Плавание за край света 3

Глава 1. Несправедливость торжествует

Неожиданно для всех прибывший фельдъегерь привёз почту, в которой было гневное письмо из Адмиралтейств-коллегии за подписью её президента. Все капитаны присутствовали на совещании морского штаба. Говорил Покидов:

– Вот так, господа, доигрались в торговцев. Из столицы прибывает высокая комиссия, которая по сигналу с мест будет разбираться с творящимся во флотилии бардаке. Превратили флот в торговую лавочку!

Я сидел, слушал, а затем поднял руку и попросил слово. Покидов устало произнёс:

– Что хочешь сказать, Александр Иванович?

– Жалоба с мест означает, что кто-то из наших товарищей – капитанов, офицеров с кораблей или штаба, исходя завистью, написал донос. Додуматься написать в Адмиралтейство мог только офицер, а не матрос.

– То есть ты думаешь, что доносчик присутствует среди нас.

– Да, ваше высокоблагородие. На моих судах таких людей быть не может по известной причине. Давайте вспоминать, кто чаще всего отрицательно высказывался о торговых делах.

Я сел на место, всматриваясь в лица капитанов галер и челнов. Народ сидел насуплено, понурив глаза, отчего увидеть нервничающего сослуживца с бегающим взглядом у меня не получилось. После паузы Покидов выдохнул и обратился ко мне:

– Михайлов, ты у нас главный проверяемый. Предлагай, что делать будем.

– Предлагаю продолжать наши торговые операции, а приедет комиссия – встретим.

– Действуй.

Обсудив ещё раз ситуацию, пришли к выводу, что ничего страшного не произошло. Так что суда вновь отправились за заказанным товаром по городам Османской империи и Европы, а Товарищество продолжило торговые операции с прибывающими российскими купцами. Дела шли рабочим порядком до тех пор, пока не прибыла комиссия.

И вот в начале мая к нам добрались проверяющие из Морского ведомства столицы. По этой причине капитаны всех судов флотилии были вызваны в штаб, а судовые команды построены на палубах. К обеду подъехали проверяющие: контр-адмиралы Кормин и Дащев со свитой из десятка морских офицеров от лейтенанта до капитана первого ранга. Командовал комиссией Кормин, грубый вояка, который с подчинёнными иных слов, кроме мата, не употреблял. Дащев был похитрее, больше запугивал карами, которые прольются на головы проверяемых, ежели будут найдены нарушения. А нарушения, судя по настроению прибывших, у нас были монументальными.

– Так, господа офицеры, нам поручено проверить, как проведены работы по укреплению города. На это отпущены казённые деньги, поэтому прошу дать отчёт.

Покидов ответил:

– Прошу откушать с дороги, в баньке попариться, а завтра с утра поедем смотреть всё своими глазами. За сегодня капитан Михайлов подготовит отчёт.

Вечер прошёл по плану развлекательной программы, а утром все направились в порт смотреть на выполненные работы. Команды стоящих в порту кораблей были вновь построены, а палубы, рында и прочие судовые элементы надраены в ожидании великой ревизии.

Для осмотра общей панорамы Покидов повёз комиссию на возвышающуюся над портом гору. Указывая перстом на участки территории, Игорь Иванович давал пояснения:

– Вот, господа контр-адмиралы, панорама.

– И где тут укрепления? Почему не вижу пушек? Как вы собираетесь защищать город? Где этот Михайлов, которому поручили укрепить порт?

– Я тут, ваше превосходительство.

– Просрал казённые деньги! Всё на торговлю пустил! Как ты смел фиктивные отчёты прислать!?

Я подождал, пока начальник спустит пар, спокойно ответив:

– Господин контр-адмирал, военная наука не стоит на месте. Новые времена несут новые методы маскировки. Ныне на виду батареи только африканские туземцы размещают. Вот он порт, вот верфь, а слева и справа построены два бетонных капонира на 8 гаубиц каждый. Видите их бетонные крыши? На верхней площадке установлены гаубицы, а в подземных казематах есть кубрик для размещения личного состава, склад с провиантом и боеприпасами. Теперь, господа проверяющие, прошу перенестись взглядом к той 10-метровой башне. Все перенеслись?

– Для чего это башня?

