Кружевница из ковена Будриоли

– Я боюсь, что меня сглазят, – ляпнула я, радуясь, что маска и темнота скрывают мое пылающее лицо. Наверное, он подумал, что я с гусями в голове. Возможно, с этими гусями настоящая Кренгуца и вылетит из замка в самое ближайшее время.

– Что ж… это уважительная причина, – князь, похоже, веселился от души. Он протянул мне руку. – Прошу.

– Что? – я прикоснулась к ней, не понимая, что от меня нужно.

– Вы очень странная девушка! – тихо засмеялся князь. – Я приглашаю вас на танец, фата Кренгуца.

Глава 11

Князь вывел меня в центр холла, и его левая рука легла на мою талию. Вторая же продолжала сжимать напряженную кисть. Бледная луна освещала нас, делая похожими на призраков, живущих в старинных стенах замка.

– Расслабьтесь, фата Кренгуца… – тихо сказал он, делая шаг назад. – Просто почувствуйте меня.

Как раз это меня больше всего и смущало. Крепкое тело князя было настолько близко, что у меня начало сбиваться дыхание. Я уже и не помнила, когда со мной случалось подобное.

Подавшись за князем, я наступила ему на ногу, но он ничего не сказал, продолжая медленно двигаться. Вскоре мне удалось приноровиться к его движениям, и наше неторопливое хождение по каменным плитам холла начало походить на танец.

– Вы хорошая ученица, фата Кренгуца, – прошептал князь. Его пальцы скользнули по моей спине, вызывая приятную дрожь. Он что, флиртует со мной? Нет, не со мной, а с дочерью судьи! Не придумывай!

– Мне приятно это слышать, – смущенно ответила я, думая лишь о том, как отреагирует на это происшествие настоящая Кренгуца: опять начнет вопить, трясясь от страха? – Как и ваше внимание, господарь.

– Разве не для этого вы здесь? – князь закружил меня быстрее. – Вы ведь прибыли в замок Рациу, чтобы завоевать мое внимание?

– Да, это так, но я не питаю ложных надежд. Я всего лишь дочь судьи… – я подняла на него глаза.

– И что? Хотите, я расскажу вам одну очень романтичную историю? – князь закружил меня в другую сторону. – О своем знаменитом родственнике?

– Конечно, хочу, господарь, – искренне ответила я. Чем больше историй, тем лучше.

– Это случилось в канун Рождества тысяча четыреста пятьдесят пятого года. На улице второй день бушевала метель. Она прекратилась, когда ночная мгла опустилась на землю. Иногда из-за тяжелых туч появлялась призрачная луна, освещая заснеженный лес… – таинственно произнес князь, вызывая во мне трепет сквозившими в его голосе бархатными нотками. – Влад Рациу со своим войском находились у подножия горы, когда вдруг на ее склоне появилась одинокая фигурка. Вскоре она спустилась вниз, и князь двинулся ей навстречу, вытащив из ножен свой меч. Но это был не враг и даже не бродяга, а красивая девушка со светлыми волосами, которые выбились из-под платка. Проваливаясь по колено в снег, она тащила тяжелые сани с провизией для солдат. И вопреки всем правилам, Влад поспешил на помощь красавице. Его верные друзья и солдаты не могли поверить в происходящее. Ведь жестокому Владу было чуждо сострадание. Так и началась эта прекрасная история любви князя и обычной девушки Катарины. Князь женился на ней, и они прожили вместе долгую жизнь, родив семерых детей… После смерти Влада Катарина ушла в монастырь, где до конца дней оплакивала своего мужа.*

– Прекрасная история. Но, скорее всего, романтическими подробностями она обросла со временем… – я только сейчас обратила внимание, что мы уже не танцуем, а стоим, почти обнявшись. Рука князя так и лежала на моей спине. – Возможно, Влад Рациу и был влюблен в Катарину сначала. Но потом она начала ворчать без повода, а он задерживаться на своих битвах, чтобы не видеть ее недовольное лицо… Катарина же ревновала князя к каждой крестьянке и устраивала жуткие скандалы…

– Вы так видите семейную жизнь? – в голосе Штефана послышался смех. – Но ведь все бывает иначе.

