(Не)Мой(Не)Моя

Я сбросил пиджак, дернул галстук и щелкнул ремнем. Мозг отключился, остались инстинкты.

У меня не было защиты, но это последнее, о чем думал. В голове только одна мысль: фас! взять! И я взял: долго, с оттяжкой, во всех позах и во все места. Единственное, о чем старался не забывать – не кончать в Лику. Я не хотел, чтобы она забеременела. Никаких больше общих детей.

– Мне было хорошо, – произнесла она. Мы лежали в кровати изможденные и опустошенные. Да, это действительно был настоящий сексуальный марафон. Именно так, как я помнил: ярко, остро, без запретов. – Ты ведь останешься на ночь?

Я нашел свои часы и посмотрел время. Пора забирать дочь из школы.

– Нужно ехать за Ники, – поднялся и потянулся.

– Позвони, предупреди, что водитель заберет, а у нас, – снова оседлала меня, – будет время еще разок… – вставила привставший член и начала скакать. Лика говорила, что ей нравится, когда он полностью поднимался уже внутри.

– Олег, – выпустил воздух сквозь зубы, – забери Николь из школы… – дал команду ожидавшему под окнами целый день водителю.

Дочь была рада, что мы с Ликой оба встречали ее, но спросила, почему не забрал: она успела привыкнуть, что после расставания с Яной, это делал я лично. Но так не могло быть всегда: я элементарно не успевал с работой. Сколько я отменил и перенес важных встреч и ужинов из-за этого…

– Я заказала ужин, – улыбнулась Лика. Готовить она не любила и вряд ли часто ела дома, но ребенка нужно покормить. Да и я голоден как волк.

– Ты не останешься? – спросила, когда я засобирался.

– Нет. Я объяснял Николь, что пока женат, так нельзя. Не хочу выглядеть треплом.

Именно выглядеть, потому что именно треплом я и оказался. Плоть слаба, и я как и многие мужчины в очередной раз доказал это.

Я вышел в свет вечерних слепых фонарей, посмотрел на непривычно ясное, но холодное небо. Теперь точно все закончилось. Все непоправимое, что могло случиться, случилось.

– Олег, – махнул курившему водителю, – угости сигареткой.

– Вы же не курите, Мирослав Константинович.

– А ты что, моя мамка? – усмехнулся и прикурил. Бросил, когда Яна забеременела. Тогда я про все вредные привычки забыл. Боялся за нее. Я очень счастлив, что у меня есть Ромчик, но было время, когда готов был отказаться от сына, чтобы не потерять жену. Но она упертая и такая спокойная: сказала выносит и выносила!

– Поехали домой, – выбросил окурок. Завтра мы на большую сделку с Петербург-банком выходили, пора включаться. Брат на меня надеялся, разруливая со своей женой, а я тоже внезапно стал героем любовного треугольника и семейной драмы одновременно.

Работа поглотила на несколько недель вперед. Я балансировал между офисом, домом, детьми и женщинами. Последний пункт не в прямом смысле в отношении Яны: мы договорились с ней, что я буду забирать сына с ночевкой в субботу вечером и в понедельник утром отвозить в детский сад. Среди недели по договоренности мог приехать и провести с ним вечер.

Жена вела себя адекватно, без обид и истерик. Было непривычно. Развод с Ликой был скандальным и нервным. Повторения подобного опыта не хотелось, но излишнее спокойствие Яны как-то напрягало. Я привык ощущать любовь, поддержку, заботу от нее, но никак не дружеское равнодушие.

– Мирослав Константинович, вам доставили приглашение от губернатора, – ко мне заглянула секретарша.

Точно! Мы обсуждали со Святославом мероприятие. Нужно поддержать Каминского. Он сговорчивый и удобный чиновник, почтим его праздник своим присутствием, поднимем шансы на второй срок.

Я открыл элегантное приглашение и прочитал привычный до зубного скрежета текст, но самое главное:

Мирослава и Яну Нагорных…

Я не распространялся, что мы с женой разводились. Близкие знали, что разъехались, но все считали, что это временно. Если честно, меня такие мысли тоже порой посещали.

– Яна… – набрал ее. – Я могу сегодня заехать? Ромку увидеть и с тобой поговорить.

– В принципе… – слышал, как она листала ежедневник. Яна любила все записывать, по старинке. Говорит так почерк не портиться, а она директор и учитель, ей нужно понятно писать. – Приезжай часиков в семь. Дома будет няня. Я подъеду к девяти и поговорим.

– А почему так поздно? – включил мужа. Это реально долго. Что в школе такого, чтобы до ночи сидеть?!

– Личные дела. Все, увидимся, – и сбросила.

