СЛОВОБЛУДИЕ

Пороки и слабости человечества превратились в ароматный смузи, который теперь предлагают витрины тщеславия. Люди научились создавать воздушные образы, прикрывая за ним истинное и такое пустое. Фильтры, декорации и ложные публикации захламляют девственные мозги, подаренные нам природой. Урбанизация, пробки, грязные сапоги и угрюмые лица творят бесконечный хаос, выдавая его за прогресс. Массы тем временем хлопают в ладоши и ставят лайки. Smoke и шумы, смешивают каждого из нас в систему, заливая глотки дешевым кофеином, в придачу с клубничными пирожками.

Набухание

Она очнулась абсолютно голой. На загорелом теле отражались лишь следы то ли от веревок, то ли от кнута. Трудно было

это распознать. Проснулась она от того, что холод пронзил ее тело по самые кости. Она огляделась, ничего не было видно,

лишь дикая тьма, да и только. Память, по-видимому, отказывалась воспроизводить былое. Она закрыла глаза, чтобы более

осознанно погрузиться в себя. Нужна была информация, чтобы двигаться дальше. Тщетно, пустота пространства, пустота

мыслей и все. Отвратительное состояние безликости. Хочется крикнуть, но голос отсутствует, хочется встать, но это

невозможно. Все будто приковывает тело к бетонному столу, на котором лежит Лейли.

Я наблюдал за этим с обратной стороны стекла, которое было встроено в лабораторию. Она единственная, кто выжил

в этом эксперименте. Мое, еще человеческое, нутро истекало кровью в тот момент, когда я делал это. Все, что

происходило в лаборатории, делилось на несколько этапов. Я расскажу о них более подробно далее.

А пока начну с того, во что превратился этот мир, в котором мы с вами сейчас находимся.

Время потеряло ход событий, оно больше не управляло людьми, как раньше. Теперь это было похоже на вечный хаос,

о котором мы раньше слышали, но не видели. Это была борьба противоположностей. Целые армии, которые разделились

на два лагеря, поделив земной шар на пространство полов. Территории земли были помечены и размечены лазерными

полосами, за которые переступать противоположностям было воспрещено. Все это было сделано для того, чтобы уберечь

себя от совокупления животных инстинктов, которых люди стеснялись и которые отвергали, как чуму или лихорадку Рифт-

Валли. Называйте все это как хотите. Но я лично видел, как происходит реальная борьба мужской и женской человеческих

особей. Зрелище не из приятных. Это не было похоже на исторические войны, о которых мы читали с вами в книгах

по истории, которые наблюдали в фильмах, снятых так искусно в век технологий. Нет. Это была новая эпоха, новый сезон.

Наша армия, номер C1456, находилась в горах, мы были спрятаны от глаз, потому что именно к нам отправляли добытый

материал. Речь сейчас идет о женских телах, именно так мы их называли. Наши цеха были созданы и оборудованы

специально под их размеры, которые мы фиксировали годами благодаря первому этапу. Армия, которая их добывала, была

распространена по всем периметрам, прилегавшим к лазерной границе. Ловили мы самых проворных, которые обманным

путем пытались проникнуть на мужскую территорию.

А теперь расскажу, как и обещал, об этапах.

Первый этап назывался «Распознавание». Заключался он в том, что на каждого солдата полагался один материал, с

которым он должен был обращаться аккуратно. Все повреждения списывались к браку, а брак – это системная ошибка,

которая лишала солдата статуса, автоматически ссылая его к ботам. О ботах мы поговорим позднее. Итак, первый этап —

это проба, этот этап, как считали многие, был самым непростым, особенно для молодых новичков, только пришедших

с обучения, без какого-либо опыта. Это проба, проба живого тела на вкус. Совокупление. Но я бы назвал это физическим

насилием, к сожалению, через это мне тоже пришлось пройти в начале службы. Зато сейчас я это делаю как конвейер.

Не испытывая страха, тем более каких-либо чувств. Материалы бывают абсолютно разные, как визуально, так и физически.

