Астрид – хозяйка Рождества

Не дарить, как прежде, роооз.

Нас, Франциска, мой дружооочек,

Средь весны убил мороооз!

Взглянув на лица Лукаса и Эрлинга, я чуть не прыснула – они сдерживались из последних сил, и казалось еще чуть-чуть и мужчины начнут хохотать.

Уже дома, лежа в кровати, я посмеивалась, разглядывая гобелен с влюбленной парой. Пение Эммы все еще стояло у меня в ушах и я, наконец, поняла, что оно мне напоминало – скрип пенопласта, которым водили по стеклу. Если она будет петь на каждом вечере, то пора запасаться берушами.

На следующий день я занялась всем тем, чего так жаждала моя творческая натура. Вытащив из камина уголек, я принялась рисовать, и через час у меня были две замечательные выкройки – гном и снеговик. Мне приходилось шить их так часто, что я все размеры помнила наизусть.

Тетушка Лонджина готовила обед, мужчины занимались ремонтом конюшни, чтобы лошадям не пришлось зимовать на сквозняках, и в доме стояла тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов.

Я аккуратно вырезала все части тела будущих игрушек и собрав остатки бумаги, швырнула их в камин. Они моментально вспыхнули, и тут я услышала странный стук, доносившийся откуда-то сверху. Странно. Что это?

Стук прекратился и тут же раздался снова, но уже в дверь.

– Да! Войдите! – крикнула я, отводя взгляд от потолка и поворачиваясь к двери. – Кто там?

– Я, – в комнату заглянул Антон. – Можно?

– Входи, что-то случилось?

– Нет, я нашел кое-что интересное, – парень подошел к столику и принялся рассматривать выкройки. – Это будут игрушки?

– Да, гном и снеговик, – кивнула я. – Хочу делать всякие штуки к Рождеству. Так что ты нашел?

– В южной башне есть комната, набитая всякими полезными вещами, тебе нужно самой посмотреть. Там даже стоят пять! Пять огромных ящиков со свечами! Ты представляешь, насколько богаты были бывшие хозяева этого имения? Я читал, что восковыми свечами пользовались очень обеспеченные люди.

– Да, ты прав, стоит посмотреть на эту комнату, – во мне моментально вспыхнуло любопытство. – Пойдем сейчас?

– Конечно! Я ведь пришел, чтобы позвать тебя, – Антон указал на дверь. – Прошу вас, графиня. Кстати, можно сделать Рождественские свечи. Расплавить несколько штук обычных и добавить краситель, будет здорово. А я могу сделать для них формы из дерева – елку, например, или звезду. Деда Мороза тоже можно… Или кто у них тут? – Слушай, а ты молодец, – похвалила я его. – Сообразительный. Может, ты и ангелов сделаешь из дерева?

– Сделаю, – Антон зарделся от удовольствия. – Нарисуй только, как они должны выглядеть.

Вчерашний дождь закончился, но погода стояла сырая и пасмурная. Деревья в парке уже начинали ронять листья, и сам он казался чистым и спокойным под серым небом. Дышалось легко, и аромат омытой дождем хвои смешивался с полупрозрачной пеленой тумана.

Мы спустились вниз, обошли дом и, оказавшись возле башни, остановились.

– Вот эта дверь, – Антон показал мне низкую, но широкую дверцу, обитую железом. – Только будь осторожнее, там полы прогнили в некоторых местах.

Он вошел первым и через минуту внутри темного помещения вспыхнул слабый свет.

– Давай, иди за мной, – позвал меня парень и, переступив высокий порог, я сразу ощутила запах сырости.

Слева от нас находилась лестница, убегающая вверх по спирали, а рядом с ней были еще одни двери, потемневшие от времени до почти черного цвета. Где-то вверху капала вода, слышался шум птичьих крыльев и легкие сквозняки холодили щиколотки.

Антон потянул на себя тяжелую дверь, и она с тихим скрипом отворилась, приглашая нас войти.