– Это уменьшенный аналог башни Мартелло, которые хорошо показали себя на Корсике в сражениях против английского флота. Ныне такие сооружения англичане строят в своих колониях. Моя башня служит маяком, наблюдательным пунктом и огневой точкой, имея 20 человек гарнизона и 2 пушки. Для защиты города от берегового десанта, от башни прорыты две линии окопов длинной в пятую часть версты (220 метров). В каждой из них оборудованы две блиндированные землянки и площадки, на которых установлено по 2 орудия.

– А почему вокруг всего города не оборудовали?

– Гарнизон города составляет пятьсот человек. Кто будет сидеть в этих окопах?

– Капониры – это хорошо! Но почему не выстроены редуты и крепостные стены, как в Темернике?

– Ваше превосходительство, на строительство крепости Дмитрия Ростовского сколько миллионов рублей выделено? Я же получил всего 300 тысяч. Повторюсь, бетонные капониры – это не земляные редуты. Сами подумайте, что лучше? А строил я по утверждённому Адмиралтейством проекту. Утвердили бы крепость – строил бы крепость.

– Едем, капитан, будем вблизи смотреть, что ты настроил.

Проехались мы по засечной линии, и Кормин не поленился спуститься в блиндаж, перед которым был сооружён небольшой люнет и стояли две гаубицы. Они могли стрелять на прямой наводке, а при необходимости скатывались в углубление и стреляли по навесной траектории. В окопе находился взвод пехоты, а возле пушек на время проверки находились пушкари моей флотилии.

– Что это за пушки такие?

– Эти пушки отлиты на кузнях верфи по новой технологии.

– И чем же ваша технология лучше?

– Пушки вполовину легче единорогов при той же дальности. Благодаря лафету новой разработки они более адаптированы к движению по полям.

– Ствол тонкий. А коли его разорвёт?

– Состав стали запатентован мной совместно с академиком Ломоносовым, если вам что-то говорит это имя.

Адмирал сверкнул глазами и махнул головой, говоря, что пора на выход. Выйдя на поверхность, приказал зарядить тройным зарядом пушку и произвести выстрел.

– Капитан Михайлов, а вы не собираетесь покинуть люнет перед выстрелом?

– Мои пушки держат пятикратный заряд, так что не вижу необходимости. Канонир, заряжай пятикратный заряд.

– Есть вашвышбродь.

Пушки зарядили и бахнули. Они подпрыгнули, но выдержали расширение газов, выпустив их через ствол.

– Это все пушки такие?

– Да, ваше превосходительство. В прошлом году Адмиралтейство дало разрешение произвести перевооружение всех судов флотилии и береговых батарей на эти гаубицы. Ими же инженер Ригельман оснастил гарнизон Ростовской крепости.

Затем комиссия прибыла в порт, где посетила верфь.

– Отменно оборудованы мастерские. Здесь вы тоже поучаствовали?

– Мне было поручено внести возможные улучшения в оборону города, а мастерские есть основа ремонта боевых судов. Чем лучше они будут оснащены, тем качественнее и быстрее докеры выполнят свою работу. Станки эти куплены лично мной в Голландии и являются одними из лучших в мире.

– Что ещё сделали?

Хотелось ткнуть Кормина носом, в том смысле, что у тебя есть план проверки, где указано, что должно быть, но который контр-адмирал не удосужился прочитать. Но не стал нагнетать обстановку, доложив:

– Кроме укреплений построены здания морского экипажа для проживания флотского состава, учебный полигон, дом для офицерского состава и морской клуб. При казармах имеется столовая и лазарет, а в порту возведены несколько пакгаузов.

– Хорошо, идёмте смотреть флот.

Мы вышли на пирс, проходя мимо парусников, на палубах которых были построены матросы и офицеры в парадной форме. По мере прохождения комиссии вдоль них, моряки кричали троекратное "Ура".

Пройдя фрегаты, шебеки, шхуны, галеоны, бриг и баркентину, мы подошли к отдельно стоящему бригу "Азов", четырём галерам и четырём челнам. Там также прошло приветствие, после чего Покидов сообщил:

– Вот, ваше превосходительство, корабли Азовской флотилии. Есть ещё Донская, которая базируется в Темерницком городище.

– Господин капитан второго ранга, тогда что это за парусники?

– Это частная флотилия, принадлежащая виконту де ла Пальме. Приказом из столицы мне была поставлена задача подготовить экипажи для парусных судов. Из-за отсутствия в составе Азово-Донской флотилии таковых, мной был заключён договор с товариществом «Таганий рог» об обучении казённых матросов на частных судах.

