Миара. Рождение Тени

Глава 4

Император стоял у небольшого дома, закрыв глаза и мысленно проклиная жару и пески вкруг. Он вдыхал наполненный гарью и запахом крови воздух, вслушивался в далекие крики, топот сотен ног его воинов и довольно улыбался, лишь слегка приподняв уголки губ. Окружающий хаос приятно будоражил, принося с собой удовлетворение. Все двигалось именно так, как он хотел. С первого дня начала завоевания и до сих пор. Еще раз глубоко вдохнув, Дарлан потер глаза. Их щипало от попавшего песка, а предчувствие огромной работы заставляло голову болеть. Просто отличное дополнение к его бессоннице. Император перевел взгляд вперед. Туда, где вдалеке едва заметно поблескивал щит Земель за пределом. Так их здесь называли, так обозначали на картах. И именно туда он так хотел попасть. С того самого момента, как Дарлан был изгнан отцом. С той секунды, как он очнулся в новом и совершенно незнакомом для себя мире, а портал моментально захлопнулся за его спиной. Путь назад был отрезан. Идиотское посмертное проклятие. Благо, любое проклятие можно сломать. В конечном итоге он обязательно вернет то, что принадлежало ему по праву.

– Мой Император, – возникший перед ним Харт низко поклонился, ожидая дальнейшего позволения своего повелителя. Император молча развернулся, заходя в дом. Он не стал проверять, последует ли Харт за ним. И только расположившись в кресле в своем временном пристанище, поощрительно кивнул.

– Докладывай.

– Повелитель, армия почти достигла щита. Сроки, как вы и планировали, сопротивления нам почти не оказывали. Мы надеемся, что к концу этой недели Диштран будет под вашим полным контролем.

– Итого почти месяц ушел на эту убожескую страну. Чудно, хоть я и рассчитывал управиться быстрее. Потери? Висперы?

– Потери воинов не существенны, мы легко восполним их пленными, которые будут непригодны для иных целей. Тария в сопровождении Грона начала отбор, первые партии пригодных уже отправляем в Империю в плановом порядке. Кратос и Карисс на передовой с армией. Карисс, конечно, несколько выходит из–под контроля, но брат ее пока сдерживает. В крайнем случае подключусь и я.

– Следи за ней. Мне не нужны лишние проблемы. Хотя сейчас ее безумства нам на пользу. Может и выпустит пар, будет смирнее.

– Как прикажете. Мой Император, мы планируем начать дальнейшее продвижение по миру сразу же после завоевания этой страны?

– Нет. Подождем. Пока остановимся, с соседними странами будем разбираться позже. Если в этот раз найдем то, что ищем, нам будет нужно пространство для маневров и испытаний. Да и регентство здесь установить придется, не буду же я безвылазно сидеть в этой дыре. Приготовь мне список достойных и верных из новой знати. А еще стоит обдумать вариант сослать сюда всех надоедливых крыс. Займет, конечно, время.

Еще раз кивнув, Харт покинул временное пристанище Императора. Места здесь было едва ли не в половину меньше, чем в императорских покоях, пусть комнат также две. Но все это не имело значения . Когда-то и крыша над головой была для него роскошью. То, что всегда было домом, в один миг перестало существовать. Он воздвиг для себя Империю, такую, какую желал. И если стесненные условия нужно будет потерпеть еще несколько дней ради того, чтобы его Империя увеличилась вдвое, то он это сделает, не задумываясь. Дарлан знал, что в конечном итоге достигнет своей цели. Чтобы проникнуть сюда со всей своей армией, потребовалось несколько десятилетий. Почти столько же, как и на захват Риаксиса и построение в нем Империи. Даже если на этот щит уйдет не один год, все будет быстрее, ведь и сил, и ресурсов у него сейчас гораздо больше. Дарлан умел ждать, как никто другой. Он улыбнулся, наслаждаясь ритмом, который старательно отбивали удары магов по щиту. А пока ему пора возвращаться в Империю.

