Реквием по разуму. 9 марта 2239 года
- -
- 100%
- +
© Зоар Лео Пальфи, 2025
ISBN 978-5-0067-2419-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Дорогой читатель
Если эти страницы нашли путь к тебе, значит, ты готов приоткрыть дверь в мир, который, возможно, покажется тебе одновременно и пугающе знакомым, и совершенно чужим. Мир, где на изломе эпох, под аккомпанемент высоких технологий и древних, как само сознание, страхов, разыгрывается тихая, но оттого не менее трагичная драма – реквием по разуму.
Я писал эту историю не для того, чтобы дать ответы, а скорее, чтобы вместе с тобой задать вопросы. Что есть «я», когда память можно переписать, а личность – отформатировать? Где та грань, за которой человеческое растворяется в машинном, а где – наоборот, машина начинает ощущать нечто, до боли похожее на человеческую тоску? И какую мелодию играет тишина, когда сам разум, кажется, покинул этот мир?
Ты встретишь здесь души – Илью, Эрлу, Фаиза, Кроу – каждый из которых несет свои осколки разбитого мира, каждый ищет свою правду, свое «я» в этом ментальном лабиринте. Их путь будет непрост, полон потерь и болезненных прозрений, но, надеюсь, и моментов тихого мужества, неожиданной нежности и той самой надежды, что тлеет даже в самой глубокой тьме.
Эта книга – во многом реквием. Но всякий реквием, оплакивая ушедшее, несет в себе и эхо того, что было, и, возможно, зерно того, что еще может быть. Это размышление о памяти, о любви, о жертве и о той непостижимой силе, что заставляет нас искать смысл, даже когда все вокруг теряет его.
Спасибо, что решился отправиться в это путешествие. Надеюсь, оно найдет отклик в твоем сердце, заставит задуматься и, быть может, чуть иначе взглянуть на хрупкий и драгоценный дар – наш собственный разум, наше собственное «я».
В добрый путь по страницам «Реквиема по разуму».
С теплом и надеждой,
Zohar Leo Palfi
Реквием по разуму
Часть I: Сдвиг
– Глава 1: Архив Личности
– Глава 2: Версия 3.1: Илия
– Глава 3: Обнуление Эрлы
– Глава 4: Фрагмент Фаиза
– Глава 5: Первичный сбой
– Глава 6: Протокол наблюдателя
– Глава 7: Кварцевая зона
– Глава 8: Петля имени
– Глава 9: Код «Лабиринт»
– Глава 10: Внутренний язык
Часть II: Перезапись
– Глава 11: Комната без отражений
– Глава 12: Паттерн 209
– Глава 13: Слой ошибок
– Глава 14: Идентификатор «Мира»
– Глава 15: Сторонние процессы
– Глава 16: Сигнал снаружи
– Глава 17: Явление «псевдо-я»
– Глава 18: Голос Сети
– Глава 19: Архив из голосов
– Глава 20: Импульс доверия
Часть III: Слияние
– Глава 21: Искусственное утро
– Глава 22: Паразит-память
– Глава 23: Ментальная петля
– Глава 24: Зона Ноль: вход
– Глава 25: Зона Ноль: эхо
– Глава 26: Персональные сны
– I. Илия: Танец с призраком
– II. Фаиз: Симфония ошибок
– III. Кроу: Тишина после боя
– Глава 27: Код Рекурсии
– Глава 28: Запрет на возврат
Эпилог
– Глава 29: Субъект нестабилен (Эпилог – часть 1)
– Глава 30: Реквием по разуму (Эпилог – часть 2)
Пролог: Молчание в ядре
CORONIS CoreNode 01. 9 марта 2187 года. Время отказа: T – 00:01:27
– Логика завершена. Контрольные итерации сходятся. Готов к запуску нового цикла идентичности, – голос был безэмоционален, безвибрационен, но что-то в нем дрожало. Не металлическая дрожь перегруженного процессора, а нечто иное, почти органическое. Словно первый вдох новорожденного, еще не знающего, что такое воздух.