– То есть вы хотите сказать, что матросы императорского флота занимаются торговлей на судах частной конторы?

Тут встрял я:

– Так точно, ваше превосходительство, вы совершенно точно определили положение дел. Разрешение ходить в коммерческие рейсы я лично получил у президента Адмиралтейств-коллегии адмирала Голицына.

– Да будет вам известно, капитан третьего ранга Михайлов, что Голицын уже не является президентом коллегии.

– Я в курсе этого, господин контр-адмирал Дащев.

– А кто этот виконт? Где он шляется? Почему не прибыл на проверку, раз забрал себе казённых моряков?

– Виконт де ла Пальма – это я, поэтому попрошу выбирать выражения, господин контр-адмирал.

– Ты мне ещё указывать будешь, салага!

– Как младший по званию я не имею права вызвать вас на дуэль, зато могу вызвать как дворянин. Поэтому если вы не извинитесь, я буду вынужден заколоть вас. Я понятно донёс свою мысль?

– Я снимаю вас с командования кораблём.

– Прошу извиниться передо мной!

– В первую очередь, вы – офицер, и лишь во вторую – виконт. Поэтому извиняться перед вами я не стану. Покидов, оформляйте приказ о снятии его с должности капитана корабля.

– Он не является капитаном. Он мой заместитель по техническим вопросам.

– Снять с должности и разжаловать в матросы.

Тут я не выдержал:

– Контр-адмирал, кто ты такой, чтобы отдавать такие приказы? Пиши свой отчёт, вези его в столицу, а там примут решение, как со мной быть.

– Вон отсюда! Покидов, договор прекратить, матросов распределить на иные суда, а самого Михайлова привлечь к ответственности за растраты!

– Контр-адмирал Кормин, какие растраты? Вы видели объекты и смету. Если вы не можете сверить увиденное с написанным, зачем такого специалиста прислали?

– Как ты смеешь так со мной разговаривать, мальчишка!

– Беру пример со старшего по званию. В общем, проверяйте дальше и ведите себя, как адмирал, а не как сапожник.

Я не боялся его, потому что не держался за своё место. В итоге мы поорали друг на друга, и я направился на баркентину. На пирсе ещё долго слышался мат разъярённого адмирала, который просто не ожидал, что перед ним не будут лебезить, а пошлют прямым текстом. Поднявшись в каюту, написал прошение об отставке, вернулся к народу и вручил рапорт командиру флотилии:

– Игорь Иванович, прошу завизировать мой рапОрт об отставке. Служить далее в российском флоте не имею желания.

Покидов взял рапорт и подписал его. Я был уволен из флотских рядов с завтрашнего числа.

– Вы куда, Михайлов?

– В штаб флотилии сдавать дела.

– Остановитесь, проверка ещё не закончена.

– Слушаюсь, ваше превосходительство.

Мы побывали на "Азове" Медакина, на галерах и челнах, затем в казармах. После обеда в ресторации народ переместился в штаб для работы с документами, а вечером после ужина недовольную комиссию отвезли в городскую гостиницу. Сплавив проверяющих, капитаны и офицеры кораблей обсуждали сложившуюся ситуацию. На вопрос Покидова о дальнейших действиях, я ответил:

– Игорь Иванович, вали всё на меня. Мне давно пора заниматься своим хозяйством, а не копаться в ерундовых делах. Мы с тобой хорошо вместе служили, и далее будем работать как деловые партнёры.

– Александр Иванович, не могу понять, что творится? Все мы ждали похвалы за укрепление, а получилось, что всё зря!

– Предательство творится в наших верхах. Проверка не проверять приехала, а разборку учинить. Кто-то там хорошо зарядил этих служак. Как сказала дама по фамилии Раневская: «Протянув руку помощи, главное, успеть увернуться от пинка благодарности».

Утром на стол Покидова легли рапорты на увольнение всех мичманов и офицеров парусников из состава флота.

Командующий и остальное флотское начальство обалдели. Покидов чуть ли не умолял их:

– Вы чего творите, мужики? Ничего подписывать я не буду, только заявления тех, кто по выслуге своё отслужил. А среди вас таковых нет!

– Обязаны подписать, Игорь Иванович.

