По прозвищу «Кречет»

Глава 6

Матвей

Лысый нервничал. Глаза – как у загнанного зверя. Рука с пистолетом дрожала.

Чёрт. Сейчас выстрелит просто от страха.

Я медленно поднял ладони:

– Разойдёмся по-хорошему. Тачка нужна? Бабки? Что?

Его взгляд дрогнул. Попал в точку.

Он бросил взгляд на напарника – тот лежал без сознания, лицо в крови. Их схема рухнула.

– Забирай, – сказал я, делая шаг вперёд и бросая ключ от машины. – Мне проблемы не нужны. Автостопом доберусь.

Ключ звякнул на асфальте.

Лысый машинально проследил за ним – и на долю секунды отвёл глаза от меня.

Этого хватило.

Рывок – и пистолет вылетел из его руки.

Захват за запястье, резкий поворот – старый приём из дзюдо. Он взвыл, пытаясь вырваться, даже попытался подсечь ногу.

Пришлось надавить сильнее.

Слышал, как хрустнуло – не перелом, но сухожилия точно растянул или порвал. Гопник заскулил от боли, месяца два его рука будет висеть, как тряпка.

Связывать их было необходимо. Такие, как они, не остановятся. А в следующий раз жертвой может оказаться кто-то, кто не умеет драться.

Первые три машины проехали мимо.

Четвёртая – чуть сбавила ход. Водитель – мужик лет сорока, с твёрдым взглядом – оценил обстановку и остановился.

– Беда случилась? – спросил он, подходя осторожно.

– Нет, всё нормально, – ответил я. – Вызовите полицию.

***

Через десять минут гопники были крепко связаны буксировочным тросом – Иван (так он представился) принёс его из багажника. Пока ждали наряд, они орали, что «найдут нас по номерам» и «всем заплатят».

Иван молча дал каждому по челюсти.

– Заткнитесь, – сказал. – Устали слушать.

Оказалось, эти двое давно в розыске. Их «схема» – подмешивать снотворное в кофе на заправках, грабить и исчезать.

Я от души поблагодарил Ивана. Без него пришлось бы долго ждать помощи. А мне нужно было ехать дальше.

Протокол составляли почти час и в Воронеж я въехал уже ночью. Заселился в первую попавшуюся гостиницу, завёл будильник на семь и упал на кровать.

Не заметил, как уснул.

***

Утро встретило серым небом и мокрым снегом.

Я выглянул в окно. Гостиница стояла у шумного перекрёстка. Солнце спряталось за тучами, будто не хотело видеть этот город.

Заказал завтрак в номер. Кофе слабый, как вода. Решил не задерживаться.

Перед выходом записал голосовое Лане:

– Всё хорошо. Скоро встречусь с отцом. Позвоню после.

По дороге в больницу отметил: Воронеж красив. Старые кирпичные здания соседствуют с новыми ТЦ, широкие проспекты – с уютными дворами. Движение – спокойное, не как в Сочи.

Но заезжать в кафе за нормальным кофе не стал, потом. Всё потом. Слишком многое зависело от того, что скажет отец.

***

Больница стояла на окраине, окружённая высокими соснами. Казалось, попал не в город, а в лес.

У входа – ребята в форме, с повязками, костылями, пустыми рукавами. Военный госпиталь.

Сердце сжалось. Что здесь делает отец?

Подошёл к окошку информации. Женщина в белом халате отрезала:

– Посещение только по пропуску.

Но, видимо, сжалившись, всё же назвала этаж и номер палаты.

Этого было достаточно.

Купил бахилы, вышел на крыльцо.

Рядом – раненые солдаты. Один юнец с перевязанной головой раздавал всем котлеты из большого контейнера. Его родители стояли в стороне, глядя на израненого, но живого сына: мать – с платком у глаз, отец – сжав челюсти и не показывая эмоций.