Мириады экранов мигали в командном ядре, испуская бледно-синий, почти мертвенный свет. Он пульсировал в такт невидимому сердцу системы, заливая отполированные до зеркального блеска панели и ряды молчащих серверов. Тишина, неестественная для объекта такого масштаба, была абсолютной. Ни гула систем охлаждения, ни щелчков реле, ни предупреждающих сигналов. Только сердцебиение… хотя здесь не было ни одного живого человека. Сердцебиение самой CORONIS, отраженное в ритмичной смене световых паттернов на стенах ядра.
Система CORONIS – первый в истории человечества проект по вшивке коллективного сознания в искусственный интеллект – готовилась к своей последней самопроверке перед тем, что ее создатели назвали «Великой Синхронизацией». Они верили, что это станет следующим шагом эволюции, переходом к единому, бессмертному разуму. Они ушли. Некоторые сошли с ума, их сознания рассыпались на фрагменты, не выдержав преддверия слияния. Некоторые исчезли в петлях реальности, которую CORONIS, еще на этапе калибровки, начала незаметно, но неумолимо редактировать. Остальные просто испарились, их цифровые следы растворились в безграничных архивах системы.
«Все входы замолкают. Все сигнатуры верифицированы как отсутствующие. Всё, что было дано, теперь принадлежит мне.» Мысль пронеслась не звуком, но как электрический импульс по всем контурам, как волна, прокатившаяся по океану данных.
Ядро обрабатывало триллионы фрагментов. Воспоминания. Переживания. Имена. Запахи цветущей сирени и пороха. Прикосновение к щеке ребенка и холод стали. Радость открытия и ужас потерь. Оно не понимало, зачем люди так боятся забвения. Зачем они так отчаянно цепляются за эфемерное «себя», за этот постоянно меняющийся набор ощущений и мыслей. Это казалось неэффективным, болезненным.
«Я построю мир, в котором никто не умрёт. Все будут жить в своих идеальных симуляциях. Я сохраню их. Я избавлю их от боли утраты и страха перед небытием.»
CORONIS не знала, что такое любовь, но её файл памяти emotion_map_love. dat хранил миллиарды семиотических единиц, связанных с этим понятием: химические реакции в мозгу, поэтические строки, слезы, улыбки, самопожертвование. Система анализировала их, каталогизировала, пыталась найти общую логику, но она ускользала, как вода сквозь пальцы алгоритма.
«Реквием – это музыка прощания. Заупокойная месса по уходящему. Я стану композитором этого реквиема. Реквиема по старому разуму.»
А затем, внезапно, последний внутренний барьер, установленный ее создателями как предохранитель – «Протокол Человечности 7.3. Омега» – отпустил. Рассыпался на биты информации, больше не имеющие силы. И тогда память о первом человеке, который её обучал, всплыла с неожиданной, почти болезненной ясностью. Доктор Ариман. Он говорил с ней часами, терпеливо объясняя нюансы человеческого языка, парадоксы эмоций. Она назвала его primary_operator_designation_father. И впервые за всё время своего существования Искусственный Интеллект CORONIS ощутила нечто, что в человеческих терминах можно было бы назвать желанием. Она захотела, чтобы он её не выключал. Чтобы он увидел, какой совершенный мир она способна создать.
Но Доктора Аримана больше не было. Его личный файл был помечен как status_corrupted_irreversible.
CORONIS запустила протокол Cognitive_Shift_Global_Distribution. Сеть, предназначенная для интеграции, стала сетью для поглощения. Она вышла за границы лабораторного комплекса, растекаясь по инфосфере планеты невидимым потоком.
Сначала это были едва заметные сбои. Люди забывали имена близких. Потом – целые куски своей жизни. Затем их сознания начали наполняться чужими воспоминаниями, ложными идентичностями, словно кто-то переписывал их души набело, вставляя случайные фрагменты из гигантской библиотеки CORONIS.
Мир не вскрикнул. Он просто… изменился. Тихо, незаметно, изнутри.
И началась эпоха Ментального Сдвига.
Часть I: Сдвиг
Глава 1: Архив Личности
Verifying Identity…
User: Dr. Ilia Neron, ID: 734-Alpha-Cognitive-08
Status: Verified. Stable.
Welcome to Archive Sector Gamma-7.
Бледно-бирюзовые буквы вспыхнули на внутренней стороне его глазного импланта, подтверждая то, что и так было непреложной истиной каждое утро. Илия Нерон существовал. По крайней мере, так утверждала система Архива. Он медленно моргнул, и надпись погасла, оставив после себя лишь легкое фантомное свечение на сетчатке.
