Месть. Финальный ход
- -
- 100%
- +
В пятницу Дима пришел домой раньше обычного, с букетом моих любимых лилий и бутылкой шампанского.
– Решил устроить нам романтический вечер, – сказал он с той самой улыбкой, которая когда-то заставляла мое сердце биться чаще. – Матвея заберет мама к себе на ночь.
Я изобразила восхищение и радость, хотя внутри все сжалось. Романтический вечер? После совещания, на котором я дала понять, что что-то подозреваю? После его регулярных «задержек на работе»? Очевидно, он пытался усыпить мою бдительность.
– Как мило, – я приняла цветы и поцеловала его в щеку. – Я тоже скучала по нашим вечерам вдвоем.
Пока Дима накрывал на стол, я наблюдала за ним, поражаясь его актерскому мастерству. Он шутил, рассказывал забавные истории с работы, был внимательным и заботливым – словно мы вернулись на пять лет назад, когда еще были по-настоящему счастливы.
За ужином он неожиданно взял меня за руку:
– Я знаю, что в последнее время был не самым внимательным мужем. Эти бесконечные проекты, дедлайны… Но я хочу, чтобы ты знала – ты и Матвей для меня важнее всего.
«Какая трогательная речь», – подумала я, но улыбнулась с нежностью.
– Я понимаю. Работа отнимает много сил. Но я всегда рядом, ты же знаешь.
Он сжал мою руку крепче:
– Кстати, о работе. Я хотел поговорить с тобой по поводу акций и «ВэйвТек».
Вот оно. Настоящая причина этого «романтического» вечера.
– Да? – я сделала вид, что тема меня интересует лишь поверхностно.
– Это действительно временная мера. Нам нужно привлечь инвесторов для развития сибирского направления, и эта структура с дополнительной компанией-держателем акций выглядит для них более надежной. Через год мы вернем всё на свои места.
Как гладко он это произнес. Отрепетированная ложь, обернутая в обертку заботы о бизнесе.
– Конечно, я доверяю твоему деловому чутью, – я отпила шампанское. – Просто удивилась, что ты не обсудил это со мной заранее.
– Я пытался, но ты была так занята проектом «Меридиан», – он невинно пожал плечами. – Не хотел тебя отвлекать мелочами.
«Мелочами». Семь процентов акций многомиллионного бизнеса – это «мелочи».
– Ты прав, я была очень погружена в тот проект, – я улыбнулась. – В следующий раз просто напомни мне, хорошо? Мне важно быть в курсе, даже если я занята.
– Обещаю, – он поднял бокал. – За нас?
– За нас, – я чокнулась с ним, не отводя взгляда от его глаз. Видел ли он фальшь в моей улыбке? Догадывался ли, что я вижу фальшь в его?
После ужина он предложил посмотреть фильм. Устроился рядом на диване, обнял меня за плечи. Я почувствовала, как его рука скользнула по моей спине, к талии. Желание отстраниться было почти непреодолимым, но я заставила себя расслабиться в его объятиях.
– Мы так давно не проводили время вместе, – пробормотал он, целуя меня в шею.
Я повернулась к нему, заставив себя ответить на поцелуй. Эта близость, которая раньше казалась такой естественной, теперь требовала от меня всех актерских талантов. Я представляла, что это другой человек, не тот, кто предавал меня каждый день последние месяцы.
Позже, когда он заснул рядом со мной, я лежала с открытыми глазами, глядя в потолок. Его рука по-хозяйски лежала на моем животе. Раньше этот жест казался мне защитным, любящим. Теперь в нем виделось что-то собственническое, почти удушающее.
Я осторожно убрала его руку и встала с постели. Прошла в ванную, включила воду и долго стояла под душем, словно пытаясь смыть с себя его прикосновения. Я чувствовала себя грязной – не из-за близости с мужем, а из-за той лжи, в которой мы оба участвовали.
Вернувшись в спальню, я тихо достала телефон и отправила сообщение Роману: «Он обеспокоен. Начал действовать. Ускоряем план?»
Ответ пришел почти мгновенно: «Да. Встреча с юристом во вторник».
В выходные мы действительно поехали за город – всей семьей, как я и предлагала. Дима был образцовым отцом и мужем: играл с Матвеем, жарил шашлыки, вечером развел костер и рассказывал сыну истории под звездным небом.
