Ассирийцы. Покорители народов

Глава 2

Преемственность и перемены в Месопотамии

Границы современного государства Ирак прочерчены произвольно. На западе к территории страны относится кусок засушливой пустыни Аравийского полуострова; на севере идущие из Ирака караваны пересекают плодородные равнины Северной Сирии. Кочевники не имеют ни малейшего представления о государственных границах. На севере и на востоке начинаются возвышенности, появление которых связано с приближением к горам Армении и Персии. Передвижения обитателей гористых местностей между границами Турции, Ирака и Ирана можно контролировать только благодаря бдительности патрулей пограничной полиции.

Решающим фактором, повлиявшим на возникновение в этой части Среднего Востока государств, стали реки – Тигр и Евфрат. Благодаря им в Южном Ираке уже в середине 4-го тыс. до н. э. появилось стратифицированное общество. Те же реки наложили отпечаток на культуру – благодаря им сформировался особый ее тип, характерный для древнего Ирака, – и обеспечили незыблемость общественной структуры, которая не нарушалась вплоть до вторжения монголов в 1258 г. Греки признавали, что реки в этой стране имели огромное значение, и называли Месопотамию «страной меж двух рек».

Говоря о древней истории Месопотамии, мы, как правило, имеем в виду два доминировавших в данном регионе государственных образования – Вавилон и Ассирию. Вавилония располагалась к югу от современной столицы Ирака Багдада, между реками Тигр и Евфрат. Дожди здесь выпадали крайне редко, поэтому земледелие полностью зависело от искусственного орошения. Перед нами прекрасное доказательство правильности концепции «вызова и ответа» А. Тойнби. Без постоянного прокладывания каналов и сооружения плотин земледелие просто не появилось бы в Вавилонии, и поля исчезли бы, превратившись в бесплодную пустыню.

Если возникает необходимость постоянного контроля за сетью каналов, достаточным орошением полей и поддержкой плодородности почвы, появляется центральная администрация, которая обязана следить за всем этим. Только в таком случае около 11 500 квадратных миль (примерно 30 000 км2. – Пер.), которые занимает Вавилония, могут превратиться в одну из самых плодородных областей мира. Когда количество и размер доисторических общинных поселений увеличились, когда деревни стали городами, в Вавилонии во второй половине 4-го тыс. до н. э. сформировались новые общества, что было вызвано улучшением экономических условий жизни страны. Объяснить, почему произошли эти изменения, можно, если предположить, что в тот же период начались прокладка каналов и создание широкомасштабной искусственной ирригационной системы.

Изучив письменные источники, относящиеся к более позднему времени, мы можем прийти к выводу о том, что деревнями управляли советы старейшин и что в определенных условиях они могли на более или менее продолжительное время передать свои полномочия одному человеку. Начали появляться более крупные сооружения, монументальные храмы, которые нередко строились на искусственной платформе, являясь таким образом предтечами зиккуратов, вавилонских храмов-башен. Появилась письменность, примитивное «рисуночное» письмо, которое на протяжении 3-го тыс. до н. э. стало абстрактным и превратилось в месопотамскую клинопись.

К концу 4-го тыс. до н. э. сформировалась вавилонская космология, согласно которой олицетворенные силы природы, боги, представляют собой аристократию вселенной и люди обязаны трудиться на них в качестве рабов. Искусством и ремеслами стали заниматься профессионалы. Вероятно, существовало разделение труда: увеличение объема производства сельскохозяйственной продукции позволило некоторым членам общин оставить земледелие и поселиться в городах, занявшись ремеслом, – они стали плотниками, кузнецами и гончарами. Естественным следствием развития городов стало возникновение систематизированной торговли.

В настоящее время нам известно, что первыми, кто внес вклад в развитие месопотамской культуры, стали шумеры, жившие в Южной Вавилонии на заре истории (около 3000 г. до н. э.). Благодаря им сложились условия для появления здесь ранней цивилизации и сформировались общественные институты, наличие которых позволило ей просуществовать почти в неизменном виде вплоть до начала нашей эры. В своей книге «История начинается в Шумере» (History Begins in Sumer (London, 1958) С.Н. Крамер приводит подробное описание шумерской культуры. При этом его выводы базируются на сведениях, полученных в ходе изучения шумерских текстов, которые стали доступны ученым благодаря проведенным в последние годы археологическим исследованиям и кропотливой работе филологов, специализирующихся на изучении шумерского языка.