– Возможно. Но если бы мы могли знать, что нас ждет впереди… – задумчиво произнесла я.

И вдруг перед моими глазами из воздуха начало появляться кружево, вспыхивая золотистыми искрами. Как же оно было прекрасно… Я испуганно взглянула на князя, но он, похоже, ничего не видел. Что это такое? Что за странное волшебство? Кружево начало медленно таять, растворяясь в темноте. Вскоре от него осталось лишь слабые вспышки, похожие на светлячков.

– Прошу прощения, господарь, но мне нужно идти, – я отпрянула от него. – Нас могут увидеть. Пойдут разговоры… Мне бы не хотелось этого…

Я развернулась и побежала вверх по лестнице, стараясь сохранить в памяти удивительный рисунок. Нужно срочно перенести его на бумагу!

Остановившись в темном углу, я подождала, когда в глубине бесконечных комнат затихнут шаги князя, и снова спустилась вниз. Встав на колени, я принялась шарить за пьедесталом, на котором стояли доспехи. Где же это чертово платье?! А вот оно… Хорошо.

Прижав его к груди, я помчалась в свою каморку.

Под тусклым светом свечи я несколько часов рисовала сколок, прикрывая глаза, чтобы вновь увидеть красивейшее кружево. Оно запечатлелось в моей памяти так четко, словно я видела его уже не один раз.

Сон сморил меня уже под утро. Но, засыпая, я испытывала удовлетворение от проделанной работы.

Мне снилось кружево, князь, карты. Когда раздался громкий стук в дверь, я испуганно вскочила, не понимая, где нахожусь.

– Вайолка! Ты что, до сих пор спишь?! – раздался голос госпожи Йетты. – Эй! Окрывай-ка!

Я встряхнула головой и открыла двери, не в силах сдержать зевоту.

– Ты что, работала всю ночь? – укоризненно произнесла экономка, глядя на рисунок. – Для этого есть день! Ишь, чего удумала! Глаза портить!

Женщина принесла мне завтрак и, расставляя на столе тарелки, предупредила:

– Сегодня я тебя кое с кем познакомлю. Жди меня после обеда.

Позавтракав, мы с Орелем пошли в сад. И пока котенок радостно прыгал по деревьям, я дорисовывала сколок. Что же все-таки это было? Неужели во мне просыпается магия? Но тогда привидевшееся кружево могло обладать какими-то свойствами… Ведь не зря же оно мне показалось. Вот только знать бы какими.

Вернувшись в каморку, я взялась за работу. Закрепила сколок на валике, намотала нитки на коклюшки, после чего разместила булавки на рисунке.

Мои пальцы запорхали, коклюшки весело застучали, и я даже тихонечко запела, погружаясь в процесс. Нет ничего приятнее, чем делать то, что любишь.

Глава 12

Госпожа Йетта обедала со мной. Она принесла вкусное рагу в глиняном горшочке, свежеиспеченный хлеб и кувшин молока. После обеда она вывела меня на улицу. Несколько минут мы шли по хозяйственной части замка, пока не оказались возле крепкого каменного строения, похожего на башню с небольшими окошками.

– В этом месте содержаться охотничьи ястребы и соколы господаря, – пояснила госпожа Йетта. – Подожди меня здесь.

Она исчезла за низкой дверцей и вышла в компании молодого парня лет двадцати с небольшим.

– Познакомься, это мой сын Аурел, – экономка с любовью взглянула на молодого человека. У него были темные глаза, копна густых черных волос. А еще Аурел оказался обладателем обворожительной улыбки и ямочек на смуглых щеках.