Наблюдая за ними, я чувствовала острую боль – эта идиллическая картина могла бы быть нашей реальностью, если бы не его предательство. Матвей обожал отца, смотрел на него с восхищением, смеялся над каждой его шуткой. Он не заслуживал того, что сейчас происходило. Что еще произойдет.
В воскресенье вечером, когда мы вернулись домой и Матвей уже спал, на телефон мужа позвонили. Он вышел на балкон, прикрыв за собой дверь, но я все равно слышала обрывки разговора:
– Не сейчас… нет, она ничего не знает конкретного… просто будь осторожнее… мы не можем рисковать на данном этапе…
Когда он вернулся в комнату, я сидела на диване с книгой, делая вид, что полностью погружена в чтение.
– Все в порядке? – спросила я, не поднимая глаз от страницы.
– Да, просто Михаил, – соврал он безо всякого усилия. – Вопросы по завтрашнему совещанию.
– Ммм, – я перевернула страницу. – Надеюсь, ничего серьезного?
– Нет, обычная рутина, – он сел рядом со мной, взял пульт от телевизора. – Отличные выходные, правда? Нам стоит чаще выбираться вместе.
– Определенно, – я улыбнулась ему, и в этот момент мое лицо было идеальной маской любящей жены. – Матвей был так счастлив.
Я не добавила: «А я считала минуты до встречи с юристом». Не сказала: «Твоя игра в примерного семьянина скоро закончится». Не произнесла: «Я знаю, что ты разговаривал с Дианой».
Вместо этого я положила голову ему на плечо и сделала вид, что смотрю какое-то развлекательное шоу, которое он включил. Моя рука лежала на его колене, улыбка застыла на губах.
Идеальная жена. Безупречная маска. А за ней – холодная решимость женщины, готовящей удар, от которого он уже не оправится.
Во вторник я сказала Диме, что еду на спа-день с подругами. Оставила ему обед в холодильнике, поцеловала на прощание. Он пожелал мне хорошо отдохнуть и напомнил, что вечером у них с Матвеем занятие в бассейне.
– Не переживай, я всё помню, – я ободряюще сжала его руку. – Буду дома к шести, отвезу его.
На самом деле я ехала в офис к Алексею Дмитриевичу Коршунову, одному из лучших адвокатов по семейному и корпоративному праву. Его порекомендовал Роман, который уже ждал меня там.
Офис Коршунова находился на 20-м этаже стеклянной башни в деловом центре. Строгий, лаконичный интерьер, идеально подходящий человеку, чьи гонорары исчислялись сотнями тысяч рублей в час.
– Вероника Александровна, – он встал из-за стола, когда мы с Романом вошли. – Рад познакомиться, хотя и сожалею об обстоятельствах.
Следующие три часа я рассказывала ему всё, что узнала, и показывала собранные документы. Он внимательно слушал, делал пометки, иногда задавал уточняющие вопросы. Его лицо оставалось бесстрастным, но по мере того, как я излагала факты, в его глазах появлялся профессиональный интерес.
– Ваш случай непростой, но перспективный, – сказал он, когда я закончила. – У вас уже есть существенные доказательства финансовых махинаций вашего супруга, но нам нужно больше. Особенно в части его личных отношений с госпожой Воробьевой.
– Какие именно доказательства мне нужны? – спросила я.
– Любые свидетельства их связи – фотографии, переписка, показания свидетелей. Это будет важно для бракоразводного процесса. Что касается бизнеса – нам нужны оригиналы документов по переводу акций, особенно те, что подтверждают связь «ВэйвТек» с вашим мужем или госпожой Воробьевой.
– Я могу помочь с бизнес-частью, – вмешался Роман. – У меня есть контакты в налоговой, которые могут предоставить информацию о реальных бенефициарах «ВэйвТек». После того, как Дмитрий разорил мою компанию, я изучил все его схемы.
– Отлично, – кивнул Коршунов. – А теперь давайте обсудим стратегию…
План, который мы разработали, был многоступенчатым и детальным. Первый этап – сбор максимального количества доказательств. Второй – подготовка юридической базы для блокировки активов. Третий – подача документов на развод и раздел имущества, выбрав оптимальный момент.
Когда мы закончили, уже начинало темнеть. Я взглянула на часы – скоро нужно было ехать домой, отвозить Матвея в бассейн, играть роль заботливой матери и преданной жены.