Серые каменные стены тянулись куда-то далеко вверх, но, к сожалению, ни одного окна в этой комнате не было и приходилось довольствоваться светом трех свечей, горящих в подсвечнике. Парень поднял его над головой, и я громко ахнула, увидев целый склад различных вещей. Здесь были свечи, несколько старинных люстр, масляные лампы, тонкие листы железа, мотки проволоки, гвозди, три мушкета, телескоп и даже вязальная машина. Если бы не остатки гнилых нитей, я бы даже не сообразила, что это такое.

– Ничего себе! – я восхищенно прошлась по чудесной «свалке», рассматривая удивительные вещи. – Представляешь, сколько это стоит в нашем времени?

– Тебе нужно что-нибудь? – Антон с интересом рассматривал телескоп. – Можно мне взять его?

– Бери, конечно, – разрешила я – Вдруг какую-нибудь новую звезду откроешь. Захвати с собой проволоку, она мне точно пригодится.

Пока мы шли к дому, мне в голову пришла еще одна идея – сделать Рождественский венок из искусственной хвои. Имея проволоку и клей, это было проще простого. Стоило всего лишь нарезать на тонкие ленты зеленый шелк или атлас, распустить по краям до бахромы, пропитать клеем и все это дело намотать на проволоку.

– К нам опять гости, – вдруг сказал Антон, и, вынырнув из своих мыслей, я услышала звук экипажа, ехавшего по аллее. – Ты ждешь кого-то? – Неет… – я остановилась, ожидая, когда из-за пушистых елей появится карета. Вряд ли это Ханна, ведь не станет же она приезжать с визитами каждый день. Или станет?

Но к моему облегчению, гостьей оказалась Сесиль Холм. Она вышла из экипажа и, увидев меня, помахала рукой.

– Астрид, добрый день!

Я хоть и была удивлена, но все равно обрадовалась – баронесса нравилась мне.

– Добрый день, – я попросила Антона, чтобы он отнес проволоку в дом, и подошла к ней. – Какая приятная неожиданность.

– Я решила нанести тебе визит дружбы! – она широко улыбнулась. – Ничего, что я на «ты»? Не люблю эти дурацкие условности!

– Я тоже, – ее улыбка была такой заразительной, что я тоже начала улыбаться. – Добро пожаловать в «Вит Миднатт», ваша милость.

– Мне не терпится посмотреть на это овеянное легендами имение изнутри! – Сесиль потерла руки и, приподняв юбки, легко взбежала по ступенькам. – Если ты меня не познакомишь с призраком маркиза, мне нечем будет похвастаться на очередных грибных собраниях нашей компании!

– Увы, я сама с ним незнакома, – засмеялась я. – Он прячется от меня.

Дом произвел на баронессу сильнейшее впечатление. Она с жадным интересом рассматривала холл, гостиную, осторожно прикасалась к фигуркам ворон на перилах и, наконец, сказала:

– Мне очень нравится здесь. Удивительное место…

– Вот и я так думаю, – мне импонировало, что Сесиль прониклась духом дома. – И ничего страшного в нем нет.

– Абсолютно, – согласилась она и, вдруг сморщив нос, виновато произнесла: – Если честно, я явилась к тебе не только для того, чтобы предложить свою дружбу…

– А зачем же еще? – я с любопытством посмотрела на нее. – Я могу тебе чем-то помочь?

– Не знаю… – она вздохнула и пожала плечами. – Для меня главное, чтобы не помешала.

– Очень интересно. Останешься на обед?

– С удовольствием, – она казалась такой непосредственной. – Итак…

– Итак? – я приподняла брови.

– У тебя есть виды на Лукаса? – Сесиль замерла, глядя на меня большими глазами. – Только не обманывай меня. – На Лукаса? Маркиза? – я удивленно взглянула на нее и до меня, наконец, дошло. – Нет! Можешь быть спокойна, у меня вообще нет планов на кого бы то ни было.

– Ох! Камень с души упал! – баронесса откинулась на спинку дивана и облегченно выдохнула. – Теперь мы точно станем подругами!

– Тебе нравится Лукас? – я веселилась, глядя на нее. – А он знает об этом?

