Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья
- -
- 100%
- +
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
© Ли Р., 2025
© Оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2025
* * *
Том первый
Путь в тысячу ли начинается с первого шага
Пролог
Князь Северных земель империи Ханьчжоу был честным и справедливым человеком. Народ искренне любил и почитал своего правителя за скромность и простоту жизни. Даже его резиденция не отличалась вычурностью и богатством, кои полагаются людям его положения. Как человек военный, будучи генералом, он привык обходиться малым и не любил излишества и роскошь. Познав в юности лишения военной жизни наряду с голодом и холодом, князь поклялся никогда не подвергать своих подданных подобному испытанию и не пировать, как другие чиновники, пока по улицам скитаются голодные дети. Именно поэтому голодающих и не было в его землях.
Проезжая по улицам княжества, можно было увидеть счастливые лица горожан, процветающее ремесло и лавки, полные людей и разномастных товаров. Таким уровнем жизни не могла похвастаться даже императорская столица – Цзиньдао, о чем иногда в шутку говорил сам император.
Последний всегда ставил своего названого брата в пример другим чиновникам и подданным, за что те в сердцах таили на него обиду. Все считали, что не подобает приближенным императора и правителям жить как простолюдины; не для того они прошли войну и дворцовые ступени, чтобы не иметь возможности жить в свое удовольствие.
Хотя князь и слыл человеком строгих порядков, сердце его было отнюдь не суровым. Именно оно и помогло ему снискать любовь единственной императорской сестры, которая, всего раз навестив угодья князя, больше никогда их не покинула. Любовь их была сильной и крепкой, с первого взгляда и до последнего вздоха. Отказавшись от столичной жизни в шелках и золоте, девушка была счастлива скромно жить в княжестве вместе с любимым супругом. Дни их текли легко и спокойно, да только детей у них не было, что немного омрачало обоих. Придворный лекарь увещевал супругов, что оба они в полном порядке, просто Боги решили: время еще не пришло. Утешившись этой мыслью, супруга князя решила отдать волю Небу и не расстраивалась. Князь же, улыбаясь жене, соглашался, но втайне от всех молился Богам о снисхождении в роще у подножья горы, в храме, воздвигнутом Небу. Он взывал к ним денно и нощно, жег благовония и без устали преклонялся, стирая коленями нефритовый пол.
– Я никогда и ни о чем никого не просил, но взываю к вам, молю, помогите…
Дни сменялись днями, за годом шел год, и на исходе третьей весны мольбы князя наконец были услышаны.
Выходя из древнего храма на рассвете, он увидел черную лису, стоявшую на краю леса. Сверкающие глаза зверя взглянули с улыбкой, и князь ответил тем же.
– Случилось чудо, князь! – воскликнул слуга, как только правитель вошел во двор.
– Что такое? – взволнованно спросил тот.
Маленький слуга прикрыл расплывающийся в улыбке рот рукой и указал в сторону крыльца, сияя глазами.
Проследив за ним взглядом, князь заметил придворного лекаря, тоже улыбающегося во весь рот.
Вмиг подлетев к нему, князь взволнованно схватил его за плечи и принялся трясти, приподнимая над землей:
– Что с ней? Что с моей женой?!
– К… князь… отпустите-е-е. – Придворный лекарь едва мог говорить, болтаясь в разные стороны, как тряпичная кукла.
Мужчина разжал руки и уставился на него во все глаза.
– Все в порядке, все в порядке… – с улыбкой поспешил успокоить его целитель и похлопал по плечу. – Чудо случилось, князь! Ваша супруга беременна!
Тишину, наполнившую двор, пронзил лязг меча, упавшего на землю из ослабевшей руки князя. Лекарь довольно кивнул в сторону крыльца, по которому уже спускалась девушка, прижимавшая хрупкую ладонь к животу.
Делая неуверенные шаги и оглядываясь на собравшихся людей, князь подошел к супруге.
– Время наконец-то пришло, Боги смилостивились над нами, – тихим голосом сказала она, но князю показалось, что слова эти громом ударили в его затуманенном сознании.
Никогда не склонявшийся даже перед императором, князь рухнул на колени, с трепетом прижимаясь к животу жены. Горячие слезы радости обжигали его лицо, измученное долгими годами ожидания.
