжку, прогуляться по улице, посмотреть мультфильм. Ничем хорошим это, как правило, не заканчивалось.

– Давайте почитаем сказку, – предложила она мальчишкам.

Был пасмурный осенний вечер. Юра еще не вернулся с работы, а Лидия Марковна была в театре.

– Давай! – весело отозвался Сережка. Он сидел на широком подоконнике и смотрел в окно.

Ярослав нехотя встал с пола, отложил в сторону робота.

Валя усадила их на диван, сама села между ними и открыла книжку.

– Что будем читать? Давайте «Серую шейку».

Ее голос звучал в полной тишине. Сережка прижался к ней щекой и смотрел в книгу. Ярослав сидел рядом, но к ней не придвинулся. Через какое-то время она почувствовала, что Сережка сильно напряжен. И как-то странно ерзает.

– Что с тобой?

– Ничего, – тихо ответил мальчик, а у самого глаза опущены, уши покраснели.

Валя взяла его за подбородок и заглянула в глаза. В них блестели слезы.

– Да что случилось?

Ярослав выбежал из комнаты, а Сережка показал ей левую руку. Она была вся красная, кое-где начали проступать синие пятна.

– Это Ярослав сделал?

– Да. Он меня щипал.

Валя вздохнула. И как он только умудрился? Она же сидела между ними. Потом поняла, он просунул руку под подушку. Но зачем? Неужели Ярослав ревнует ее к младшему брату?

Поговорить с Ярославом ей не удалось. Мальчик начал громко кричать, как только она появилась на пороге его комнаты.

– Уходи! Не трогай меня!

В этот самый момент с работы вернулся Юра.

– Что здесь происходит?

– Она меня ругает! – истерично кричал Ярослав. Лицо его раскраснелось, по щекам текли злые слезы.

– Ругает? – переспросил Юра, приближаясь к Вале. Она от страха отступила назад. Слишком уж жестоким и холодным стал его взгляд. – А какое она, интересно, имеет на это право?

– Такое право, что я его мать!

– Я лишу тебя прав на него! Ты никогда его больше не увидишь! А когда он вырастет, я расскажу ему, что ты его предала, бросила.

– У тебя ничего не получится!

– Забыла с кем имеешь дело? – усмехнулся Юра.

– Очень хорошо помню. А вот ты забыл, как обещал мне измениться. Не получилось у нас семьи, Юра. А ведь я старалась.

– Значит, плохо старалась!

– Прости, но после Нового года я сама подам документы на развод.

– Значит, ты все-таки бросаешь Ярослава?

– Думай, что хочешь. Вы все равно не дадите мне стать ему настоящей матерью. Я могу всю жизнь терпеть твои правила, но тратит на это Сережину жизнь я не имею права.

Юра со злостью заглянул ей в глаза. А она не отвела взгляд, не испугалась. Больше всего на свете ему хотелось сейчас снова грубо закричать на нее, ударить, запереть в комнате, но он отчетливо осознавал, она изменилась. В ней появилась дерзкая уверенность в себе, и сломать ее больше не получиться. В этот момент он понял, что потерял ее навсегда.

Валентина вошла в комнату. Сильно стучало сердце. А из глаз в любой момент были готовы хлынуть слезы.

Утомленные и испуганные скандалом дети быстро уснули. Валя слышала как хлопнула входная дверь, вернулась Лидия Марковна. Выйти к свекрови у нее просто не было сил.

В комнате стояла тишина, прерываемая лишь беспокойным сопением Сережки. Мальчик ворочался, нервно вздыхал, всхлипывал во сне. Валя перекрестила его, поправила одеяльце.

Замерла перед иконой.

«Я больше не могу, – думала она, обращаясь к Преподобному. – Не могу…»

Сколько лет жизни в ненависти, злости, издевательствах… Она пыталась найти общий язык с Ярославом, стучалась в его закрытое сердце, но отклика не находила.

Неужели это и есть ее расплата за ту ночь? За короткий миг счастья?

Виктор… Все эти годы она помнила его необыкновенно синие, беспечно веселые, озорные глаза. Иногда ее захватывала обида – попользовался ею, поразвлекся… И тут же спохватывалась – сама согласилась.

По ночам она мысленно рассказывала Виктору про Сережку, про его успехи. А потом снова накатывала тоска – если бы он хотел, неужели бы он ее не нашел?