Явился я, чтобы рассчитаться с ведомством, попав под горячую руку вождя:

– Михайлов, погляди, что твои архаровцы творят!

– И что они творят?

– Полюбуйся. Это рапорты об отставке.

– Правильно делают. Если Кормин прикажет разорвать договор, а он, наверное, имеет право, то все матросы и офицеры сядут на берег. А это значит, что плавать им будет не на чем, народ, особенно молодняк, потеряет полученные навыки и деградирует. Вам во флоте нужны деградировавшие личности?

– Какие деградировавшие личности? Что ты несёшь! И всё же, что делать? Может, всех моряков в несколько смен на бриг запихнуть? Александр, ты все знаешь – когда здесь морской флот будет?

– Иваныч, сам понимаешь, некому его здесь строить. В Воронеже даже мастеров таких нет. Корпус большой сделать смогут, а оснастку корабля – нет. Настоящий флот будет построен лет через двадцать, когда Крым захватим, новые верфи построим, да мастеров с Питера привезём.

– Не дожить нам до этого.

– Дожить – доживём, а вот матросов потеряем.

– Ежели договор расторгнем и матросов заберём, с кем ходить станешь?

– Так две третьих плавсостава – мои крепостные. С офицерами проблема будет, но они уже подали рапорты. Раз такие дела, отправлюсь-ка я, пожалуй, в столицу к своему другу Павлуше и его матушке, да нажалуюсь на произвол этих контр-адмиралов.

– Это кто такие?

– Цесаревич и императрица наша.

– Ох, ты, каков! А я думаю, что это ты так храбро с адмиралом разговариваешь.

– Иваныч, я очень богатый помещик, поэтому плевать хотел на этих адмиралов. Предатели они, желающие лишить флот матросов. Об этом и буду императрице докладывать.

– Да-да, а если что-нибудь новое с арендой кораблей придумать?

– Если государство их арендовать станет – о торговле забыть можно, потому как из жалоб вылезать не будем. Надо этого завистника отыскать. К тому же, Иваныч, если тебя выгонят, продолжишь вкладывать деньги в бизнес да пенсионерить.

– Подожди, проверка прибыла. Пойду встречать, а вы не расходитесь.

Расположившись в кабинете Покидова, члены комиссия решили приступить к проверке финансовых дел флотилии. Кормин снова расшумелся, выражая своё недовольство вчерашними событиями. Покидов терпел, а потом взял пачку листов бумаги и, держа перед носом адмирала, спросил:

– Господин контр-адмирал, вы знаете, что это такое?

– Листы бумаги с каракулями.

– Да, ваше превосходительство, это каракули мичманов и офицеров флотилии об отставке. Если мы расторгнем договор об обучении, это будет означать, что полторы матросов плавсостава сядут на берегу, станут проедать казённое довольствие и бить баклуши. Через год из моряков они превратятся в сухопутных крыс. Когда придёт пора, а война с Турцией не за горами, у меня спросят, где подготовленные экипажи? А я отвечу, что по распоряжению контр-адмиралов Кормина и Дащева матросов перевели на берег, а офицеры в знак протеста уволились.

– Научатся, если начнётся война.

– Потопят неумех турки – вот что будет, когда сражения начнутся. Скажу вам по секрету, виконт Михайлов собирается ехать к самой императрице, с коей дружен уже несколько лет. И хочет он не просто пожаловаться, а добиться того, чтобы следователи на вас дело завели, как на предателей, лишающих флот подготовленных матросов и офицеров. Понимаете, милостивые государи, что это Сибирью попахивает?

– Ах, он, сукин сын, что удумал!

– Неужели к самой императрице?

– Да, господа. Он два месяца в Царском селе жил по приглашению Елизаветы Петровны. Там и завёл дружбу с президентом Адмиралтейств- коллегии цесаревичем Павлом Петровичем и самой Екатериной Алексеевной.

– Хм, господин командующий флотилией, нехорошо получилось с Михайловым. И вы уже подписали рапорт?

– Ещё вчера. Так что сегодня он уже просто виконт де ла Пальма, и что у него в голове, господин Кормин, один Бог ведает.

– Чёрт бы подрал этого Ватрушкина и самого адмирала Сечина. Мешает ему этот капитан, вот и понимай, откуда ноги растут.