Княгиня улыбалась сквозь слезы и гладила любимого мужа по голове.
Они долго простояли так, после чего, поднявшись, князь с любовью огладил красивое лицо супруги и крепко прижал ее к своей груди. Народ ликовал и выкрикивал поздравления, вокруг оживленно пели птицы и слышался радостный смех.
– За добрую весть, друг мой, я желаю осыпать тебя золотом из личной казны!
Похлопав молодого лекаря по плечу, князь взмахом руки велел слугам исполнять приказ.
– Ай-я-я… князь, да будет вам, – смущенно рассмеялся лекарь и почесал затылок.
– Подданные! – зычным голосом позвал князь и развернулся к толпе. – Слушайте мой приказ! Мы устроим пир, какого еще не видывали эти земли!
Народ зашумел пуще прежнего, а слуги, уже исполнившие приказ господина, из кувшинов осыпали золотыми монетами радовавшегося со всеми целителя.
Гора золота вмиг поглотила его. Кое-как высунув голову, он с широкой улыбкой воскликнул:
– Премного благодарен, друг мой!
Все вокруг покатывались со смеху, наблюдая за его попытками высвободиться из-под золотой груды. Все, что оставалось незадачливому целителю, – это вертеть головой и смеяться вместе со всеми.
Народ ликовал и праздновал дюжину дней, вознося хвалы Богам и желая счастья княжеской чете. Даже сам император прибыл из столицы со свитой, чтобы поздравить своего названого брата и дражайшую сестру.
С того дня жизнь в княжестве заиграла новыми красками. Со всех уголков империи прибывали министры, чиновники и князья, поздравляя супругов и отдавая дань уважения одному из великих генералов Ханьчжоу.
Одной безлунной ночью, в середине зимы, на весь княжеский двор раздался плач новорожденного младенца.
Князь, метавшийся по крыльцу резиденции, мигом ринулся внутрь. Отгоняя прислужников и повитух, он пробрался сквозь толпу, чтобы увидеть супругу, прижимавшую сверток к груди.
Убедившись, что с женой все в порядке, он огладил ее измученное улыбающееся лицо, а затем осторожно приоткрыл ткань, в которую был завернут младенец.
– Поздравляю, князь, у вас сын! Здоровый мальчик!
– Весь в отца… весь в отца, а глаза-то какие… – радостно лепетали слуги, толпясь у дверей.
Звон медного колокола разнес по округе радостную весть.
Заглянув в ярко-синие глаза новорожденного сына, князь преисполнился небывалой радости и благодарности и осыпал поцелуями лицо жены.
Медный колокол еще не затих и первые блики рассвета не коснулись княжества, когда полчища демонов вырвались из огненных разломов в земле, сметая все на своем пути.
Темные твари Призрачного царства бесновались и устрашающе ревели, задирая рогатые головы и разрывая плоть людей, попадавшихся на пути. Певчее княжество заполонили стенания и крики боли, мольбы о пощаде и чавкающие кровавые звуки. Отродья истязали женщин и утаскивали их в бездну, грызли детей и стариков, никого не щадя. Кровь лилась рекой, и казалось, что рассвет никогда уже не наступит. Темное небо чернело день ото дня. То был ужасный пир, погрузивший некогда процветающее княжество в хаос и разруху, навечно запятнав эти земли кровью невинных.
Демоны пировали дюжину дней.
– Хм… господин Мо, вам бы обложку сменить. Книга-то вроде неплохая: демоны, князья, певчие красотки. Обложка только… слегка простовата, да и названия нет… Или так и задумано? – вертя в руках потрепанную книгу в кожаном переплете, задумчиво спросил юноша, поднимаясь с плетеного кресла. – Вообще, в наше время чем ярче, тем лучше. Кто же купит такую невзрачную книгу?
– Вот ведь бестолковый мальчишка! – проворчал старик, легонько хлопнув паренька по голове сложенным веером. Но весь его запал мигом пропал, сменившись затаенной тоской, стоило ему опустить взгляд на книгу. – Кто сказал, что это на продажу, да и вообще…
– Да, да, господин Мо, вы правы. – Сощурившись в улыбке и подняв раскрытую ладонь, парень чуть поклонился. – Я возьму почитать, ладно?