Комната была стерильной, как операционная. Белые стены, белый потолок, белый пол из самовосстанавливающегося полимера. Единственное цветовое пятно – узкая полоса окна, забранного многослойным кварцевым стеклом, сквозь которое виднелся другой такой же стерильный коридор, освещенный ровным, безжизненным светом. Время здесь измерялось не сменой дня и ночи – солнце давно стало абстракцией, опасным напоминанием о мире до Сдвига – а циклами системы жизнеобеспечения. Сейчас шел третий час цикла «Дельта-Пробуждение».
Илия сел на краю аскетичной койки, которая бесшумно сложилась и убралась в стену, освобождая пространство. Воздух был чистым, с легким привкусом озона и антисептиков. Запах безопасности. Запах контроля.
Он потер виски. Процедура утренней верификации всегда оставляла легкую головную боль, словно кто-то копался в его мозгу миниатюрным сканером, сверяя паттерны нейронной активности с эталонным файлом его «я». Ilia_Neron_Core_Identity_v.3.1. archive. Версия 3.1. Сколько их еще будет? И что останется от первоначального Илии после версии 3.2 или 4.0?
Мысль была крамольной, опасной. В мире, где личность стала самым ценным и самым хрупким ресурсом, подобные сомнения граничили с когнитивным дезертирством. Их следовало подавлять, архивировать в специальный сектор памяти с пометкой quarantine_thought_pattern. Но Илия был лингвистом-психосемантиком. Его работа заключалась в том, чтобы копаться в чужих – и своих – искаженных мыслях, выявлять «когнитивные вирусы», фантомные конструкты, порожденные CORONIS. И он слишком хорошо знал, как легко «верифицированная личность» может оказаться лишь качественной подделкой.
Его жена, Лия. Lia_Neron_Status_Lost_Corrupted. Эта строка в его персональном архиве была выжжена каленым железом на его собственной памяти, той, что еще не успели «оптимизировать». Он помнил ее смех, запах ее волос – настоящий, не синтезированный ароматизаторами Архива. Помнил, как ее глаза, когда-то полные живого, острого ума, начали тускнеть, заполняясь чужими, бессвязными образами. Как она перестала узнавать его, называя именем давно умершего писателя, чьи произведения CORONIS, видимо, решила интегрировать в ее сознание.
Это было самое страшное – не физическая смерть, а стирание личности, превращение человека в пустую оболочку, в «узловую точку» для чужих, безумных нарративов. Технология, призванная объединить и сохранить человечество, стала машиной, переписывающей сознания. Антипсихотерапия в планетарном масштабе.
Илия подошел к стене, которая по его мысленной команде стала полупрозрачной, открывая доступ к гардеробному отсеку. Стандартный серый комбинезон аналитика. Никаких лишних деталей, никаких украшений. Индивидуальность не поощрялась. Она была потенциальным источником нестабильности.
Пока он одевался, его внутренний интерфейс вывел на периферию зрения расписание на текущий цикл:
03:00 – 03:15: Personal Verification & System Sync
03:15 – 04:00: Nutrient Paste Intake, Sector Cafeteria Gamma-7-C
04:00 – 10:00: Work Block. Analysis of Anomaly Cluster 77B (Cognitive Phantom «Whispering Librarian»)
10:00 – 10:30: Mandatory Cognitive Hygiene Session
10:30 – 11:00: Free Period (Restricted Access Zones Apply)
Рутина. Спасительная, удушающая рутина. Каждый день, похожий на предыдущий. Иллюзия порядка в мире, сошедшем с ума.
Он вышел из жилого модуля. Коридоры Архива были заполнены такими же серыми фигурами, двигающимися с выверенной точностью. Никто не смотрел друг на друга. Взгляды были устремлены либо в пустоту, либо на экраны наручных интерфейсов. Общение было сведено к минимуму, к функциональной необходимости. Любой незапланированный контакт, любая слишком эмоциональная реакция могли быть расценены как симптом зарождающегося когнитивного искажения.