– Да, господа, сильные мира сего интригуют, а нам разгребать. Ваша миссия успешно выполнена – Михайлов, так сказать, уволен из рядов.

– Это даже к лучшему. Откровенно говоря, Игорь Иванович, я не ожидал в этом захолустье увидеть такой морской городок, построенный за столь малые деньги и сроки.

– Старались, ваше превосходительство. Михайлов так и говорил, мол, даже в ущерб себе не имею права подводить молодую императрицу и адмирала Голицына, поручивших ему укрепление города. А флот этот он у англичан да пиратов берберских трофеями взял. Так что его ветераны отменную выучку имеют и хорошо молодёжь готовят.

– Договор об аренде судов пусть остаётся в силе. Однако я напишу об этом в отчёте, а там как начальство прикажет. Идите, поговорите с офицерами.

К нам вышел Покидов, сообщив о решении проблемы с арендой кораблей, после чего парни забрали свои рапорты. После отъезда комиссии в Темерницкое городище, а затем в столицу, прошли некоторые перестановки. Во исполнение указаний комиссии Покидов снял с частных судов триста матросов из последнего набора. Одним предстояло нести гарнизонную службу в порту, а другими доукомплектовали остальные галеры и челны флотилии. Возвращаясь вечером со службы, неудачно поскользнулся, упал и умер Ватрушкин.

Флотилия ушла в Средиземное море, а я с Шубяном отправился на Урюпинскую ярмарку рабов, затем на Царицынскую и Астраханскую. Ехал за молодыми парнями, но зачастую покупал полные семьи, чтобы не разбивать их. В итоге набрал 700 человек мужского полу от 15 до 30 лет, и тысячи две женщин, детей и мужиков постарше, выкупая всех продаваемых крепостных. К сожалению, эти парни вместо того, чтобы работать на производствах, были распределены на корабли юнгами и морпехами.

В августе ушёл в море с океанской эскадрой, оставив в Санта-Крузе на постоянное жительство ещё 200 семей. Прибывших крестьян поручили заботам Сторчевого и его супруге. За год Григорий хорошо развернулся: были возведены стены форта, налажен сбор водорослей, красителя и минералов, расширены сельхозугодия. Я дал ему, супруге и Денису вольную.

Затем эскадра отправилась в Испанскую Гвинею. По пути решили познакомиться с новыми городами. В ограбленную Прайю заходить не стали, а вот столицу французского Сенегала, город Сен-Луи, посетили. Порт являлся классическим колониальным городом со своей архитектурой и контингентом: свободные негры разной степени бедности, рабы, французы и арабы. Заплатив портовые сборы, отправились знакомиться с торговыми заведениями. На выходе из порта нас сразу окружили попрошайки и мелкие торговцы. Так мы и шли с эскортом, пока не вышли на центральную улицу, где они отстали. А отстали по той причине, что нищих в центре таких колониальных городов разгоняли полицейские.

В торговых лавках было царство арахиса, ананасов и бананов, имелся местный рис. Ещё из сырья на прилавках увидел полудрагоценные цирконы и слоновую кость. В местной земле ждали своего часа залежи титана, железа, фосфатов, меди и золота, но сейчас никто о них не знал. Весь французский контингент составлял двести пятьдесят солдат, 4 сотни французских семей и несколько французских плантаторов, чьи рабы выращивали эти фрукты и орехи. Пройдясь по торговым заведениям, выяснили конъюнктуру, поторговались и закупили довольно большой объём имеющихся в наличие продуктов.

Наши капитаны с пристани наблюдали за погрузкой, когда подошёл француз:

– Месье, прошу меня простить, но вы не испанцы. Скажите, чью страну вы представляете? Чей торговый флаг развивается на ваших флагштоках?

– Это флот Российской империи.

– О, Россия, союзники! Меня зовут Папье Маше, я секретарь коменданта города месье Сизу. Он приглашает вас в гости.

– Благодарим, месье Маше. Парни, оставайтесь контролировать погрузку, а мы прогуляемся.

Я, Кораблёв и Лобов отправились в гости. По пути пришлось заглянуть в местный элитный магазин, купив инкрустированный серебром набор канцелярских предметов из слоновой кости. Мы подождали в коридоре, пока секретарь доложил о нас, после чего были приняты комендантом. Им оказался излучающий радость и оптимизм генерал, упитанный, словно молочный поросёнок:

– Приветствую вас, господа моряки! Рад видеть в своём городе уважаемых купцов и союзников.

