Раненого русского бойца выхаживала девочка-оборотень в годы войны, и через много лет любовь возродилась у их потомков Романа и Агнесс. История повторяется, а любовь торжествует.
Какой «лик любви» откроется каждому герою романа? И причем тут война и мир, рецепты молодости, частная жизнь колдуньи, подземелья украинского городка и … сороки?
ЧАСТЬ I. Агнесс.
2015 год. Весна.
Глава 1
Весной старшеклассникам хочется подольше поспать, побольше погулять… А еще хочется чего-то нового, другого, в корне отличающегося от ежедневных школьный будней. Хорошо, что выпускные экзамены не скоро. «Нет в жизни счастья!» – тем не менее, решил Роман. Дед окончательно отказал ему в просьбе купить мотоцикл. Уж что он только не пробовал: и старательно учился, и у мамочки, стажирующейся весь год по юриспруденции в Германии, выпросил дополнительный денежный перевод, и правила вождения стал изучать… Но дед, тот еще вредина, заявил: «Вот мать приедет летом, будете с ней в городе хоть на мотоциклах, хоть на машинах кататься. А тут у меня не смей! Вон велосипед в сарае стоит… Что не катаешься?».
Конечно, дед за него волнуется, но другим-то в классе купили. Вон Чупакабра, то бишь, Коля Чупов, разъезжает на дорогой «Ямахе», и дружки его тоже не хотят отставать. После школы вся компания собирается у горы Карманихи и устраивает мотогонки по всей округе… Да и девчонки там есть. Нарядились в кожу, накрасились, цепи, браслеты, амулеты: полный байкерский прикид под стать кавалерам. И представьте его среди них на велосипеде… Роман решил, что для начала одежду крутого мотоциклиста приобретет, а потом и с железным конем деда додавит.
– Рома! Есть новости! – Семен Иванович Больцов, следователь, а ныне пенсионер, обычно внука во время подготовки к урокам не беспокоил, а тут буквально ворвался в комнату. – Наш дед нашелся!
– Чей дед?
– Точнее дядька, моего отца брат. Помнишь, я рассказывал, что ему в сорок четвертом восемнадцать исполнилось, сразу и отправили на фронт, а через два месяца пропал без вести. Долго я его разыскивал и случайно нашел.
– Вот это да! Где нашел? Покажи! – подскочил внук к компьютеру Больцова.
– Это украинский археологический сайт. Что-то на русском языке, но не все. Я понял, что раскопки проводились в Тернопольской области. Искали клады, а нашли четверо останков. Среди них и медальон Николая Больцова! Смотри! Все данные совпадают!
– А чьи там еще тела?
– Пока не знаю.
– Вот бы туда съездить…
– Может, когда и съездим, а пока попросим посылкой солдатский медальон нам отправить. Для нас реликвия, память… Заверю, что все оплатим. Сейчас еще матери позвоню, порадую.
– Конечно, вернем домой частичку солдата. А кости в местный музей поместят или в братской могиле оставят?
– Вот не знаю только, какие там теперь порядки, – помрачнел дед. – В 2015 году Украина непредсказуема. Растет агрессия к нам, раздуваемая «западом».
– На наше счастье, электронная почта на сайте указана…
Дед с внуком и не ожидали, что именно накануне Дня победы в Великой Отечественной войне придет из далекой Украины долгожданная посылка. Кроме медальона в коробке были фотографии разрытого места захоронения, описание найденных останков и странное ожерелье из крупных звериных зубов…
Подивились ожерелью и решили пока его отложить, никому не показывать. Одно дело – солдат с войны вернулся и другое – странное непонятное вложение. Подшутили археологи, что ли?
СМИ небольшого сибирского села Купавино рассказали землякам о солдатском медальоне, присланном из Украины. И школы, и библиотеки, и местный музей приглашали Больцова с внуком на встречи. Пришлось извлечь семейные архивы, показывать землякам, в частности, маленькую солдатскую фотокарточку Николая Больцова, на которого ныне здравствующий Роман был похож как две капли воды.
– Как ваш Николай там оказался? – интересовались сельчане.
– Нашел в архивах, – рассказывал Больцов, – что его дивизия в сорок четвертом по тернопольщине проходила, освобождая земли от фашистских захватчиков, там он и пропал без вести. Наверное, отстал от своих. Не понятно, почему в общей могиле нашли еще три тела, два из них – женские. Захоронение находится на месте сожженного хутора в окрестностях Збаража.