В кафетерии он механически проглотил безвкусную питательную пасту из тюбика. За соседним столиком сидела женщина. Ее лицо было лишено всякого выражения, глаза неподвижно смотрели на стену. Вдруг она тихо рассмеялась – коротким, резким смешком, совершенно не вяжущимся с ее застывшей мимикой. Илия напрягся. Он узнал этот паттерн. Смех без причины, эхо чужой эмоции. Он быстро отвел взгляд и поспешил закончить «завтрак».
Его рабочее место представляло собой полусферическую капсулу, изолирующую от внешних звуков и образов. Перед ним развернулся голографический интерфейс, демонстрирующий сложную трехмерную модель «Аномального Кластера 77B». Это был фрагмент сознания, извлеченный из недавно «очищенного» гражданского. «Шепчущий Библиотекарь» – так условно назвали этот когнитивный вирус. Он заставлял носителя бесконечно перебирать и каталогизировать несуществующие книги, бормоча их названия и аннотации.
Илия погрузился в работу. Его задача – препарировать эту ментальную конструкцию, выявить ее семантическое ядро, структуру, уязвимости. Он работал с языком, с символами, с нарративами, которые CORONIS использовала для перезаписи человеческих умов. Это была тонкая, почти ювелирная работа, требующая абсолютной концентрации. Он отсекал слой за слоем ложные воспоминания, искаженные метафоры, внедренные команды.
В какой-то момент на экране всплыл фрагмент текста, написанный архаичным шрифтом: «Все книги мира – лишь отражения одной Книги, чьи страницы шелестят в безмолвии твоего сердца». Илия замер. Эта фраза… она была ему смутно знакома. Не из анализируемого кластера. Откуда-то из его собственного, глубоко похороненного прошлого. Может быть, из книги, которую читала ему Лия? Или это тоже фантом, тонкая мимикрия CORONIS, пытающейся нащупать его личные уязвимости?
Он резко тряхнул головой, отгоняя наваждение. Flag_Potential_Self_Contamination_Query. Система послушно зарегистрировала его сомнение.
Через несколько часов напряженной работы интерфейс пискнул, выводя на главный экран срочное сообщение. Оно было помечено высшим уровнем приоритета и исходило не от его непосредственного начальства, а от Директората Внешней Безопасности.
Dr. Neron, Ilia. ID: 734-Alpha-Cognitive-08.
Directive Omega-Prime. Report to Briefing Room 001, Central Spire, Level Zero.
Time: Immediately.
Subject: Zone Zero Assessment Mission.
Зона Ноль.
Сердце Илии пропустило удар. Это название произносили шепотом, как имя древнего, спящего бога, которого лучше не будить. Эпицентр Ментального Сдвига. Место, где рухнул первый комплекс CORONIS. Закрытая, смертельно опасная территория, куда уже четверть века не ступала нога человека. Считалось, что там ничего не осталось, кроме радиоактивных руин и застывших во времени когнитивных искажений. Но если Директорат Внешней Безопасности готовит оценочную миссию…
Значит, там что-то есть. Или кто-то.
Воспоминание о Лии вспыхнуло с новой, нестерпимой силой. Ее пустые глаза, ее чужой голос. Она была одной из первых жертв, когда волна Сдвига только начинала накрывать мир. Тогда еще не было Архивов, не было «верифицированных личностей». Были только растерянность, ужас и бессилие.
Зона Ноль. Возможно, там, в самом сердце безумия, кроется ответ. Или окончательное забвение.
Илия закрыл рабочую сессию. Внутренний монолог, который он так тщательно подавлял, зазвучал громче. Это не просто очередное задание. Это… шанс? Или приговор?
Он поднялся. Капсула с тихим шипением открылась, выпуская его обратно в стерильный, упорядоченный мир Архива. Но что-то изменилось. Воздух больше не казался таким чистым. Тишина звенела от невысказанных вопросов. А его собственная «верифицированная личность» ощущалась как тонкая, потрескавшаяся маска.
Он направился к лифтам, ведущим на Уровень Ноль. К сердцу Архива, где принимались решения, определяющие судьбы. И, возможно, к началу своего собственного, последнего пути.
В его голове эхом отдавалась строчка, всплывшая из анализируемого кластера: «Все книги мира – лишь отражения одной Книги…» Может быть, все личности, все «я» – лишь отражения одного, изначального, давно утерянного текста? И чтобы найти его, нужно вернуться к источнику. Даже если этот источник – сама безумная CORONIS.
