Ложь напоказ

3. Вики

Не нужно обладать каким-то особым умением, чтобы уговорить человека посетить этот паб. Заведение в стиле лофт, которое мы облюбовали уже достаточно давно, находится на первом этаже дома через дорогу от нашей съёмной квартиры. Хозяин не особо заморачивался с названием, поэтому вывеска над входной дверью гласит: «Лофт».

Сам паб небольшой, но зато очень уютный и милый. Кирпичные стены, деревянный потолок, с которого свисают большие лампы тёплого света. На входе бордово-красный ковёр с непонятным рисунком, такой, как раньше бабушки вешали на стены.

Вдоль дальней стены – барная стойка из тёмного дерева. За ней натирает посуду хорошенькая девушка-бармен в коричневом фартуке из плотной ткани. На высоком стуле перед ней сидит парень и что-то рассказывает.

Ещё несколько столиков занимают влюблённые парочки и такие же небольшие компании, как наша. Выбираем свободное место возле стены с картинами в чёрных деревянных рамках.

– Сделали ремонт, – замечает Сабина, пока устраивается поудобнее в своём зелёном платье выше колен и откидывает густые чёрные волосы назад.

– Ничего особенного, немного освежили и только, – обнуляет её восхищение Мари. – Надеюсь, готовить хуже не стали, иначе отхватят антирекламу.

За это Саб одаривает подругу осуждающим взглядом, в очередной раз напоминая мне о том, что эти две дамы не всегда ладят между собой, а точнее – никогда.

Сабину раздражают подобные высказывания Мари, они ей кажутся жестокими и неуместными. Пожалуй, стоит согласиться: иногда бывает перебор, но зато с ней не соскучишься. В свою очередь, Мари упрекает Саб за чрезмерную доброту и сочувственность к окружающим. И с этим тоже отчасти можно согласиться.

В общем, мои подруги словно ангел и демон на плечах, между которыми я должна находить баланс.

– Добрый вечер, – подходит к нам миниатюрная официантка с бледной кожей, светлыми волосами и в таком же фартуке, как у бармена.

Девушка раскладывает перед нами меню и готовится принять заказ.

Мы выбираем единственное красное сухое вино, от которого Саб сразу отказывается в пользу минеральной воды со словами:

– Наверное, я не скоро смогу пить алкоголь.

– Ой, рассказывай тут, – цокает Мари, переводя взгляд на официантку. – Мне борщ, ризотто с кальмаром и мини-пиццу «Четыре сыра». И проследите, чтобы суп не был холодным.

Саб никак не реагирует на колкость подруги и только слегка мотает головой, позволяя мне, вместо того чтобы разнимать их, спокойно сделать заказ. Хотя про холодный суп всё же было лишнее.

Официантка делает пометки в блокноте и скрывается на кухне. Через пару минут возвращается с напитками и столовыми приборами, которые мгновенно оказываются напротив нас.

– Ну что, дорогуши, – поднимает уже наполненный вином бокал Мари, – желаю нам только самых крутых вечеринок в этом сезоне и никаких заморочек с учёбой. И ещё чтобы наша королева драмы не умерла от алкоголизма, аминь.

Сабина же, не изменяя своему выбору, с лёгкой улыбкой поднимает стакан с минералкой и продолжает тост:

– И чтобы нашу Фигару тут Фигару там не выперли из университета из-за её многочисленных прогулов, аминь.

Вот же язвы две!

– И чтобы мои подруги хотя бы попытались нормально общаться, – без «аминь» добавляю я.

На самом деле всё не так плохо, как может показаться. Все эти колкости – просто часть стиля их дружбы. По факту же они могут положиться друг на друга в любой ситуации. И хоть их отношения порой напоминают боевой ринг, это не мешает Марине и Сабине быть настоящими подругами.

– Как прошла ночка? – осушив бокал до дна, Мари со звоном ставит его на стол. – Я же не зря подтирала рвоту за королевой драмы, вместо того чтобы развлекаться на вечеринке?

Вчера, когда в разгар тусовки Эмиль и я вдруг поняли, что Сабина напилась в зюзю, было принято решение отвезти её домой. Но оставлять в таком состоянии неудавшегося алкоголика в одиночестве не хотелось.

