Ведьмина дача
- -
- 100%
- +
Когда она приоткрыла крайнюю дверцу шкафчика, чтобы запихать туда большую эмалированную кастрюлю, всю в желтом налете, ей на руки выпала очередная пачка старых журналов и газет.
Мария Ивановна присела на покосившийся стул и принялась их перебирать. «Юный художник», «Наука и техника», «Приусадебное хозяйство», «Пионерская правда»… Вдруг, среди номеров «Юного натуралиста» с мордашками милых животных на обложках ей попалась потрепанная серая книжка. Золотые буквы названия гласили: «Травник. Секреты удивительных растений».
Видом своим книга сильно отличалась от пестрой массы советских изданий. Она выглядела так, будто попала сюда из музея.
Старинная.
Мария Ивановна полистала страницы. Твердые знаки на концах слов, «яти», точки над палочкой-«и»… Откуда здесь такое сокровище? Попробовала прочесть – получилось. Описания трав, их целебные свойства, способы применения в… медицине? Невероятно интересно! И миниатюры-иллюстрации такие изысканные!
Чудо, а не книга.
Вдруг внимание привлекло что-то, вложенное между страницами. Засушенный цветок с фиолетовыми лепестками. Хрупкий, но цвет сохранил.
Мария Ивановна осторожно взяла находку в руки и поднесла к лицу. Без особой надежды вдохнула аромат и зажмурилась от наслаждения.
Нежный вкус детства – сладкий лимонад, день рождения с подругами, ощущение праздника и счастья!
Газированной шипучкой и весельем пахнет лишь один цветок на земле – метеола. Так, на молдавский манер, называла это растение бабушка Нина…
В этот момент в саду снова запела птица. На этот раз соловей – предвестник теплого вечера. Его трель звучала все громче и радостнее, словно невидимый пернатый артист хотел напомнить новой хозяйке дома о чем-то давно забытом и прекрасном.
О том, чего не вернуть уже…
Мария Ивановна бережно положила фиолетовую метеолу обратно в книгу, закрыла мягкий раздутый томик и прижала к груди. «Спасибо», – прошептала она неизвестно кому, чувствуя, как в душе поднимается волна странного щемящего предвкушения.
Чего?
Непонятно чего…
Мария Ивановна не смогла бы ответить на этот вопрос – и не спрашивайте!
За журналами и газетами, в глубине шкафчика, обнаружилась небольшая корзина, доверху набитая сушеными травами. Запах от них исходил пряный и немного терпкий. Мария Ивановна осторожно вытащила несколько пучков. Здесь были знакомые ей лечебная ромашка и мята, зверобой и мать-мачеха, листья черной смородины, малины, подорожника.
Тысячелистник, пастушья сумка и чабрец.
Донник…
К ночи Мария Ивановна была вымотана. Выжата, как лимон. Голодна, как проснувшаяся после зимы медведица.
Даже странно. В последнее время ей казалось, что организм ее, истончившийся к старости, словно шелк… словно бумага, начал довольствоваться малым. Голод забылся, оставшись призраком далекой студенческой юности. Потом были сытая зрелость и вечные диеты – борьба за стройное тело, в которую была обязана вступать каждая женщина.
И вкусная еда объявлялась врагом.
Что поделать, мода…
А тут…
Мария Ивановна даже живот ладонью потерла. Так захотелось поужинать – сытно, вкусно. У нее остались еще почти полтора пирога, твердый сыр и палка сервелата.
В пластиковой баночке от таблеток намолот кофе. Крупно. Не успевала утром, вот и недодержала кофемолку…
Без горячего напитка ужин – не ужин. Но как воды нагреть, если плиты, считай, нету?
А что, если костер развести? Прямо во дворе?
Решено!
Спустя минут десять Мария Ивановна уже сидела посреди небольшой полянки – единственно чистого пяточка земли перед домом – и ворошила дрова железным прутом-распоркой от сборного парника.