– Сынок, это Миха. Я тебе рассказывала о ней, – сказала женщина и с гордостью добавила: – Аурел – сокольничий. У него дар понимать птиц и животных.

– Ничего себе… – восхищенно произнесла я, протягивая парню руку. – Приятно познакомиться.

Он удивленно взглянул на нее, а потом ответил крепким рукопожатием.

– А ты, значит, кружевница?

– Да. Покажешь своих птиц? – мне было любопытно посмотреть на настоящего ястреба вблизи.

– Пойдем, – с улыбкой ответил Аурел и посмотрел на госпожу Йетту: – Матушка, я сам привожу Миху.

– Хорошо. Только называй ее Вайолка. Ладно? – женщина поправила его торчащие волосы.

– Да. Я понял, – парень указал мне на дверь. – Заходи, не бойся.

В башне было сумрачно и прохладно. Птицы сидели на своих насестах, а их лапки сковывали тонкие металлические браслеты. Все они были в кожаных клобучках, которые надевали на птиц, чтобы они преждевременно не бросались на добычу и других птиц.

– Они все слушаются тебя? – с восхищением поинтересовалась я. – Мне всегда казалось, что это настоящее чудо – приручить сокола или ястреба.

– Да, для приручения нужно много времени и терпения. Хищные птицы – гордые создания, и не каждая этому поддается. Обычно новой птице не дают спать несколько дней, – ответил Аурел, подставляя ястребу руку в кожаной рукавице.

– Но зачем? – мне казалось это жестоким.

– Птица теряет силы и становиться рассеянной. В этот момент на нее надевают клобук и оковы. После этого птицу не кормят сутки и только потом дают еду с рук. Через некоторое время подзывают с мясом в руке, и птица подходит, садится на руку, берет пищу… – парень рассказывал о дрессировке обыденным тоном, без всяких эмоций. Но увидев мой взгляд, улыбнувшись, добавил: – Да не волнуйся ты так. У меня этот процесс идет по-другому. Птицы понимают меня, чувствуют, и мы прекрасно ладим.

Аурел снял с ястреба клобучок и, поднеся его ближе, что-то прошептал. Тот внимательно посмотрел на меня, а потом вдруг склонил головку, словно приветствуя.

– Ничего себе! Мне можно погладит его? – для меня это было настоящим чудом.

– Конечно, ты нравишься Варужану, – парень с интересом наблюдал, как я осторожно прикасаюсь к шелковистым перьям ястреба. – Не бойся, он не тронет тебя.

– Кроме госпожи Йетты никто не знает о твоем даре? – мне было приятно общаться с Аурелом. Казалось, что между нами присутствует некая связь. Но это, скорее всего, объяснялось тем, что мы из одного ковена.

– Нет. Охотники могут быть где угодно, да и люди не особо жалуют нас, – ответил парень. В его глазах появилось удивление. – Разве ты не знаешь об этом?

– Ну, мало ли… Может, в замке есть еще кто-то… похожий на нас… – выкрутилась я.

– Нет. И мой тебе совет: постарайся не высовываться лишний раз. Будь незаметной, – сказал Аурел. Чувствовалось, что он очень искренен. Но я уже высунулась настолько, что задвинуть меня мог только счастливый случай. Еще и этот чертов ужин!

В замок я вернулась в отличном настроении. Мне понравилось общаться с сыном госпожи Йетты. А еще я стала ощущать себя причастной к чему-то важному… Если сказать точнее: я перестала быть одна в чужом для меня мире.

Но мое настроение вскоре изменилось в совершенно противоположную сторону. А предшествовали этому неожиданные перемены.

Орель сладко спал, свернувшись клубочком на кровати. Я плела кружево, и в каморке царило уютное умиротворение. Мне нравилась эта тишина, в которой мелодично постукивали коклюшки, а за окном тихо шуршал дождь. Когда раздался стук в дверь, у меня даже сомнений не было, что это госпожа Йетта.