Глава 5

Мир по ту сторону портала был таким же, как ее собственный. Здесь был похожий воздух, заполнившие все вокруг запахи трав. Но вместе с тем небо казалось более тусклым, звуки вокруг раздавались громче. Даже предрассветная тишина, казалось, била набатом по ушам. А еще щекочущие кожу мурашки от чего-то неуловимого. Исчезнувшего. Этот мир был…жестче.

И никакого ощущения внутреннего спокойствия.

Пленных вывели из портала во внутренний двор возвышающегося перед ними дворца. Миара держала детей за руки, а те осторожно оглядывались по сторонам. Сама же пыталась запомнить все дорожки и окружение. Двор окружали колонны, сходящиеся высокими арками над головами. Высокие башни из светлого камня нависали над пленными, словно укоризненно приветствуя. Дворец спал. Мерный шелест деревьев да скрежет камней и отзвук плит под ногами провожали нежданных гостей, пока их вели по огромному двору. Небольшая группа из четверых взрослых и семерых детей казалась на таком просторе не более чем мелкими насекомыми. Что не особо отличалось от правды, учитывая их положение. Здесь могли разместиться десятки людей. Наверняка и торжества устраивали. Миара, казалось, могла видеть ленты ярких огней, развешанные на деревьях. Столы, заставленные причудливыми десертами. А вот там в арке слева – музыкантов, исполняющих вальс. Но ничего этого не было. Все вокруг свидетельствовало о сдержанности, собранности и неприятии любых изысков.

Миара невольно засмотрелась на необычные цветы, раскинувшиеся вдоль дорожек. Она не узнавала их, как и не узнавала ощущений внутри себя. Ее сила, обычно спокойным морем разливавшаяся внутри, осторожно тянулась наружу, пытаясь уловить, поймать сквозящие вокруг потоки. И убегала в страхе. Что хуже – вместе с тревожностью внутри нарастал интерес. Слишком она привыкла скрывать и прятать свою природу, а та всегда беспрекословно подчинялась. Раньше. Сейчас же Миара осознавала, что могла просто не удержать себя. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов. Ароматы незнакомых цветов кружили голову. Прикрыла глаза, пытаясь отогнать стучащие внутри пульсации бегущей по чужим венам крови, которые улавливала в каждом окружавшем ее человеке.

Слишком много. Слишком громко.

Тело двигалось менее свободно, тяжело. Холод прокатился по коже от ощущения, что за ними наблюдали. Внимательно, оценивающе. Она вскинула голову, пытаясь отыскать что–то или кого–то. Во всех обращенных к пленным окнах дворца было темно. И как ни старалась, она не смогла бы заметить пристально следящих за каждым ее движением черных глаз. Только вот их обладатель был прекрасно осведомлен, что она уже почувствовала его присутствие так явно, словно стояла напротив. И потому он заинтересованно улыбнулся, когда огонь глаз Миары наконец безошибочно направился в нужное окно.

– Мой Император, вы думаете, стоит?

Дарлан чуть склонил голову, пытаясь понять, о чем говорит его четвертая виспера.

– Поясни.

Тария, замершая у дверей кабинета Императора, сильнее сцепила пальцы. Она не любила вести с повелителем такие разговоры. Слишком опасно, пусть даже Император не имел привычки бесконтрольно давать волю злости. Не в то время, как он реализует свои планы.

– И вы, и я видели, что у нее есть некая сила. Но тогда, единственный раз. И более она ничего не проявляла и не показывала за целый месяц. Ритуалом мы можем все испортить.

– А можем получить нечто большее.

– Но…

– Тария. – Император предостерегающе цокнул, не оборачиваясь. – Мне казалось, я не спрашивал советов.

– Прошу простить.

Комната вновь погрузилась в тишину. Виспера не смела уйти без разрешения, а Дарлан размышлял, не спеша делиться с ней своими подозрениями.

– Сила есть, это точно. Она ее прячет, хотя только что сама же себя выдала, пусть неосознанно. Скажи Харту, что пора готовить все. В обычном порядке. Но мне нужны подробнейшие отчеты.

Получив инструкции, Тария все же не спешила удаляться. Выжидала. Дождавшись едва заметного кивка, позволявшего говорить, спросила:

– По близнецам распоряжения будут?

