Каролина. Часть четвертая

Нет. Не услышали.

Они продолжают переводить дух, а я облокачиваюсь о ствол дерева и наблюдаю за ними сквозь плотные ветви кустарника.

Чудища не умолкают, продолжают свою смертельную трель, но поют теперь не для меня. Их гомон скрывает урчание моего желудка. Спасибо, уродцы.

– Нам сказали, что она безоружна, – жалуется раненый. – Так какого хрена она в меня стреляла?

– Нам сказали – она опасна, будьте осторожны. А ты шел и пиздел так громко, что тебя бы даже мертвый услышал. Она тебя заметила и выстрелила, – гремит басом бугай, ковыряясь у себя в рюкзаке.

У него там явно есть еда. Но кроме голода я интересуюсь еще одной вещью. Если они ищут меня, и стреляла в них не я, то кто? Кто эта самая она?

Люди из Дэйли продолжают разговоры, но все уходит к тому, как они уже хотят вернуться в город и позабыть обо всем, что случилось за эти трое суток.

Трое суток?

Я потерялась во времени и думала, что прошло всего два дня. Один я провалялась, второй шла. Куда делся третий? Или люди Дэйли прятались в лесу заранее?

Слушаю их, а взгляд без моего приказа бросается к сумке, где спрятана еда. Желудок снова урчит.

– Давай их пристрелим, а? – спрашивает бугай у женщины.

– Нет. Так мы раскроем свое местоположение. А вдруг она где-то рядом? М-м?

На ее вопросы никто не отвечает, ведь смысла в этом нет.

Ничего не могу с собой поделать, взгляд постоянно возвращается к их сумке. Кажется, что я не ела уже пару дней, хотя времени прошло гораздо больше, если верить словам развалившихся на тропе людей.

Подожду, когда они уснут и стащу еду. И лучшим вариантом, чтобы они меня не нашли – держаться как можно ближе. Я буду их преследовать и явно выйду куда-то, где есть транспорт. Если честно, я даже не представляю, как мне добраться до Салема, ведь сюда мы прилетели, а потом еще и неделя пути по лесу. Даже если я доберусь до вертолетной площадки, нет гарантии, что там меня до сих пор ожидает пилот. Он мог улететь, умереть или мутировал.

Троица продолжает разговаривать, и через несколько минут я уже перестаю их слушать. Если за мной отправили таких трещоток, то я не удивлена, что они меня до сих пор не поймали. Им некогда смотреть по сторонам, они слишком поглощены друг другом. Один страдает, вторая старается показать все свое остроумие, а третий и вовсе кажется отстраненным не только от поисков, но и от мира в целом. Именно он напрягает меня больше остальных. Если бугай решит вернуться в этот мир из грез, то вполне может заметить искомое. Если они попытаются схватить меня или причинить вред, я буду защищаться до конца. Тут без вариантов. Я не тот человек, который будет жертвовать собой, спасая незнакомца. Тем более у меня появилась цель, ради которой эту самую жизнь я буду оберегать.

После привала они собираются с силами и идут дальше по тропе, следом за ними зайцы-уродцы, а потом уже я.

Этот проклятый лес никогда не закончится, мы петляем по натоптанной дороге. Преследуемые мною периодически останавливаются, и не битый мужчина уходит в одну сторону, а женщина в другую. Они ищут меня, это стало понятно из одного разговора, где они назвали мое имя. Ободряет то, что я нужна им целой и невредимой. Элли заботится о сосуде, что должен принести венец для ее безумных идей.

Допиваю последние глотки воды и привязываю фляжку на бедро. Выглянув из-за ствола дерева наблюдаю, как охотники за моей головой раскладывают вещи и готовятся ко сну. Женщина разводит костер, из этого я могу предположить, что они либо глупы, раз так явно приглашают мутировавших, либо бесстрашны и им плевать, если кто-то явится на ужин.

Они рассаживаются вокруг костра и тихо переговариваются под треск поленьев, достают из рюкзака еду и понемногу уплетают ее. Я же наблюдаю за ними и жду, когда они лягут спать. Мне нужна еда, я знаю, где она находится. Осталось ее только украсть.