Еще несколько деталей от того же парника были приспособлены в качестве подвеса для чайника.
Воду она принесла из колодца, ставшего ориентиром. Когда Мария Ивановна подошла к нему и заглянула внутрь, на нее из бездонной тьмы глянули звезды.
А ведь ночь еще не вступила в свои права, и солнце тлело у горизонта до полуночи, чтобы нырнуть за него на пару-тройку часов, а потом появиться снова.
До полярного круга отсюда пути чуть больше суток на поезде.
Белые ночи.
Костер приятно потрескивал, жадно поглощая сухие ветки и обломки старого забора. Из кирпичей и доски получилось соорудить подобие скамейки. Из большой дырявой перевернутой кастрюли – столик.
Чайник долго молчал – грелся, а потом забурлил, запел. Остатки пирогов Мария Ивановна нанизала на прутики и подогрела на огне. Сидя у костра, она смотрела на разлитые по небу потеки зари и чувствовала себя счастливой.
Тепло, лето, свой домик, сад. Запущенность и уют.
В привезенную из дому эмалированную чашечку упал листок дикой мяты, пара сосновых иголок, листочек смородины и заварной чайный пакетик. Легли на заботливо постеленную салфетку нехитрые угощения.
Мария Ивановна огляделась, поймав себя на мысли, что ищет взглядом лису.
Ту самую, с которой познакомилась утром. Почему-то хотелось, чтобы она снова пришла…
В кустах жимолости родилось движение. Кто-то шуршал и пофыркивал, невидимый среди густой листвы. Вскоре все стало ясно – из зарослей выкатился маленький колючий шарик. За ним еще один. И еще.
Ежата!
Потом и мама показалась. Выползла к огню и сердито фыркнула.
– Не бойся, Колючка, – поприветствовала гостью Мария Ивановна. – Я твое семейство не побеспокою.
Ежиха подошла ближе, деловито обнюхала протянутую руку, после чего развернулась и направилась куда-то в сторону сарая. Малыши поспешили за ней.
Мария Ивановна допила чай и ощутила, что в сон ее клонит просто невероятно.
Настала пора идти спать.
Затушив костер, она направилась к дому. Там умылась прямо на крыльце и кое-как почистила зубы. Вернее то, что от них осталось. Сколько сил и средств было пущено на стоматологию, но с наследственностью Марии Ивановне не повезло, поэтому рот ее полнился мостами и коронками. Они уже тоже дохаживали свое, и врачи рекомендовали начать пользоваться вставной челюстью.
Не хотелось.
Но что поделаешь? Зубы – не волосы, новые назад не отрастают.
Да и волосы в последнее время тоже не особо радовали. Сохли от ветра, путались от воды, постоянно оставались на расческе, что ты с ними не делай.
И все же в старости была своя прелесть. Какое-то необъяснимое умиротворение, спокойствие, дающее возможность наслаждаться малым.
Радоваться каждому новому утру.
Мария Ивановна улеглась на жесткую постель, застегнула спальник. Дверь в соседнюю комнату пришлось задвинуть тумбочкой, ведь там окна были разбиты. Хорошо, что тут, в импровизированной «спальне» стекло осталось целым.
А вот с остальными придется что-то делать.
Пошел дождь, застучал по подоконнику, по крыльцу и…
…по полу.
Кап-кап-кап.
Тцук-тцук-тцук, – в унисон ударам капель заиграл свою нехитрую мелодию невидимый жучок-древоточец.
В голове роились планы на завтра: нужно залатать крышу, хотя бы временно, и, самое главное, разобраться с окнами. Новые поставить – дорого выйдет! Интересно, а эти починить как-то можно? Ну, хоть пленкой временно закрыть.
Хоть чем-нибудь.