– Входите!

Дверь скрипнула, а потом послышался незнакомый девичий голос:

– Вайолка?

Я резко повернулась и увидела молодую служанку крепкого телосложения.

– Да… а ты кто?

– Я от фаты Кренгуцы! Меня Брындуша зовут, – прошептала она, оглядываясь на дверь. – Ты должна срочно пойти со мной!

– Что случилось? – я сразу же напряглась. Неужели нас рассекретили? Или танец с князем как-то повлиял на ситуацию?

– Правила поменялись! Князь решил провести второй тур до ужина, а не после! До его начала осталось меньше часа! – испуганно объяснила девушка. – Моя госпожа плачет! Ей очень страшно!

Если честно, меня уже основательно задолбала эта вечно ноющая госпожа. Ну нельзя же быть такой размазнёй! Но я ведь сама вызвалась помогать… Что теперь злиться? Если честно, у меня была надежда, что на ужине снова удастся удивить княжескую семейку своими талантами в плане карточных фокусов. И таким образом я избегу второго тура. Но хозяин замка спутал мне те самые карты самым бессовестным образом. Что ж… Взялась за гуж…

– Ладно, идем, – я поднялась со скамеечки. – Но что, если нас увидят вдвоем?

– Да никто не обратит внимание на двух служанок! – фыркнула Брындуша. – В замке суматоха перед вторым туром!

Закрыв каморку на ключ, я пошла следом за девушкой, размышляя над сложившейся ситуацией. А что же я стану делать? Слишком много фокусов тоже не вариант. Кому интересна девушка, которая умеет лишь колоду тасовать? Это развлечение как раз можно оставить для ужина. Чем удивлять князя в этот раз?

Кренгуца сидела на кровати, натирая платком и без того распухший от слез нос.

– Что мне делать? – жалобно протянула она, когда мы вошли. – Вчера все невесты демонстрировали свои таланты, а сегодня доамна Эуджения придумала новый конкурс! Она хочет слышать стихи, которые девушки лично сочинили! Ты представляешь? Матушке князя кажется, что это умение очень украшает женщину, развивает гибкость ума и делает интересной для мужа! Святой Досифей, спаси и сохрани! Я не умею сочинять стихи!

– Хватит истерить! – прикрикнула я на нее. – Сейчас все решим!

Кренгуца изумленно хлопнула мокрыми ресницами, но промолчала. Она лишь кивнула, поглядывая на Брындушу, которая стояла с раскрытым ртом.

– Мне нужно еще одно ваше платье, – продолжила я. – Я же не могу появиться в одном и том же и на турнире, и на ужине.

– Да… да… конечно… – девушка кивнула служанке, и та бросилась к шкафу.

– Вот это подойдет! – Брындуша приложила ко мне наряд из одних рюш да бантов. – Оно очень красивое!

С этим бы я поспорила. Наверняка в нем я буду похожа на пирожное, но в принципе… в принципе… если это воздушное нечто отвлечет внимание от моего лица, будет просто отлично!

Взглянув на часы, я поняла, что возвращаться в каморку уже смысла нет.

– Сейчас я переоденусь, а потом вы пойдете на то место, где мы встретились в первый раз. Там вы будете ждать меня, фата Кренгуца. Вы все поняли?

– Да, я готова, – девушка воспряла духом, а мне подумалось, что все-таки хорошо выезжать на чьем-то горбу. Жизнь сразу видится в розовом цвете.

Кренгуца надела мое платье, а я облачилась в ее «облачка», став похожей на корзиночку с безе. Итак, что же за стих мне рассказать князю? Несмотря на то, что я много читала в тюрьме, стихи и поэмы у меня были не в приоритете. Эх, как бы сейчас они пригодились… Ладно. Выкручусь.

Мы вышли из комнаты, и Брындуша повела меня к остальным девушкам. Начиналось второе представление, от которого зависело будущее Кренгуцы.