Поэтому этап совокупления включает в себя набор особых знаний, этим знаниям обучают каждого солдата из отряда

C1456. Но на практике полученных знаний не всегда хватает, приходится экспериментировать. Поэтому именно самые

проворные альфа-солдаты трудятся в нашем отряде. После пробы живой плоти присваивают статус. Они бывают разные:

«Бунтарка», «Одиночка», «Домохозяйка», «Нетрадиционная», «Инфантильная», «Сексуальная», «Рабыня».

На втором этапе работы мы вставляем в материал специальный чип, который блокирует произвольные действия, эмоции,

характер и темперамент, превращая тело в роботизированный механизм. На этом этапе важно несколько дней следить

за объектом, чтобы организм не дал сбой, чтобы реакции организма не испортили тело. Иногда бывает, что женский

иммунитет настолько сильный, что наступает исход, не выдерживая внутренней борьбы, отвергая инородный материал.

У Лейли с самого начала все было по-другому. Когда я ее тестировал, понял, что она ведет себя совершенно иначе, не как

все живые куклы. Она не сопротивлялась, а напротив, проявляла ко мне интерес как к мужчине. Со мной такого никогда

не случалось. Но, знаете, мой дедушка рассказывал, что раньше подобное взаимодействие между мужчиной и женщиной

было нормой. Они любили друг друга, жили на одной территории и успешно размножались. Дикость.

Я вставил этой девушке чип, она просто уснула. Никаких реакций, никакого физического мучения тела. Наблюдение за ней

на втором этапе заняло у меня часов пять. Через пять часов она проснулась с улыбкой на устах, будто с ней ничего

не происходит, а лежит она в своей кровати. Такого сбоя я не ожидал, за мой многолетний опыт подобное случилось

впервые. Нас не учили этому на лекции, никто не знал о том, что на втором этапе подобное может происходить.

Признаться, меня это завело в тупик, я растерялся. На первом этапе я присвоил ей статус «Рабыня». Этот тип самый

покладистый и выносливый. Но этот тип не проявляет вольностей, как правило. А тут было нечто иное. Эмоции. Мне стало

страшно, нужно было действовать предельно осторожно, чтобы не погубить материал и не получить статус бота, ведь это

лишит меня всего.

Ах, да, статус «БОТ», я обещал рассказать о нем.

Я упоминал раньше, брак – это системная ошибка, которая лишает солдата статуса. Статус – это все, что есть у наших

людей. Это права, это возможности и заработок. Боты – это никто, у них нет ни прав, ни имен, ни возможностей. Они

безлики. Отбросы нашего, мужского общества. Они служат для экспериментов, прислуживают нам во всех сферах

и выполняют самые грязные работы. Они не живут – они существуют и выживают каждый день. Питаются падалью

и объедками. Одно представление о том, что такое может случиться с солдатом, мотивирует подчиняться правилам. У нас

есть высшее звено, звено, которое управляет всеми армиями на территории. К этому я тоже вернусь позднее.

Нужно было переходить к третьему, завершающему этапу. Называется он «Ламинирование». В специальную форму,

которая подготовлена для определённого женского типа, заливается жидкость. Мы помещаем туда материал и закрываем

форму плитой сверху, там тело несколько часов томится. После чего жидкость впитывается в женщину и делает кожу

упругой, навсегда блокируя моменты старения, сохраняя красоту и молодость навечно. Это самый безопасный этап,

потому что тут сбоев практически не происходит, тела обезличены и запрограммированы, поэтому все предсказуемо.

Спустя несколько часов тела конвейерами поступают на ручную работу. Некоторых штампуют под копирку, меняя лишь

цвет глаз, тон кожи, цвет волос. А некоторых делают по спецзаказу. Для особо избалованных заказчиков.

Забыл упомянуть, для чего вообще существовали отряды и фабрики. Мы тоже очередное промежуточное звено в целой

системе, наверное, как и наше руководство, о котором я хотел вам рассказать, руководство, которому мы подчинялись,

также подчинялось «Закрытым группам». Эти группы никто из нас, конечно же, никогда не видел.