– Нет, – она покачала головой. – Я сама об этом недавно узнала.

– О чем? – не поняла я и Сесиль шепнула:

– Что он мне нравится!

Она принялась смеяться, а я рассмеялась следом, понимая, что, похоже, нашла в этом чужом мире подругу.

Успокоившись, баронесса устроилась удобнее и сказала:

– Наконец, я сама себе хозяйка и могу выйти замуж по любви! Хватит с меня мучений, я тоже хочу быть счастливой!

– Ты не любила своего мужа? – спросила я, и она удивленно выгнула красивую бровь.

– А разве ты любила? Покажи мне хоть одну девушку, которая сделала свой выбор самостоятельно! Нас особо не спрашивают и ставят перед фактом. Увы… Мы всего лишь разменная монета в этих дворянских играх. Меня выдали замуж за старого барона, у которого не сгибалась правая нога, а из носа торчал целый пучок волос.

Сесиль передернула плечами, и мне стало жаль ее. А сколько еще таких вот загубленных душ, принесенных в жертву условностям.

– А захочет ли маркиз жениться на тебе?

– Главное, чтобы он не женился ни на ком другом до окончания моего траура, – хмыкнула баронесса и с мечтательным видом уставилась на потрескивающие в камине дрова. – Я должна постараться, чтобы он обратил на меня внимание. Возможно, удастся это сделать, когда мы будем рыться под кустами в поисках грибов…

– Ты очень красивая, Сесиль, – мягко сказала я. – Может быть он уже увлечен тобой, но не может сказать об этом, чтобы ты не оскорбилась. Ты ведь носишь траур.

– Не смеши! – фыркнула она, поправляя тяжелые локоны, обрамляющие симпатичное личико. – Когда это маркиз и герцог чего-то не могли сказать. Кстати, на вчерашнем ужине я обратила внимание, как Эрлинг пожирал тебя глазами. На Эмму он никогда так не смотрел.

– Ничего не говори мне об этом хаме! – я раздраженно нахмурилась. – Неприятный тип!

– Почему ты так говоришь? – удивилась Сесиль. – Разве он чем-то обидел тебя? – Не вчера… – мне не хотелось рассказывать об инциденте на ярмарке, но все же я не удержалась.

– Вот это история! Настоящая интермедия*! – баронесса хохотнула и тут же прикрыла рот рукой. – Прости.

– Да ладно, – я вспомнила насмешливый взгляд Эрлинга и мне снова захотелось что-нибудь швырнуть в него при встрече. – Они с Эммой помолвлены?

– Нет, но Ханна очень желает этого, – ответила Сесиль и заговорщицким тоном добавила: – Герцог очень богат и его семья имеет родственные связи с королевским домом. Ханне выпал единственный шанс заполучить в зятья герцога.

– Что он здесь делает? Неужели такому человеку интересны все эти вечера в обществе странных девиц, судьи и виконта, нюхающего табак?

– Ты не знаешь этой пикантной истории? – баронесса возбужденно заерзала. – Святой Олаф, ты что, жила затворницей?

– Можно и так сказать, – мне не терпелось узнать все подробности. – И что же это за история?

– Эрлинг соблазнил дочь графа Сиверстена, Зою, а она была в это время помолвлена с другом отца, полковником Нералдом. Жениться герцог отказался и, выплатив полковнику баснословную сумму, чтобы тот закрыл глаза на грехопадение невесты, уехал в загородное поместье пока не утихнет скандал. Через год слухи сойдут на нет, и он вернется в Фосло к своей прежней жизни, – поведала мне Сесиль, а я задумчиво кивала головой, слушая ее.

Ну, в принципе ничего такого, чтобы меня удивило – бабник и нахал.

– Но, не смотря на такую разгульную жизнь, Эрлинг очень благородный человек, особенно если это касается детей, – продолжила баронесса, совершенно сбив меня с толку. – Он опекает сирот и содержит два сиротских приюта. Когда дети вырастают, он помогает им выучиться и найти работу. Можешь себе представить?