Энциклопедия юридическая в 15 томах. Том 12 (С–Т)

Отсюда следует, что справедливость, представленная в содержании правовых норм или ценностей, не может получить значимость для субъекта как бы «задним числом». Она должна быть «соображением разума», т.е. результатом желания и воли к признанию жизненной важности разумной саморегуляции, и только потом представляться вовне как общее требование.

Думается, что правомерно выделять два аспекта справедливости – внутренний (идеологический) и внешний (предметный) аспекты. С позиции первого аспекта справедливость связана с такими правовыми идеями как порядок, мера, равенство и свобода. Во внешнем измерении справедливость связана с условиями и конкретными средствами их реализации в правосознании и правовой деятельности. При этом, если во внутреннем аспекте правовые идеи самоочевидны, универсальны и самодостаточны, то во внешнем она существует только как возможность, обусловленная конкретным содержанием действий, отношений, интересов, мотивов субъекта права. Обнаруженное противоречие между различными измерениями призвано объяснить тот факт, что в действительности справедливость как идея или установочно-оценочный акт всегда реализуется как отрицание или ограничение условий правовой коммуникации. Признание субъектами безусловной ценности и нормативности справедливости оказывается более «жестокой рамкой», ограничивающей поведение человека, чем право как совокупность норм, установленных государством. Справедливость оказывается в результате способом бытия человека, возложившего на самого себя обязательство разумной саморегуляции. Подобная трактовка справедливости, сближающая ее с концептом базовой нормы Г. Кельзена, может стать основанием возрождения ценностей права и достижения качественных изменений в состоянии современной правовой культуры.

Примечания