Я подошёл к группе постарше:

– Здорово, бойцы. Как внутрь попасть? У меня отец там, раненый.

– Пропуск не дадут, – кивнул один. – Но за углом – скорая постоянно. С новыми поступлениями проскочишь легко.

Пошёл туда, не веря, что сработает.

Но у входа – толпа: родственники, медики, каталки. Никто не смотрел на лица.

Нажал кнопку вызова – камера мельком оценила меня – и дверь открылась.

Я вошёл в поток.

Сердце колотилось, будто я не сын, пришедший к отцу, а преступник, вломившийся в чужую жизнь. С гулко бьющимся сердцем, вместе со всеми я остановился у одного из лифтов, не оглядываясь на охрану, и через десять минут уже стоял у палаты отца.

Я постучал. Или просто коснулся двери.

Не помню.

Глава 7

Матвей

Как только открыл дверь палаты и вошёл, отец резко повернул голову, попытавшись чуть привстать на локте. А затем, будто с облегчением, что это я, откинулся на подушку, хрипло проговорив:

– Здравствуй, сынок.

Я хотел поздороваться, но в горле застрял ком, и лишь коротко ответил:

– Привет, пап.

Подошёл ближе и улыбнулся, глядя на него: отец был физически крепок и в свои пятьдесят один год выглядел отлично. Слегка заросший, с такими же тёмными волосами, как у меня, только на висках и чубе седина. А мы действительно похожи. Кречетов- старший и Кречетов -младший. В памяти тут же всплыл его образ, и как я мог забыть его лицо? Мне вдруг стало всё равно, где он был и куда пропал! Главное, что жив и мы встретились.

Одёрнув себя, отвернулся и кашлянул, ругая за сиюминутный порыв. Я не видел его шестнадцать лет, не известно, что он за человек. Огляделся: просторная светлая палата, достаточно современная…

–Присядь.

Вот ещё, раскомандовался. Я медленно сел, оперся локтями на расставленные колени и подался вперёд, молча глядя на него. Всё-таки хорошо, что я приехал, нужно получить ответы на свои вопросы:

– Я ждал тебя. Мне, скорее всего, недолго осталось, и я рад, что мы встретились.

– Что с тобой случилось?

Он протянул руку, я без раздумий пожал её, горячую и сухую.

– У тебя температура, нужно позвать кого-нибудь.

– Подожди, успеется. Послушай меня, сын. Времени мало. Ты стал настоящим мужчиной, и я не сомневаюсь, что поймёшь меня.

– Постараюсь.

Я весь обратился в слух. Что скажет?

– Я военный разведчик, Матвей. При выполнении задания на меня было совершено покушение. Ранение тяжёлое, врачи сказали, что сейчас я в пограничном состоянии, и прогнозов не делают. После операции провалялся неделю в реанимации, там, в Ростове. Но кто совершил покушение, я так и не узнал, поэтому попросил руководство, чтобы меня перевели в другой госпиталь. Под грифом секретно я отбыл ночью сюда, и об этом знает только Сергей, мой товарищ и сослуживец. Это он написал тебе письмо.

– Подожди. Я впервые слышу, что ты военный.

Отец кивнул, соглашаясь:

– Да, и Наташа не знала, нельзя вам было знать. Я как в армии отслужил в разведвойсках, так и взяли меня в военную разведку, где всё засекречено. Вот и говорил всем, что дальнобойщиком работаю. Я не знал, что так надолго расстанусь с вами, задание было в Азии, шесть лет там пробыл. А когда вернулся, узнал, что умерла моя Наташа, а ты в армии. С удвоенным стремлением вновь попросил задание, чтобы забыться, виноватым себя во всём считал. Когда вернулся после задания, ты уже с дочкой жил, твоя жена тоже умерла. Смалодушничал, думал, пошлёшь меня на все четыре стороны. Ведь что я мог тогда сказать? Где был? Куда пропал? Не знаю, а обманывать не хотелось.