Ассирия представляет собой область, расположенную по обе стороны от реки Тигр – к востоку и западу от нее – и простирающуюся от гор Армении на севере до горного хребта Хамрин на юге. По этой аллювиальной равнине протекают верхний участок Тигра и его восточные притоки. На западе Ассирия отделена горной грядой от Эль-Геджиры, пустынной степи, где в настоящее время стоят палатки арабских кочевых племен группы шаммар. Местность между двумя реками, текущими по территории Ассирии, холмистая, зеленая весной, после зимних дождей, покрытая множеством дикорастущих цветов. Но в мае из-за беспощадного солнечного света и жары вся растительность погибает и, подобно Вавилонии, Ассирия превращается в пустынную местность, где ветер поднимает облака пыли, а три летних месяца являются самым беспощадным временем года. Тем не менее выпадающих летом дождей обычно бывает достаточно для получения хорошего урожая даже без искусственного орошения. Здесь не растут характерные для Вавилонии финиковые пальмы, но восточные склоны холмов покрыты виноградниками и полями, засаженными табаком, а курдские деревни окружают фруктовые сады. Еще одной характерной чертой Ассирии является наличие гор, с вершин которых, а также с верхушек холмов, скрывающих под собой руины древнеассирийских городов, видны покрытые снегом вершины гор Загроса, прорезающие горизонт на востоке.

Там находится труднодоступный регион, обитатели которого так и не были по-настоящему подчинены владыками Месопотамии, хотя и находились в древности под влиянием жителей ассирийских равнин. На склонах гор к востоку от Ассирии в глубокой древности, когда аллювиальная равнина Вавилонии была всего лишь незаселенной болотистой местностью, существовало примитивное земледелие.

Таким образом, каждый из этих двух регионов Месопотамии обладает своими особенностями. Вавилония представляет собой плоскую равнину, образованную из отложений ила, принесенного реками, текущими от северных гор к Персидскому заливу, это местность, где почти не встречается камень, а дожди выпадают редко. Только следы древних каналов свидетельствуют о том, что в древности эта местность хорошо орошалась. Здесь под каждым холмом скрываются остатки сооружений, построенных человеком. По количеству холмов, в названии которых используется арабское слово «телль», можно судить о том, насколько плотно была заселена Вавилония. Ассирия выглядит иначе. По ней разбросано множество невысоких холмов, геологический возраст которых значительно превышает характерный для расположенных в Вавилонии. В Ассирии большое количество нефтяных скважин. Она зависит от обильных зимних дождей. Здесь каменистая подпочва, а светло-серый известняк, который нередко использовался для украшения ассирийских монументальных сооружений, то тут, то там выходит на поверхность.

Развитию культуры в Южной Вавилонии способствовали реки Тигр и Евфрат: они делали необходимым появление упорядоченного общественного строя. Реки Месопотамии наполняются дождевой водой и той, что образовывается в результате таяния снегов в горах, расположенных на севере и востоке. Уровень воды в Евфрате поднимается в период между мартом и маем, река разливается, затапливая вытянутые полосы вавилонской сельской местности. Однако масштабы разлива нельзя предсказать заранее. Тигр еще более опасен. Расстояние, которое он преодолевает на пути от гор к морю, короче, чем путь, проходимый Евфратом, причем последний теряет часть своей мощи, огибая Сирийскую пустыню. Жители городов, расположенных вдоль Тигра, должны постоянно сохранять бдительность: неожиданный сильный ливень в Курдских горах может привести к резкому подъему уровня воды в реке – примерно на 20 футов (около 6 м. – Пер.) на протяжении нескольких часов. В 1954 г. Багдад был охвачен ужасом, вызванным трагедией, произошедшей в результате подобного потопа. С тех пор было завершено строительство плотины в Самарре, и теперь территория страны к югу от этого города защищена ею от подобных несчастий – плотина отводит воду в водохранилище Вади-Тартар.

Начиная с июня уровень воды в реке падает. Течение Тигра, приносившее в Багдад воду цвета шоколада, образующую водовороты вокруг опор мостов города, ослабевает. Когда засушливым летом требуется вода для орошения, реки возвращаются в свои русла, и поливать поля приходится механически – при помощи примитивных подъемников, которые в настоящее время постепенно уступают место насосам с двигателем. Для тех, кому судьбой предназначено жить на земле, орошаемой разливами рек, возделывать ее и выращивать на ней урожай, природа приготовила двойное испытание: им приходится защищать свои дома и поля от весенних потопов при помощи сооружения плотин и каналов, благодаря которым можно контролировать движение водных потоков и направлять их в нужную сторону, а также создавать сооружения для сбора воды и ее использования для орошения в засушливые времена года – каналы, водохранилища и помпы.