Все я не возьму, лишь немного, чтобы ищейки не догадались о наглом воровстве.

Держусь на ногах лишь силой мысли и веры в то, что я выберусь отсюда. Пища необходима.

Двое из троих засыпают, а девушка остается на страже. Она около часа не уходит от костра. Меня уже клонит в сон. Держусь из последних сил. Наконец-то дама отрывает пятую точку от земли, берет с собой нож, пистолет и идет в лес, тем самым давая мне возможность украсть еду и воду.

В одну секунду скидываю с себя одеяло дремоты и отстраненности. Сердце разгоняется с помощью адреналина. Опасность быть пойманной дышит в затылок, но я не смею медлить.

Не могу тратить время. Не могу выискивать более подходящего варианта, ведь его может и не быть.

Мне необходимы вода и еда.

Выжидаю пару минут и крадусь к костру, аккуратно переступая упавшие сухие ветки. Да, дождь бы не помешал, может, удалось бы собрать немного воды, не прибегая к воровству.

Нужная мне сумка лежит возле тлеющих поленьев и манит к себе магнитом.

Раненый мечется во сне, на лице выступил пот, а губы безостановочно шевеляться. Возможно, у него жар из-за ранения или дело куда хуже, и он подцепил заразу. Второй спит, прислонившись к дереву, лицо умиротворенное, насколько можно судить, ведь всю картину я не вижу из-за бурной растительности в нижней части физиономии, руки сложены в замок на животе. Надеюсь, он не проснется, этот бугай переломает меня одной левой. А вот с больным и раненым я в состоянии справиться.

К счастью я передвигаюсь не в гробовой тишине. Зайцы стали тише, но не прекратили шуметь. Даже треск костра помогает мне подобраться незамеченной.

До огня остается пара метров, чувствую его жар и завидую моим преследуемым преследотелям. Я, оказывается, замерзла, но даже не обращала на это внимания, пока не почувствовала тепло.

Присаживаюсь на корточки и подтягиваю к себе рюкзак, периодически бросая беглые взгляды на мужчин. Открываю рюкзак и достаю оттуда фляжку воды, меняю свою пустую на их наполовину полную.

– Какого черта? – хрипит раненый.

Спина каменеет.

Медленно поворачиваюсь к проснувшемуся.

Он смотрит прямо на меня, я на него.

Сердце заходится в бешеном беге. Не будь я обезвожена, на ладонях бы выступил пот.

Прикладываю палец к губам и шепчу:

– Тихо.

Безмолвная битва взглядов продолжается около минуты. Мой – уставший и решительный против его – больного и растерянного.

Показываю ему пистолет. Он кивает, я выдыхаю. К счастью, раненый оказался здравомыслящим человеком. Будь иначе, мне бы…

И тут здравомыслящий орет во все свое больное горло:

– Она зде-е-есь!

Хватаю рюкзак и поднимаюсь, направив пистолет на бугая. Он распахивает веки и моментально, хрен знает откуда, достает пистолет и направляет на меня.

Мы молча смотрим друг на друга.

Дуэль взглядов длится не больше пяти секунд.

– Ты меня не убьешь, – уверенно говорю я.

– Раню, – отвечает он.

Нет. Не ранишь.

– Что вам нужно? – спрашиваю я.

Бугай улыбается, это я сужу по растительности на лице, она начинает шевелиться, и откуда-то из недр сада выглядывают белые ровные зубы. Настолько жутко, что мне хочется стереть эту улыбку с его лица. Во взгляде я вижу отголосок неадекватности. У Поула было такое же выражение. Скорее всего он сейчас представляет, как ранит меня, как будет упиваться моей болью и как принесет добычу к ногам хозяйки.

Без предупреждения стреляю ему прямо в голову.

Выстрел оглушает.

Минус один.

На характерный звук, предвещающий убийство, прибежит девушка, скорее всего она уже несется к нам, или выжидает, как и я ранее, в лесу.