Дарлан скрестил руки на груди. Для ритуала он не брал детей, никогда. Даже ему, прозванному Черным Императором, были ведомы определенные принципы при всей неблаговидной репуации тирана и завоевателя. Все же одно Император успел понять за столько лет, проведенных в изучении нравов и порядков ныне захваченного мира – там точно также считали близнецов обладателями великих сил. Пусть никто не знал, когда и как они могли бы проявиться. Он был бы никчемным правителем, если бы упускал даже малейшие шансы. Кратос и Карисс пришли к нему сами и уже в осознанном возрасте. Они были действительно невероятны.

– Не трогайте их. Пока что, – наконец принял он решение. – Поселите где–нибудь, пока не поймем, что получится из их матери. Без контроля и наблюдения не оставлять, только не пугайте совсем. Если с матерью ничего не выйдет, тогда испробуем этих двоих.

Низко поклонившись, Тария оставила правителя ровно в тот момент, когда за спинами пленников захлопнулась дверь, ведущая на нижние уровни дворца. В подвалы и камеры, в которых им отныне суждено было жить.

Или умереть.

***

Без окон, без света. Камень вокруг да стекло вместо одной стены. Клетка для подопытных крыс, не иначе. Никто ничего не объяснял, когда всех пленных растолкали по камерам. Миаре оставалось настороженно следить за снующими по ту сторону стекла прислужниками, которые словно никого не замечали и следовали одним им известным инструкциям. Она не видела, кто был за стенами и в прочих камерах. Что-то менялось день за днем, едва уловимо.

Буквально через несколько дней, ночью, Миара почувствовала силу, кружившую вокруг нее. Но она не смогла открыть глаза, как бы ни пыталась. Не могла почувствовать детей. Они засыпали рядом с ней, она помнила. Тем временем неизвестная сила бежала в нее, вплетаясь в тело, в кожу, растворяясь в крови. Вместе с чужой кровью.

Откуда? Как она оказалась в ней?

Горячая, плавящая изнутри вены, разрывающая сердце. Сознание уплывало, растворяясь, дробясь на куски и отказываясь собираться. Вопросы возникали и тут же пропадали. Ощущение было странным. Миаре хотелось вытолкнуть чужое. И вместе с тем с каждой каплей внутри росло желание изучить. Настолько всепоглощающая, что в итоге Миара перестала противиться. Тогда на краткий миг пришла новая боль, гораздо более ощутимая, дарящая радость.

Она забыла, что это такое. Чтобы помнить, нужно чувствовать. Но она не знала даже, кто она сейчас. Все исчезло: время, ощущения, жизнь, смерть. Остались только обрывки мыслей, за которые Миара все еще отчаянно цеплялась. Уже привычно. Делала так который год, пытаясь сохранить остатки своего я. События жизни проносились внутри калейдоскопом. Наверное, так видят перед смертью каждую совершенную ошибку и каждую неиспользованную возможность. Миара знала, что ей нельзя умирать. Нельзя было тогда, похищенной, истерзанной и прикованной цепями в темном подвале. Нельзя было несколько лет назад, когда она, истекая кровью, держала в руках тело собственной убитой матери. Нельзя сейчас.

Дети. Где дети?

И мысли тянули из пучины, в которую пыталась погрузить ее новая сила, ощутившая свободу, пытавшаяся подавить сознание и получить полную власть. Не поддаваться, не терять свою волю. Нельзя. У нее и так не осталось ничего, за что можно было бы цепляться, кроме детей. Она им еще нужна. Новая сила пыталась окутать остатки сознания, сжать их, расщепить. До того момента, как Миара открыла глаза назло всему тому, что отныне поселилось внутри.

Первым ощущением был холод. От пола, на котором она лежала. Вторым – свет. Пусть едва различимый, но ощутимо резавший глаза. Ей так хотелось назад во тьму, в такую родную, знакомую и успокаивающую. Затем Миара пошевелила рукой. Пальцы закололо, сводя мелкой судорогой, но вместе с тем по ним прокатились волны силы, теперь уже основательно укоренившейся в ее теле, отдавшей ей превосходство. Временно. Она знала, что еще предстоит побороться с самой собой. Ощущала так же явственно, как собственное дыхание. Миара подняла руку, разглядывая. На вид совсем ничего не изменилось, но ощущалась иначе. Она никак не могла разобрать, что это за сила, клокочущая внутри, текущая в ее крови, наполнявшая тело. Соединившись с собственным нестабильным даром Миары, доставшимся ей слишком дорогой ценой. Какой там дар, скорее пожизненное проклятие. Теперь еще и помноженное в два раза чем–то неизвестным. Что с ней сделали? И зачем? Вопросы, мысли, выпущенные из клетки сознания, начали атаковать с новой силой.

