Адмирал императорского флота 4

– Благодарю за доверие. Также прошу оформить каперские патенты на моих капитанов, которые я оплачу из личных средств.

– Я дам рекомендацию, с которой вы отправитесь к начальнику морского отдела Адмиралтейства, где выдают эти патенты.

Вместе с Лобовым и документами на остальных капитанов и их суда, отправился в Адмиралтейство, заняв очередь в нужный отдел. Мы стояли в коридоре, ожидая, когда длинная очередь закончится и нас вызовут. Мне надоело подпирать стенку, и я решил прогуляться по коридорам Адмиралтейства. Неспешно продвигаясь вперёд, рассматривал висящие на стенах портреты известных британских адмиралов. Так я поднялся на второй этаж, продолжая изучать портреты и надписи под ними. Навстречу мне шли два морских офицера, о чём-то беседующих друг с другом. Мы встретились возле кабинета первого лорда Адмиралтейства, одновременно протянув руки к ручке двери в приёмную. Более пожилой и холёный офицер смерил меня начальственным взглядом и спросил:

– Сэр, вы ко мне на аудиенцию?

Сообразив, кто это такой, ответил:

– Буду счастлив, если меня примет главнокомандующий британскими морскими силами. Контр-адмирал российского флота, граф Александр Михайлов. Хочу со своей эскадрой послужить Британии в борьбе против мятежников в Северной Америке.

– Похвальное решение, граф. Сейчас мы закончим с капитаном Куком, и я выделю время, чтобы услышать вашу просьбу.

– Благодарю, ваше высокопревосходительство, – ответил я, обратившись к его спутнику, – простите, капитан, вы и есть знаменитый исследователь Джеймс Кук? Когда-то я знавал вашего брата.

– Даже так? Я расспрошу у него о вас.

– Капитан Кук, вы уже открыли в Тихом океане Сэндвичевы острова или ещё нет?

– Нет, граф, я только собираюсь пройти маршрутом от Австралии к Аляске.

– Господа, граф, что это за острова? Они так созвучны с моим титулом.

– Милорд, я думаю, что капитан Кук в своей экспедиции откроет острова, которым даст ваше имя. Буду с нетерпением ждать, когда на карте морей появятся Сэндвичевы острова.

– Ха-ха-ха! Джеймс, ты понял, что должен сделать? Но откуда вы знаете о них?

– Милорд, я также являюсь исследователем морей и кое-что обнаружил. Мы можем обсудить это.

– Хорошо, граф, заходите вместе с капитаном Куком. Я уважаю капитана и оказываю ему содействие в организации его плаваний. Джейкобс, принеси нам бутерброды и чай.

– Слушаюсь, милорд.

Адъютант направился организовывать цейлонский чай и любимые бутерброды лорда – два куска хлеба и кусок мяса между ними – «сэндвич», а мы прошли в кабинет министра. Так случайно я познакомился с первым лордом Адмиралтейства Джоном Монтегю, графом Сэндвичем, и знаменитым мореплавателем Джеймсом Куком. Как спел Высоцкий: «…зачем аборигены съели Кука – молчит наука. Метнул, падлюка, каменюку, и нету Кука!..» Кук только что вернулся из своего второго кругосветного плавания, так что был полон впечатлений об исследованных им берегах Австралии и островах Микронезии. Когда мы обсуждали открытые и «белые» области мирового океана, пользуясь своими знаниями из будущего, оказался интересным собеседником для обоих.

Затем Кук ушёл, а мы продолжили разговор о войне. Я сказал, что получил чин полковника и направление на фронт у министра колоний, но мои капитаны будут сражаться против кораблей американцев и обеспечивать перевозку армии Бергойна в Канаду. Монтегю отреагировал на Джермейна агрессивно, сказав, что моряк должен был сразу обратиться в Адмиралтейство, на что я заявил, что очередь к министру колоний оказалась короче.

– У бездельников работы нет, вот и запись короче. Прощёлкали восстание, а флоту теперь разгребать.

– Вот именно, милорд. Мне придётся служить под командованием английских генералов, а моим парням надо стать каперами под знамёнами Британии.

В итоге я ушёл вместе с адъютантом, который завёл меня в кабинет начальника отдела без очереди. Я оплатил стоимость каперских патентов, а через неделю забрал бумаги. Лобов отправился в Пунто-Фихо, где раздал капитанам патенты. Получив указание, Медакин отплыл в Веракрус вербовать две-три тысячи мексиканцев и к ноябрю подготовить из них стрелковый полк, а Лобов с эскадрой должен был отвезти дамский коллектив домой и в октябре вернуться в Дувр.