Присаживаюсь у костра, чтобы забрать и второй рюкзак, я не видела, чтобы они его открывали, но там может быть что-нибудь полезное. Звук справа заставляет меня пригнуться и это спасает как минимум от ранения. Нож пролетает над головой и врезается в лицо раненого мужчины. Не успеваю прийти в себя, как женщина с боевым кличем бросается на меня. В считанные секунды она преодолевает разделяющее нас расстояние и сбивает меня с ног. Валимся рядом с костром, чувствую жар от него и отталкиваюсь пятками от земли. Перекидываю женщину через себя, быстро откатываюсь дальше от огня и встаю на четвереньки. Пинок в живот валит меня обратно, а от боли на глазах выступают слезы. Внутри поднимается неведомая мне ранее ярость и страх за ребенка.

Дальше все происходит как в тумане.

Женщина подходит ко мне с веревкой в руках. Я хватаю тлеющее полено из костра и с криком обжигающей боли бью противнице по животу. Пока она отступает и пытается удержать равновесие, я поднимаюсь и замахиваюсь снова. Слышу, как шкворчит кожа, но уже не могу остановиться и выбросить оружие, которое причиняет мне больше вреда, чем противнику.

Замахиваюсь снова, и сверкающее во тьме полено прилетает по лицу противницы. Второй удар сбивает ее с ног.

Она вопит.

Я кричу.

Бью еще дважды.

Откидываю ветку вместе с частью сгоревшей кожи и отнимаю у врага веревку. Женщина прикрывается трясущейся ладонью, вторую выставив вперед. Вижу ее испуг, но не чувствую себя победителем. Что эта схватка принесла мне? Угрозу для ребенка. И устоявшееся понимание того, что я убью любого, кто посмеет причинить ему вред.

Я зла и мне страшно. Что если этот пинок в живот…

Мы молча смотрим друг на друга. Скорее всего она считает меня сумасшедшей, ведь никто в здравом уме не станет драться с помощью горящего полена. Ничего другого под рукой не было, а мысли все скатились в живот к будущему человеку, которого сегодня могли лишить или лишили возможности жить.

От этих мыслей я снова начинаю злиться. Это написано на моем лице, потому что противница впервые начинает со мной говорить.

– Я скажу, что не видела тебя, – тихо произносит она, убирая ладонь от лица.

Черт…

Местной красавицей ей больше не быть. Сколько раз я ударила ее по лицу? Один? Пять?.. Половина лица в волдырях и кровоподтеках. Шрамы останутся с ней навечно.

– Кому? – спрашиваю я, стараясь сдержать рвотный позыв.

– Что?

– Кому ты скажешь, что не видела меня?

Она отводит взгляд единственного работающего глаза в сторону, но быстро возвращает внимание к моему лицу.

– Элли. Я скажу ей, что не видела тебя, – повторяет она.

– Зачем я ей нужна?

Спрашиваю, чтобы понять, насколько осведомлена моя противница.

– Я не знаю. Мы получили приказ и отправились на поиски.

– Что тебе известно?

– Только то, что ты сбежала с острова и прячешься где-то в лесу. Мы и люди из Ротона должны доставить тебя в целости и сохранности.

То есть кидать в меня нож, пнуть в живот и пытаться поколотить – это, по ее мнению, в целости и сохранности? Разные люди. Разные понятия нормы.

– Куда доставить?

– К любому из вертолетов или катеру. Это не важно.

– Сколько людей меня ищут?

– Я точно не знаю.

– Примерно?

– Около сорока.

Немного, учитывая размеры леса и его проходимость.

Просматривая тесное пространство между деревьями, я не могу решить, что мне делать дальше. Сейчас я отниму еду, воду и оружие, а потом? Что делать после этого?

– Где ближайший вертолет? – спрашиваю я, начиная накладывать кирпичик на кирпичик в пирамиду, где финальная часть постройки – Салем.

– Далеко. Близко к острову вертолету не сесть.

– Тогда как так вам удалось добраться сюда за короткий промежуток времени?

– Квадроциклы, – отвечает она, и ее взгляд мутнеет.

Надеюсь, она не потеряет сознание раньше времени.

– Где они?

Женщина поджимает губы, ее единственный глаз снова мечется из стороны в сторону. Она что-то скрывает. Все слова, что были сказаны ранее, – ложь. Она не оставит в секрете нашу встречу и может отправить меня в ловушку или в тупик.