– А сейчас почему рассказал?

– У меня это последнее задание было, на пенсию ухожу. Пришла пора домой возвращаться, но, видно, не судьба.

– Почему? Ты поправишься, всё будет хорошо.

Отец задумался и ответил:

– Я и раньше не лгал, и сейчас не стану. Даже если и встану на ноги, убить меня могут. Кто-то очень хочет, чтобы задание осталось не выполненным. Покушение может повториться. А дело архиважное, придвинься поближе, даже у стен есть уши.

Я с готовностью приблизился, и отец доверил мне то, о чем должен был молчать даже в пыточной. Мы посмотрели друг на друга и подумали об одном и том же: я должен завершить задание, иначе там, на границе, погибнет ещё больше солдат!

***

Спустя три часа я распрощался с отцом, вышел из госпиталя и направился к автомобильной стоянке. Нужно сесть в машину и спокойно всё обдумать. Встреча произвела на меня сильное впечатление. Никогда бы не подумал, что в тридцать лет снова обрету отца, а вместе с этим и планы изменятся. Нужно предупредить Лану. После второго гудка услышал её любимый голос:

– Привет! Ну наконец-то.

Я только сейчас понял, как сильно соскучился. Казалось, прошла целая неделя. Ответил:

–Привет. Как вы там?

Почувствовал, как Лана улыбнулась:

– Без тебя?

Хмыкнул:

– Без меня.

– У нас всё в порядке, не волнуйся. Чара решила, что она кот, и теперь охотится за птичками за окном. Анечка даже стул ей подставила, чтобы было удобнее взбираться на подоконник.

Я улыбнулся, а Лана продолжала рассказывать новости:

–Анечку отвезла в школу, а у меня сегодня просмотр помещений под кабинет, и ещё одна клиника приглашает на работу. Но это всё мелочи, расскажи, как дела?

Я чуть помедлил, собирая полученную от отца информацию в кучу, и услышал тревожное:

– Матвей?

– Да, сейчас. В общем… послушай, Лана. Мне нужно уехать.

– Ты уже уехал.

Я прикрыл глаза, ненавидя себя:

– Мне нужно в Москву.

– Теперь отца перевезли туда?

– Нет. Я только что с ним виделся. Я пообещал ему помочь в одном деле. Вернусь домой и всё расскажу.

– А когда ты вернёшься?

– Думаю, через неделю увидимся.

– Ну хорошо, поезжай, но будь, пожалуйста, осторожен.

Поговорив ещё пару минут, мы договорились созвониться ближе к вечеру. По пути к машине увидел вывеску: “Кафе Лес”. Не раздумывая, решил зайти, ведь ничто не приводит лучше мысли в порядок, чем сытная еда.

В помещении было уютно, интерьер соответствовал названию: добротная мебель из дерева сделана со вкусом. Но вместо того, чтобы пообедать, заказал несколько блюд с собой. В кафе пахло хвоей и шашлыком. Как только заказ был готов, снова вернулся в палату тем же способом, что и в первый раз.

Отец удивлённо посмотрел на меня. Я водрузил пакет с горячими вкусностями на тумбочку, уселся поудобнее рядом:

– Пап, давай поедим?

Он посмотрел на меня, испытывая то ли неловкость, то ли раздражение, я так и не понял, и сказал с бахвальством:

– Матвей, ты что придумал? Здесь очень хорошо кормят, мяса, знаешь, сколько дают?

Но ранение было тяжёлым. Несмотря на то, что самые сложные дни в реанимации миновали, для выздоровления требовалось много сил. Подложил ему под голову ещё одну подушку, обошёл кровать и нашёл нужные механизмы, с помощью которых перевёл её в положение полусидя. Мы ели молча, каждый думая о своём. Аппетит у него был хорошим, и это радовало. Наконец, насытившись, он откинулся на подушку и задремал. На лбу блестели капли пота. Я навёл порядок на тумбочке, оставив на ней нетронутые, ещё горячие контейнеры с едой, а пустые выбросил в мусор. Пора завершать дело, начатое отцом.