Мысли о делах окончательно убаюкали, обернулись сном. И снилось, будто стучит под рукой молоток, вбивая гвоздики в дырки старого шифера. Пила пилит сучья. Хрустит стеклорез…
В какой-то момент Мария Ивановна проснулась.
Она потянулась за телефоном – было два ночи. Темнота стояла непроглядная, предрассветная. Глубоким чистым голосом пел соловей и откликался ему кто-то из лесной чащи. Коростель кричал скрипуче, железно. Отвечал ему чей-то лай…
Сон как рукой сняло.
Мария Ивановна села и прислушалась. В соседней комнате, за притворенной дверью кто-то шебуршал.
Шурх-шурх.
Жутко стало лишь на миг, а потом она сама себя успокоила. На человеческие шаги не похоже. А зверь… Будь зверь большой – шагал бы тяжелее. А тут какой-то то ли шорох, то ли… И не поймешь толком – что!
Еж бы топал.
Лиса, приди она в гости, тихо бы ступала. Может, даже бесшумно.
Не так.
Не шурх-шурх.
Мария Ивановна посмотрела на тумбочку, на окно. За ним разливалась чернота. Лишь пятнышко смартфонного экрана зеленовато светилось, выхватывая узоры на спальнике и уложенные рядышком на табуретку очки.
Наверное, птица какая-то в пустом доме загнездилась и теперь елозит по полу перьями. Ну что еще придумать можно? В темноте и одиночестве хочется поскорее найти оправдание странному звуку.
К счастью он прекратился спустя пару минут.
Тявкнула вдали то ли лиса, то ли собака.
Мария Ивановна перевернулась на другой бок, к стене и закрыла глаза. До рассвета чуть-чуть осталось. Всего-то каких-нибудь полчаса.
И свет придет.
С востока.
Прошьет хлипкие стены первыми лучами солнца, зальет золотом сад и лес, прогонит ночные страхи.
Да и страхи ли?
Мария Ивановна не боялась.
Скорее, ей было любопытно узнать, что же там такое скребется? Но вот пойти и посмотреть она отчего-то не решилась. Будто был в этом действии некий негласный запрет. Как в сказке. Не нарушай тайну – она еще слишком хрупка.
Тайна еще не созрела, как плод, которым стоит насладиться, лишь когда он выйдет из зелени в румянец.
И сон снова сморил, окутал, закружил в лабиринтах воспоминаний прошлого и впечатлений прошедшего дня.
Пробуждение вышло ранним. Солнце еще не поднялось высоко, и в комнате царил приятный полумрак. Мария Ивановна сладко потянулась в своем спальнике, чувствуя, как затекли мышцы. «Пора вставать, засоня», – скомандовала она сама себе и поднялась на ноги.
Поскорее открыла окно, впуская утреннюю свежесть. Пахло цветами. Воздух был таким чистым и прозрачным, что казалось, можно дотянуться до самого неба.
Мария Ивановна глубоко вдохнула, наслаждаясь моментом.
Завтрак был простым, но сытным: овсянка быстрого приготовления, залитая из чайника, вскипяченного на костре, и бутерброд с колбасой. Мария Ивановна ела, сидя на покосившемся крыльце, и прислушивалась к окружающим звукам.
Дачный кооператив просыпался рано: ветер приносил чью-то шумную беседу и детский смех.
Громко загрохотала цепь колодца – пришли за водой.
Подкрепившись, Мария Ивановна направилась к сараюшке. Разбирать завалы старого хлама было не самым приятным занятием, но она надеялась найти еще что-нибудь полезное. Среди ржавых ведер и обрывков пленки нашлись целые цветочные горшки, пара совков, топор, пила и вполне рабочий секатор. Инструменты были не в лучшем состоянии, но их можно было использовать.
Под грудой досок Мария Ивановна обнаружила железную бочку, наполовину зарытую в землю. Попытка вытащить ее не увенчалась успехом – бочка оказалась слишком тяжелой. Пришлось пока оставить ее на месте.