В знакомый зал я вошла с главного входа. В нем уже собрались остальные невесты. Они расхаживали туда-сюда, подняв глаза к высоким сводам, и что-то шептали, потом все это записывали в маленькие книжечки.

Раздалось несколько ударов жезла, и в зал вошел князь с доамной Эудженией. Граф Владимир тоже был с ними. Они расселись по своим местам, а я заметила, как взгляд князя скользит по девушкам. Он остановился на мне, и на губах хозяина замка заиграла легкая улыбка. Он узнал меня, ведь в отличие от остальных, я была в маске.

Начался второй тур. Девушки выходили в центр зала, смущаясь, читали свои стихи под нежную музыку, которую наигрывали музыканты, сидящие в углу. Господарь кривился так, будто съел лимон. Граф же посмеивался, слушая очередное: «…О, мой возлюбленный! Хочу лобзаньями своими покрыть ваши уста смурные…».

– Фата Кренгуца Николае! – стук жезла вывел меня из раздумий. Я уже знала, что буду декламировать.

В глазах князя, его матушки и графа сразу появился интерес.

– Фата Кренгуца, почему вы опять в маске? – недовольно поинтересовалась доамна Эуджения.

– Оставьте, матушка, – нетерпеливо произнес князь. – Если девушке хочется выглядеть загадочной, я не против.

– Что ж, начинайте, фата Кренгуца, – взмахнула рукой женщина. – Надеюсь, вам удастся удивить нас талантом стихосложения.

Конечно, удивлю. Кренгуцу вы запомните надолго.

Окинув всех пристальным взглядом, я произнесла:

– Мама, ради Бога, я не капли не пьяна,

И не одинока, и не просто влюблена -

Пропадаю я, пропадаю я!

Мама, вытри слезы, а иначе быть беде,

Глупые вопросы «что я делаю и где» -

Пропадаю, я пропадаю я…

Глаза князя стали увеличиваться в размерах. Доамна Эуджения тихо охнула. Владимир подпер голову рукой. Я же распалялась не на шутку, декламируя Успенскую чуть ли не с интонацией Маяковского:

– Как бы я хотела на гитаре взять аккорд,

Раньше песни пела,

А теперь попутал черт.

Пропадаю я! Пропадаю я!

Мне заплакать впору,

Только светится лицо.

Катится под гору

Старой жизни колесо

Пропадаю я! Смеюсь и пропадаю я!

На него, на него я смотрю и понимаю:

Пропадаю я!

Без него судьба другая – не моя!

– Матерь Божья… – доамна Эуджения осушила бокал вина. – Штефан, мне нужно на свежий воздух.

– Да, матушка, – князь подозвал слугу, и тот помог женщине выйти из-за стола. Господарь повернулся ко мне и сказал: – Жду вас на ужине, фата Кренгуца. Без маски.

В тексте использована песня Любви Успенской. Композитор Игорь Азаров, поэтесса Регина Лисиц

Глава 13

Улучив минутку, когда все отвлеклись на очередную невесту, я выскользнула из зала. До моих ушей сразу же донеслось тоненькое завывание из-за тяжелой шторы. Господи… Кренгуца снова причитает… Наверное, тоже послушала мое выступление.

– Фата Кренгуца! – шепотом позвала я ее. – Вы меня слышите? Это я, Вайолка!

Из-за бархатной портьеры показалось заплаканное лицо девушки. Она отчаянно терла нос платком и кривилась все сильнее.

– Что случилось? – я глубоко вдохнула, предчувствуя очередной истерический приступ. – Что на этот раз?!

– Господарь приказал явиться на ужин без маски! Как быть?! Ка-а-ак?! – ее голос надорвался на последней ноте. – Я умру! Зачем мы все это затеяли?! Ты виновата во всем!