Сам Эмиль переночевать у нас или отвезти девушку к себе не мог, потому что в шесть утра у него куда-то там самолёт, а я дико соскучилась по Денису. Поэтому отыскала Мари и попросила её поехать с Сабиной домой, чтобы, как она выразилась, подтирать рвоту.

Интересно, если бы вместо Мари поехала я и вследствие этого не нашла злосчастный пакетик у Дэна, он его выкинул бы?

Мысль о Денисе мгновенно находит уголок, в котором затаилась утренняя тревожность, и освобождает её. Та, в свою очередь, сковывает мою речь и эмоции, заставляя выдержать паузу чуть дольше, чем следовало бы.

Ступор не остаётся незамеченным, и, прищурившись, Саб интересуется:

– У вас всё в порядке?

– Конечно, – максимально убедительно произношу я, а затем склоняюсь над столом между подругами и, ехидно улыбаясь, шепчу: – То, как прошла ночь, неприлично обсуждать.

– Зачё-ё-ёт, – смеётся Мари. – Значит, моя жертва была не напрасна. – Она хватает бутылку и наполняет наши бокалы. – Я словно фея-крёстная, помогла двум влюблённым. За это нужно обязательно выпить!

– Вообще-то суть феи-крёстной немного в другом, но так и быть, ты можешь иметь свою версию, – сдаётся Сабина, поднимая руки вверх.

К счастью, тема о Дэне на этом закрывается. Ведь если бы ещё хоть один подозрительный взгляд проницательной подруги упал на меня, выдержке пришёл бы конец, и я рассказала бы про утреннюю находку. Дальше понеслось бы… все возможные советы и рекомендации. А в таком вопросе я не хочу полагаться на чужое мнение – мне необходимо самой всё взвесить. К тому же тот пакетик не принадлежал Денису и сейчас находится в мусорке. Точка.

Спустя минут десять пустых разговоров нам приносят еду, запах которой заставляет замолчать.

– Я такая голодная! – нарушает тишину Мари и накидывается на суп.

У неё всегда такой зверский аппетит, но при этом она очень худая. Вообще, наш рыжий домовёнок относится к такому типу людей, которые едят как не в себя, но при этом не толстеют.

Мы с Саб до жути ей завидуем – нам в этом плане повезло гораздо меньше. А Мари ещё, как назло, всегда подчёркивает свою худобу. На мой взгляд, это просто незаконно – спокойно щеголять в лосинах и вот так есть рядом с девушками, у которых каждая калория на счету.

– Почему не едите? – едва проглотив первую ложку супа, повторно нарушает тишину Мари. – Заказали еду, а потом вдруг вспомнили, что сидите на диете?

– А ты чего как с голодного края? – вздыхает Сабина. – Заказала суп, а потом испугалась, что его заберут обратно, если не съешь за минуту?

Затем она окидывает взглядом все яства оппонентки и добавляет:

– Даже не представляю, как в тебя всё это поместится.

– Просто у меня быстрый метаболизм, – отвечает ей Мари, не отрываясь от тарелки. – Вы тоже могли бы есть больше, если бы занимались спортом.

От услышанного Сабина аж давится своим блюдом, первый кусочек которого только-только оказался у неё во рту.

– Спортом? – прокашлявшись и просмеявшись, переспрашивает она. – То, что ты ходишь в тренажёрный зал раз в полгода, не значит, что ты занимаешься спортом.

Мари бросает на Сабину укоризненный взгляд, но продолжает есть, как ни в чём не бывало.

– Раз в полгода – лучше, чем никогда, – парирует она, но в голосе проскальзывает что-то похожее на поражение.

– Может, сфотографируемся? – объявляю я тайм-аут в этом поединке.

Подруги с охоткой поддерживают идею, и на время, пока мы кривляемся перед камерой, она даже кажется рабочей. Но только до того момента, пока не возвращаемся на свои места. Ведь, как по щелчку тумблера, Сабина и Марина продолжают свою «светскую беседу» ровно с того места, на котором закончили. Я же, ощутив полную беспомощность, молча приступаю к еде, пока она совсем не остыла.