Я же, взяв с собой взвод моряков с «Юпитера», прибыл в сборный тренировочный лагерь под Дувром, где принял командование над своим полком. Мне достался второй набор германских наёмников из Гессен-Касселя. Если воевавшие в Канаде наёмники из Ганновера и других герцогств оказались вменяемыми солдатами, то касселевцев англичане признали настолько убогими, что полностью прекратили наборы в этом княжестве. Посмотрев на сброд, прибывший из Киля, провёл с ними беседу:

– Будущие солдаты, я ваш командир, полковник Александэр. Батальон ваших земляков сейчас находится в Бостоне. Из-за трусости и полной военной безграмотности британцы признали их настоящими ошибками природы, не достойными звания солдата Британии. Вы представители второго и последнего набора из этого княжества. Я не желаю, чтобы моих солдат называли позором армии. Видите толстые ветки на тех дубах? Не слышу ответа?

– Да, господин полковник!

– Те, кто будет плохо выполнять команды моих унтер-офицеров, будет развешен на них в назидание остальным. Скажу сразу, что ничего особого от вас не потребуется, кроме чёткого выполнения команд.

– Можно вопрос, господин полковник?

– Задавай, наёмник.

– Капитан Зигфрид. Что нас ждёт?

– Мои унтера сделают из вас подобие солдат, а потом вы сдохнете в Америке за интересы Британии. Однако те из вас, кто будет хорошо готов, смогут не только выжить, но и увеличить размер своего жалования, грабя местное население. Так что, парни, тренируйтесь с усердием, ибо от этого будет зависеть ваша жизнь. От себя скажу – чтобы побеждать и зарабатывать, вы нужны мне живыми.

Затем я занимался тем, что ставил полк на довольствие, получал оружие и матчасть. По мере прибытия из Германии, в полк вливались новые голштинцы, готтропцы и ганноверцы. Вскоре общая численность моего подразделения достигла трёх тысяч человек, и капитан третьего ранга Виктор Городецкий со своими унтерами приступил к тренировкам полка, разбив стадо на отделения, взводы, роты и батальоны. Полку полагались 8 полевых пушек, кстати, весьма хороших, но оставшийся с нами артиллерист, капитан-лейтенант Андрэ Алессио, готовил не 100 человек, а 300 человек. В лагере в это же время английские офицеры гоняли три британских полка для корпуса Бергойна, а генерал-майор Ридзель контролировал подготовку своих брауншвейгских егерей.

Я периодически бывал у Бергойна, докладывая о подготовке и узнавая, как идут дела в Штатах. Вся военная суета крутилась «на Бостонщине», где 7 тысяч «рэдкотов» генералов Гейджа и Хау, как называли британских солдат за красный цвет мундира, защищали столицу штата Массачусетс. Город был окружён 15 тысячами массачусетских ополченцев под командованием Артемаса Уорда. Мужик имел понимание в военном деле, поэтому по его приказу возводились укрепления на случай британской контратаки, налаживалось снабжение армии продовольствием и боеприпасами.

Если американцы были вооружены мушкетами, то артиллерии у них не было совсем. Решить проблему вызвался капитан Бенедикт Арнольд. Получив приказ Уорда, он с небольшим отрядом захватил стратегический форт Тикондерога, который защищал всего лишь взвод британцев. В качестве трофеев американцам достались 120 железных орудия, две 10-дюймовые мортиры, 10 тонн ядер и мушкетных пуль, иное военное имущество. Однако Арнольд не смог доставить пушки под Бостон.

Осенью командование Континентальной армией принял генерал Джордж Вашингтон, а бостонец Генри Нокс предложил командующему план, как перевезти орудия к городу. Он получил звание полковника и должность шефа армейской артиллерии, принявшись исполнять поручение. Естественно, что каждый день проходили совещания, лейтмотивом которых стоял вопрос – атаковать Бостон или нет. Говорил генерал Вашингтон:

– Господа, полковник Нокс предложил организовать перевозку тяжёлой артиллерии из форта Тикондерога по озёрам. Если ему это удастся, мы начнём бомбардировку города.

– Не уверен, что Нокс сможет протащить эту тяжесть 300 миль зимой по лесной глуши.

– Я понимаю твои сомнения, Артемас, но надо что-то делать. Мне видится реальным его план. Что ещё, господа! По сведениям, переданными нашими доброжелателями, в ноябре в Квебек прибывает генерал Бергойн с большими силами.

– Значит, надо успеть захватить Монреаль и Квебек.

– Всё верно, полковник Нокс. Я получил приказ Конгресса о направлении туда экспедиционного корпуса. Они надеются, что франко-канадцы присоединятся к восстанию против Англии. К сожалению, у нас мало сил, но приказ надо выполнять. Генерал Монтгомери, поручаю тебе возглавить армию в тысячу человек и выступить на Монреаль.