Я не мог сделать это с Лейли, у меня проснулось человеческое начало. Я начал чувствовать, как во мне бурлит гнев

на себя, на систему, на то, в каком мире я живу. Мне стало жалко губить этот экземпляр, отдавать его каким-то

извращенцам, которые эксплуатируют целый мир под собственные желания. Во мне стала просыпаться личность,

внутренний бунт поглощал робость и страх. Ко мне пришла в голову идея забрать мою Лейли и сбежать.

Пот охватил моё тело целиком, оно хаотично дрожало. Член набух так, что было больно вставать. Я открыл глаза: мрак

и духота. Я не сразу понял, где я.

Рядом со мной лежало тело, живое тело. Я нащупал выключатель, нервно врубил тусклую лампу и увидел комнату. Все в

мгновение упало, эмоции потухли. Рядом со мной была не Лейли, а Марта. Привычная, пухлая и такая озлобленная на мир

моя Марта. Член сжался, а я посмотрел на будильник и вздохнул. Трудовая неделя начнется через несколько часов.

Фантазии сменит привычная лента скудного жанра и Марта.

Я погасил свет и отвернулся.

Грустный комик

На весь интернет СМИ трубят о том, что он до сих пор не женат, как прискорбно и низко, наверное. Журналы приглашают

жертву на интервью, предлагают огромные деньги за клоунаду, временами он соглашается участвовать в шоу для слабоумных.

Потом наступает пауза!

После – тоска, которая сдавливает нутро, выживает все силы из тела, которые он дарит массам.

«Интересный путь», – скажет кто-то, сидя перед телевизором, благополучно запивая реальность горючим.

А вот ему так совершенно не кажется, в 45 лет он наконец-то осознал, что он игрушка голосований и рейтингов, которая

подсела на лайки.

На очередных гастролях по любимой родине ему откупорят дорогущую бутылку вина, выдавая ее за «ЛАКШЕРИ», хотя

любители и свободные путешественники знают ей истинную цену. Но только не он. Ведь сравнить не с чем, да и некогда,

нужно соответствовать!

Он мечтает о свободе, о пространстве, ох, снова тщетно.

График расписан на всю жизнь.

Бутылка заходит в уставшее тело со свистом.

Рука снова тянется к ленте. Подписки, лайки и мнимая любовь словно бальзам. Завтра кучка журналистов в душном офисе

напечатает очередную ложь и выдадут ее за прекрасное.

Комик на поприще чужих оценок продолжит путь, нарисованный подписчиками, чтобы не ударить в грязь лицом, заявляя

о своей уникальности с экрана проклятого яблочка.

А что там, в номере 309 с президентским укладом и дорогим унитазом?

Все правила теперь диктуют приложения, созданные генераторами за рубежом.

Но родина по-прежнему не отпускает, страшно войти в непонятное.

Прогресс остановился, как и его стремление ощущать собственные желания.

Гонорары, признание и замыленность стёрли чувства «ГРУСТНОГО КОМИКА», который так веселит и внушает надежды

с плоских экранов.

Резиновый рот

С криком он влетел в шумное заведение китайской кухни. Массивным задом мальчишка запрыгнул на диван так, что люди

за соседними столиками подпрыгнули. Тучная мамаша начала орать на весь зал, направляя такую же Тучку на своё место.

Потные пальчики мальчика начали орудовать по страничкам потертого меню, мамаша тем временем орала в трубку, нарочно

привлекая внимание толпы. Понятно, что внимание нынче – дефицит, особенно у тех, кто давно перестал заниматься собой.

Слова, словно кряканье, слетали с уст мальчика… После чего, наконец, он определился с объёмом пищи. И заказал.

Победа!

Обед – священное время для этой семьи, еда – это культ. Каждый день желудок растёт со скоростью света, аппетит набирает

обороты.