Тем временем выбравшаяся на свободу тревожность начинает нарастать, как снежный ком, и всё больше погружать меня в мысли, отключая от реальности. Делаю попытку запихать её обратно в угол при помощи воспоминания о дурацком пакетике в мусорном ведре, но становится только хуже. Дэн выбросил наркотик, но что ему мешает достать его обратно после моего ухода? Чёрт, умею же я загоняться.

Так, стоп, Ви. Если уже доверилась человеку, то доверяй до конца. Денис более чем убедительно дал понять, что эта гадость оказалась среди его вещей случайно, и к тому же он пообещал попросить Стаса больше не приносить. И я в это верю. Тогда почему мне так неспокойно?

Внезапно от сумки отрывается часть брелока, который когда-то был веточкой вишни с двумя зелёными ягодками. Наверное, всё это время я теребила его – вот и оторвала. Теперь в моей руке не вишенка, а просто зелёный мохнатый шарик. Дурацкие мысли совсем портят мне настроение. Нужно чем-то заняться, чтобы не выглядеть странно и подруги снова не заподозрили неладное, поэтому достаю телефон и приступаю к редактированию нового фото, которое планирую выложить в сторис.

К счастью, процесс помогает немного отвлечься, будто виртуальная реальность, которую я создала в своём профиле, заслоняет настоящие переживания. В соцсети у меня всё радужно и позитивно. Любые негативные моменты недостойны того, чтобы их лицезрела широкая публика.

– Опачки… А это ещё кто? – возвращает меня к реальности Мари. – Только без резких движений, – шепчет она Сабине, – двое на четыре часа. Не видела их раньше, но на первокурсников явно не тянут.

– Ага, тоже не припомню таких, – прищуривается Саб, чтобы лучше разглядеть двух парней, которые проходят мимо нас.

– Высокий ничего такой.

– Азиат тоже милаха.

– Да кто там? – не выдерживаю интриги и отрываюсь от телефона, чтобы лично увидеть этих невероятных аполлонов.

Высокий парень – не сказала бы, что спортивного телосложения, но и не хилый. Одет в обычные чёрные брюки и свободный тёмно-синий лонгслив. На ногах – чёрные кеды, в руке – сумка для ноутбука. Русые волосы уложены в небрежную причёску, которой добавил хаоса дождик на улице. Второй – где-то на полголовы ниже первого, чёрные волосы. Одет в джинсы и клетчатую серо-бордовую рубашку.

Они садятся через два столика, и тот, что привлёк внимание Мари, оказывается лицом в нашу сторону. У него небольшая щетина, подчёркивающая линию подбородка, и глубокие глаза.

В какой-то момент ловлю себя на том, что знаю этого парня. И каково моё удивление, когда понимаю: он никто иной, как сын нашей соседки из Юрги и по совместительству маминой подруги. Это же Марк Гронской! Ничего себе, у него есть другая одежда, и волосы, оказывается, укладывать умеет. Даже выражение лица не такое унылое, как обычно.

В родных краях же я его наблюдала только в нелепых тряпках. Ещё у него обычно не пойми что на голове, а под глазами – жуткие круги. Сейчас же Гронской достаточно неплохо выглядит. Ну, это если сравнивать его с самим собой, а не с каким-нибудь нормальным парнем.

– Даже не посмотрел на меня, – ноет Мари.

– С какой стати он должен был посмотреть на тебя? – смеётся Сабина, но подруга пропускает колкость мимо и начинает вслух придумывать план:

– Может, пройти возле их столика и случайно пролить вино?

– Думаешь, после этого он захочет с тобой познакомиться?

– Почему бы и нет?

– Во-первых, – включаюсь в разговор я, – это глупая идея. Во-вторых, не стоит тратить время на этого парня. Уж поверь мне, – советую подруге, из-за чего ловлю на себе сразу два вопросительных взгляда.

– Ты его знаешь?