– Джордж, одной тысячи солдат очень мало для такого похода.

– Согласен, Ричард. Полковник Арнольд, собирайте людей, чтобы вместе с Монтгомери напасть на Монреаль.

В итоге полуторатысячный отряд Монтгомери осадил форт Сен-Жан под Монреалем, который через пару недель сдался, а Монреаль был взят без единого выстрела. Французские жители не хотели погибать за британцев, а английские власти, узнав об американском отряде, сбежали в Квебек. Затем американцы дошли до Квебека и начали штурм форта.

Гай Карлтон не только знал о продвижении американского отряда, но выяснил его численность. Он разговаривал с командиром отряда наёмников:

– Полковник Шульц, они серьёзно собираются захватить Квебек такими силами?

– Не могу знать, господин генерал. Раз идут, значит, собираются.

– Н-да, с вашей логикой не поспоришь. Что же, будем готовиться к обороне.

Брошенные в бой английские солдаты разгромили американцев. Монтгомери погиб, а раненый в ногу Арнольд с несколькими десятками подчинённых смог сбежать. Сообщить о победе над американской армией Карлтон отправил два судна – в Бостон и в Лондон.

В ноябре собравшаяся в Дувре моя эскадра вслед за британскими военными кораблями отправлялись в Квебек, перебросив из метрополии в Канаду экспедиционный корпус, состоящий из 6 тысяч британских солдат, тысячи брауншвейгских егерей генерала Фридерика Ридзеля и 6 тысяч германских пехотинцев моего полка и полковника Мюллера. Затем британские транспорты вернулись в Лондон, а мои корабли отправились на Карибы, чтобы по весне выйти на каперский промысел. В Квебеке на зимовку остался лишь связной фрегат Сержа фон Элиста и батальон русских абордажников Степченко. Что касалось моего полка, он находился в распоряжении Бергойна, ожидая великих приказов. Между тем генерал развернул бурную деятельность, пытаясь реализовать утверждённый парламентом план военной кампании. Однако он подчинялся Карлтону, который остудил его порыв, имея своё мнение по вопросу ведения войны. Зимой воевать никто не спешил, так что мои наёмники тренировались, выполняя марш-броски, а офицеры ходили в офицерский клуб или охмуряли местных барышень. В Монреале я встретил новый 1776 года, провёл зиму и дождался весны, когда прибыли галеоны, привезя мне 50 фургонов с лошадьми.

С наступлением тёплого времени начались боевые действия. Карлтон повёл войска тем же путём, каким шёл Монгомери, только в обратном направлении. Генерал считал, что наёмники – это расходный материал, так что я, Мюллер и Ридзель шли в авангарде. Я приказал фон Элисту сопровождать нас по реке Святого Лаврентия к Великим озёрам. На фрегате везли полковые пушки, боезапас и резерв продовольствия, поэтому отряд шёл налегке, оторвавшись от основных сил на пару суток.

Высланные вперёд разведчики доложили, что впереди находится крупный город. В подзорные трубы командиры батальонов осмотрели раскинувшийся перед нами Монреаль и наметили цели, после чего я отдал команду на захват. Фрегат двинулся к порту, заблокировав находящийся там транспорт, а отряд вошёл в город. Столица провинции была захвачена без единого выстрела, потому что никто и не думал сопротивляться.

Побывав в королевском банке, который по непонятной причине американцы не тронули, реквизировал из хранилища 15 тысяч фунтов. Поскольку город я освободил, объявил эти деньги «призовыми». 2 тысячи дал "на лапу" банковскому начальству и клеркам, чтобы они говорили, что это янки опустошили хранилище, а наёмникам выплатил по фунту премии, подняв их боевой дух первой добычей. Этой же ночью германцы окружили настоящий форт Сен-Жан, забрались на стены и без выстрелов захватили его. 30 сдавшихся американцев я отпустил. Об этом великом подвиге гонец повёз реляцию моему непосредственному начальнику Бергойну, а тот доложил Карлтону. Пока мои солдаты отдыхали в «захваченных» городах, ожидая подхода основной армии, фон Элист налаживал мосты с местными, покупая у фермеров продовольствие.

На третьи сутки в город вошли основные силы. Карлтон провёл совещание, на котором отдал приказ поворачивать на Тикондерогу, а это 350 км по лесам. Я желал ковать деньги, а не блукать по лесу, поэтому предложил своё видение дальнейших действий:

– Господин генерал, "Рога", конечно, узловой форт, но тащить туда всю армию нет смысла.

– Почему нет смысла, если оттуда кратчайший путь на Олбани?