– Иди уже, бездельник!
Тряхнув длинными седыми волосами, старик, ворча, скрылся меж стеллажей. Спустя миг оттуда послышался стук, словно что-то упало с полок.
Спрятав книгу в рюкзак, парень похлопал себя по груди и вскинул уголок губ:
– И ничего я не бездельник. Я вообще-то староста литературного факультета, так что…
– Твои занятия начались десять минут назад, староста литературного факультета Лю Синь! – издевательски протянул старик из глубины помещения.
– Вот черт!
Выскочив из старой книжной лавки, юноша во всю прыть помчался через дорогу к университету.
День был суматошным и долгим, и, только придя домой, он вспомнил о книге, взятой у старика, к которому наведывался уже несколько лет в поисках интересных историй.
Решив не ужинать, Лю Синь сразу же отправился в свою комнату.
– Я дома! – крикнул он на ходу соседу, с которым около двух лет делил небольшую квартирку.
Тот не ответил, что, впрочем, не стало неожиданностью. Сосед был тихим и удостаивал Лю Синя лишь парой фраз в неделю. Учась дистанционно, он все время проводил за компьютером, то и дело просматривая дорамы и зачитываясь новеллами. Именно поэтому редко показывался на глаза.
«Вот это, я понимаю, жизнь…»
Зайдя в свою комнату, Лю Синь кинул на кровать рюкзак, из которого тут же выглянул краешек книги.
Он перечитал множество изданий, пылившихся на полках в старой лавке, но всегда обходил эту потрепанную книгу стороной. Все-таки, что ни говори, обложка играет важную роль. Лю Синь и дальше проходил бы мимо невзрачной, потрепанной книги, если бы этим утром старик не обмолвился вскользь, что написал ее сам. В конечном счете любопытство взяло над юношей верх.
– Так, на чем я там остановился…
Демоны пировали дюжину дней.
– Ну и фантазия у старика Мо! В таком возрасте только гаремники писать да мечтать на досуге, – пробормотал Лю Синь.
Погрузившись в книгу, он читал всю ночь.
История, начавшаяся с кровавого пира, повествовала о становлении главного героя и его деяниях как великого мечника и прославленного спасителя, который, сражая врагов, перевернул всю Поднебесную в поисках убийц своей семьи. К слову, гарем там тоже присутствовал, хоть и немногочисленный.
Прочитав треть книги, Лю Синь выдохнул:
– Ну и скукота-а…
Рассвет уже брезжил на горизонте, а он так и не дошел ни до одного важного события. Герой только и делал, что рыскал по империи по наущению своего наставника и истреблял врагов, спасая то бедовых красавиц, то незадачливых братцев. Битвы, битвы, тренировки, еще одна спасенная жизнь, еще один поверженный мелкий враг, и так по кругу.
– Сюжет-то где?! – ворчал Лю Синь и хотел было бросить книгу, чтобы в оставшееся время почитать что-нибудь более интересное, но в последний момент передумал. Устав от бесконечных пустых сражений, он решил заглянуть в конец книги.
– Да я только одним глазком гляну, кто там в итоге убил его родителей, чтобы не мучиться от любопытства, – оправдывал себя Лю Синь, с шорохом переворачивая страницы.
Впившись в последнюю главу, он с жадностью принялся поглощать написанное. Но с каждой новой строкой улыбка медленно исчезала с его лица, а взгляд наполнялся негодованием.
То, что он узнал, поразило его. Захлопнув книгу, Лю Синь уставился на нее, сведя брови к переносице:
– Какого… Злодей? Уничтожение мира?
Пытаясь сообразить, как прославленный герой встал на темный путь и, вознесясь на вершину мира, решил его уничтожить, Лю Синь злился все больше и больше.
– Старик Мо из ума выжил?! Да кто вообще будет читать…
Его монолог был прерван раздражающей трелью будильника.
Пыхтя от злости, Лю Синь собрал рюкзак и швырнул в него книгу, собираясь перед учебой заскочить в лавку и высказать старику все, что он думает о его книге.
– Утолил любопытство, называется! Только ночь зря потратил, – возмущался Лю Синь.