Предметами особой гордости вавилонских царей стали прокладка новых каналов и ремонт существующих. В их надписях часто говорится о том, как они позаботились о поддержке и усовершенствовании ирригационной системы. Многие правители делали контроль над наиболее важными водными объектами одной из важнейших своих политических задач. В Куте, к юго-востоку от Багдада, один из рукавов Тигра, который в настоящее время носит название Эль-Гарраф, течет в южном направлении отдельно от самой реки. В действительности он представляет собой первый из известных нам искусственно вырытых каналов. В нашем распоряжении имеется текст, в котором говорится о том, как он был выкопан по приказу правителя Лагаша (это произошло в середине 3-го тыс. до н. э.) для того, чтобы положить конец спорам между жителями этого города и обитателями соседнего поселения Уммы о том, кому принадлежат права на воду. Предметом конфликта стала сеть каналов, по которой вода из Евфрата текла в тот из них, что расположен западнее. Распределение речной воды по территории Вавилонии осуществлялось с переменным успехом в различные периоды истории страны. Многое зависело от стабильности государственной власти и эффективности деятельности администрации. Развитие ирригационной системы достигло своего апогея в период правления древних вавилонских царей и в годы царствования Аббасидов, династии халифов, правившей страной в Средние века (750—1258).

Правильно построенная система управления государством, как и плодородные поля и сады Месопотамии, позволила Вавилонии стать одной из самых богатых стран Древнего мира и способствовала развитию городов, выросших между Тигром и Евфратом, в то же время поставив перед жителями соседних областей, где природа не наделила человека теми же возможностями, цель завоевать этот лакомый кусок. Таким образом, история Месопотамии представляет собой рассказ о стране, культура которой развивалась под влиянием постоянных нашествий из горных областей, расположенных на востоке, и пустыни, находящейся на западе. Некоторым захватчикам удалось овладеть этими землями, но культура Месопотамии оказалась настолько гибкой, а ее паттерн столь устойчивым, что новоприбывшие быстро ассимилировались и перенимали привычки и традиции коренных жителей. Когда сменялись несколько поколений, различия между ними стирались, и потомков иммигрантов уже невозможно было отличить от тех, чьи предки жили в Месопотамии. Только монгольский ураган принес с собой разительные перемены: страна была захвачена и разорена воинами Хулагу-хана, в результате чего пришел конец общественному порядку, основы которого были заложены в самом начале исторического периода, за пять тысячелетий до этого.

Шумеры, находившиеся у истоков культуры Месопотамии, несомненно, сами были пришлым народом, проникшим на равнины вокруг нижних участков Тигра и Евфрата в конце 4-го тыс. до н. э. Отсутствие письменных источников не позволяет нам судить о том, с какими племенами они повстречались по прибытии. Однако возможно, однажды тщательное изучение некоторых топонимов, унаследованных шумерами, и ряда заимствованных ими слов позволит нам судить о том, к какой языковой семье принадлежали эти доисторические жители Месопотамии. Мы также очень мало знаем о прародине самих шумеров. Их язык, вероятно, формировался в относительной изоляции, поэтому мы не можем провести параллели между шумерским и каким-либо другим известным языком, на котором разговаривали в древности. С уверенностью можно утверждать лишь то, что шумеры пришли в Месопотамию с востока. Об их присутствии в Южной Вавилонии и деятельности по установлению там их культуры свидетельствует множество письменных источников – надписей и произведений шумерской литературы, на которой вплоть до конца 1-го тыс. до н. э. зиждилась вся система образования в Месопотамии.

Ни одно из последующих вторжений и осуществленных восточными соседями Месопотамии попыток захватить ее не имело таких последствий, как шумерская иммиграция. Примерно в 2200 г. до н. э. гутии, народ, пришедший из района гор Загроса, осели в Вавилонии, и на протяжении почти целого века часть страны находилась под иноземным владычеством. Немногочисленные тексты, оставленные правителями гутиев, написаны на шумерском или аккадском (семитском языке, уже использовавшемся в то время наряду с шумерским). Таким образом, мы до сих пор не знаем, на каком языке говорили они сами. Даже через несколько столетий гутийских рабов считали ценными из-за их светлой кожи. Гутии, по мнению жителей Месопотамии, были варварами и осквернителями храмов. В позднем тексте они названы людьми, которые «не знали страха Божьего и не могли участвовать в ритуалах и выполнять предписания». Гутий для шумеров был «горным драконом». Гутии, которые были изгнаны из страны или ассимилированы около 2100 г. до н. э., оставили след только в месопотамских литературных произведениях, авторы которых с ужасом вспоминают годы их краткого правления. Они не привнесли в культуру Месопотамии ничего ценного, и в нашем распоряжении имеется слишком мало источников для того, чтобы судить, в какой мере их дурная репутация обязана своим возникновением борьбе шумеров за свою независимость и их национальной пропаганде.