И вот, наконец, принесли долгожданные рисовые чипсы. Пухлые ручки потянулись, засунув в рот огромную жирную чипсу.

Глаза забегали так, как не развеваются волосы на ветру. Одну за одной, без остановки.

И вот на горизонте ещё две сочные тарелки.

У мальчишки задергались ноги, руки судорожно застучали по столу.

Он не видел ничего, кроме тарелки. Схватил тарелку за края, забыв вымыть руки.

Священное чавканье счастья разнеслось по ресторану. Вокруг замерли даже младенцы. Закончив трапезу, он лизнул тарелку,

как пес, и потер пузико. Мать тем временем продолжала набирать обороты. И вот, маленький столик отковали тарелки.

Жареные гнёзда, картошка фри и много жареной рыбы в кляре, а сверху – любимый салат «Цезарь» с курочкой-корочкой.

Слюни текли, глаза не поднимались из тарелки. Прощай, спорт, прощайте, дураки, выбравшие ПП*.

Новое поколение, новая эра зависимости – пищевой зависимости.

Как же больно было смотреть на мальчика, которому на вид было лет 12. Чавканье сбивало мои мысли, вера в человечество

умирала. Мать хлопала сыночку в ладошки, закидывая в свой резиновый рот жареную рыбку. Они веселились, стулья

трескались, жизнь сокращалась. Но мгновение было по-прежнему бесценно.

Я отвернулась и закрыла глаза.

Все это ничем не отличалось от поведения животных. Моя кошка вылизывает тарелки с подобной любовью, при этом

не создавая облаков отрыжки в пространстве.

Лет через десять этот мальчик придёт сюда снова, тушка в сто килограммов, но, скорее всего, не один. Это может быть по-

прежнему Мама – поддержка. Или невеста – прототип мамы. Мне неизвестно.

Я окинула взглядом семью в последний раз и пожелала им добра.

Отрыжка прозвучала на прощанье как благодарность.

Мальчик потер пузо, включил любимую передачу и уткнулся в айфон. Мама поддержала любимца, улыбнулась в ответ

и откинулась на шаткий и такой небезопасный для ее тела стул.

Пищевой оргазм скрыл все изъяны этого жесткого мира, мозг обманул безнадежное и такое резиновое тело. Тушки скрылись

за горизонтом.

– — – – – – —

* ПП – правильное питание.

Фидбэк

Тучная голова

Утро заглянуло в ее дом нежданно, она приоткрыла глаза, потрепанные временем. После взяла в свои мозолистые руки

мобильный и обнаружила уведомление. Оказалось, что это совсем не то уведомление, которое она так верно ждала.

Миссис Фрогги перевернулась, на что кровать жалобно скрипнула и прогнулась под ее дряблым, засаленным телом. Опустив

поросячьи ножки в белые тапочки, она отправилась за собственной дозой растворимого. В доме витала атмосфера

одиночества и полной тишины.

К счастью, она была одной из немногих людей, окружавших ее, которые не имели привычки врубать гремучий ящик после

пробуждения. Вместо этого она наслаждалась тишиной стен и ранним пробуждением еще одного дня, который достался не так

легко. Да, ей мечталось о другом, но стоит ли сейчас вспоминать об этом.

Глоток, мозг ожил. Пора. Она открыла телефон и прочитала доброе сообщение, открыв фото абонента, она вздрогнула. Взору

открылись святящиеся лица, напротив СОБОРА ПАРИЖСКОЙ БОГОМАТЕРИИ, с ее любимыми розами, которые она не получала

никогда прежде. Эта пара ослепляла красотой и счастьем. Но что они делают тут, пускай и в культурной столице? Она

пролистала их страницу, прочитала предыдущие отзывы и не нашла никакой зацепки.

– Да ведь так не бывает! – воскликнула она и откинула телефон в сторону.

Почему-то это изображение искривило ее лицо, внутри себя она испытала демонические ощущения. К горлу подступил комок,

шею заломило, словно под весом. Она выдержала несколько секунд и снова зашла в это приложение, попав на собственную

страницу – вранья.