Под тяжелым брезентовым плащом, висящим на стене, Мария Ивановна нашла подвешенный на маленький гвоздик медный ключ. В витиеватых завитушках собралась зелень, и странный яркий камень, похожий на чей-то глаз, тускло сверкал в середине.
Рука сама потянулась к ключу, и, спустя секунду, он исчез в кармане ветровки.
В этот момент у входа в сараюшку раздался тихий шорох. Мария Ивановна обернулась и увидела… лису.
Та стояла на границе света и тени. Рыжий призрак полудня. Хвост движется мягко – туда-сюда. На морде как будто бы улыбка.
– Ну, здравствуй, – поприветствовала ее Мария Ивановна.
На душе стало тепло – будто старую знакомую встретила. Не одна тут. Связями вот обросла. Знакомствами.
– Тяв! – игриво ответила лиса, и убежала в заросли неухоженного сада.
– Ты гуляй, – сказала ей вслед Мария Ивановна. – А мне трудиться надо. Ох, как много дел!
Она отодвинула в сторону велосипед со спущенными колесами и поломанные лыжи. За ними, укрытые старым пододеяльником, обнаружились оконные рамы. Целые! Хоть и некрашеные давно, перемазанные жирной замазкой.
Но главное – стекла в них не разбитые.
Это, наверное, второй комплект для зимы. Их выставили на лето, да так и не вернули назад. И хорошо. Можно будет заменить разбитые на эти. Для лета пойдет, а дальше – разберемся.
Мария Ивановна даже в ладоши хлопнула от радости.
Рядом с рамами обнаружился деревянный сундучок с инструментами. Расписной, резной и сказочный, он казался волшебным. Внутри нашлись новые блестящие гвоздики и саморезы, пара хороших молотков, гвоздодер, плоскогубцы, отвертки, изолента и клей.
Настоящие сокровища!
И Мария Ивановна взялась за дело. Сперва нужно было разобраться с разбитыми окнами. Она вытянула гвоздодером удерживающие рамы гвозди, отскоблила старую краску и куски окаменевшей шпатлевки.
Пока оттаскивала все в сторону импровизированной свалки, измучилась. Порезаться умудрилась, когда осколки выпавших стекол собирала.
Потом «новые» окна…
Сначала вытащить из сарая, затем отмыть. Покрасить бы – да нечем. Нужно будет купить краску хорошую.
Первое окно она приладила с трудом, а потом навострилась. Работа шла медленно, но Мария Ивановна не сдавалась. Она вспоминала уроки труда в школе и советы бабушки, которая была мастерицей на все руки. К полудню ей удалось вставить все рамы. Получилось не идеально, но слепой домик как будто бы обрел глаза.
Пока работа кипела, из зарослей вышла Колючка с семейством. Ежата зашуршали в траве.
– И ты здесь? – обрадовалась Мария Ивановна. – День добрый. Милости прошу. Как раз к обеду.
Кстати, об обеде. Чем обедают ежи, она представляла слабо. Вроде бы всякими насекомыми. Надо будет почитать в интернете… Желудок предательски заурчал. Сама-то все запасы подчистила… Интересно, где тут магазин?
Его пришлось поискать.
Магазин «Незабудка» находился на противоположном конце «Ромашки». Это был небольшой павильон из тех, что возводятся за пару дней. На белых полках пестрели продукты. Все сияло чистотой. И приветливая продавщица в малиновом жилете сразу указала на хлебный прилавок.
– Возьмите хлеб, пока горячий, а то его быстро разберут. Вот этот, в простых пакетиках.
– Спасибо. – Мария Ивановна послушно потянулась за пышущей жаром булкой. – Ой, какой мягкий!
– Самый лучший! – Продавщица добродушно улыбнулась. – А я вас что-то не припомню. Вы проездом? Или в гостях?
– Теперь живу здесь, – улыбнулась Мария Ивановна. – Дачу вот купила в вашем кооперативе.