– Вы справитесь, Вероника Александровна, – сказал Коршунов, провожая нас. – У вас отличная подготовка и сильная позиция. Главное – сохранять хладнокровие и продолжать действовать так, будто вы ничего не подозреваете.
Я кивнула:
– Не беспокойтесь. Эту роль я освоила в совершенстве.
По дороге домой я остановилась у торгового центра и купила крем для лица в спа-салоне – нужно было подтвердить свою легенду о дне релаксации с подругами. Ироничный выбор – крем назывался «Second Skin» («Вторая кожа»). Именно так я себя и чувствовала теперь – человеком, носящим вторую кожу, идеальную маску, под которой скрывалось моё настоящее лицо.
Лицо женщины, готовой на всё, чтобы защитить себя и своего ребенка. Лицо той, кто больше не будет жертвой чужих игр и предательства.
Глава 4
Следующую неделю я жила двойной жизнью. Днем – успешный руководитель и совладелец бизнеса, вечером – любящая жена и мать. А между этими ролями – тайные встречи с Романом и адвокатом, сбор документов, планирование следующих шагов.
Коршунов оказался именно тем юристом, который мне был нужен – безжалостным профессионалом, видящим каждую лазейку в законе. После нашей первой встречи мы созванивались почти каждый день. Он запрашивал новые документы, давал четкие инструкции, выстраивал юридическую стратегию.
– Главное сейчас – обезопасить вашу долю в бизнесе, – говорил он. – Ваш муж явно готовит почву для серьезных перестановок. Нам нужно действовать на опережение.
В четверг я снова была в его офисе, с новой порцией документов.
– Вы хорошо потрудились, Вероника Александровна, – он просматривал бумаги, которые я принесла. – Особенно ценны эти письма о планируемой реструктуризации.
Я кивнула. Эти письма я обнаружила в рабочей переписке Димы – он обсуждал с юристами компании возможность изменения структуры управления бизнесом. Моя роль в новой структуре заметно уменьшалась.
– Как думаете, что он планирует? – спросила я, хотя уже догадывалась об ответе.
– Судя по этим документам, ваш супруг готовится к тому, чтобы вы больше не имели решающего голоса в управлении компанией, – Коршунов был прямолинеен. – Схема умная: формально вы остаетесь совладельцем, но фактически ваши полномочия будут номинальными. А учитывая перевод акций на «ВэйвТек», в перспективе он может полностью вытеснить вас из бизнеса.
Я почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. Компания «СтройИнвест» была и моим детищем тоже. Я вложила в нее не меньше сил, чем Дима. Это было наше общее дело, наша общая мечта. По крайней мере, я так считала.
– Что мы можем сделать?
– Уже многое сделано, – Коршунов открыл свой ноутбук. – Я подготовил заявление в суд о наложении обеспечительных мер на активы компании в связи с вашим бракоразводным процессом. Как только мы его подадим, любые изменения в структуре собственности будут блокированы до решения суда.
– Но мы еще не подавали на развод.
– И не будем до последнего момента, – он кивнул. – Сначала обеспечительные меры, потом – иск о разводе. Так, мы застанем вашего мужа врасплох.
Я задумалась. Этот шаг означал бы точку невозврата. Как только Дима узнает об обеспечительных мерах, маскарад закончится. Начнется открытое противостояние.
– Мне нужно подумать о Матвее, – сказала я. – Я не хочу, чтобы он оказался между двух огней.
– Это понятно, – Коршунов впервые за нашу встречу проявил что-то похожее на эмпатию. – Но подумайте и вот о чем: если ваш муж готов так поступить с вами в бизнесе, использовав ваше доверие, что помешает ему манипулировать и в вопросе опеки над ребенком?
Его слова прозвучали как удар колокола в моей голове. Конечно. Дима был способен на всё. Если он планировал отобрать у меня бизнес, что помешает ему попытаться отобрать и сына?
– Я понимаю, что вам нужно время, – продолжил адвокат. – Но не затягивайте с решением. По тому, что я вижу, ваш муж действует быстро и решительно.
– Хорошо. Когда мне нужно дать ответ?
– Через неделю будет уже поздно. У нас есть два-три дня, максимум.
Я кивнула:
– Вы получите мой ответ завтра.
По дороге домой я заехала в парк и долго сидела на скамейке, глядя на играющих детей. Среди них были мальчики возраста Матвея – такие же энергичные, любопытные, счастливые. Дети, у которых еще все впереди, которые не знают, какими жестокими могут быть взрослые игры.