– Дед, – все не мог угомониться уже дома Роман. – А чьи это зубы нам прислали?
– Или очень большой собаки, или волка…, – пожал плечами уставший после мероприятия дед. – Спокойной ночи!
– Можно я ожерелье себе возьму? – не унимался Роман, представляя с каким интересом будут рассматривать находку одноклассники, а вдруг его байкеры, пешего, но зато с зубами, в свою компанию примут?!
Больцовым спалось плохо. Дед под впечатлениями от разговоров, до глубокой ночи пересматривал семейные архивы, сопоставлял факты, вспоминал… Надо же: отец Больцова Иван из-за врожденного увечья с рукой всю жизнь находился в тылу, не всегда хорошо, но жил как все, женился, сына родил, воспитал, выучил. А младшенький братишка Николай не дожил, не долюбил из-за проклятой войны. Медальон только от Николая да косточки, и те далеко…
А внука преследовало ощущение надвигающегося кошмара. Становилось трудно дышать, что-то невидимое реально его давило. Наконец Роману показалось, что заснул. Не может же он наяву видеть волка в своей комнате. Волк лежал на ковре возле стола с разбросанными учебниками и тетрадками, и, казалось, тоже дремал. Роману пока было не страшно наблюдать за хищником, но решил, как только зверь шевельнется, он откроет глаза, чтобы все исчезло. Роману казалось, что он реально видел, как зверь встал, потянулся и вышел из комнаты. Утром хмурые дед и внук, молча ели яичницу. Говорить не хотелось. Уже на пороге, с сумкой, набитой невыученными уроками за плечами, Роман заметил: «А мне снился волк…».
– Мне тоже, – «успокоил» дед.
Глава 2
Чупакабра не планировал отсиживать все пять уроков. После контрольной по физике, с которой он сам чувствовал, что не справился, вышел на весеннее солнышко во двор, постоял-пообщался с ребятами на перемене, да так и не вернулся в класс. Благо, ранец с собой. Надо бы встряхнуться, прокатиться на новом мотоцикле. Почувствовать себя мотоволком, сильным и независимым. В коттедже Чуповых никого не было. Отец, понятно, своими магазинами занимается, да и мать от него в бизнесе не отстает: их небольшая гостиница полностью на ней. Коля с детства был предоставлен сам себе. Не до него всем было. Случайные, нанятые люди занимались его «воспитанием». Родители откупались от чада деньгами за невнимание. Деньги в карманах Коли и дорогие вещи влекли к нему криминальных личностей. А его в подростковом возрасте тянуло к этим личностям из-за неправильно понимаемой свободы. Он уже пробовал и в школе, и с ребятами «свои права качать», прикрываясь родительскими финансами и положением, а также знакомством с криминальными авторитетами, которые давно заприметили состоятельную семейку со своенравным отпрыском. Каких только советов ему не давали темные личности: и школу бросить, и «бабки» красть у родителей, и подчинить себе всю округу. Последнее предложение уже, кстати, осуществилось в виде предводительства в растущей байкерской тусовке.
Коля прошел в столовую, разогрел блинчики с мясом, выжал апельсиновый сок… Мелодию звонка матери на мобильном притворился, что не слышит. Хотелось быстрее нарядиться чупакаброй и оседлать железного коня. А уж объясняться с родительницей, которой, как он был твердо убежден, нет до него никакого дела, «только вид делает, что интересуется, насчет прогулов и успеваемости», совсем не планировалось. Слово «любовь» действительно никогда не употреблялось, не понималось и, соответственно, не применялось в этом семействе. Только деньги и расчет выгод. Эту «правду» жизни с малолетства усваивал Коля Чупа.