Сев на свой велосипед и поехав по объездной дороге, он никак не ожидал, что на повороте у обрыва попадет в аварию и успеет увидеть только перевернутое небо под ногами, прежде чем погрузиться в темноту.
Глава 1. Попытка бегства
– А ну вставай, проходимец ты этакий! Развелось вас, как мух над дерь… Кхе-кхе, – гнусавый голос, разрезавший тишину, словно винтом вкручивался в и без того ноющую голову.
Медленно приоткрыв тяжелые веки, Лю Синь увидел над собой соломенный навес, с которого прямо на него капала вода. Пытаясь понять, что произошло и где он оказался, Лю Синь не спешил вставать, шаря перед собой растерянным взглядом.
Незнакомый шум доносился со всех сторон.
«Это что, овца заблеяла?..»
Приподнявшись и уперевшись лбом в ладонь, Лю Синь просидел так еще какое-то время, прежде чем немного пришел в себя.
Окинув взглядом место, в котором находился, он снова прикрыл лицо рукой, таращась во все глаза на трухлявый пол.
– Какого… Где я вообще?! – испуганно прошептал Лю Синь.
Осторожно убрав руку, он вновь огляделся, изо всех сил надеясь, что все еще спит.
Лю Синь сидел на видавшей виды циновке в каком-то обветшалом полуразрушенном сарае с протекающей крышей, одетый в лохмотья из парчовой ткани. Пожилая женщина, чей голос и разбудил его, мела полы у соседнего сарая, все ворча и приговаривая в его сторону.
Оглядевшись вокруг себя, Лю Синь заметил мужчину, который грыз в углу нечто похожее на сухарь и пристально наблюдал за ним, будто у него собирались отнять последний ломоть. Почувствовав себя неуютно под таким взглядом, Лю Синь повернулся и увидел старика, который тоже что-то жевал, обхватив обеими руками.
– Простите, а…
– Не отдам! Не поделюсь! Пошел прочь! Уходи, уходи! – поток криков вытолкнул ошеломленного Лю Синя под дождь.
Запнувшись, он рухнул в лужу, подняв веер грязных брызг, которые тут же окатили мимо проходящих женщин. Закричав, те начали лупить по нему своими тяжелыми руками и проклинать на чем свет стоит.
Растерянный и испуганный, Лю Синь ринулся наутек, не разбирая дороги.
Спрятавшись за стеной такого же полуразрушенного дома, он перевел дух и, съехав по стене, обхватил голову руками.
– Надо успокоиться, надо успокоиться… – пробормотал он себе под нос. Затем несколько раз глубоко вздохнул и поднял голову, чтобы осмотреться.
Перед ним раскинулся темный лес.
Приподнявшись и упираясь в стену, Лю Синь выглянул из-за угла. Дом, за которым он прятался, был такой не один – весь небольшой городок состоял из полуразрушенных зданий. Прохожие на улице тоже были сплошь угрюмыми и неприветливыми.
«Ну еще бы, живя в подобном месте, у кого будут силы улыбаться? Да и радоваться тут явно нечему…» – подумал Лю Синь и вздохнул.
Обойдя здание, он сел на деревянное крыльцо под навесом, чтобы спрятаться от моросящего дождя, и начал по крупицам собирать последние воспоминания.
– …Я умер? – наконец потерянно пробормотал он, глядя на свои дрожащие руки.
Кажется, его что-то сбило… Вспоминая боль от удара в спину, Лю Синь поднял голову. По щекам покатились горячие слезы.
Тяжело вздохнув и пытаясь прийти в себя, Лю Синь понял одну вещь: он не в своем мире. Это место непохоже даже на самые отдаленные и заброшенные деревни: необычная одежда, длинные волосы у мужчин, нет никакой техники.
– Я что, перенесся? – потрясенно выдохнул Лю Синь.
Он, как и многие его сверстники, зачитывался книгами и знал о перемещениях в другие миры. Вихрь разнообразных чувств охватил все тело: от радости, что избежал смерти, до ужаса, что оказался в незнакомом мире.
«Но как такое возможно?..»