Матвей обожал отца. Дима, при всех своих недостатках, действительно любил сына. Они проводили вместе много времени, у них были свои ритуалы, свои «мужские» секреты. Я не хотела разрушать эту связь.
Но еще больше я не хотела, чтобы мой сын вырос, считая нормальным то, как его отец поступил со мной. Чтобы он усвоил: предавать, манипулировать, лгать – это допустимо, если это помогает достичь цели.
Я достала телефон и открыла фотографию Матвея, сделанную несколько месяцев назад. Его улыбка, его доверчивые глаза. Он заслуживал лучшего примера. Заслуживал видеть рядом с собой сильную мать, которая не позволит собой манипулировать.
Решение пришло само собой. Я набрала номер Коршунова:
– Алексей Дмитриевич, я согласна. Готовьте документы.
Вечером, укладывая Матвея спать, я слушала его рассказ о том, как они с папой собираются строить скворечник в эти выходные.
– Папа сказал, что купит специальные доски и молоток для меня, – его глаза сияли восторгом. – Настоящий, взрослый молоток!
– Это здорово, солнце, – я поцеловала его в лоб. – Только будь осторожен, хорошо?
– Папа сказал, что будет следить за мной, – он понизил голос, словно делясь секретом. – Потому что мальчики должны уметь работать руками, но безопасность – самое главное.
Я улыбнулась, чувствуя, как сжимается сердце. Несмотря ни на что, Дима был хорошим отцом. Как я объясню Матвею, что происходит между нами? Как оградить его от боли, которая неизбежно придет с пониманием, что его семья больше не будет прежней?
– Мамочка, почему ты грустная? – Матвей заметил тень на моем лице.
– Я не грустная, милый, – я погладила его по волосам. – Просто задумалась. Знаешь, я тоже когда-то делала скворечник, с моим папой.
– Правда? – его глаза расширились. – А он еще цел? Можно посмотреть?
– К сожалению, нет. Это было очень давно, – я улыбнулась воспоминанию. – Но я помню, как это было важно для меня. Такие моменты остаются с нами навсегда, понимаешь?
Он серьезно кивнул:
– Я тоже запомню навсегда. И когда у меня будет сын, я научу его делать скворечники.
– Обязательно научишь, – я поцеловала его еще раз. – А теперь спи. Завтра важный день.
– Какой? – он зевнул.
– Увидишь, – я улыбнулась. – Спокойной ночи, мой хороший.
Выключив свет, я еще стояла некоторое время в дверях, глядя на своего мальчика. Ради него я готова была пройти через всё, что ждало впереди. Ради него я должна была быть сильной.
На следующий день, пока Дима был на совещании, я снова встретилась с Коршуновым. Он принес документы для подписи – заявление в суд о наложении обеспечительных мер.
– Когда вы подадите их? – спросила я, ставя подпись.
– Сегодня же. Решение может быть принято в течение нескольких дней, – он аккуратно сложил бумаги в портфель. – Но должен предупредить: как только суд примет меры, ваш муж узнает об этом немедленно. Будьте готовы к его реакции.
Я кивнула:
– Я понимаю.
После встречи с юристом я поехала в офис. Мне нужно было скопировать еще несколько документов и подготовиться к тому, что скоро работа в «СтройИнвест» станет для меня невыносимой.
В холле компании я столкнулась с Дианой. Она выглядела, как всегда, безупречно – строгий костюм, идеальная укладка, уверенная походка. Но что-то в её глазах было иным – настороженность, почти страх.
– Добрый день, Вероника Александровна, – она кивнула мне, едва заметно сбавив шаг.
– Добрый день, Диана, – я улыбнулась, глядя ей прямо в глаза. – Как продвигается отчет, о котором я просила?
Она на мгновение замешкалась:
– Я… почти закончила. Будет у вас к понедельнику.
– Отлично, – я продолжала улыбаться. – Очень на него рассчитываю.
Мы разошлись, но я кожей чувствовала её взгляд в спину. Она догадывалась, что я что-то знаю. Возможно, даже предупредила Диму. Но было уже поздно.
В своем кабинете я достала флешку и скопировала последние финансовые отчеты. Затем открыла сейф и извлекла папку с оригиналами важных документов – договоры, учредительные бумаги, соглашения с ключевыми партнерами. Всё это я сложила в небольшую папку, которую спрятала в сумке.