– Неужели? – всплеснула руками продавщица. – От нас все больше разъезжаются…
– Почему же? Места тут чудесные.
– Ох, – раздалось в ответ.
Продавщица хотела продолжить разговор, но вдруг резко замолчала и с тревогой посмотрела на дверь.
ГЛАВА 3. Что скрывает сад
На пороге «Незабудки» возник темный мужской силуэт.
Топ-топ. Пробухали по чистому полу грязные сапоги, оставив на светлой плитке бурые пятна. Тень наползла на веселый прилавок с разноцветным мороженым и спелыми фруктами.
Незнакомец был неприятен с виду: суровое, обветренное лицо, злой взгляд, костюм с полосками, как у бандита из девяностых… и какая-то общая недружелюбность.
Он небрежно кивнул продавщице и окинул Марию Ивановну оценивающим взглядом с ног до головы.
– А это еще кто? – пробасил, не представляясь и не здороваясь.
Голос его был резким, словно скрип несмазанной двери.
Мария Ивановна возмущенно вскинула голову и произнесла твердым голосом:
– Меня зовут Мария Ивановна. И я здесь теперь живу.
– А я председатель «Ромашки». Ефим Петрович Берестов. – Он поморщился. – Ивановна, значит… И откуда такая взялась? В списках вас нет. – Подошел ближе, заполняя пространство едким запахом дешевого табака. – Что, решили тут прикупить себе земельку на старость глядя, пенсионерка вы наша?
Была в этом какая-то отвратительная ирония. Этот пугающий человек был первым из местных жителей, кто не понравился Марии Ивановне совершенно. Все предыдущие новые знакомые вели себя приветливо и мило, а этот…
Сущий хам!
– Я купила дачу, – ответила Мария Ивановна, чувствуя, как внутри поднимается раздражение. – В этом кооперативе.
– Купила, значит, – протянул Берестов, словно пробуя слова на вкус. – А зачем вам понадобилась такая, с позволения сказать, дача? Тут ведь одни развалины остались. Небось, думали, что дешево отделаетесь?
Все его слова, даже вроде бы безобидные на первый взгляд, отчего-то звучали, как угрозы. Но Марию Ивановну не так просто было запугать.
– Мне нравятся эти места, – сказала она с невозмутимым видом, не собираясь оправдываться за покупку, или как-то объяснять свой поступок.
Еще не хватало!
Ефим Петрович усмехнулся, и усмешка эта не несла ничего хорошего.
– Нравятся, говорите? Ну-ну… А кто вам продал? Небось, опять какой-нибудь местный алкаш, которому деньги на бутылку срочно понадобились? – Председатель подошел ближе, и Мария Ивановна почувствовала резкий запах перегара. – Вы хоть знаете, что это за земля? Тут всякое бывало…
Мария Ивановна почувствовала, как ее терпение начинает иссякать.
– Я купила дачу у Мальцевых, – холодно сообщила она. – Очень приличные молодые люди оказались. А то, что все там старое – ничего страшного. Я труда не боюсь. Все починю и исправлю.
Услышав про Мальцевых, Ефим Петрович заметно оживился.
– У молодежи… этой? И что же? Они продали вам? – уточнил он недоверчиво. – Вроде как не планировали? Сколько же вы им заплатили?
– Это мое дело, – отрезала Мария Ивановна.
– Ваше дело, говорите? – Председатель пожевал желтые губы, его глаза сузились. – Ну, посмотрим, как долго это ваше дело будет оставаться вашим. У нас тут свои порядки, знаете ли. И чужаков мы не очень-то жалуем.
Он бросил на Марию Ивановну последний, полный подозрения взгляд и, не сказав больше ни слова, вышел из магазина.
В помещении повисла напряженная тишина.