– Гарнизон там небольшой, так что даже обычный полк сможет его захватить. Наша задача привести как можно больше мятежных городов к повиновению. А для этого есть смысл разделиться, охватив как можно большую территорию. Мой отряд имеет фрегат поддержки, так что я могу заняться городами на побережье Великих озёр. А столицу штата Нью-Йорк, город Олбани, лучше атаковать с двух сторон – одни свяжут противника по фронту, а второй отряд зайдёт им в тыл и победа будет обеспечена.

Поспорив, моё предложение приняли, и родился новый план. Мне ставилась задача на фрегате пройти по озеру Онтарио и вернуть под английскую юрисдикцию все встреченные на пути города, после чего идти к Олбани. «На слух» название города звучало для меня, будто все его жители – кролики (аll bunny). Основная армия, захватив Тикондерогу, направлялась к узловому городу Саратога. Он станет опорной базой армии Карлтона. После этого, скоординировав действия с моим отрядом, двумя клиньями мы выдвигались к столице мятежного штата. Определив сроки операции, командиры отрядов приступили к её исполнению.

Рассматривая карту, с командирами составили маршрут и план действий. Полк был разбит на три части. Переодетый в трофейную американскую форму смешанный батальон из русских и германцев под командованием плохого «янки» Витька Городецкого захватывал непокорный город и чинил там расправы, отбирая у местных бизнесменов и властей деньги и товар на продажу. Для скорости и удобства передвижения «плохишей» в Монреале купили галеру. Чтобы не очень быстро передвигаться, основная часть полка двигалась пешим порядком, а роту посадили на фрегат, чтобы они изображали бурную деятельность по борьбе с разбойниками, а на самом деле помогали перегружать трофеи во вместительные трюмы океанского парусника.

Первым пунктом, где высадились янки, оказался британский город Йорк (Торонто). Ночью небольшой форт и всё местное начальство было тихо захвачено. На следующий день начались экспроприации. «Американцами» были опустошены городские банк, казна и арсенал, а также крупные торговые лавки и портовые склады, после чего они сбежали. Стоило им уйти, как на горизонте появился фрегат и на берег сошёл отряд наёмников в британской форме под моим командованием. В здании мэрии я сидел вместе с городским начальством и определял, куда могли направиться американские разбойники. После заседания фон Элист повёл корабль вдоль берега ловить «плохого янки», а я поселился в гостинице и дождался полк. Чтобы остаться в памяти хорошим отрядом, мои интенданты закупили у местных фермеров продовольствие, а затем по берегу отправились вслед за фрегатом.

В 50-ти километрах от Йорка фон Элист настиг дожидающегося его Городецкого. Парни перегрузили захваченное добро на фрегат и продолжили путь к следующим английским фортам, действуя по тому же сценарию, а мы топали следом. Когда мало-мальски крупные городки на побережье закончились, чтобы не обходить озёра по диким лесам, полк погрузился на фрегат и пересекал водоёмы на нём. После Йорка американским мятежникам сдались форты Гамильтон и Ниагара, а на озере Эри – форты Эри, Сандоски, Рочестер и Поншартрен (Детройт). Ночью парни Городецкого захватывали форт и городских руководителей, а днём забирали из городской казны деньги, на складах пушнину, продовольствие и оружие. Где-то захват был мирным, а где-то приходилось пострелять, а затем и расстрелять тех, кто оказывал сопротивление. На следующий день вслед за американскими бандитами прибывал фрегат. Тут действовали по-разному. Если это был город с английской администрацией, то, общаясь с мэром и пострадавшими торговцами, я рвал и метал в праведном гневе, грозясь покарать врагов и всё вернуть законным владельцам, если смогу найти злодеев. В случае, если горожане объявляли себя сторонниками независимости, то уже мы наводили порядок, расстреливая мятежников и проводя выборы нового мэра и его команды. Обойдя все значимые порты на озере Эри, вернулись на озеро Онтарио, захватив небольшой форт Буффало. Затем по карте выбрали место, откуда ближе идти к месту встречи, где и высадились, а забитый товаром фрегат Фон Элист отправился в Нью-Йорк – пусть там Сергей и его баталёры расторгуются. Теперь нам предстояло пройти от Ричмонда на Онтарио до Саратоги почти 350 километров.

Пока мы занимались экспроприациями, Карлтон разбил Арнольда и к началу июня полностью освободил Канаду. Однако для наступления на форт Тикондерога он решил, что ему нужны корабли. Вместо того чтобы по берегу озера за 2 недели дойти к форту, он приступил к постройке речных судов. На это ушло всё лето и половина осени. Только к середине октября командующий принял решение устроить сражение на озере, отправив корабли к Тикондероге. Я об этом ничего не знал, считая, что Карлтон и Бергойн продвигаются к Саратоге и в августе прибудут к месту встречи. Расстояние между нами было километров 500, поэтому гонца особо не пошлёшь.