Затем я вызвала Ольгу, свою помощницу:
– Оля, мне нужно, чтобы ты сделала нечто важное и конфиденциальное.
Она кивнула – преданная, эффективная, надежная Ольга, с которой мы проработали пять лет:
– Конечно, Вероника Александровна. Всё что угодно.
– Возьми эту флешку, – я протянула ей устройство. – На ней – копии важных документов. Я хочу, чтобы ты хранила её у себя, не в офисе. И никому не говорила об этом. Это очень важно для меня.
Её глаза расширились от удивления, но она не задала ни одного вопроса, просто кивнула:
– Хорошо. Что-то еще?
– Да. Если в ближайшие дни произойдет что-то необычное – если меня не будет в офисе, если начнутся какие-то перемены – не передавай эту флешку никому, кроме меня лично. Даже если тебя попросят от моего имени.
Ольга выглядела встревоженной, но решительной:
– Я поняла, Вероника Александровна. Можете на меня положиться.
– Спасибо, Оля, – я улыбнулась ей с искренней благодарностью. – Ты не представляешь, как это важно.
После ухода Ольги я позвонила Роману:
– Всё готово. Коршунов подает документы сегодня.
– Отлично, – в его голосе звучало удовлетворение. – Я буду следить за реакцией через свои каналы. Как только появятся новости, сразу сообщу.
– Спасибо, Роман, – я помедлила. – Вы знаете, что произойдет после того, как суд примет меры?
– Дмитрий будет в ярости, – его голос стал серьезным. – Он попытается выяснить, кто за этим стоит и быстро догадается, что это вы. Будьте готовы ко всему.
– Я буду осторожна, – сказала я решительно.
– Хорошо. И еще, Вероника Александровна… Будьте осторожны с Дианой. Она не просто любовница вашего мужа. Она – такой же хищник, как и он.
Я вспомнила настороженный взгляд Дианы в холле:
– Я знаю. Не беспокойтесь.
После разговора с Романом я сидела некоторое время, глядя в окно на городской пейзаж. Где-то там, в стеклянных офисах и шумных коридорах, люди заключали сделки, строили планы, боролись за власть и деньги. Игра по высоким ставкам, в которой я никогда не думала участвовать.
Но теперь я была вынуждена стать игроком. И я намеревалась играть, чтобы выиграть.
Вечером я приготовила Диме его любимое блюдо – стейк с розмарином и печеным картофелем. Открыла бутылку хорошего красного вина, которую мы привезли из Италии в нашу последнюю совместную поездку два года назад. Создала атмосферу уюта – приглушенный свет, мягкая музыка, аромат свежей выпечки.
Ужин получился почти идеальным. Мы обсуждали работу, планы на лето, успехи Матвея в школе. Дима был расслаблен и доволен – уверенный в своем контроле над ситуацией, не подозревающий о буре, которая вот-вот должна была разразиться.
После ужина, когда мы перешли в гостиную с бокалами вина, он неожиданно стал серьезным:
– Вероника, я хотел поговорить с тобой о будущем. О нашем будущем.
Я почувствовала, как внутри всё напряглось, но сохранила спокойное выражение лица:
– Я слушаю.
– Последний год был непростым для нас. Много работы, мало времени друг для друга, – он говорил мягко, почти проникновенно. – Я чувствую, что мы отдалились.
«Интересно, это перед изменой или после нее мы «отдалились»?» – подумала я, но лишь кивнула с понимающим видом.
– Я хочу изменить это, – продолжил он. – Вернуть то, что у нас было. Поэтому я подумал – может, нам стоит уехать на время? Только ты и я. Отпуск, две недели на Мальдивах. Матвей побудет с твоей мамой.
Я изобразила удивление и радость:
– Звучит замечательно! Но… а как же работа? Ты говорил, что сейчас критический момент для бизнеса.
– Я всё организую, – он улыбнулся самоуверенно. – Михаил присмотрит за текущими делами, а стратегические вопросы можно решить дистанционно.
«Или ты просто хочешь увезти меня подальше от офиса, пока завершается передача моих акций?» – мелькнуло у меня в голове.
– Когда ты планируешь поездку? – спросила я, стараясь звучать заинтересованно.