Все сейчас было не важно. Рядом послышались приглушенные голоса. Словно из–за стены. Все еще лежа на полу, Миара медленно повернула к ним голову. За стеклом, от пола до потолка ограждающим помещение, смотря на нее стояли несколько человек. Трое из них были слугами, если судить по одежде, точно такой же, как у прислужника в доме содержания пленных. А вот четвертый представлял собой нечто интересное. Такой же черный камзол, какой Миара помнила на Тарии, только с иного цвета вышивкой. У этого мужчины она была фиолетовой.

Значит, это форма? Для кого?

Наверняка для приближенных Императора, как они называли своего господина. И сейчас слишком бледный для здорового человека мужчина в черном должен был бы внушать ей ужас. Он правда изрядно пугал, но она просто ничего не чувствовала. Следила. И слушала.

– Господин Харт, образец номер три из всей группы показывает самые лучшие результаты сейчас. Мы начали почти три недели назад, согласно плану. Стадия адаптации у нее завершилась еще вчера, с тех пор сила стабильна до приемлемых значений. И как видите, только что она очнулась.

– Не слишком быстро все?

– Раньше таких результатов мы действительно не наблюдали. Полагаем, следующие сутки решающие. Либо у нас беспрецедентный случай получения уникального образца, либо новая стадия перед сгоранием.

Миара прикрыла глаза, голова снова начала трещать. Она хотела встать, но тело отказывалось слушаться. Если все так, как говорят там, за стеклом, то она провела без сознания почти три недели. Но как? Ведь еще вчера помнила, как засыпала. Или не вчера? И где ее дети?

Почему–то вместо ужаса и страха от этой мысли внутри начала кипеть злость. Настолько сильная, настолько бушующая, что Миара, сама не понимая, не контролируя свое тело, сжала кулак, неприятно царапнув ногтями пол. И воздух вокруг ее руки взорвался, залившись тьмой, принося внутреннее облегчение. Она наконец вздохнула полной грудью, освобождаясь от тягостного давления внутри. Тончайшими струйками темной силы, теней, прорвавшихся сквозь ее пальцы и притягивающих к себе точно такие же сгустки тьмы из всех уголков камеры. Будто с каждой частичкой выплеснутой силы напряжение спадало. Как же ей понравилось это ощущение освобождения.

За стеклом резко замолчали. Стихли абсолютно все звуки, кроме отдаленных криков где–то за стеной. Миара еще раз вдохнула полной грудью, проверяя, насколько свободными могут быть ее движения. Вновь открыв глаза, развернулась, более не ощущая боли. Очень медленно встала, едва передвигая измученное тело. Тьма моментально окружила ее, поддерживая. Видимо, такой была ее новая сила.

«Красивая. Страшная.»

Тьма схлынула и исчезла также резко, как появилась, стоило принять чуть более устойчивое положение и опереться на стену. Горло резало от жажды. Как она раньше не замечала? Миара пыталась сказать, задать вопросы. Но внятных звуков не выходило, а перед глазами все начало плыть. Она часто задышала, осеклась, увидев на лице бледного Харта злобную улыбку удовлетворения.. До чего же странно он выглядел.

Миара скорее прочла по движению губ, чем услышала, как он произнес:

– Получилось. Наконец–то.

Кровь застучала в ушах от участившегося сердцебиения. Не ее, чужая. Миара ощущала предвкушение мужчины за стеклом, как свое собственное.

«Да что ж такое? Хватит, хватит! Опять, как тогда. Слишком…»

Прежде чем, она с головой утонула в чужом восприятии и собственных страхах от таких знакомых болезненных для души ощущениях, тьма, ставшая теперь ее частью, услужливо накрыла ослабевшее тело и увлекла в мгновенное забытье.

