— Я заберу у тебя дочь! — выкрикнул он, хватая меня за руку, когда я попыталась пройти мимо.
Его пальцы больно впились в кожу, наверняка останутся синяки. Но страшнее физической боли были его слова — они ударили под дых, выбивая воздух из лёгких. Мгновение паники — ледяной, парализующей — сменилось такой яростью, какой я никогда в себе не знала.
— И что ты с ней будешь делать? — я презрительно хмыкнула, высвобождая руку. — Ты, который не помнит, в какой группе она в саду? Который не знает, какие лекарства ей можно, а какие нельзя? Который ни разу не был на родительском собрании?
Я подхватила чемодан, чувствуя, как каждая мышца напряглась от тяжести. Физической и эмоциональной.
— Только попробуй, — прошипела я, обжигая его гневным взглядом. — Только попробуй отнять у меня дочь, и я уничтожу тебя. Клянусь, ты пожалеешь, что родился.