– Ага, сосед мой, – беру бокал и откидываюсь на спинку кресла, делая небольшой глоток. – Он стандартный случай «сына маминой подруги» и, к тому же, чёртов айтишник. А, как все мы знаем, айтишники – ещё те душнилы и зануды. А теперь представьте, что это всё выкрутили на максимум. И вообще не понимаю, какая муха его укусила, что он так сегодня выглядит. Более чем уверена, это единичная акция. Кстати, не удивлюсь, если у него суперпрокачанный персонаж в этой дурацкой игре… Как её там? Дрим Лайф.

(Дрим Лайф – выдуманная мобильная игра, которая сверхпопулярна в данной истории.)

– Неплохая игра, между прочим, – неожиданно встаёт на защиту задротов Сабина, – на скучных лекциях очень помогает не заснуть. Я вот, например, уже почти полностью прошла сюжетную часть.

– Ты что? – делаю вид, будто меня сейчас стошнит.

– Почему умолчала, что у тебя такой горячий сосед? – перебивает нас Мари. – А от того, что он ботан, меня даже сильнее заводит. Такие обычно только с виду недотроги, но стоит добраться до постели… – от повышенного интереса подруга аж закусывает нижнюю губу. – Я бы проверила.

– Фуу, – неконтролируемо громко выдаю я. – Тогда вперёд, обливай его вином, бокал тебе в руки. Только ставлю на то, что он даже имя твоё не спросит.

Но тощего домового мой аргумент приводит только к дичайшему смеху, усмирив который, она снова прикусывает губу:

– Спорим, он сам мне позвонит?

– А давай, – протягиваю Мари руку, наблюдая, как она хищным взглядом окидывает Гронского. – Ну и вкусы у тебя.

– По-моему, милый парень, есть в нём что-то… такое, – в кои-то веки Сабина соглашается со своей противоположностью. А я просто заставляю себя замолчать, ибо спорить с ангелом и демоном, которые объединились, чтобы восстать против меня из-за моего же соседа, – пустая трата времени и нервов.

Не понимаю, чем Гронской их привлёк? Да, он высокий и, возможно, неплохо сложен, но не кидаться же теперь на каждую встречную телебашню! При этом взгляд возвращается к соседу. Признаю, он сделал успешную попытку привести себя в порядок. Думаю, если бы из-за подруг мне не пришлось его разглядывать, то и не узнала бы.

Официантка подходит к столику, за которым сидят парни, и предлагает меню. Гронской слегка наклоняется, и лицо с чёткими очертаниями оказывается прямо под лампой. В нём столько спокойствия и уверенности, никакой лишней суеты – он будто познал этот мир и больше ничего не боится. Сделав заказ, он поднимает голову, глубокие глаза пронизывают меня насквозь. Тут же делаю вид, что просто осматривала помещение, а не пялилась на него.

Отчего-то вдруг становится смешно. Я столько всего знаю об этом парне, а мы ведь даже не общаемся… теперь не общаемся.

Мама так много про него рассказывает, когда я дома, что волей-неволей информация о Гронском откладывается где-то на подкорке мозга. Например, ещё будучи выпускником школы, он начал работать, а спустя какое-то время уже помогал матери закрывать ипотеку. Получил аттестат с отличием и поступил на бюджетное место в университет – сначала на бакалавра, а теперь и на магистра.

Ещё часто слышу от мамы что-то вроде: «Викуль, видела Наташиного Марка? Ну прям совсем красавец стал».

На самом деле, если вычесть все мамины рассказы об этом парне, то останется только наше общее детство. Мы часто играли вместе и даже дружили, но в какой-то момент это всё сошло на нет и теперь кажется неправдой. Сейчас же я вижу его очень редко: иногда встречаю в местном магазине в Юрге, иногда могу случайно заметить, как он стрижёт газон во дворе своего дома. В общем, теперь этот парень мне не больше, чем просто незнакомец.

Дальше вечер в пабе с названием «Лофт» проходит настолько спокойно, насколько это возможно в компании Мари и Сабины. Они снова о чём-то спорят.

А если быть точнее, то о парне, над которым глумилась Мари вчера на вечеринке. Она заставила бедолагу выплеснуть себе в лицо два стакана сангрии. Конечно же, всё это рыжая бестия сняла на видео, а потом выложила в соцсеть.