Мария Ивановна проводила Берестова взглядом, чувствуя, как напряжение медленно отступает. В жизни она видала всякое, разных агрессивных и неадекватных людей. Будь она помоложе, может, и расстроилась бы, но сейчас… Сейчас нападки вредного председателя показались сущей ерундой.
Разберемся!
И не таких злыдней колючих видала.
Мария Ивановна глубоко вздохнула, прижимая к себе теплую булку. Этот председатель, конечно, был не из приятных… Но что он мог ей сделать? Она законно купила свою дачу, заплатила деньги. А подозрительность этого… Ефима Петровича, и его намеки теперь только подогревали интерес к новоприобретенному участку.
«Чужаков мы не очень-то жалуем», – пробормотала Мария Ивановна себе под нос, вспоминая грубые слова. Ну что ж, она и не собиралась долго оставаться тут чужой. И если кооператив «Ромашка» действительно скрывал какие-то тайны, то Мария Ивановна была готова их раскрыть.
Азарт проснулся внутри. Будто в сериал попала интересный, полный интриг, со своими злодеями и героями.
Она снова повернулась к продавщице, которая, казалось, заледенела после прихода председателя и дар речи потеряла. Лицо бледное, а глаза лихорадочно блестят.
– С вами все в порядке? – спросила Мария Ивановна, стараясь придать голосу как можно больше уверенности. – У вас руки трясутся… Вам плохо?
Продавщица вздрогнула и громко всхлипнула.
– Простите, – шепнула она. – Это ужас какой-то… Всегда он вот так. Нахамит. Ни одного доброго слова… Как с пустым местом…
– Понятно, – кивнула Мария Ивановна. – Вы его не бойтесь.
– Ох… – Продавщица тяжело выдохнула и заломила руки. – Да как не бояться? Он же магазин закроет, если ему что скажешь поперек.
– Ну, все равно… – Мария Ивановна не придумала, как еще можно поддержать эту милую приветливую женщину. – Как вас зовут, кстати? А то и не познакомились. Нехорошо как-то…
– Ася. – Продавщица улыбнулась. – Ася Цветкова. А вы – Мария Ивановна?
– Да.
– Вот и отлично. – Асино круглое лицо просияло. – Вы с утра приходите. До десяти. У нас скидки большие для пенсионеров. А я вам еще от себя лично сделаю…
– Большое спасибо. – Мария Ивановна шагнула к холодильнику с мясом. – Мне бы курочки еще. Ежам, говорят, отварную можно давать понемногу?
– Ежам? – удивилась Ася.
– Да, – пришлось объясниться. – Пришли ко мне на участок. Целая семья. Хорошие такие.
– Да, они милые. И всяких паразитов огородных подъедают, – улыбнулась продавщица. – А знаете что? У нас тут целый отдел есть специальный для животных. Сейчас на дачи многие с питомцами приезжают, вот и открыла. И кого только не привозят! Собак, кошек – это понятно. А еще попугаев, черепах, морских свинок и шиншилл всяких. И даже удава!
– Настоящего удава?
– Да. Белого такого. Специально выведенного.
– Ну ничего себе. – Мария Ивановна понимающе покачала головой.
– А кушать всем надо. Вот и вожу корма получше, чтобы никого не обделить.
– Тогда мне еще немного кошачьего корма дайте. – Мария Ивановна вспомнила про лису. – Самого лучшего.
– «Холистика» могу насыпать. И скидку сделаю, как и обещала. А для ежиков своих специальное угощение возьмите – сушеных сверчков.
– Ох ты ж, господи! Ну и угощение, – удивилась Мария Ивановна. – Ну, давайте. Сколько стоит?
– Я вам так дам. На пробу. Остался последний пакетик. Он лишний в коробке был, так что в убытке не останусь. Берите, не стесняйтесь…
В итоге Мария Ивановна вернулась домой загруженная покупками.
Взяла мяса, картошечки, сушек. Немного – ведь холодильника-то в домике не имелось. Хотелось супа, но все обнаруженные кастрюли оказались непригодными для готовки. Да и на костер кастрюлю особо не приладишь. Тут походный котелок нужен!