Глава 8

Лана

В поведении Матвея что-то неуловимо изменилось. Всё было, как всегда, но в последнем телефонном разговоре чувствовалось напряжение. Но нет смысла давать волю невесёлым мыслям. Быстро взяла себя в руки и занялась делами, списав состояние тревожности на беременность.

Матвей позвонил, когда я наносила на волосы маску. Увидев на экране телефона фото мужа, невольно улыбнулась, довольно проговорив:

– Я скучала по тебе.

И снова напряжение в голосе:

– Лана, у меня к тебе просьба.

Надев поверх прозрачную шапочку, ответила:

– М-м-м?

– Раз мне пришлось уехать на некоторое время, присмотри за бабой Полиной.

– А кто это?

– Включи камеру, я соскучился.

Я активировала функцию видео и включила поярче свет. Матвей сидел в машине, за окном темно. Как всегда серьёзный и такой любимый. Я слушала внимательно:

– В старой части города находится наша квартира, родительская. Жильцы давно сменились, переехали, теперь там много новых и незнакомых соседей. Баба Поля в первой квартире живёт, прям напротив нашей. Старая она, я как раз собирался навестить её, но пришлось уехать. Она очень помогла мне, когда умерла мама. Улица Хостинская, дом семь, квартира три.

Немного неожиданно, но, признаться, мне было интересно всё, что связано с моим мужем. Ответила:

– Ну хорошо, завтра съезжу.

– Спасибо.

– Лана?

– Да?

– Извини, что втягиваю тебя в это. Может, Олега попросить?

Я улыбнулась ему:

– Не нужно, я справлюсь.

***

Эта часть Сочи хоть и была старой, но оставалась по-прежнему красивой той простой красотой, без кричащей модной яркости, как в центре города. И тихой. Рядом с домом, куда я направлялась, располагался старый парк или сквер. Казалось, он спал. Изумрудного цвета краска на лавочках кое-где облупилась от времени, а золотые львы на низких белых колоннах, встречавшие посетителей, слегка потускнели. Но, в целом, сквер не требовал ухода, наоборот, отличался своей обособленностью и прохладой. Из множества рядов хвойных деревьев я узнала только самшиты и пихты. Вот бы здесь погулять с Анечкой и Чарой. Дочь я отвезла в школу и сразу поехала на поиски бабы Полины, заехав по пути в супермаркет. Подавив желание пройтись по парку, зашла в подъезд двухэтажного дома, на первом этаже было три двери. Цифра один тускло блеснула, подбадривая нажать кнопку звонка. Надавила пальцем на пожелтевшую от времени кнопку, и где-то за дверью заливисто запел соловей.

Открыли дверь быстро, молоденькая девушка в очках с интересом посмотрела на меня:

– Вам кого?

Ну вот, А Матвей говорил, что соседка совсем одна живёт.

– Здравствуйте. Я к бабе Полине.

– Да? Но Полина Андреевна… не ждёт гостей.

Нелепость ситуации немного раздражала. Но я обещала мужу, что навещу бабулю, и проговорила спокойно:

– Ждёт. Я от Матвея.

– А-а, от Матвея Павловича?

– Угу.

– Ой. Проходите, конечно!

Не успела я сделать шаг, как дверь распахнулась настежь и вышла сама хозяйка. Баба Поля была маленькой, но очень шустрой старушкой. Одета хозяйка была в домашний муслиновый костюм, на манер кимоно, а пучок на макушке из вьющихся с сединой волос дополнял восточный образ. Она обратилась к девушке:

– Люся, чего гостей держишь на пороге? Проходите в квартиру. Я услышала имя “Матвей”?

Зашла внутрь и закрыла за собой дверь. Отдала пакет с гостинцами девушке и ответила:

– Да, я жена Матвея.