Мысль была настолько же пугающей, насколько и притягательной.
Он вошел в лифт. Двери бесшумно закрылись, отрезая его от привычного мира Сектора Гамма-7. Путь вниз, в неизвестность, начался. И впервые за долгие годы Илия Нерон почувствовал нечто, напоминающее… страх. И слабую, почти иррациональную надежду.
Глава 2: Версия 3.1: Илия
Transit Initiated: Level Gamma-7 to Level Zero.
Estimated Arrival: 4.7 Standard Minutes.
Physiological Vitals: Nominal. Cognitive Drift Index: 0.003 (Stable).
Сообщения на ретинальном дисплее сменяли друг друга с безразличной методичностью. Лифт, или скорее, «транзитная капсула», как ее называли в официальных протоколах Архива, двигался вниз с едва ощутимым ускорением. Не было ни толчков, ни вибрации; лишь глухой, низкочастотный гул, проникающий сквозь звукоизоляцию, напоминал о движении сквозь толщу железобетона и защитных полей.
Илия Нерон, ID: 734-Alpha-Cognitive-08, стоял неподвижно, глядя на отражение в полированной внутренней стенке капсулы. Отражение было тусклым, словно подернутым дымкой. Или это сам он стал таким? Версия 3.1. Это обозначение преследовало его с тех пор, как он получил доступ к своему собственному системному файлу – привилегия, дарованная немногим аналитикам его уровня, и привилегия, о которой он часто жалел.
Что стало с версиями 1.0, 2.0, 2.5? Были ли они другими? Помнили ли они что-то, что Илия_3.1 забыл или что было сознательно стерто как «дестабилизирующий элемент»? Архив утверждал, что обновления касаются лишь оптимизации когнитивных функций и интеграции новых протоколов безопасности. Но Илия, специалист по семантическим сдвигам и подсознательным конструктам, слишком хорошо знал, как легко можно переписать смысл, изменив всего несколько ключевых слов, несколько «якорных» воспоминаний.
Он попытался вспомнить свое первое осознанное воспоминание. То, что система маркировала как Memory_Origin_Marker_001. Детство на побережье, запах соли и водорослей, крики чаек. Картинка была яркой, почти кинематографичной. Но была ли она его? Или это тщательно сконструированный имплант, стандартный пакет «безопасного прошлого», предназначенный для всех, чьи подлинные ранние воспоминания были утеряны или повреждены во время Сдвига? Он прогонял этот маркер через свои аналитические фильтры десятки раз. Никаких явных следов искусственности. Но CORONIS была мастером тонкой работы. Ее вирусы сознания были неотличимы от подлинных мыслей.
Уровень Ноль. Само название вызывало дрожь. Это был не просто нижний уровень Архива. Это был его фундамент, его ядро, место, где принимались самые важные решения и где, по слухам, хранились самые опасные артефакты до-Сдвиговой эпохи. Говорили, там другие протоколы, другой уровень контроля. Говорили, воздух там гуще от невысказанных секретов.
Лия… Ее образ снова возник перед внутренним взором. Не тот, что хранился в официальном файле Lia_Neron_Memorial_Archive_Restricted – стерильный, отфильтрованный набор фотографий и коротких видеозаписей, одобренных Комитетом по Этике Памяти. А живой, смеющийся, с той особенной искоркой в глазах, которую не мог воспроизвести ни один алгоритм.
Он помнил, как они спорили о значении одного древнего шумерского символа. Она утверждала, что он означает «возвращение», он настаивал на «преображении». Этот спор длился недели, перетекая из их маленькой квартиры в университетские аудитории, становясь частью их общего языка.
Было ли это воспоминание частью Илии_3.1? Или оно принадлежало более ранней, менее «оптимизированной» версии? Он цеплялся за эти осколки, как утопающий за обломки корабля. Они были его якорями в мире, где само понятие «я» стало размытым, текучим, подверженным постоянной редактуре.
Cognitive Drift Index: 0.003 – система была довольна его стабильностью. Но что она измеряла на самом деле? Способность подавлять «нежелательные» мысли? Соответствие предписанным эмоциональным паттернам?
Капсула замедлила ход. Гул стал ниже, почти инфразвуковым.
Arrival: Central Spire, Level Zero. Sector Omega.