Перед глазами пронеслась вереница лиц из прежней жизни, ни за одно из которых сердце его так и не смогло зацепиться. Осиротевший еще в детстве, Лю Синь не имел семьи как таковой, да и близкими друзьями толком не обзавелся. Волна паники постепенно сходила на нет, когда он прокручивал мысли о том, что на самом деле ему не за что было держаться. В том мире его никто не ждет. Разве что старик, которому он так и не вернул книгу.
За самоувещеванием о том, что ничего уже не поделаешь, Лю Синь провел некоторое время, все так же сидя на крыльце. Глубоко вздохнув, он начал прокручивать в голове обрывки прочитанных когда-то книг с перемещением.
– Эй, Система? – попробовал позвать Лю Синь. – Система, ты здесь?
Встав и шаря глазами перед собой, он попытался рассмотреть экран или какие-нибудь подсказки.
– Система?! – позвал он чуть громче и вдруг ощутил тяжесть на плече.
– Чего разорался с утра пораньше? – раздался хриплый голос из-за спины.
– Я это… – Обернувшись, Лю Синь увидел мужчину лет сорока, с всклоченной бородой, свалявшимися волосами и в потрепанной одежде, который стоял на крыльце, почесывая спину и зевая во весь рот.
– Так это… вечер уже, – кивнул Лю Синь на заходящее солнце.
– Утро, вечер, велика ли разница? К чему мне это солнце? Когда проснулся – тогда и утро, – проворчал мужчина, разворачиваясь, чтобы снова зайти в дом.
– Простите, – поспешил остановить его Лю Синь, – вы не подскажете, что это за город?
– Город? – мужчина усмехнулся и окинул его странным взглядом. – Это деревня Цайцюнь. Добро пожаловать.
– Деревня… Цай… цюнь… – Лю Синь попятился и на одном шаге рухнул со ступеньки, во все глаза уставившись перед собой.
«Я попал в ту гребаную книгу…»
Деревня Цайцюнь упоминалась в книге как место, где некоторое время жил главный герой, воспитываясь старушкой, приютившей маленького сиротку в обмен на его помощь. Сама женщина уже не могла управляться со скудным хозяйством, потому и взяла к себе одиннадцатилетнего мальчишку, что скитался по деревне до тех пор, пока не упал, истощенный от голода. После пробуждения главный герой не помнил, откуда пришел и как попал в эту деревню, и стал просто жить и ухаживать за хозяйством в обмен на еду. Пока старушку не убили пришедшие поживиться разбойники из соседней деревни.
«Значит, Тан Цзэмин сейчас здесь? Или еще рано? А может, уже поздно?»
Не зная, в какое именно время он попал, Лю Синь судорожно раздумывал, и вдруг его осенило:
– Погодите-ка… А мне-то какое дело?
– Что ты там бормочешь? – нахмурившись, спросил мужчина.
– А… да так, ничего, – замахал Лю Синь руками, неловко улыбаясь.
– Голодный?
– А?
Незнакомец уже скрылся в доме, оставив дверь открытой.
Поднявшись с земли и отряхнув одежду, Лю Синь нерешительно перешагнул порог.
Ветхая лачуга была под стать этому месту: мебели почти не было – одна соломенная лежанка да стул, хоть и добротно сколоченный.
Оглянувшись, Лю Синь сделал несколько шагов, подходя к хозяину. Тот стоял к гостю спиной возле глиняной печи, выскребая что-то из котла.
– На, – протянул он парню миску, даже не оборачиваясь.
– Спасибо.
Взяв чашку обеими руками, Лю Синь осознал, насколько был голоден. В теле чувствовалась усталость, словно он не ел и не спал уже несколько дней.
Варевом оказалась каша, кое-где подгорелая, немного пресная, но выбирать не приходилось. Ничем не выказывая недовольства, Лю Синь съел все до последнего зернышка и учтиво поблагодарил мужчину, который странно поглядывал на него.
– Так откуда ты пришел? – вдруг спросил хозяин дома. Голос его был хриплым, словно прокуренным, а заспанные глаза щурились, с подозрением оглядывая незнакомца.
– Да я… с Юга. Мгм, – кашлянув, соврал Лю Синь.
– Откуда с Юга? – пытливо спросил мужчина.
– С города Цигуань. Это под столицей, – назвал Лю Синь первое пришедшее на ум название, которое вскользь упоминалось в книге.