Город охватила предновогодняя кутерьма. Магазины, кафе засверкали яркими вывесками, в их витринах появились нарядные елочки, снеговики, лесные зверюшки. На углу дома, где жили Пронины, развернулся елочный базар. Там Валя с Сережкой купили небольшую лесную красавицу.

Елочка наполнила гостиную волшебным запахом хвои. Лидия Марковна растрогано прижала к груди руки. В прошлом году она долго спорила с сыном по поводу елки. Юра непременно хотел искусственную, а у Лидии Марковны от нее болела голова. Однако, сын победил – «я занимаюсь праздником, не мешай мне своими капризами», – и все прошлые праздники пожилая дама сокрушалась, что атмосфера в доме совершенно не праздничная.

В этом году Юра, казалось, забыл про подготовку к празднику. Он пропадал где-то сутками, на вопросы встревоженной матери отвечал односложно – «да, нет». Но Валя поняла – у него появилась женщина. Чувствовала ли она ревность? Да конечно нет! Она уже давно смирилась со своей ролью в этом доме. Прислуга, нянька, ночная утешительница хозяина. Разве можно так жить? Умом она понимала – нет. По ночам пересчитывала свое нехитрое богатство, всего десять тысяч рублей. На сколько им с Сережкой хватит этих денег?

Но она ждала окончания новогодних праздников, ждала того дня, когда сможет подать на развод. И станет свободной. Никакие блага мира больше не заставят ее жить с нелюбимым человеком.

Зная характер мужа, Валентина понимала, что по-хорошему он ее не отпустит, поэтому очень обрадовалась появлению в его жизни другой женщины.

Она решила поговорить с Юрой, сказать, что ей нужно работать, но разговор отложила. Еще не хватало скандала на праздники! А в том, что он будет, она не сомневалась.

– Валюшка, ангел мой, я словно вернулась в детство! – смахнула слезы свекровь.

Последние несколько дней пожилая дама мучилась мигренями, редко выходила из своей комнаты. Как-то Валя принесла ей обед и заметила на глазах свекрови слезы.

– Скорей бы мне к Боречке, – шептала она, не замечая невестку.

Валентина захотела порадовать ее, да и праздник на носу, а Юры уже три дня как нет дома. Возвращаясь с Сережкой из булочной, она подошла к елочному базару. У заборчика стояла невысокая ровненькая елочка. Аккуратненькая, пушистая, стоит в сторонке, словно ждет их. Валя поднялась в комнату, вытряхнула из копилки пару бумажек и вот эта елочка уже красуется посреди гостиной, распушив свои ветки. Пахнет лесом, снегом и детством!

А вокруг суетится счастливая Лидия Марковна. Со слезами на глазах вспоминает свое детство:

– Мой отец всегда приносил елку 30-го числа, он никому не доверял выбирать елку, ни-ко-му! А вот Борис Аркадьевич, наоборот, не любил новогодней суеты. Ему потом весь год попадались под ноги иголки, он был недоволен. Так и завели искусственную. Но разве это празднично?

Лидия Марковна украшала ветви новогоднего дерева, рядом с ней крутился Сережка. Подавал ей игрушки, слушал воспоминания. Ярослав тоже был в гостиной. С отрешенным видом он пытался отломать лапку у стеклянного медвежонка.

«Почему они такие разные?» – думала Валя, наблюдая из кухни за происходящим в гостиной.

Юра появился незадолго до боя курантов. Миролюбиво оглядел украшенную гостиную, живую ель, стол.

– Я смотрю вы и без меня управились, – пошутил он.

Мальчишки сидели за столом нарядные и торжественные. Лидия Марковна ради любимого праздника вырядилась в коралловое платье, украсила морщинистую шею ниткой жемчуга. Она словно помолодела на несколько лет. Пила шампанское, много шутила с детьми.

Юра задумчиво смотрел на Валентину.

Он напомнил ей день их первой встречи. Какие молодые, веселые они были. Что сделали с ними эти годы…

В какой-то момент Юра накрыл руку жены своей ладонью и внимательно посмотрел ей в глаза. Валя отвела взгляд. Под широкой горячей ладонью мужа ее тонкая ладошка сжалась. Юра убрал руку.

Все в эту ночь было необычно. Послушали президента, пожелали друг другу нового счастья, чокаясь весело шипящим в бокалах шампанским. Почему было так хорошо и спокойно? Может и правда, потому что это волшебная ночь в году? Или слова про новую жизнь не просто красивые пожелания?