– Господин генерал, прошу принять от нас этот скромный подарок. Мы также очень польщены, что нас принял сам комендант города.

– И капитан-губернатор провинции!

– Тем более, месье генерал, целый капитан-губернатор провинции.

– Друзья, зовите меня просто – дядя Мишель. А сейчас расскажите о том, что творится в России и в мире.

Мы представились, начав рассказ, сопровождаемый звоном чокающихся бокалов с бордоским вином. Честно говоря, я так и не понял, мужик по жизни довольно простой или за естественным радушием скрывается профессиональный разведчик. Перестав ломать над этим голову, решил, что вернее второе – лопухи губернаторами не становятся. Оказалось, что много товара мы купили в его лавке, поэтому Мишель Сизу был настроен на долгосрочное сотрудничество, сразу договорившись по ценам и срокам нашего прихода в порт.

Через секретаря отправили на корабль посыльного, и мои матросы притащили пару бочонков с двумя сортами хереса. Я подарил их губернатору, а один даже пригубили совместно. Беседуя с губернатором, узнали, что европейцы вовсе не контролировали всю заморскую провинцию. Они захватывали или выкупали у местных племён узкие полоски земли вдоль побережья, строя там свои города. Внутри же континента правили жестокие чёрные вожди, периодически нападавшие на поселения «бледнолицых». С другой стороны вожди, которые соприкасались с европейцами, оказались весьма продвинутыми в части торговли. Именно они поставляли дары Африки, включая рабов, торговым компаниям, которые контролировали местные губернаторы. Сен-Луи мы покидали весьма довольные открывшимися перспективами.

Губернатор и секретарь с балкона смотрели на уходящие корабли:

– Хорошие ребята. Главное, что они будут покупать мои товары, а то во время этой войны торговля совсем захирела.

– Да, месье губернатор, это хорошие покупатели. Таких купцов нельзя упускать.

Затем побывали в британском порту Бахурст, который расположился на полноводной реке Гамбия. По этой причине вокруг простирались целые массивы густого тропического леса, а в торговых лавках продавалась древесина и канатный джут. Затем с прибытком погуляли по столице Португальской Гвинеи, городе Бисау, оттуда переместившись в Сьерра-Леоне. К нашему удивлению на этой территории европейских городов не оказалось – не смогли бледнолицые здесь закрепиться. Идя вдоль берега, увидели впадающую в океан реку, по которой плавало множество каноэ местных жителей. Решили зайти в неё, оказавшись у большого по здешним меркам папуасского города Рогбана, правил которым вождь по имени Немгбана. Удобное географическое положение городка позволяло контролировать торговлю во всём бассейне реки Сьерра-Леоне, что сделало этого перца очень влиятельным вождём.

Это был именно город, а не большая деревня, потому что имелся порт и портовая администрация. Выяснив у служащих, куда мы попали, взяли подарки и направились к вождю на аудиенцию. Нас приняли без всяких проволочек. Беседуя, казалось, что он опередил своё время, больше напоминая цивилизованного негра, чем обычного африканского вождя. Правитель выступал за сближение с европейскими странами, а мы дали ему понять, что не желаем его обирать, как это пытались делать другие капитаны, но и переплачивать не собираемся. Мужик оценил наш жест общения с ним на равных, а не как с папуасом, отчего вёл переговоры с доброжелательностью. В итоге мы договорились о дальнейшем сотрудничестве, довольно дёшево купив какао, кофе, фрукты, красную древесину и необработанные камни «жменями». А это, между прочим, были алмазы.

Наконец добрались до Консепсьона, где я вспомнил свою молодость, побывав на задворках города у знакомых торговцев. У них не оказалось столько товара, сколько мы хотели приобрести, так что пришлось добирать в центре – все равно это было выгодно. После этого зашли в порт Бата на материковой части Испанской Гвинеи, где докупили кофе, специй и красной древесины. Плавание было очень удачным, потому что нами были открыты новые места, где без лишней толкучки дёшево приобрели южный товар. На обратном пути побывали в Санта-Крузе, оставив колонистам продуктов и древесину для строек, прошлись с коммерц-дела по партнёрам в Кадисе, Танжере, Гибралтаре и Марселе, после чего, подгоняемые попутным ветром, повернули к Российским берегам.