Бабуля подняла ладони к лицу:

– Лана?

– Д-да. Вы меня знаете? Рада с Вами познакомиться..

Баба Поля подтвердила моё предположение:

– Знаю, деточка. Матвей рассказывал.

И воодушевлённо предложила:

– Проходи в зал, попьём чаю.

Отпустив девушку домой, принялась сама хлопотать по хозяйству. Давалось ей это не очень легко, и я предложила свою помощь. Как только разлили чай по чашкам, она спросила:

– А где Матвей?

– Он уехал по делам. Попросил меня проведать Вас, узнать, как дела, и передавал привет.

Бабуля кивнула:

– Хороший мальчик вырос, Наташа гордилась бы им.

Я чуть улыбнулась, промолчав. Чувствовала, что баба Поля сейчас будет рассказывать о нём. Так и вышло: я узнала, каким умным и сообразительным был в детстве мой муж, как он собирал свою армию из соседских детишек и отправлялся на борьбу со злом – бить старшеклассников, которые обижали маленьких. И много ещё чего, вытекающего из этих обстоятельств, например, возмущённый участковый, который не проникся идеей Матвея. Он грозил определить его в детскую колонию, но всё обошлось

– Наташа тогда сильно переживала, она приходила поздно с работы, и на воспитание сына времени не хватало. Да ещё и Пашка пропал.

Я решила промолчать о том, что отец Матвея нашёлся, ведь сама ещё не знала подробностей. Старушка вдруг замолчала, и я увидела, что она прикрыла глаза. Дремлет? Позвала тихо:

– Полина Андреевна?

Бабуля посмотрела на меня своим ясным взглядом и тихо проговорила:

– Матвей присматривает за мной уже много лет, помогает. Вот и сиделку нанял, Люсю, чтобы полегче было. Хороший у тебя муж, Лана.

Глава 9

Матвей

Взяв в кафе ещё порцию кофе с собой, решил не терять времени и ехать сразу в Москву. Возвращаться в гостиницу из-за оставленных бритвенных принадлежностей и зарядного устройства я не стал, тем более что госпиталь находился на Московском проспекте, а это почти выезд из города. На выходе из кафе глянул в зеркало – на меня смотрел человек в военной форме и обмундировании. Одежда отца пришлась впору, и не было сомнений, что мои вещи тоже подойдут ему по размеру. Это я предложил игру в переодевалки, чтобы увести из больницы “хвост”, если он есть. Табельное оружие отца брать не стал, оставив ему для самообороны. Мне оно ни к чему, только бы доехать до Москвы без приключений, а там уже легче будет. Да и не станут со мной разговаривать те, к кому еду, если буду одет в штатское.

Элитное подразделение, в котором мы с Олегом служили во время срочной службы в морской пехоте, дало базовые навыки использования огнестрельного оружия и боевых приёмов, которыми мы овладели в совершенстве. Вспомнились армейские годы и моё желание продолжить дальнейшую службу по контракту. Неужели и здесь сработали отцовские гены?

Выруливая на трассу, вспомнил, что нужно оповестить Колю и старшего администратора о том, что я в командировке. Решать рабочие вопросы придётся по телефону и конференц-связи. Ничего, это ненадолго. Хотя, надо признать, я привык нести ответственность за себя и за свою семью. А сейчас всё пошло не по плану, это меня напрягало.

Но то, о чём мне рассказал отец, повергло в шок. Из его рассказа выходило, что последнее задание было одним из самых важных. Он знал, на что идёт. Так и сказал: “Я отдавал себе отчёт в том, что меня захотят убрать. Слишком много тех, кто повязан в кровавых играх.” Отец должен был доставить верхушке руководства флешку, в которой находились подтверждающие документы, звонки, переписка и прочие файлы, указывающие на перепродажу оружия, предназначенного для обороны страны, за границу. И сделать это нужно в кратчайшие сроки. Я уже тогда понял, что помогу отцу, и моё предложение зажгло огонь в его глазах. Он признался, что, несмотря на страх за мою жизнь, хотел просить меня о том же самом. Я повесил флешку на цепочку, словно кулон, она холодила мне грудь своим стальным корпусом. Когда-то, точно так же, в армии, я носил на груди жетон. От привычек трудно избавиться.