– Какая ты бессердечная, – обречённо вздыхает Сабина, не в силах дальше спорить. – Парню наверняка тяжело придётся. А ты, – тычет она пальцем в Мари, – совсем не чувствуешь никакой ответственности.

– Это тебе тяжело придётся, если продолжишь переживать по каждой мелочи, – повторяя за Сабиной, вздыхает её вечная соперница. – Короче, мне плевать на этого парня. Если так хочется – можешь сама его пожалеть. Лично я считаю, что наша сделка прошла на равных. Он, как пёс шелудивый, пускал на меня слюни и, между прочим, заполучил желаемое. А все вот эти, как вы говорите, издевательства – просто плата за моё потраченное время.

Мари вытягивает руку вверх и подзывает официанта. Заказываем ещё по «Текиле санрайз», а Сабина – порцию минералки. Далее нам удаётся погасить все разногласия и перейти к более приятным разговорам: к обсуждению предстоящих вечеринок и планированию похода по магазинам в ближайшие выходные.

В процессе ещё несколько раз кидаю взгляд в сторону Гронского. Он расслабленно сидит на своём месте, потягивает слабоалкогольный напиток и о чём-то разговаривает со вторым парнем. Справа от него – ноутбук; даже тут не может оторваться от своих игр, – мысленно закатываю я глаза.

Волосы уже высохли и немного завились у концов. Левой рукой он поправляет выбившиеся пряди и снова ловит мой взгляд. Так же, как и в предыдущий раз, смотрю в сторону.

– Это она! – вскрикивает незнакомая мне девушка и быстрым шагом приближается к нашему столику, а за ней, судя по всему, плетётся её молодой человек. – Пожалуйста, можно с тобой сфотографироваться? – просит она. – Я твоя подписчица, уже давно слежу за блогом, ты такая классная!

– Конечно, – искренне улыбаюсь и выхожу из-за стола.

Всегда так приятно, когда узнают в общественных местах.

Никогда не отказываю своим подписчикам в просьбе сфотографироваться.

4. Марк

– Это она! – шепчет через весь стол Алихан, снова отвлекая от работы и указывая на мою соседку из Юрги. – Это сто процентов Вики, я подписан на неё. Ема, в социалке она норм, а в жизни прям баска гой.

(Ема (каз.) – аналог русского «ё-моё» / «офигеть». Применение довольно разнообразное: это выражение удивления, восхищения, ужаса, восторга.

Басқа ғой (каз.) – выражение; буквально «другое же». Употребляется, когда что-то оказывается значительно лучше, красивее или вдруг отличается от ожиданий.)

С того самого момента, как мы зашли в это заведение и Али увидел дочь Ясенских, он как заведённый вертится в кресле, пытаясь незаметно посмотреть в сторону девушки. Да, она, конечно, красивая, но всё равно интерес, который проявляет друг, по-моему, чрезмерный.

– Кто это? – опуская факт нашего с ней соседства, делаю вид, что не знаю девушку.

– В смысле, ты серьёзно? Это же та самая Вики, – одновременно шепчет и орёт на меня Али.

– Та самая?

– Ну да, это её никнейм в соцсети – «та самая Вики», – уже менее возбуждённо объясняет друг. – Она, между прочим, один из самых популярных местных блогеров, да ещё учится в нашем универе. Странно, что ты её не знаешь.

– Я не сижу в соцсетях, – напоминаю Алихану, который пропускает это мимо ушей и продолжает рассказывать про мою же соседку:

– Она кто-то вроде критика вечеринок, – наклоняется он ближе, словно раскрывая государственную тайну. – Пишет своего рода рецензии на тусовки, которые посещает. И знаешь, её мнение стало довольно весомым. Если она напишет хорошо о какой-то вечеринке, то на следующую организатор может ждать в два раза больше народу. А если плохо… ну, сам понимаешь.

– И какой смысл в том, что твой дом разносит целая куча незнакомых людей?

Алихан пожимает плечами, будто это что-то очевидное:

– Да это же статус, жан дос! Представь, ты организовываешь вечеринку, а потом все говорят о тебе как о лучшем тусовщике города.