Основательно подкрепившись, Коля повеселел и поднялся в свою спальню – логово крутого байкера. Все стены были в фотообоях с изображениями брутальных мачо на роскошных мотоциклах в сопровождении роковых соблазнительных красоток. На покрытом искусственными волчьими шкурами разобранном диване лежала новая кожаная куртка-косуха: он ее и перед сном примерял, и утром успел надеть, и сейчас предвкушал, как облачится в крутой прикид и предстанет в зеркале Чупакаброй. Случайно прилепившимся прозвищем он теперь гордился, а раньше, когда упал в грязь с мопеда приятеля перед всей честной компанией, то дал в зубы другу, спровоцировавшему всеобщее ржание и улюлюканье под выкрики: «Гля на Чупу! Гля! Чупакабра, блин! Гы-ы-ы…». Особенно неприятно было, что его увидели тогда в грязи подружки Маря и Котя, в миру Машка с Катей. Но уж играть, так играть! Все в их байкерской тусовке должно быть по правилам, по его правилам. Зуботычиной тогда отметилось приобретение клички. Неоднократно выясняя отношения подобным образом и в дальнейшем, поддерживал Коля лидерство благодаря природной силе, хитрости и выносливости. А еще он был старше своих одноклассников на целый год, изрядно поболев в детстве. Что он в группе теперь самый крутой надо было постоянно подтверждать скоростью, лучшим тюнингом, виртуозным вождением, то есть трюковой ездой (stunt-riding), знанием истории рокеров, байкеров, а также соответствующих музыкальных течений – металл, рок, тяжелый рок. Без знания английского продвинутому байкеру не обойтись! Тот факт, что у них у всех по этому предмету были пятерки, способствовал финансированию небедными родителями экзотического увлечения деток байкерством. Побеждать врагов и завоевывать расположение красоток – мечта подрастающего мужчины. К женщине у них формировалось чисто потребительское отношение. Физиология, а не романтика будоражила молодого Чупакабру.
«Нормалек!» – сам себе понравился Чупа, взглянув на нахмуренного парня в черной бандане, кожаной, со множеством молний и клепок, куртке и черных джинсах, заправленных в высокие стильные казаки. Нацепив массивную цепь с мальтийским крестом и перчатки-митенки, поигрывая ключами от гаража, вальяжно вышел во двор, предвкушая, как через минуту оседлает железного зверя и непобедимым Чупакаброй помчится в любимые места навстречу свободе и приключениям.
Глава 3
Чем ближе подъезжал к подножию горы, тем удивительнее казалась представшая перед ним картина. В клубах пыли, рядом с поставленными мопедами, дрались с неизвестным щуплым мотоциклистом … Маря и Котя. Лихо развернувшись и затормозив, Чупакабра ступил в дорожную пыль и молча уставился на все еще азартно по-бабьи дерущихся. Окинув взглядом поваленную крутую «Хонду» пришельца, Чупакабра решительно шагнул и развернул к себе невысокого незнакомца. Маря тут нанесла сильный удар врагу по голове, и ему пришлось подхватить заваливающееся на бок легкое существо. Девчонка! Котя остервенело продолжала вырывать из рук вожака обмякшее тело, а Маря вцепилась в длинные рыжие волосы, благо, шлем слетел.
– Стоп, я сказал! Чего взъелись?!
– Она нас подрезала. На наше место прикатила, тварь! – лютовала Котя, пиная чужой шлем.
– Э, девонька! Ты жива? – тряс вожак чужачку за плечи.
Бледная всклокоченная девчонка открыла глаза. Попыталась отряхнуть с себя руки Чупакабры и с ненавистью уставилась на Котю, яростно ударяющую теперь по шлему-мячу. Маря, засунув руки в карманы, разглядывала чужой мотоцикл.
– 500 кубов, однако, у коня. – Маря демонстрировала специфические познания. – Гля, на лапке тормоза череп, педали сцепления тоже с черепушкой, да ты крутая.
– Кубов 750, отойди от техники! Дура! – процедила чужачка. Оскорбленная Котя опять ринулась в бой.
– Стоять! – гаркнул Чупакабра. – Пусть расскажет откуда взялась и что тут у нас делает.
Тем временем со стороны села послышался сначала далекий, но затем быстро нарастающий гул. Это приближался отряд Чупакабры прямо после пятого урока. Три парня из его класса, сосед Чупакабры из другой школы, да друг, автор прозвища, из техникума, вот пока и вся байкерская тусовка. Они еще не придумали, как будут называться. «Ангелы ада» уже были, «Ночные волки» уже есть. Прозвище вожака постепенно переходило на всю компанию, и они уже не возражали. Тем более Чупов заглянул в словарь и выяснил, что так оборотней называют, а против оборотней они ничего не имели: сами – то школьники, то – байкеры, чем не оборотни?!