Утро нового года было морозным и солнечным. Валентина готовила завтрак, Лидия Марковна разложила под елкой детские подарки. Первым проснулся Ярослав. Тут же кинулся под елку. Зашелестел оберточной бумагой.

– Вау! Вот это да! – доносились его восторженные крики.

На кухню вошла свекровь.

– Давай выпьем кофе?

– Сейчас сварю.

– Обожаю новогодние праздники, – улыбнулась Лидия Марковна. – А уж такого тихого праздника как вчера в нашем доме давно не было.

На кухню вошел взъерошенный после сна Сережка. Вошел и уткнулся матери в плечо.

– Никак глазки не проснутся, – пожаловался он.

– Эх ты, сонька, а Ярослав уже вовсю подарки распаковывает. Там и тебе Дед Мороз принес кое-что! – потрепала его по голове Валя.

– Он приходил??? Правда?

– Самая настоящая!

Радостно улыбнувшись, мальчик побежал в гостиную. Лидия Марковна задумчиво смотрела ему вслед.

Ярослав разворачивал очередной яркий сверток.

– Твой подарок я уже посмотрел, – заявил он подошедшему Сережке. – Вон он.

Небольшой пакетик сиротливо лежал с краю. Сережка открыл его, улыбнулся:

– Фломастеры! Да так много! Мои уже давно не рисуют. И раскраски! И даже шоколадка!

Глаза ребенка горели счастливыми огоньками.

– Хочешь поменяться? – спросил Ярослав. – Ты мне это все, а я тебе разрешу потрогать моего робота!

– Не хочу. Ты всегда так говоришь, а потом ничего не даешь!

– Потому что это все мое!

– Нет! Это мое!

Ярослав вцепился в книжку. Сережка потащил подарок к себе.

– Отдай! Мама, мамочка!

Старший брат с силой оттолкнул его.

– Убирайся отсюда! Тут все мое! Это моя елка! Мой дом! Тут ничего твоего нет!

На шум прибежали Валя, Лидия Марковна и Юра. Первым у елки оказался Юра.

Он тут же схватил Сережку за шиворот и встряхнул.

– Ты что ему сделал?

– Ничего я не сделал, – всхлипнул мальчик, вырываясь. Валя прижала к себе сына.

– Папа, пусть они убираются! – рыдал Ярослав.

Лидия Марковна прикрикнула на сына:

– Ты что творишь? Выйди! Тебе надо успокоиться.

Ярослав продолжал громко плакать. Валя, не отрывая от себя Сережку, прижала к себе старшего сына. Тот не вырывался. Она гладила их обоих, говорила простые добрые слова, но унять бурю в своем сердце так и не смогла.

– Ярослав, иди сюда, – позвал Юра. Мальчик, не глядя на Валентину, по-прежнему громко всхлипывая, пошел к нему.

А Валя увела Сережку в их комнату. Они оба молчали. Сережка сел на пол и принялся листать книжку. Валя смотрела в окно. На улице медленно падали снежинки, окутывая опустевший город белоснежным кружевом.

И тут ее умный, сообразительный мальчик задал ей вопрос, который она так давно ждала:

– Мамочка, а где мой папа?

С самого рождения Ярослава Валентина уговаривала Юрия крестить сына.

– Что еще за блажь пришла тебе в голову? – каждый раз возмущался муж. – Оставь при себе свои деревенские бредни.

Не нашла Валентина поддержки и у свекрови.

– Раз Юра не согласен, я не пойду против его воли, – отвечала Лидия Марковна.

Валя решила сделать все сама, в тайне от мужа и свекрови. Долго переживала, боялась, но однажды решилась. День выдался солнечный, по-весеннему теплый. Юра работал, свекровь уехала в поликлинику. Валентина нарядила сына и, тихо радуясь удаче, повезла его в Демидово.

Пожилой батюшка, знавший ее еще девочкой, выслушал ее и согласился крестить мальчика. Ярославу было два года, он не запомнил само Таинство, да и говорил он еще плохо и «выдать маму» не мог. Мальчик с живым интересом разглядывал иконы, наблюдал за приготовлениями к крестинам. И во время Таинства вел себя на удивление спокойно. Валентина любовалась сыном. Он был очень похож на Юру, пухленький, сероглазый, кудрявый. В тот день в ее душе был тихий праздник.

Крестик Валя спрятала, больше всего на свете боясь, что Юра узнает о ее поступке.

Отдать крестик она решилась после недавнего разговора.