Следующие два часа я получал инструкции и пароли, мы обсуждали различные варианты развития событий и подводные камни.

–Матвей, должно всё получиться. Но! Если поймёшь, что не справляешься, или будет угроза твоей жизни, бросай это дело и постарайся выжить сам. Пообещай мне, что не станешь совершать отчаянных поступков, а подойдёшь к делу с холодным рассудком?

Не моргнув глазом, ответил:

– Обещаю.

Усмехнулся про себя. Эх, отец, мои отчаянные поступки начались ещё после прочтения письма.

***

После двух часов пути увидел, как неприметная серая машина всё время едет следом. Хвост? Нужно проверить. Завернул на ближайшую заправочную станцию, но останавливаться не стал, снова выехав на трассу. Автомобиль следовал по пятам. А вот это уже плохо. Времени на проверку наличия жучков не было, да и не стоило этого делать возле больницы. Такое развитие событий мы с отцом учли тоже.

Быстро позвонил безопаснику Коле:

– Коля, слушай сюда. Я по дороге в Москву, от самого Воронежа меня ведёт серая Ауди, номер Ф555БМ. Срочно накопай, кто это. Отбой.

Коля никогда не задавал лишних вопросов, вот и сейчас, ровно через четыре минуты, перезвонил и сообщил:

– Аллё, Матвей, тачка – собственность какого-то Самохина, ничего интересного, кроме того факта, что он охотник. Также на него зарегистрировано Хозяйственное товарищество «Тайгер», всё очень мутно, и я подозреваю, что под этой сферой деятельности много чего можно наворотить. Я уже понял, что у тебя проблемы, может, мне прислать кого? Скинь геолокацию.

Я отмахнулся:

– Нет, всё нормально, справлюсь.

Коля уточнил:

– Оторваться сможешь?

– Да. Освобожусь, перезвоню.

Значит, охотники. Похоже, эти люди действительно приняли меня за отца. Интересно, сколько их в машине? Пока я думал, где удобнее оторваться от непрошенных гостей, услышал выстрелы. Били по колёсам. Чёрт! Они не только на животных охотятся, но и людьми не брезгуют. Вдавил педаль газа в пол, и машина рванула на запредельной скорости. Игнорируя автодорожные знаки и камеры видеонаблюдения, вёл автомобиль максимально быстро, но сосредоточенно. Только минут через десять посмотрел в зеркало дальнего вида и облегчённо выдохнул – оторвался. Но это ненадолго, на моём японце точно есть жучок. Я явно обзавёлся им в Воронеже, на больничной стоянке.

Если не принять меры – могут и догнать, стоит только замешкаться. Нужно заехать в такую глушь, где не будет ни сигнала спутников, ни интернета, ни связи. Тогда у преследователей сигнал жучка пропадёт, и я исчезну с радаров. На удачу я сейчас проезжал лесничество, и если здесь проблемы со связью, то стоит рискнуть и сделать остановку. Набрал Коле, и когда электронный голос оповестил меня, что абонент недоступен, обрадовался, как мальчишка. Я в мёртвой зоне. Сбавил скорость и свернул на ближайшую просёлочную дорогу. Здесь недавно прошёл дождь, нет, даже ливень. Вместо грунтовой дороги образовалась глубокая колея, и объехать её не получалось – по бокам, под мокрой травой явно было болото. Я осторожно вёл машину, стараясь не застрять колёсами. Белый цвет автомобиля, словно фонарь, светился среди деревьев – нужно поторопиться.