Медленно иду к ней и спрашиваю:

– Как твое имя?

– Лисса.

– Лисса, я хочу, чтобы ты передала Элли пару слов.

– Каких?

Я не произношу слов, вместо этого быстро протягиваю не обожженную ладонь и касаюсь шеи Лиссы. Быстро разрушаю преграду ее разума и попадаю туда, куда мне было нужно. Перематываю прошлый день на момент, где Лисса и два ее уже мертвых соратника слезли с квадроциклов и пошли на мои поиски. Чтобы не потерять связь с реальностью, концентрируюсь только на пути, что они проделали и стараюсь запомнить его. Электрические заряды проходят сквозь тело и пощипывают кончики пальцев.

«Ты забудешь, что говорила мне и место, где мы встретились. Пойдешь прямиком к своим и скажешь, что у тебя послание от Эшли Куин. Скажешь Элли, что если она еще раз попытается причинить вред мне или моей… семье, я больше не буду столь мягкой и покончу с ней навсегда».

Передав послание, открываю глаза и убираю руку от шеи Лиссы. Она выглядит хреново, и я даже не уверена, что женщина в силах дойти до места назначения.

Меня пошатывает из стороны в сторону.

Потратила энергию не только на бой, но и на прогулку по чужому разуму.

Это было неосмотрительно, но необходимо.

Отхожу от Лиссы и быстро перебираю рюкзаки, морщась от боли в обожженной ладони. Еды практически нет, но есть вода, бинты, болеутоляющие. Перекладываю все в один рюкзак, сгребаю оружие, проверяю карманы поверженных противников и выпрямляюсь в полный рост.

Теперь у меня есть шесть пистолетов, двенадцать обойм, три из которых не полные. Четыре ножа, две веревки, винтовка бугая, наручники и разбитая рация. Все это складываю во второй рюкзак, кроме винтовки, ее перекидываю через плечо, убираю пистолет в новоприобретенную кобуру и выдыхаю.

Падальщики уже облепили парня, который умер от ножа. Мерзкие создания. Но в этом есть и плюсы. Они не пойдут за мной.

Лисса сидит все на том же месте и, слегка постанывая от боли, смотрит перед собой. Надеюсь, я не спалила ей мозг. Но даже если и так… я не сожалею. Никогда больше не буду ставить жизни других превыше своей. Достаточно. Она напала первой, правильно? Да, все верно.

Ухожу в сторону, откуда явились преследователи и только через пару сотен метров останавливаюсь и открываю рюкзак.

– Эшли, чем ты думала? – спрашиваю я сама себя, пытаясь сквозь боль перебинтовать сожженную ладонь.

Адреналин отступил, и организм решает напомнить, как жестоко я с ним обошлась. Заматываю ладонь со слезами на глазах, выпиваю сразу несколько таблеток и съедаю треть отобранной еды. Пью немного и продолжаю путь по темноте.

С каждым пройденным шагом, чувствую себя лучше, если не брать в расчет обожженную конечность. Теперь у меня есть понимание того, как убраться из проклятого леса. Нужно сделать это как можно быстрее, пока людей Элли и Поула не оказалось в разы больше, а я не стала слабее.

Позади из темноту разносится треск сломанной ветки. Быстро оборачиваюсь и направляю дуло пистолета в пространство. Подтягиваю оба сползающих рюкзака, всматриваясь во тьму.

Там кто-то есть…

Не вижу противника, но ощущаю его присутствие.

– Я ведь сказала тебе куда идти, – недовольно причитает Миранда. – Миновать первую хижину. Что из этих слов было непонятно?

Не убираю пистолет.

Из-под пышной кроны низкого дерева появляется ее стройная фигура. Внутри поднимается чувство самосохранения. Кажется, что даже слух и зрение становятся четче и острее. Миранда откидывает в сторону переломанный на две части прутик.

– Как ты меня нашла? – спрашиваю я, не тратя времени на приветствие.

– Датчик слежения на моем пистолете, разумеется, – сообщает Миранда и протягивает руку ладонью вверх. – Теперь можешь мне его вернуть.

Ага, конечно, а приветственный танец тебе не сплясать?