На своих встречах они не только мерялись силой (своей и своих коней) перед принятыми в круг двумя очаровашками на мопедах, но и слушали Iron Maiden, Bad Company, Led Zeppelin, Metallica, обсуждали историю и символику байкерского движения. Черная блестящая кожа одежды, рев моторов, всяческие металлические атрибуты, надписи на английском позволяли шокировать местное население, активизировать дорожную полицию и прессу. Родители у всех были обеспокоены одним – скоростной ездой. Но, перефразируя известное изречение про женщин, посчитали, что, кто может управлять подростком, тот может управлять государством, а президентов в Купавино точно не водилось, поэтому из всех возможных зол подросткового периода мирились с меньшим. В ГИБДД всех чупакабр не раз вызывали, состоятельные родители оплачивали постоянные штрафы и вздыхали, что бывают и опаснее забавы у отпрысков, а тут хоть идея положительная: «Один за всех и все за одного», как у мушкетеров, и какое-то развитие…
На этот раз подъехали пять парней. За спиной Димы-одноклассника сидел … Роман. Но то, что Романа привезли, было менее значимой неожиданностью, чем встреча с крутой мотоциклисткой. Ее саму, а точнее ее мотоцикл, немедленно окружили спешившиеся байкеры.
– Honda SBR?
– Да…
– Двигатель четырехтактный?
– Да…
– До какой скорости разгоняешься?
– Далеко за 100…
– Ты вааще откуда? Как звать?
Чупакабра к ярости подружек покровительственно положил руку в перчатке на плечо девушки и предложил: «А не прокатиться ли нам с ветерком всей компанией? А потом поужинаем в нашем месте и поговорим».
– Я – Агнесс, – почти перебила его новенькая. – У меня родители разбились насмерть на машине, я продала дом и купила его, – кивнула на мотоцикл.
– А ты откуда? – встрял Роман, упросивший захватить его на тусовку, чтобы похвастаться ожерельем и новостями.
– Тернопольская область, Збараж.
«Какое странное совпадение! – подумал, но вслух не сказал Роман, – «захоронение предка нашли именно возле Збаража».
– Так это вроде Украина? Заграница теперь? – шумели ребята.
– Точно, но у меня есть и российское гражданство, и я спокойно еду по стране.
– Российское гражданство? – недоверчиво переспросил Роман, имея в виду непростые отношения между государствами.
– Мои предки были сюда эвакуированы в годы Второй мировой войны.
– Великой отечественной войны?
– У нас в школе ту войну называют Второй мировой…
– В ваших школах много чего подрасскажут, учат ненавидеть нас.
Ребята обступили странную девушку. Разглядывали ее стройную фигуру, обтянутую крутым байкерским кожаным прикидом, рыжие пышные волосы, обрамляющие бледное лицо с расцарапанным местными байкершами, чуть вздернутым носом и чуть приподнятой верхней губой. Зеленые миндалевидные глаза испытующе и без страха вглядывались в каждого из новых знакомцев.
– Я на мотоцикле за три недели добралась сюда…, – казалось, девушка хочет сменить тему разговора.
– Одна на мотоцикле через всю страну?! – слова незнакомки прозвучали как сказка.
– Тут хочу остаться, мать рассказывала, что моя тетка здесь живет, Садовая 14.
– Когда ты в село приехала?
– Да еще не доехала, ваши дурищи на мопедах подрезали, а дальше вы видели.
– Легче на поворотах, Агнесс, это наши подруги, не наезжай. Мое предложение насчет обеда в трактире на выезде в силе, – сдавил ее плечо Чупакабра.
Вся компания оседлала технику и помчалась, следуя за вожаком. У Романа с непривычки закладывало в ушах, когда кавалькада лихо неслась сначала по асфальту, а потом по горам по долам напрямик к трактиру. Байкерша, нацепив шлем, органично смотрелась на своем крутом мотоцикле рядом с устрашающего вида Чупакаброй на мощной технике. Красочную картину лихих гонщиков теперь довершали владелицы мопедов, не способные конкурировать в скорости с нахально появившейся в их среде бойкой стремительной девицей.
За общим столом ребята с удовольствием поели. За новенькую заплатил Чупакабра, и видно было, как он всячески старается заслужить ее расположение. Уже наступил вечер, а всех разговоров было никак не переговорить.
– Агнесс, а почему у тебя так много изображений черепов на мотоцикле? – полюбопытствовал Дима.
– Чтобы Смерть испугалась и не тронула.
– Ишь ты! А что это у тебя за «1%» на куртке нашито?
– Да вы совсем темные, – ребята неодобрительно переглянулись, – отвязные байкеры, не признающие законов, составляют 1% из всех, так вот, я из их числа.