Я сжала кулаки, боясь, что не удержусь и придушу ее. Успокойся, успокойся…

– Фата Кренгуца, это ваш шанс. Вы появитесь на ужине, а не я! Без маски! – я стала объяснять ей очевидные вещи. – Все произошло вовремя. Никто ничего не заподозрит. Вы придете на ужин в своем розовом наряде, и, увидев ваше прелестное личико, князь воспылает еще сильнее! Уж поверьте! И возможно…

– Неужели ты веришь в то, что господарь захочет сделать меня своей женой после твоего ужасного стихоплетства?! – капризно фыркнула девушка. – Снимай мою одежду!

– Он обратил внимание на мое выступление! Для него это необычно и остальные девушки теперь выглядят пресно! Понимаете? – я не теряла надежды достучаться до нее. Ну нельзя же быть такой глупой! – Мы подумаем, как вы себя станете вести на ужине! Заинтригуем князя еще сильнее! Фата Кренгуца, у вас есть шанс стать женой не обычного, пусть и богатого горожанина, а самого господаря!

– Я больше не стану слушать тебя! Снимай мою одежду! – зло процедила она, стаскивая с себя мое платье. – Сама разберусь, как вести себя с князем! Будет мне еще всякая прислуга советы раздавать!

Мы переоделись. Окинув меня презрительным взглядом, Кренгуца добавила:

– Я пришлю Брындушу за своим розовым платьем, поломойка.

Да ради Бога… Я провела ее насмешливым взглядом. Баба с воза – кобыле легче. Занимайся сама своей жизнью, а у меня и своих проблем хватает.

Вернувшись в каморку, я взялась за кружево. Сейчас это самое главное. Орель сидел на подоконнике и внимательно наблюдал за голубем, расхаживающим по карнизу. Его усы смешно шевелились.

– Потерпи немного. Скоро пойдем в сад, – пообещала я, стуча коклюшками. – А может, даже навестим Аурела. Вы с ним познакомитесь. И, возможно, он расскажет, что ты на самом деле обо мне думаешь!

Котенок повернул голову и посмотрел на меня долгим прищуренным взглядом.

С собой в сад я взяла незаконченный сколок того самого кружева, что привиделось мне ночью. Не хотелось упустить даже самой незначительной мелочи, ведь от этого зависел конечный результат. Старательно выводя узор, я настолько погрузилась в рисование, что не услышала шаги.

– Какой чудесный парень.

Я вздрогнула от неожиданности, а потом подняла голову. Рядом стоял граф, держа на руках Ореля. На удивление, котенок вел себя очень дружелюбно. Он сложил лапки, распушил хвост и громко мурчал.

Поднявшись с травы, я поклонилась Владимиру, надеясь, что все делаю правильно.

– М-м-м… Должница? – уточнил граф, рассматривая меня своими яркими голубыми глазами.

– Да. Вайолка Нуцу, – напомнила я, чувствуя неловкость в его присутствии.

– Что это? – граф отпустил Ореля и поднял мой сколок холёной рукой. Я сразу обратила внимание на массивный перстень с гербом: наверняка фамильным.

– Это рисунок будущего кружева, – ответила я.

– Ты кружевница, Вайолка? – граф протянул мне рисунок. – Неожиданное занятие для девицы, которая вела разгульную жизнь.

– Я не вела разгульную жизнь! – вырвалось у меня. Схватив рисунок, я вдруг вскрикнула: он будто ударил меня током. – Черт!

– Но бумаги, с которыми ты прибыла в замок, говорят о другом, – друг князя протянул руку и приподнял мое лицо, взяв за подбородок. – У тебя красивое лицо. Тонкие черты…

Я испуганно замерла, чувствуя в его словах некий интерес. Только этого еще не хватало!

– Прошу прощения, но мне нужно работать. Доамна Эуджения ждет свое кружево, – я еще раз поклонилась ему, схватила Ореля и помчалась прочь из сада.