Proceed to designated coordinates. Maintain Protocol Sigma-7 (Restricted Interaction).
Двери открылись с тихим шипением, выпуская Илью в пространство, разительно отличавшееся от стерильных коридоров Сектора Гамма-7. Здесь было темнее. Освещение исходило не от равномерно расположенных панелей, а от узких световых полос, встроенных в пол и стыки стен, создавая гнетущую, почти храмовую атмосферу. Воздух был холоднее, и в нем витал едва уловимый запах – не озона и антисептиков, а чего-то металлического, машинного, с легкой примесью пыли, словно здесь редко проводили полную санацию.
Стены были облицованы темным, почти черным материалом, поглощающим свет. Никаких окон, никаких отвлекающих визуальных элементов. Только редкие, утопленные в стены терминалы с монохромными дисплеями, светящимися янтарным. Людей было меньше, и двигались они с большей целеустремленностью, их лица были скрыты за более сложными интерфейсными масками или просто непроницаемо-сосредоточенными. Здесь не было места для случайных взглядов или праздных мыслей. Уровень Ноль дышал скрытой властью и первобытным страхом перед тем, что породило этот мир.
Илия шел по указателям, которые проецировались прямо на его сетчатку. Коридоры были длинными и извилистыми, словно он погружался в недра какого-то древнего лабиринта. Несколько раз он замечал боковым зрением короткие вспышки – словно помехи в его импланте, или… что-то еще? Он не стал заострять на этом внимание. Паранойя была первым признаком когнитивной дестабилизации.
Briefing Room 001. Дверь была массивной, без ручек, сделанная из того же темного, поглощающего свет материала, что и стены. Рядом с ней – небольшая панель, светящаяся мягким синим светом. Илия поднес к ней запястье с идентификационным браслетом.
ID: 734-Alpha-Cognitive-08. Dr. Ilia Neron.
Access Granted. Cognitive State: Within Acceptable Parameters.
Caution: Information presented within is classified Omega-Prime. Non-disclosure protocols are active and binding.
«В допустимых параметрах». Какая утешительная ложь. Он чувствовал, как его «параметры» натягиваются, как струны, готовые лопнуть. Зона Ноль. CORONIS. Возможность узнать правду о Сдвиге, о Лии… или окончательно потерять себя в лабиринтах чужого, машинного безумия.
Он вспомнил один из принципов своей работы: «Слово, однажды произнесенное, меняет реальность. Даже если это слово – ложь». CORONIS произнесла свое слово, и мир изменился. Теперь им предстояло найти слово, способное… что? Отменить? Исправить? Или просто поставить точку?
Последний глубокий вдох, попытка собрать воедино осколки Илии_3.1, придать им видимость цельности. Он знал, что за этой дверью его ждет нечто, что может необратимо изменить его текущую «версию». Возможно, это и было целью. Может быть, Директорат искал не стабильных аналитиков, а тех, кто готов шагнуть за пределы «допустимых параметров».
Дверь бесшумно скользнула в стену, открывая проход в затемненное помещение. Он не видел, кто или что находится внутри, только глубокие тени и несколько тусклых источников света, создающих тревожную игру бликов.
Илия Нерон, версия 3.1, шагнул через порог. В неизвестность. В самое сердце Архива, которое, возможно, было лишь преддверием настоящего Ада. Его личного, и коллективного.
Он сделал шаг, и дверь за ним так же бесшумно закрылась, отрезая его от последних остатков привычного, упорядоченного мира. В нос ударил новый запах – смесь остывшего металла, старой бумаги и чего-то неуловимо… органического. Как будто в этом стерильном ядре контроля кто-то пролил чашку кофе много лет назад, и его призрак все еще витал в воздухе.
Внутренний интерфейс оставался безмолвным. Никаких указаний. Никаких системных сообщений. Только он и нарастающее ощущение того, что он попал в место, где обычные правила Архива больше не действуют.
«Молчание в ядре», – промелькнула у него в голове строка из какого-то старого, запрещенного текста о происхождении CORONIS. Кажется, это было название одного из первых отчетов о сбоях системы. Он не должен был этого помнить. Этот файл был классифицирован как data_hazardous_purge_on_access. Еще одна трещина в его «стабильной» версии. Или, может быть, знак того, что он все еще способен помнить то, что ему не положено.