***

– Повелитель! -Харт буквально влетел в дверь, пытаясь выровнять дыхание, застыл и почтительно поклонился.

Крик Харта в приемной разрезал тишину кабинета. Дарлан поморщился от резкого звука. Он не любил, когда его так бесцеремонно беспокоили. И уж Первый об этом знал лучше других. Безусловно, нечто существенное заставило Харта вести себя таким неподобающим в высшей степени образом. Ближайшего и верного подданного, бывшего правой рукой Императора долгие годы, встретил недовольный взгляд господина, обещавший медленную и мучительную смерть, если причина столь неприемлемого поведения не будет расценена повелителем как существенная.

– Получилось, мой господин, – поймав все еще недовольный взгляд Императора, Харт склонился вновь и добавил. – Сила Тьмы пробудилась.

Император отложил бумаги, недоверчиво, но заинтересованно склонил голову набок.

– Она?

– Как вы и предполагали, господин.

– Мы только три недели назад начали, слишком рано.

– Похоже в этот раз образец попался поистине уникальный. Будь это неправдой, я бы ни за что не стал вас беспокоить.

Правитель поднялся и направился к выходу, более не задерживаясь и не задавая вопросов.

Путь до подвальных камер был полон предвкушения. Он ждал, так долго ждал. И вот, наконец, сработало. Способ был поистине простым, но гениальным. И пусть он лишь усовершенствовал его, но никто другой не решился бы на такое.

Император называл это ритуалом.

В каждом завоеванном кусочке Империи, соседних стран, а с недавних пор и иных миров, его слуги отбирали сильнейших. Тех, в ком виделся потенциал силы. И он даровал ее. Не оформленную, чистую, саму суть магии, смешанную с его кровью. Так, чтобы пробудить что–то новое в объекте. Как же невероятно удачно все сложилось. Найти ценнейший и практически бесконечный источник силы в мире, где магии отродясь не было, иначе как помощью Великой Тьмы он бы не назвал. И Дарлан использовал дарованную высшими силами милость наполную.

Какую именно магию получит выдержавший ритуал никто не знал, закономерности так и не получилось установить. Да и выдерживали эксперименты со своей сутью далеко не все. Большинство получали посредственное владение магией на уровне поднятой в воздух кружки, не более. В перспективе нескольких лет достаточно, чтобы постепенно магия укоренилась в крови, передаваясь от родителей к детям и распространяясь уже естественным образом. Медленно, но для его новой Империи необходимо. И все же за годы своего правления Император отыскал пятерых, настоящих гениев в своей силе. Кажется, Великая Тьма сегодня преподнесла ему шестую. Да еще и с той самой силой, что он так отчаянно желал увидеть в каждом, кого искал. Раньше весь период пробуждения с удачным исходом занимал не менее трех месяцев. Сейчас шла только четвертая неделя. И это настораживало.

Они спускались все ниже и ниже, и на разветвлении коридора свернули не вправо к темницам, а влево. В ту часть дворца, куда свободно могли проходить только несколько лиц и куда переместили всех подопытных с начала эксперимента. За массивной черной дверью находился небольшой балкончик, с которого можно было наблюдать за всем происходящим ниже. Восемь камер–комнат. В каждой одна стена полностью сделана из закаленного его собственной магией стекла, чтобы можно было видеть все происходящее. Дарлан знал, что в этот раз в эксперимент попали шестеро. В четырех камерах горел свет. В одной из них он погас, пока мужчина спускался по лестнице в указанном Хартом направлении. Минус один.

В первой комнате бесновалось некое существо, отдаленно напоминавшее человека. Значит, и эта камера вскоре опустеет.

Во второй на полу лежал мужчина. Он пустым взглядом неотрывно смотрел в потолок. Такие тоже были. Они иногда приходили в себя, но силу развить не могли, а потому отправлялись в нижайшие армейские подразделения Империи. Скот на убой, более не имеющий никакой пользы.