Глупой девицей я точно не была и прекрасно понимала, что мог означать интерес со стороны мужчины, который находился почти на самой вершине социальной лестницы. Потребуй он от меня чего-то, разве смогу я отказать без последствий?

– Нужно меньше попадаться им на глаза! – сказала я, обращаясь к Орелю. – Как думаешь?

Котенок лизнул мне руку. Видимо, он думал так же. К Аурелу мы так и не попали. Но, возможно, вечером нас отведет к нему госпожа Йетта?

Ближе к ужину прибежала служанка Кренгуцы. Брындуша взяла платье своей хозяйки и вдруг сказала:

– Я видела тебя в саду с графом. А ты, оказывается, хитрая. Хочешь прыгнуть к русскому господарю в постель? Да, Вайолка?

– Ты что несешь? – я настороженно уставилась на нее. Мне никогда не нравились сплетни, а в этом случае тем более. – Какая постель, болезная?

– Ой, да хватит из себя невинную овечку корчить, – девушка окинула меня многозначительным взглядом. – Я тут поинтересовалась, откуда ты такая взялась, и узнала много интересного. Должница, распутница… Ну да ладно, не мое это дело… Я поговорить хочу.

– О чем это? – мне уже становилось интересно. Как же порой бывает обманчива внешность.

– Моя госпожа велела передать тебе, чтобы ты больше не попадалась ей на глаза. Поняла? – Брындуша схватила меня за плечо, больно вдавливая в него свои пухлые пальцы. – А если станешь своей мордой светить перед ней, я тебя жизни-то научу…

Ну, в принципе, история до боли знакомая. Как говорится: «Сделал добро – отойди на безопасное расстояние. Чтобы ударной волной благодарности не зацепило». Но со мной в таком тоне разговаривать не смели даже самые отъявленные зэчки в колонии. Я дама спокойная, тихая, но себя в обиду никогда не давала. Улица научила.

Нащупав на столе ножницы, я сжала шею Брындуши и приставила их острие прямо к яремной вене. Для пущей убедительности своих серьезных намерений мне пришлось приблизить свое лицо к ее.

– Клешню убрала, – процедила я, буравя ее тяжелым взглядом. Она медленно опустила руку, глядя на меня полными ужаса глазами. – Ты на кого свой хлебоедатель разинула? У тебя что: зубы лишние или два глаза роскошь, марамойка? Я ведь с тобой шутить не буду. Продырявлю – красной юшкой захлебнешься… Так что метлу свою привяжи. Поняла?

Брындуша всхлипнула и, как только я ее отпустила, бросилась к двери. А меня разбирал смех. Они с Кренгуцей не на ту нарвались. Теперь мне очень хотелось попасть на княжеский ужин, чтобы полюбоваться, как станет выкручиваться вечно ноющая невеста. Но как это сделать?

Когда экономка принесла мне ужин, я осторожно поинтересовалась у нее:

– Госпожа Йетта, можно вас попросить?

– Да, конечно. Чего ты хочешь? – она улыбнулась.

– Можно мне посмотреть на княжеский ужин? – я не особо верила в эту затею, но, как говорится, попытка не пытка. – Неужели правда, что на нем несколько перемен блюд? Как же люди все это съедают?

Госпожа Йетта засмеялась, снисходительно поглядывая на меня.

– Глупышка! Если тебе так сильно хочется посмотреть, как ужинает господарь, то я могу поставить тебя разливать вино. Хочешь?

– А можно? – обрадовалась я.

– Мне все можно. Тебя все равно никто не увидит, потому что бочки стоят за ширмой. Одна с разбавленным вином для женщин, вторая с крепким для мужчин. Слуга, обслуживающий ужин, приходит за очередным кувшином, когда пустеет первый, – ответила женщина. – Тебе просто нужно будет следить за тем, чтобы они были полными.

– Спасибо, госпожа Йетта! – радостно поблагодарила я ее. – Я буду стоять там тихо-тихо!