– Хм… Цигуань славится своими тканями, так отчего же ты выглядишь как босяк? – почесал бороду хозяин. Всем своим видом он походил скорее на тюремщика, ведущего допрос. Того и гляди, пригрозит мечом, если не услышит ответа.
Не желая испытывать судьбу, Лю Синь продолжил изворачиваться:
– Сбежал от родни. Я незаконнорожденный, вот меня продать и хотели, – ответил он и с деланым интересом оглянулся по сторонам, чтобы скрыть неуверенность во взгляде. – Дяденька, а отчего же у вас мебели так мало? Вроде лес рядом.
– Никто не ходит в эти леса, – сурово оборвал тот.
– А поче…
– Будешь много болтать – отправишься спать под дождь. – Мужчина встал с пола и, оправив подол темного халата, вышел в другую комнату.
Шаг его был тяжелым и ровным. Он совсем не походил на деревенского жителя, всю жизнь посвятившего хозяйству. Широкоплечий, с прямой спиной и шеей; его почти черные глаза то и дело щурились, подмечая детали. Даже сквозь висящие пряди и короткую бороду можно было разглядеть красивое, волевое лицо. Длинные черные волосы доходили до середины спины; ничем не собранные, они безжизненно струились по крепким плечам.
Лю Синь выдохнул и уставился в пол.
– На, – сказал хозяин, вернувшись и бросив перед ним солому с ветхим одеялом.
– Спасибо, – поблагодарил Лю Синь и принялся готовить место для сна.
Утомленный событиями дня, он чувствовал, что его клонит в сон, но мысли, крутящиеся в голове, не позволяли уснуть до поздней ночи. Боясь потревожить сурового хозяина, который вышел на крыльцо и курил трубку, Лю Синь уперся взглядом в потолок старой крыши.
Если он попал в ту книгу, то этот мир неизбежно ждет уничтожение от рук главного героя. Когда именно произойдут эти события – он не знал, поскольку пропустил большую часть истории. Лю Синь все раздумывал, что ему делать и как поступить, пока сон наконец не сморил его. Последняя мысль, успевшая захватить его разум, была о том, что ему лучше не вмешиваться в события и убраться куда подальше, чтобы попытаться выжить или хотя бы прожить спокойную жизнь до уничтожения мира.
Может, где-то там существует клочок земли, который не поглотит ярость главного героя?
Проснувшись следующим утром, Лю Синь не нашел хозяина дома и вышел на улицу, не забыв застелить солому одеялом и скрутить ее в валик в углу. Прождав немного, он подумал, что негоже уходить, не поблагодарив и не попрощавшись с человеком, приютившим и накормившим его, но выбора не было. Намереваясь придерживаться плана, он задался целью как можно скорее покинуть это место.
Солнце уже поднялось, и пришедшее в упадок поселение едва начало свое движение. На улицах попадались редкие прохожие, которые медленно брели по своим делам, не поднимая голов.
– Как вообще можно жить в подобном месте… – выдохнул Лю Синь и оглянулся в поисках выхода из города.
Решив, что городок все равно небольшой и, в какую бы сторону он ни пошел, обязательно выберется, Лю Синь двинулся наугад и прошел мимо места, в котором очнулся вчера.
Под знакомым навесом сидел все тот же молчаливый мужчина, пустым взглядом рассматривая прохожих. В ногах у него валялись потрепанная плошка и длинный сверток ткани. Казалось, он не осознавал, что все вокруг были нищими и едва перебивались черствым хлебом, как и он сам.
Лю Синь сжал кулаки, не в силах смотреть на подобную картину. В глазах защипало. Казалось, он понял, почему люди ходили, не поднимая голов: чтобы не видеть разруху и запустение, в которые превратилось их некогда процветающее поселение.
Небольшой город Цайцюнь располагался в Северных землях и находился под защитой князя. Всегда яркий и живой, как и прочие поселения этого княжества, он изобиловал достатком и счастливыми людьми. Народ здесь вел мирную жизнь, трудясь и ни в чем не нуждаясь, мастеря изделия из дерева на продажу в другие поселения. Городок славился своими мастерами, искусно изготавливающими из дерева предметы обихода, обереги и картины. Изделия были поистине удивительной красоты, и многое в резиденции князя было дарами именно из этого города.