Харт остановился у третьей камеры, приглашая своего повелителя подойти ближе. На полу, подогнув под себя ноги, спиной к стеклу сидела женщина. Ее длинные красные волосы волнами стекали до самого пола. На правой руке чернели узоры татуировки. Она сидела прямо, гордо распрямив спину. Харт собирался что–то произнести, но осекся, прерванный жестом Императора. Сейчас никакая информация была не нужна. Сейчас было время наблюдать, поэтому все отошли от Дарлана подальше, не смея мешать.

Миара чуть склонила голову, словно услышав подошедших. Медленно развернулась, припав на одно колено. В кровавых глазах вспыхнуло узнавание. Те самые черные глаза, в которых она тонула в своих кошмарах, сейчас пристально изучали ее. Чего именно – не мог бы объяснить и сам Император, но ощущение близкого ответа на его вопросы явственно витало в воздухе. До того маняще оседая на языке, что Дарлан невольно облизнул губу.

Миара поднялась. Ее лицо не выражало никаких эмоций, кроме заинтересованности и злости. Она была красива той холодной красотой, которая быстро и легко пленяет, и убивает так же стремительно. Стройное подтянутое тело, голые ступни. Все в ней казалось четко вырезанным, но при этом самым настоящим. Она старательно сохраняла невозмутимость и делала вид, что не боялась. Ему это нравилось.

– Как твое имя?

Император подождал с минуту, но ответа не последовало. Она не шевелилась, просто смотрела на него. Дарлан знал, что язык она понимала. Он и об этом позаботился, вернее, кровь, используемая для ритуала.

– Я спросил, как…

– Где мои дети? – перебил его слегка осипший от долгих криков, но не утративший своей мелодичности голос.

– Здесь я задаю вопросы.

– Хотите услышать ответы, – она подошла на пару шагов ближе к стеклу, сузив глаза от злости, – тогда ответьте, где мои дети.

Несколько недель в полном беспамятстве. Сегодня, очнувшись после очередного обморока, она начала действительно осознавать происходящее. Сейчас ее абсолютно ничего не волновало, кроме своей семьи. Их с Императором разделяло стекло и несколько шагов с каждой стороны. Она была явно ниже, макушкой едва достала бы Императору до шеи. Дарлан повернулся к Первому висперу, ожидая от того разъяснений и действий. Краем глаза он заметил, как женщина с той стороны замерла, практически задержав дыхание.

– Близнецов временно разместили в западной части этого крыла, – сказал Харт.

– Привести.

Харт удивлённо сморщился, но спорить с повелителем не посмел и отправился к выходу. Дождавшись, когда они остались практически одни, Император вновь обратился к женщине.

– Сейчас их приведут, – губы мужчины дрогнули в хищный улыбке. – А пока ты будешь отвечать на мои вопросы.

Миара поджала губы, нехотя кивнула. Ощущение собственной беспомощности все крепло, заставляя кровь кипеть. А Император, казалось, наслаждался.

– Итак, твое имя?

– Миара.

– Миара, значит. – он пробовал, как оно звучит на вкус. Затем кивнул. – Я запомню.

– А вас? – Дарлан.

Миара нахмурилась.

– Вы тот завоеватель, что уничтожил мой дом. Кажется, еще вас называли Императором.

– Правильно.

Женщина перевела взгляд на стоящих в отдалении прислужников.

– Я ведь почти все помню. А еще они очень любят поговорить и делают это громко.

– Значит, все верно.

Император кивнул, мысленно отметив, что не мешало бы приструнить слуг от лишней болтовни в присутствии пленных. И получил в ответ улыбку не менее хищную, чем его собственная.

– Тогда я тоже запомню.

В следующую секунду Миара упала на колени, схватилась за голову и закричала так, будто ее разрывали изнутри. В голове творился хаос, нутро обжигало раскаленными иглами. К ней со всех углов и потайных мест начали кусками ползти темные пятна, собираясь и хаотично кружась вокруг. Дарлан зачарованно наблюдал за ней. Она совершенно не умела контролировать эти силы, пусть и изо всех сил пыталась. Магия выплескивалась стихийно, беспорядочно. Но это была она, сила тьмы. А значит Дарлан наконец приблизился к своей цели. Еще на шаг. Весьма значимый шаг.