Миссис Фрогги уставилась на свое изображение. Сложно описать, на что это было похоже, то ли на уродскую ведьму

на искусственно желтом фоне, изображение, созданное в порыве эклектики. Либо образ, которые сидел как заноза в глубине

пустой души, этой «униженной и оскорбленной» женщины.

Она подтвердила их приезд. Время приема было назначено. Около 19~00.

Тучная Фрогги посмотрела на часы и обнаружила, что в ее распоряжении часов пять. Нужно было срочно себя чем-то занять.

К сожалению, этот вопрос убивал ее каждый час. Ведь, кроме переделанного чердака в лофт и HANDMADE-барахла, у нее

совершенно ничего не было.

Она пробовала SPEED DATING, TINDER и «Одноклассники», но тщетно. Ее личность служила лишь приманкой для мужских, да

что уж там скрывать, и для женских насмешек.

Надин Фрогги, как прозвали ее родители, не отличалась незаурядной внешностью, утонченным характером, скорее, напротив,

она была погружена в себя и вечно что-то скрывала.

Отец почти не занимался ее воспитанием, а матери не было дела: работа, бытовуха, дети и прочий удел нищего мышления.

Надин росла сама по себе. Не погружаясь в историю ее болезни, скажу лишь одно. Однажды гормоны дали сбой, то ли

от стрессов, то ли от переживания собственной несостоятельности, массу комплексов и прочего состава. Надин опустила руки

и перестала бороться, вступив одной ногой в коварный лживый взрослый мир. Там она поняла, что сможет направить свою

энергию на достижение определенных целей, полностью ПОЛОЖИВ САПОГ НА МУЖЧИН.

А мысли, знаете, материальны.

Так и повелось, женщина осталась с единственным сапогом, в полном одиночестве в захудалой квартирке на грани

банкротства.

«Не бабье это дело», – говорили ей, но она не слушала.

В 18~00 Надин прибыла в лофт. Поводив усердно шваброй и тряпкой по скрипучему полу, она принялась мыть посуду, которую

еще месяц назад оставили гости. На скорую руку она навела внешний лоск.

19~00 – звонок в дверь. Надин поправляет свои короткие, почти выпавшие от стрессов волосы, натягивает очки на пухлую

мордочку и спешит к двери, переживая внутри гамму социофобных мыслей.

Открывается дверь, и ее взору становится доступно «Счастье на пороге». Молодая красивая пара с улыбкой до ушей. Они

тянут свои ухоженные руки к ее потным полным руках. Они смеются, смех разливается по всей парадной, а гнев Надин

выкипает из тучной головы. Внутри этой массивной туши запускаются неординарные процессы. Она начинает испытывать

гамму человеческих пороков, сливающихся с любопытством. Ядерная смесь подступает к ее мозгам, и она тупеет. В панике

она начинает демонстрировать им убогий лофт, собранный на коленках, потом вспоминает, что забыла постирать полотенца

с прошлого раза. Потом суета и бюрократия, которую, кажется, решило современное приложение, но только не для Надин. Она

никому не доверяет.

Пара не теряет улыбку, несмотря на суету и «промколхоз» от Надин. Проходит час, а пара по-прежнему за столом. Миссис

Фрогги требует внимания, которое давно исчезло к ее личности.

И вот, наконец, все закончилось. Фрогги надо уходить, аргументов и фактов больше не остается, и она с грустью передает

ключи, с опаской в голосе, как обычно.

Пробираясь по льду, через крыши с сосульками, она сдерживает себя, дабы соленая слеза не покатилась по ее мощным

щекам.

«Кто я такая?» – орет ее разум внутри.

Пара счастливых, улыбки, искренность… все это никак не увязывалось в ее тяжелой, замыленной голове.

«Куда я спешу, пытаясь создать важность своей фигуре?» Такие мысли возникали редко, но, если они и возникали, Надин

уделяла им особое место. Ведь это было как праздник: оливье, застолье, красный день календаря…