Стоило завозиться с продуктами возле огня, и тут же Колючка с семейством явилась. Мария Ивановна с сомнением достала из сумки пакетик со сверчками. Открыла. Угощение ежикам, и правда, понравилось. Они с чавканьем и хрустом уплели его за пару секунд.
А себе она заварила кофе. Прямо в чашке. Пожалела, что не захватила из квартиры маленькую турочку. Подумала, что ну его – этот лишний вес за плечами.
Эх…
Мясо нацепила на тонкий железный прутик – все от того же парника деталь.
Сама себе удивлялась. К старости начало казаться, что аппетит, свойственный молодому организму, совсем порастерялся. И мясного уже как-то не хотелось. Будто сил не хватало на такую еду. Да и зубы чинены-перечинены. Жевнешь твердый кусок – сразу страшно, что половина челюсти отвалится.
А тут…
Мария Ивановна жадно откусила румяный кусок. Выкатила из углей картофелину. Еда дарила забытое наслаждение и казалась невероятно вкусной.
Из-за того, что на природе, наверное. На свежем воздухе оно часто так.
После сытного обеда нужно было продолжать разбираться с проблемами. Попробовать найти в сараюшке хоть что-нибудь, похожее на лестницу. В принципе, лестница мгла быть спрятана где-нибудь за домиком, но пробраться в эти джунгли почти не представлялось возможным.
А крыша ведь течет!
С этим надо срочно разобраться. Хотя бы поглядеть и оценить масштаб бедствия.
И Мария Ивановна двинулась привычным путем в другой конец сада по линолиумной дорожке.
Она двигалась как обычно привычным маршрутом, но что-то пошло не так. Тропинка вдруг как по волшебству растворилась в густой зелени. Справа и слева поднялись деревья, которые Мария Ивановна совершенно точно не видела прежде. Круглая раскидистая шелковица, вся в медово-фиолетовых плодах. С другой стороны – калина в зелени еще не созревших ягод.
Этих растений тут прежде не было. Калина – ладно, но шелковица! Эдакую южную редкость точно не пропустишь.
Мария Ивановна остановилась, оглядываясь по сторонам. Сердце ее забилось чуть быстрее. Как такое возможно? Всего шесть соток, а она потерялась не в лесной чаще, а – смешно сказать – на пути к сараю. За пределы забора даже не вышла, и на тебе!
Просто немыслимо!
И немного стыдно…
Маразм? Уже?
Не хотелось бы…
Она тревожно потерла виски.
А ведь со стариками такое случается. Вышла вот как-то соседская бабушка за хлебом в супермаркет, а потом внуки нашли ее на другом конце года. Расспрашивали – ну как же так? А она сама не поймет. Будто наваждение какое-то. И все вешки вроде понятные да знакомые, а сложить из них нужный путь до родного подъезда, в котором прожила полвека, не получается…
Так! Главное – без паники.
Мария Ивановна моргнула, пытаясь сфокусировать взгляд. Очки забыла возле костра на скамеечке. Опрометчиво…
Дорожка… Куда делась линолеумная дорожка? Вместо нее – мягкий, пружинящий мох, покрытый росой, хотя солнце уже припекает. Но сошла же она с нее в каком-то месте? Вот выкосить бы бурьян – тогда в такую постыдную историю не влипнешь.
Может, солнце голову напекло? Или обед был слишком сытным, как она сама себе призналась? Да нет, обед был обычным, походным, без всяких там изысков. А вот сад… Сад определенно вел себя странно.
Мария Ивановна сделала шаг вперед, пытаясь обойти незнакомый куст. И тут же споткнулась о корень, который, казалось, вырос прямо из-под земли за последние несколько секунд. Она едва удержала равновесие, ухватившись за ствол ближайшего дерева.