– Где Адриан?

Надеюсь, он жив.

– Гостит у Элли. Если быть точнее, то в данный момент он на судне, которое направляется в Дэйли. Опусти пистолет.

– Я тебе не доверяю, для чего мне убирать оружие, которое спасает меня?

Не понимаю, почему еще не пустила пистолет в ход и не выстрелила в нее. Миранда явно подставила меня, вытолкнув с территории острова, оттуда, где мне не могли причинить вреда.

– Как и я тебе, но мы всего лишь пешки, которые делают что должно.

Она решила играть в высокопарные фразы?

Ладно.

– Любая пешка может стать королевой, – напоминаю я.

Миранда растягивает губы в сладкой улыбке.

– Так давай станем ими, – предлагает она. – И когда вся эта хрень закончится, мы сыграем в шахматы. Проведем время за беззаботной беседой и выпьем по бокалу отменного терпкого вина…

Резко перебиваю ее:

– Ты мне не нравишься.

– Как и ты мне. – Улыбка сходит с ее лица так же плавно, как появилась, а взгляд становится серьезным. – У нас нет времени на разговоры, пора уходить, скоро весь лес будет заполнен людьми, которые сделают все что угодно, лишь бы привести тебя к матушке.

– А ты куда меня поведешь?

– В Салем, – моментально отвечает она.

– Зачем тебе это?

Миранда задумывается или делает вид, что размышляет над моим вопросом, при этом не отводит упрямого взгляда.

Мы не нравимся друг другу, это чувствуется, неприятие витает в воздухе между нами.

– Этого хочет Адриан, – говорит она. – Насколько тебе известно, мы с ним сотрудничаем. Он кое-что делает для меня, я отвечаю ему тем же.

Что бы она ни сказала, я не усыпляю бдительность. Есть вероятность, что Миранда не враг, но с этим обстоятельством соседствует уверенность, что и не друг она мне.

Если откинуть предрассудки и картину этой персоны, что я уже успела нарисовать скисшими красками, то я могу воспользоваться Мирандой. Она обладает нужной мне информацией и как минимум из-за этого я не могу отправить пулю в столь ценную на сегодня голову.

– Как мы попадем в Салем? – спрашиваю я.

– Сначала доберемся до хижины, ты приведешь себя в порядок, отдохнем, а потом пойдем к моему транспорту. Опусти оружие, я не мишень.

– Адриан рассказывал, что в чертовом лесу передвигаются только пешком, – со злостью и усталостью вспоминаю я. – Что за транспорт?

Скажет ли она мне то, что я уже знаю, или утаит?

– Адриан так и делает, а я не принимаю идиотских правил и решаю, как мне будет комфортнее.

Стерва стервой, но при всей агрессии к ней, я все же испытываю и симпатию. Как это работает? В одно мгновение Миранда может бесить до ужаса, а в следующее я уже во всю готова ею восхищаться.

– Идем в хижину, – соглашаюсь я. – Но если я почувствую от тебя угрозу, то…

– Оставь эту мысль при себе, расскажешь потом.

– Когда?

– За партией в шахматы.

На этом странный разговор заканчивается, Миранда разворачивается и идет в обратном направлении, из-за этого я готова взвыть. Кажется, что я хожу тут кругами и несмотря на стертые в мозоли ноги, не прошла и пары километров. Убираю пистолет в набедренную кобуру, которую стащила вместе с припасами, и отправляюсь следом за девушкой. Почему-то параллель между ней и Брайаном моментально прорисовывается у меня в голове.

Они оба строят свою жизнь, наплевав на законы и порядки.

Они скрытные и четко идут к своей цели.

Осталось разобраться, какую цель преследует шахматная королева и можно ли считать ее союзником. Ведь как враг она опаснее Поула и Элли вместе взятых. Или я нагнетаю? Что тоже может быть.

Иду за Мирандой, четко понимая свою выгоду. Мне необходимы медикаменты, и нигде, кроме как в хижине, их не найти. Я воспользуюсь возможностью, чтобы выжить, и это никак не отменяет того факта, что Миранда лишилась моего доверия. Буду следить за каждым ее действием и словом.