Гутийские цари сумели установить свою власть в результате вооруженного вторжения, однако в конце 3-го – начале 4-го тыс. до н. э. с северо-востока в Месопотамию пришли мирные, но при этом гораздо более многочисленные иммигранты – хурриты. Уже около 2200 г. до н. э. в Ниппуре, одном из важнейших шумерских городов Южной Месопотамии, обитала хурритская диаспора. Однако их важнейшие колонии находились в областях, расположенных к востоку от Ассирии, в восточной части течения Тигра. Именно из плацдармов, возведенных там хурритами, проводилась экспансия, в результате чего около 1500 г. до н. э. возникла новая империя – Митанни, – в состав которой вошла вся Северная Месопотамия от гор Загроса и до Средиземного моря.

О том, что представлял собой язык хурритов, мы знаем благодаря изучению множества личных имен, хурритских заимствований в аккадском языке и хурритских текстов, некоторые из которых двуязычны и сопровождаются переводом на шумерский или аккадский языки. Тем не менее язык хурритов, подобно шумерскому, нельзя отнести ни к одной из известных языковых семей. Нам известно, что язык Урарту, государства, располагавшегося в горах Армении, который на протяжении 1-го тыс. до н. э. представлял определенную сложность для ассирийских царей, являлся одним из поздних диалектов хурритского. Однако попытки проследить связь между последним и современными кавказскими языками ввиду отсутствия новых доказательств следует признать безуспешными. Хурриты, как правило, использовали месопотамский клинописный шрифт. Кроме того, они переняли аккадский язык, в который добавили ряд региональных особенностей. Хурриты внесли большой вклад в формирование более поздней ассирийской культуры.

В Вавилонии по завершении гутийской эпохи начался период, который часто называют шумерским золотым веком, возрождение, связанное с царствованием пяти царей третьей династии Ура. Однако в течение некоторого времени население страны вынуждено было преодолевать давление кочевых племен, обитавших в западной пустыне. На протяжении всего 3-го тыс. до н. э., судя по надписям, в преимущественно шумерской среде присутствовали люди с семитскими именами. Хорошо организованное сообщество семитов в конце концов основало свою империю, столицей которой стал расположенный в Северной Вавилонии город Аккад (около 2350–2150 до н. э.).

Оборонительные сооружения, возведенные в шумерских городах, такие как стены, построенные последними правителями Ура, являются свидетельствами того, что опасность в то время надвигалась с запада. Одно из таких укреплений было названо Мурик-Тиднум – «Тот, который держит тиднум на расстоянии руки». Словом «тиднум» называли представителей обитавших в пустыне кочевых племен, нападения которых наводили ужас на жителей городов Месопотамии, бедуинов, от которых горожане вплоть до настоящего времени скрываются за прочными стенами и запертыми воротами. Последний царь Ура, Ибби-Син (1979–1955 до н. э.), проявил превосходное умение управлять государством и качества, характерные для выдающегося дипломата, в результате чего ему удавалось отбивать атаки обитателей пустыни, нападавших на приграничные области Шумера. Но даже союз, заключенный им с Эламом, его восточным заклятым врагом, и лихорадочное строительство оборонительных сооружений в западной части страны не помогли предотвратить падение Ура, вместе с которым погибло последнее шумерское царство.

На протяжении двух последовавших столетий разгорались конфликты между городами, в которых некогда поселились обитатели пустыни. Теперь их потомки пытались расширить границы своих городов-государств. Огромное значение имела инициатива, проявленная такими городами, как Исин, Ларса и Вавилон. Последний в период правления Хаммурапи (1728–1686 до н. э.), одного из наиболее выдающихся вавилонских царей, впервые превратился в единое царство. Другим, более распространенным названием тиндум, племен из пустыни, говоривших на семитском языке и, следовательно, являвшихся своего рода преемниками шумеров, было амурру. При этом аморейский, семитский диалект, на котором разговаривали представители этих племен, известен нам только по их именам, ибо, поселившись в месопотамских городах, они отказались от лингвистической независимости и позаимствовали местную клинопись и, вероятно, аккадский язык, также представлявший собой семитский диалект, хотя и отличавшийся от аморейского и существовавший в Месопотамии на протяжении нескольких столетий.