– «Outlaws», я в курсе, – наконец встрял Роман, разбирающийся в роке, мотоциклах и английском. На него уважительно посмотрели, и, осмелев, он спросил, давно ли она занимается мотоциклами. По ее словам, отец у нее был байкером и брал малышку на зрелищные мероприятия. А вот с автомобилем у него отношения не сложились. Поехали и разбились…
– А я вам вот что хотел показать… , – и Роман наконец извлек из кармана куртки целлофановый пакет с ожерельем. Все с интересом уставились на россыпь зубов.
– Вот это да! – оценил Чупакабра. – Вроде волчьи зубы, откуда это у тебя?
Роман все по порядку рассказал за исключением ночных страхов.
– Дай поносить! – с интересом взглянула на него Агнесс.
– Я без спроса его взял, пока могу только показать и верну деду, кстати, у меня уже три пропущенных звонка от него…
– Всех уже дома ждут, надо ехать! – поднялся Чупакабра. – А ты, Агнесс, у тетки остановишься?
Глава 4
Семен Иванович уже места себе не находил, так волновался за внука. Мобильник Романа был отключен, парня ни у кого из знакомых не было…
– Ты где был? – напустился на улыбающегося молодого человека, который предусмотрительно спрыгнул с заднего сиденья мотоцикла на соседней улице. – А впрочем, и так понятно: на брюках бензиновые пятна. Опять на мотоцикле катался! – Роман разочарованно кивнул – от следователя, хоть и на пенсии, ничего нельзя утаить.
– Завтра – День Победы. Будет митинг. Мы с тобой несем фотографию Николая Больцова. Шествие «Бессмертный полк» называется. Ты где витаешь? Не привезенное ли ожерелье оттопыривает твой карман? Положи на место!
– Что ты так разволновался? Завтра в школу не идти…
– Роман, ты не понимаешь! Завтра мероприятие в десять. Полдевятого мы должны там быть в месте общего сбора, а потом в колонне пойдем по улицам села в парк Победы. У тебя костюм приготовлен, ботинки начищены? И вообще, ты продумал, что будешь рассказывать о нашем солдате сельчанам?
Роману нечего было сказать.
– Общение с этими байкерами или рокерами, или как там их, – распалялся дед, – до добра не доведет. Еще неизвестно, что у них за идеи. Твой прадед погиб, воюя с фашистами, а на куртках и мотоциклах намалевана свастика!
– У наших нет! Но…, дед, свастика – это ведь древнее изображение солнца.
– Не надо русским людям такого изображения. У нас это однозначно ассоциируется с конкретным злом – фашизмом! И мой внук…
– Дед, кончай меня лечить! Все понял, осознал, исправлюсь.
– Рома, перестань паясничать! Поешь на кухне, приготовь все на завтра и ложись.
Семен Иванович забрал у него пакетик с ожерельем и ушел к себе в спальню.
Когда Больцов уже крепко спал, раздался звонок мобильника. Он потянулся за светящимся дребезжащим беспокойством с намерением отключить его и боковым зрением заметил тень, промелькнувшую в сумраке коридора. Стало немного не по себе. Звонила Любовь Бови, давняя приятельница – писательница, любитель загадочных историй. Она, вернувшись из Америки после неудачного замужества, настаивала, чтобы все ее звали по имени без отчества. Энергичная молодящаяся особа на этот раз была, казалось, в замешательстве.
– К-ко мне т-тут байкерша приезжала, утверждает, что она моя родственница. Семен Иваныч, прости, что беспокою…
– Любовь, добрый вечер! Успокойтесь! Где сейчас эта родственница?
– Я, я, наверное, совершила ужасный поступок, но я пообщалась с ней у калитки, дала свой номер телефона и посоветовала ехать в гостиницу «Купава» … Теперь переживаю…
– Все правильно, кто же впускает в дом незнакомого человека на ночь глядя?! Заранее она ничего не сообщала? Родственница ли?
– Ничего никто не сообщал. Родственников по отцу я не знаю, возможно, что и правда. Ей где-то шестнадцать-семнадцать…
– Паспорт видели? Откуда она? Когда приехала?
– Это я все и спросила. Она сказала про какой-то … Збараж.
– Интересно! Нашего предка-солдата нашли под Збаражем. Посылка оттуда пришла.
– Что за странное совпадение!
– Действительно странно… Однако, спокойной вам ночи! Утро вечера мудренее.