Я смотрел на телефон еще с минуту. И прав нет предъявлять и разобраться охота. А если у Яны свидание? Мы еще женаты, и должно быть понятие репутационных рисков. Тем более она директор школы, и за неподобающее поведение там даже свободную женщину родители с говном съедят. Нужно поговорить на эту тему. Серьезно поговорить.

В семь вечера я уже был на Петровском острове. Ромчик ждал меня, чтобы вместе поесть куриный суп с лапшой, а на второе печеная картошка с фрикадельками в каком-то вкусном белом соусе.

– Ничего, что это вчерашнее, Мирослав Константинович?

Аня у нас год няней служила и привыкла, что Марта готовила каждый день свежее и по рецептам лучших кухонь мира.

– Все нормально. Это ты кашеварила или Яна Николаевна?

– Яна Николаевна.

– Вкусно, – вынес вердикт. – А тебе как, Ромчик?

– Ага, – и очередную картофелину выгрузил на стол. Не любил он ее, но одни макароны тоже есть нельзя.

– Ань, ты можешь идти. Я останусь с сыном, дождусь жену, – мне привычнее было Яну так называть.

Мы с Ромой съели по мороженому, поиграли до восьми часов и пошли купаться. Полчасика дал ему поплескаться, а когда начал зевать, помог почистить зубы. Он, конечно, сам, но… Слишком часто за четыре года бывали у стоматолога.

Детская ничего так. Я осмотрелся и прилег на кровать с сыном. Читал и зевал вместе с ним. Не заметил, как глаза закрылись, отрубился. Тепло, сонно, пахнет сладкой молочной отрыжкой – если бы не звонок, не проснулся бы. Лика.

– Ты где?! Почему не отвечаешь?!

Черт, я совсем забыл, что у нас столик заказан в одном модном заведении. Она хотела сходить и все уши прожужжала.

– Я у сына, – проговорил шепотом, выходя из спальни.

– Ты с ней?! – ревниво воскликнула. – Я собралась, жду, когда заедешь, а ты у бывшей!

– Я у сына, – повторил строже. Лика прекрасно умела две вещи: соблазнять красотой и манипулировать чувством вины. Только это не работало в отношении моих детей: они у меня на первом месте. Это, кстати, одна из причин нашего развода: для нее тогда важнее была карьера. – Отдыхай без меня, а завтра поужинаем в любом ресторане, выбирай.

Я попрощался с ней и отправился на поиски жены. Совсем не бывшей, если что. Уже десять, должна была прийти.

Яна нашлась в гостиной: она сосредоточенно проверяла какие-то листочки, меня заметила не сразу.

– Привет, – остановился в паре шагов, не хотел напугать.

– Проснулся, – она даже не подняла головы. – Извини, работы много. Ты хотел что-то обсудить? – наконец посмотрела.

– Где ты была?

Яна сдвинула идеальные темные брови и выглядела удивленной.

– Это то, о чем ты хотел поговорить? – в голосе ни капли возмущения, одно недоумение. Как будто я не муж!

– Мы женаты еще, – напомнил.

– И?

– И я пришел к тебе как муж, – Яна напряглась. Видимо, обязанности жены уже вычеркнула из списка. – С просьбой. Чаем напоишь?

Яна поднялась, сняла тугую резинку: явно после душа, потому что на висках волосы еще с влажные, и помассировала голову, позволяя блестящей массе рассыпаться по спине до самой талии. Она знала, что я приду и была одета в широкие тонкие штаны и топ с рукавами. Без макияжа и даже слабых попыток соблазнить меня или показать, смотри, мол, что потерял. А ведь было, что продемонстрировать. Да и так есть. Глаз так и падал на грудь, волосы и полные губы, свои, без всякой модной накаченности.

– Спасибо, – кивнула на корзину с деликатесами. Я не с пустыми руками пришел! Никогда не занимался закусками в нашей семье, но в магазине сказали, что этот набор самый лучший, и цена в пятьдесят тысяч оправдывала себя целиком и полностью. – Бутерброд с икрой будешь? – кивнула на банку черной икры в корзине. Сама Яна ее не очень любила, но раньше заказывала для меня.

– Хочу, но не буду, – выстрелил взглядом в крепкую стоячую тройку, а ведь Яна ей Ромку выкормила и такие хорошие сиськи. – Давай без природных афродизиаков.

Яна не среагировала на флирт и поставила на стол заварник, две чашки, из холодильника достала мяту, потом коричневый сахар.

– Что ты хотел? – и зевнула котенком. – Устала очень.

– Отчего? – снова не сдержался.

– Работы много, – взяла чашку и грела об нее руки.

– Ты можешь вообще не работать. Ты же знаешь?

– Меня все устраивает. Я люблю свою работу. Если ты хотел поговорить относительно мирового соглашения, то все в порядке. Ты очень щедр, Мирослав. Только меня содержать не нужно.