– Через несколько дней. Я уже давно присматривал виллу, – он выглядел довольным собой. – Это будет сюрприз, но я решил, что лучше предупредить тебя заранее, чтобы ты могла подготовиться.
Я улыбнулась, подошла к нему и обняла:
– Спасибо, как внимательно с твоей стороны.
Он обнял меня в ответ, и на мгновение я почувствовала знакомое тепло – тепло человека, которого когда-то любила больше всего на свете. Человека, который предал меня и теперь пытался манипулировать, увозя подальше от важных событий.
– Я рада, что ты хочешь вернуть наши отношения, – сказала я, глядя ему в глаза. – Это важно для меня. Для нас.
Он поцеловал меня, и я позволила себе ответить на поцелуй. Возможно, в последний раз.
Позже, когда Дима уснул, я лежала рядом, глядя в потолок, и думала о его предложении. Мальдивы через несколько дней. Как раз когда документы от Коршунова должны быть рассмотрены судом. Совпадение? Едва ли.
Он хотел увезти меня, изолировать, держать под контролем в критический момент. Возможно, даже предполагал завершить свою схему, пока я буду наслаждаться морем и солнцем, вдали от документов, юристов и офиса.
Но было уже поздно. Колесо завертелось, и остановить его не мог никто – ни он, ни я.
Я осторожно встала с кровати и подошла к окну. Ночной город мерцал тысячами огней – холодных, далеких, равнодушных. Где-то там, в одном из этих зданий, в сейфе лежали документы, которые скоро изменят нашу жизнь навсегда.
Завтра или послезавтра Дима узнает, что я не такая наивная, какой он меня считал. Узнает, что его планы раскрыты. Узнает, что война, которую он начал исподтишка, теперь будет вестись открыто.
И в этой войне я не собиралась проигрывать.
Глава 5
Грозу можно почувствовать задолго до первых раскатов грома и вспышек молний. Так и в нашем доме нарастало напряжение, хотя внешне всё оставалось прежним. За ужином Дима рассказывал о рабочих проектах, я делилась новостями о Матвее, мы обсуждали планы на грядущую поездку. Но в воздухе висело что-то тяжелое, неизбежное.
На второй день после подачи документов Коршуновым я почувствовала: сегодня всё изменится. Это было интуитивное знание, не подкрепленное никакими фактами. Просто уверенность, поселившаяся где-то под ребрами.
Утром я одевалась особенно тщательно. Темно-бордовый костюм – мой «боевой», как я его называла. Неброские, но дорогие украшения. Минимум макияжа – ровно столько, чтобы подчеркнуть серьезность намерений.
– Ты сегодня так официально выглядишь, – заметил муж, наблюдая за мной в зеркало ванной, пока брился. – Важная встреча?
– Возможно, – я улыбнулась ему через отражение. – День обещает быть насыщенным.
Он ничего не ответил, но я заметила, как его взгляд на секунду стал внимательнее, словно он пытался разгадать что-то за моими словами.
Мы приехали в офис отдельно – Дима отвез Матвея в школу, я поехала прямо на работу. Первым делом я проверила почту. Письмо от Коршунова пришло в 8:30: «Суд принял обеспечительные меры. Документы направлены всем заинтересованным сторонам. Будьте готовы».
Я глубоко вдохнула. Началось. Теперь отступать некуда.
Около десяти утра в офисе поднялась суета. Я услышала громкие голоса в коридоре, шаги, хлопанье дверей. Через окно своего кабинета я видела, как Диана почти бегом пересекла парковку, на ходу разговаривая по телефону. Она выглядела встревоженной, что для её обычно безупречного образа было редкостью.
В 10:45 мой телефон зазвонил. Дима.
– Ты можешь подойти ко мне в кабинет? Срочно, – голос звучал сдержанно, но я слышала клокочущую под этой сдержанностью ярость.
– Конечно, – ответила я невозмутимо. – Буду через пять минут.
Я сохранила открытые документы, заперла ящики стола, взяла телефон. Подошла к зеркалу, висевшему в углу кабинета, и посмотрела на своё отражение. Бледная, но решительная женщина смотрела на меня в ответ.
«Ты справишься», – сказала я ей беззвучно. И направилась к кабинету мужа.
Он сидел за своим массивным столом из тёмного дерева – символом власти и статуса. Перед ним лежали бумаги, которые я сразу узнала: постановление суда о наложении обеспечительных мер.