(Жан дос (каз.) – означает «близкий друг» или «лучший друг». Слово «жан» переводится как «душа» или «сердце», а «дос» – «друг». В совокупности фраза передает значение очень близкой дружбы, дружбы «по душе» или «сердцем».)

– Мне этого не понять.

– Ты просто старик в молодом теле, – разочарованно бросает Али, наклоняясь на спинку кресла.

Я же украдкой окидываю Ясенскую взглядом. Она сидит через два столика от нас, утопив взгляд в телефоне. Её каштановые волосы волнами спадают на плечи, а тёплый свет от ламп делает черты лица изящными. Виктория, или, как её называет Алихан, «та самая Вики», кажется совершенно поглощённой своим параллельным миром. И в этом её уединении я нахожу что-то притягательное, что-то, чего не замечал, когда видел её из окна своей комнаты в Юрге.

Хочу сосредоточиться на разговоре с другом, но мысли ускользают в сторону девушки. Интересно получается: наши дома – ровно напротив, можно сказать, мы живём калитка в калитку, наши мамы – лучшие подруги и постоянно ходят в гости друг к другу. Но при этом я и соседская дочь будто незнакомые люди. Мы никогда не здороваемся при встрече, даже кивком. Мы можем выйти из своих домов одновременно и пойти в один магазин фактически вместе, но даже так остаться взаимно не замеченными. Мы будто игнорируем существование друг друга, мы словно из разных миров, которым не суждено пересечься.

Когда мы последний раз общались, мне было лет… одиннадцать. А потом ещё почти на столько же я уезжал из родных краёв. Раньше эта сопливая девчушка сама ко мне прибегала, а теперь делает вид, что не узнаёт.

Но я ведь делаю так же.

Да, всё-таки с тех пор, как я катал соседскую малявку с двумя кудрявыми хвостиками на спине, многое изменилось. Она выросла в красивую девушку, стала популярным блогером, её парень – Денис Логинов. А я просто незнакомец из прошлого.

– Я вообще-то с тобой разговариваю! – щёлкает пальцами перед моим лицом Али, возвращая из мыслей.

– Что говоришь?

– Ема, в каких облаках витаешь? Я тут распинаюсь, рассказываю про ближайшие вечеринки, а ты…

– Про вечеринки? – теперь и я откидываюсь на спинку кресла. – Пожалуй, продолжу не слушать.

Все эти сомнительные сборища – бессмысленная трата времени, на мой взгляд. К тому же громкая музыка, толпы пьяных людей и общий хаос мне совсем не по душе.

– Жан дос, тебе не кажется, что ты уже в край офигел? – наигранно обижается Али. – На следующую вечеринку, которая будет в коттедже Яка, нужно обязательно сходить.

– В чьём коттедже? – естественно, я не собираюсь идти в дом незнакомого мне человека. – Хотя можешь не отвечать.

– Ты по-любому его знаешь. Як – это друг того чувака, ну, помнишь, лысый такой, приходил к нам в прошлом году, когда его сестра напилась и уснула в моей кровати, – постепенно морщит лицо Али, наверное, осознавая, как нелепо это звучит. – Да какая разница вообще, знаком ты с хозяином дома или нет? Для того чтобы завалиться к нему на вечеринку, не нужно знать лично. Только представь, как будет круто: много интересных людей, отличная музыка, выпивка, девчонки, – акцентирует он последний аргумент.

– Али, – обрываю я эту презентацию шумной попойки, – в чём смысл затащить меня туда?

Он делает паузу, словно принимая решение – сказать правду или тактично соврать. Но по итогу, как мне кажется, выбирает первый вариант:

– Потому что мой друг уже шал боп кеткен!

(Шал боп кеткен (каз.) – «уже как дед стал»; говорят в шутку о человеке, который «состарился душой» или ведёт себя по-стариковски.)

– Отлично, – хочу тоже состроить обиженную гримасу, но актёр из меня никудышный. – Тогда старику точно нечего делать на вечеринке. Верно? – и, не дожидаясь новых аргументов, подытоживаю разговор: – Я не пойду.

– Это мы ещё посмотрим, – оставляет за собой последнее слово Алихан, а я, не желая продолжать обсуждение, отправляюсь в уборную.