Код Эскулапа

Она смотрела на его силуэт у окна. Впервые за долгое время она видела в нем не сломленного человека, а того самого хирурга, который мог найти выход из самой безнадежной ситуации. Это была та самая уверенность, что когда-то спасала жизни на операционном столе. Теперь она должна была спасти их самих.

–– Мы найдём человека. Того, кого они уже «диагностировали». Из «красного» списка. И мы спасём его. Мы докажем, что их приговор можно обжаловать. Мы вылечим пациента, которого они уже списали со счетов.

Идея была безумной. Опасной, почти самоубийственной. Но в её безумии была железная логика. Это был вызов, который «Эскулап», одержимый интеллектуальным превосходством, не смог бы проигнорировать. Они не просто спасали бы жизнь – они доказывали ошибочность всей их системы.

–– Но как мы найдём такого человека? – спросила Лиза. – Мы не можем просто подключиться к «Генезису» снова.

Она была права. Их единственный шанс проникнуть в систему закончился провалом. Теперь "Эскулап" наверняка усилил защиту. Они были как врачи, у которых отобрали единственный диагностический прибор.

–– У нас есть список сотрудников «Эвридики», – напомнил он. – Мы найдём того, кто боится. Кто участвует в этом не по своей воле. Мы найдём нашу вторую фрау Хельгу.

Он уже видел этот путь. В каждой системе есть слабые звенья – те, кто сомневается, кто боится, у кого есть что терять. Нужно было только найти такое звено и надавить на него. Не грубой силой, а пониманием.

Они снова достали распечатанный список. Исключили топ-менеджеров, известных учёных с громкими именами. Их взоры остановились на отделе IT и баз данных. Администраторы, программисты. Те, кто видел всё, но оставался в тени.

Листание страниц в полумраке было похоже на изучение медицинских карт в поисках редкого симптома. Каждое имя, каждая должность анализировались на предмет уязвимостей. Им нужен был не самый умный и не самый влиятельный – им нужен был самый человечный.

–– Вот, – Лиза ткнула пальцем в одно имя. – Юлия Рейнхардт. Старший администратор баз данных. Сорок два года. Работает в «Эвридике» с момента основания. Никаких громких публикаций, никаких интервью. Идеальная серая мышь.

Женщина с невыразительной внешностью и такой же невыразительной карьерой. Такие люди обычно оставались незамеченными – идеальные винтики в любой системе. Но иногда именно винтики знали больше всех.

–– Почему она? – спросил Марк.

–– Потому что я проверила её профиль в социальных сетях, пока ты был в библиотеке. Она состоит в группе поддержки для родителей детей-инвалидов. Её дочь больна муковисцидозом. Редкое генетическое заболевание.

Она произнесла это с торжеством диагноста, нашедшего ключевой симптом. Муковисцидоз. Неизлечимое генетическое заболевание. Мать, которая каждый день борется за жизнь своего ребенка, работая в месте, где решают, кому жить, а кому умереть. Идеальный конфликт. Идеальная уязвимость.

–– Идеально, – кивнул он. – Она каждый день видит, что такое настоящее генетическое проклятие. И она работает в месте, где решают, кому жить, а кому умереть. В её душе должна идти война.Марк посмотрел на Лизу с уважением. Она думала наперёд.

Он представлял себе эту женщину – Юлию Рейнхардт. Днем она обслуживала базу данных, где люди превращались в строки кода с пометками "годен/не годен". Вечером она возвращалась к дочери, чья жизнь была воплощением того, что система "Эскулапа" считала браком. Эта внутренняя борьба должна была истощать ее.

Они разработали простой, но рискованный план. Лиза, как женщина, должна была подкараулить Юлию возле её дома, вдали от камер наблюдения «Эвридики». Поговорить с ней. Попытаться достучаться.

Риск был огромным. Они не знали, как отреагирует Юлия. Крикнет? Позовет помощь? Или, что хуже, сразу сообщит в "Эскулап"? Но другого выхода не было. Иногда для спасения жизни нужно было провести опасную операцию без гарантий успеха.