– Ты заслужила больше, Мудрёна. Дом, Ян?

Первое соглашение она отвергла именно из-за пункта о дарении дома. Я хотел настоять, но она сразу сказала, что жить в нем не будет.

– Нет. Давай не будем больше об этом…

– Хорошо. В общем, тут у губернатора важный светский раут. Мы приглашены как супруги. Ты мне нужна. Будешь моей спутницей?

– Вопрос репутации? – улыбнулась с горчинкой.

– Он самый.

– Сходим, – равнодушно пожала плечами. – Но ты же понимаешь, что скоро все узнают. Суд через две недель.

Мне даже хотелось, чтобы она отказала, взбрыкнула, чтобы уговаривать пришлось. Но… Яне было все равно. Это неприятно.

– Пара недель это не так уж мало… – ответил я.

Следующим вечером мы с Ликой ужинали в роскошном ресторане высокой японской кухни. Она ее очень любила. Как и внимание упакованных гостей. Хотя нет, любое внимание.

Лика делала макияж и укладку по своей самой удачной роли в кино, чтобы быть узнаваемой и наслаждаться просьбами автографа и совместного фото. Даже сейчас к нам за столик дважды подходили по этому вопросу.

– Знаешь, я думаю заняться продюсированием или режиссурой, – вслух размышляла Лика. – Ты же поможешь, если что? – погладила мою ногу под столом.

По дороге сюда она взрывала мне мозг относительно вчерашнего вечера. Пришлось достаточно жестко объяснить, что не стоит пытаться контролировать мое общение с детьми. Ромчик мой, и я буду видеть его, когда захочу и столько, сколько мне потребуется. Ни одна женщина этого не изменит. Лике нужно запомнить это. Видимо, она забыла одну из причин нашего прошлого расставания: дети для меня важнее!

Про просьбу к матери моего сына промолчал, тут вряд ли сработают доводы рассудка. Я, собственно, и сам понимал, что мне не все равно, и Яну я все так же люблю. Она жена моя! Как могут чувства, девять лет зревшие, копившиеся, согревающие, пройти за несколько недель?!

– Помогу, конечно, – поймал за щиколотку и невесомо провел ладонью вверх по ноге. Лика устроила ступню на моем стуле, аккурат между ног и мягко начала массировать член.

– Папа тоже обещал помочь с каким-нибудь молодым, но перспективным проектом.

Ее отец занимался медиа, поэтому Лике Полянской было легко шагать по актерской стезе, но он у нее дядька прожженный и дал знак, когда остановиться, пока она не скатилась до дешевых роликов рекламы туалетного утенка.

– Надеюсь, на приеме у губернатора пересечься с кем-нибудь из важных людей. Мы ведь пойдем?

Я отложил палочки: надеюсь, Лика не устроит скандал в публичном месте.

– Я приглашен, но должен прийти с женой. С законной женой.

– Что?! – возмущенно воскликнула, привлекая внимание гостей за столиками рядом. Я предусмотрительно убрал ее ногу со своего паха, во избежание, так сказать. У меня все равно упал уже. Скандалы меня не возбуждали. – Какого черта, Мирослав?!

– Успокойся. Мы с Яной до сих пор женаты, и приглашение пришло для нас двоих. Мне нужно думать о репутации.

– Что-то ты о ней не думал, когда со мной обжимался у своего брата на празднике! – едко заметила.

– Тогда я пришел один. Мы не заявились, как пара.

– Это все какой-то бред! Святослав будучи женатым делал, что хотел и…

– Не надо, – оборвал ее. – Свят никогда не приходил на мероприятия с любовницей: либо один, либо с сестрой.

– То есть я для тебя любовница?! – возмутилась она, визжа на весь ресторан. Ну пиздец!

– Счет, пожалуйста, – дал знак официанту. – Поговорим, когда ты успокоишься.

– Это сука манипулирует тобой! – прошипела сквозь зубы. – Через сына в том числе!

– Не смей, поняла? – накрыл ее ладонь и сжал. Больно. – Тема Яны и сына не обсуждается. Табу, Лика. Ты же знаешь значение этого слова?

Она выдернула пальцы и потерла запястье. Мы мерились взглядами несколько долгих секунд, затем она улыбнулась и кошечкой замурлыкала:

– Прости, Мирик, – облизнула губы. – Я просто очень люблю тебя и ревную. Пойдем, – взяла меня за руку, когда расплатился, – у меня есть для тебя сюрприз… – Олег, – мы сели в машину, – пойди, покури, – отправила водителя и сползла на пол. – Когда ты злишься, меня это очень возбуждает…

Я откинулся голову назад и расслабился. Делать хорошо Лика отлично умела. К разговору мы еще вернемся, но если женщина хочет конфетку, то с чего мне душнить и отказываться…