© А. Лисина, 2025
© ООО «Издательство АСТ», 2025
Пролог
Я пришел в себя от громкого гула, словно на крышу дома, где мы вчера шумно праздновали выпускной, пытался приземлиться вертолет.
Впрочем, какой вертолет? На побитую временем хрущевку, где два моих одногруппника снимали жилье и где мы всей группой решили зависнуть после сдачи «госов», не то что приземляться – смотреть было страшно! Старая, обшарпанная, с покоцанными углами… Выходить на балконы в этой развалюхе вообще не рекомендовалось – они еще лет пять назад выглядели так, словно вот-вот развалятся!
Однако нас это не смутило: пьяным, как известно, море по колено. Я так вообще с Коляном поспорил, что пройдусь по перилам на руках без страховки.
Поспорил, угу. Вот только чем дело закончилось, непонятно. Меня, кажется, вырубило, но, может, оно и к лучшему, потому что вчера я конкретно перебрал.
Я наморщил лоб, пытаясь вспомнить, действительно ли сдуру поперся доказывать собственную крутость перед приятелями, но голова соображала плохо. Лоб немилосердно болел, словно по нему какая-то добрая душа шарахнула битой. В груди тоже противно ныло. Сверху что-то давило, как если бы на мне лежала тяжелая плита. Ноздри настойчиво щекотал пока еще слабый запах дыма. Назойливо ввинчивающийся в уши гул тоже не способствовал сосредоточению, да и раздающиеся неподалеку крики постоянно норовили отвлечь…
Стоп. Какие еще крики?
И откуда тут взялся дым?
Я с немалым трудом приоткрыл один глаз и с удивлением обнаружил, что лежу на полу, наполовину придавленный чьим-то телом.
Что за хрень? Колян, что ли, сверху навалился, когда меня срубило?! Да еще и кто-то из девчонок забыл сигарету потушить?! Твою ж… только пожара нам не хватало!
Я дернулся раз-другой, с похмелья не разобравшись, что к чему. Но потом догадался поднять безумно тяжелые, словно чужие руки и отбросить в сторону то, что мешало подняться. Затем снова услышал протяжный крик. Кое-как сел, морщась от боли и пытаясь понять, чего там наши девчонки разорались. Хотя, может, то были не девчонки, а соседи? После чего с беспокойством огляделся, ожидая увидеть разгромленную после вчерашней вечеринки жилплощадь, и самым настоящим образом ох… охренел.
Я находился не у друзей! И вообще не в квартире!
Кажется, это был дом. Причем чужой и изрядно недешевый. Высоченные потолки, огромные окна… правда, почему-то разбитые. Обстановка незнакомая от слова «совсем». Большие кожаные кресла, богатый и явно не отечественной сборки диван. Странного вида раззолоченная кушетка, будто похищенная из какого-нибудь дворца. Опрокинутый торшер с причудливой ножкой. При этом в воздухе действительно пахло гарью. Откуда-то все еще слышались полные боли крики, правда, где-то в отдалении, будто из подвала или из дальней комнаты. И оттуда же доносились короткие отрывистые щелчки, словно кто-то хладнокровно бил по мишеням в тире.
Ни Коляна, ни девчонок, разумеется, рядом не оказалось. Зато вместо них рядом со мной лежало два… мать их… свежих трупа! Старик какой-то с окладистой бородой и развороченной грудной клеткой, а также сравнительно молодая женщина с абсолютно белым лицом, неподвижным взглядом, маленьким чепчиком на каштановых волосах и аккуратным пулевым отверстием во лбу.
При виде стекающей по ее скуле крови меня пробила испарина, однако не успел я осознать, что это ее руку, показавшуюся мне неестественно большой и тяжелой, я только что сбросил со своей груди, как где-то неподалеку послышался быстрый топот и в комнату влетел посторонний.
Ну как посторонний… здоровенный мужик ростом как два меня. Лица его я, правда, не увидел – оно оказалось закрыто шлемом. Одежда – что-то вроде черной униформы, не знаю только, какого ведомства: в меру свободная, с элементами брони в виде матовых пластин, закрывающих жизненно важные органы. Ни нашивок, ни эмблем… Собственно, я даже не понял, на кого нарвался. А вот то, что в руках этого типа находился пусть непривычного вида, громоздкий, но все-таки автомат, сообразил сразу. Да и как тут не сообразить, когда дымящееся дуло уставилось мне прямо в лоб?!
При виде меня мужик резко затормозил и что-то спросил… быстро, отрывисто… вот только слов я не разобрал, поскольку с иностранными языками и раньше не дружил, а сейчас тем более ни слова не вспомнил. Тогда как здоровяк без малейших колебаний нажал на курок, дуло непонятного агрегата содрогнулось и с уже знакомым щелчком выплюнуло в мою сторону небольшой огненный сгусток.
Я успел только моргнуть, силясь поверить в то, что это не сон и мне это совсем не кажется.
А в следующий момент в башке взорвалась сверхновая, и я… видимо, все-таки умер. Да. Но в последний момент неожиданно вспомнил, что не так давно уже испытывал это чувство. Странное, иррациональное, совершенно дурацкое чувство, когда с последним всплеском угасающего сознания ты отчетливо понимаешь, что это конец, но, как дурак, отказываешься в это верить.
Часть первая
Попаданец
Глава 1
Когда я очнулся, то, признаться, первым же делом с облегчением подумал: «Это просто сон!» Но буквально через миг моих ноздрей коснулся резко усилившийся запах гари. Затем я услышал треск стремительно набирающего силу пламени. Открыл глаза, обвел замутненным взглядом уже знакомое помещение и с досадой осознал: нет, все-таки не сон.
Увы, но я находился все в том же доме, в той же комнате, рядом с двумя трупами, кажущимися мне, как и все вокруг, излишне большими. Опрокинутый торшер так и валялся в углу никому не нужным предметом мебели. Тела, судя по всему, тоже никто не трогал. Вот только комната успела пропахнуть гарью уже вся. Из дверного проема валил густой дым. Где-то совсем близко трещало и стонало охваченное огнем дерево. Но по коридорам никто уже не бегал, да и криков больше не было слышно. Зато башка болела совсем уж дико, еще раз подтверждая, что все это вовсе не глюк, а происходит на самом деле.
По-прежнему находясь в какой-то прострации, я поднял руку и, осторожно коснувшись лба, ощутил на пальцах мокрое.
Кровь…
Дыры, правда, в черепушке не обнаружилось. Кожу содрало будь здоров, да еще и шишак огроменный вздулся, но та объятая пламенем хрень, судя по всему, задела меня лишь вскользь. А стрелок почему-то поленился сделать контрольный выстрел, так что теперь у меня есть все шансы сгореть заживо. Ну или задохнуться, если повезет.
Кое-как собрав себя в кучку, я стиснул зубы и, оперевшись ладонями на пол, заставил себя встать на колени, а затем, чуть не переблевавшись, на ноги, на которых почему-то не было обувки. Стоял, правда, криво, косо, босые стопы так и норовили разъехаться в стороны. Меня адски мутило. Левая сторона груди по-прежнему немилосердно ныла. Голова разболелась так, что хоть вой, но надо было что-то делать, куда-то валить, да побыстрее, пока огонь не перекрыл единственный выход. Дверь-то тут и впрямь оказалась всего одна, тогда как окна…
Я сделал неуверенный шаг к ближайшему окну и, увидев, что снаружи тоже все пылает, словно землю щедро полили напалмом, поспешил отшатнуться, пока рвущееся к небесам пламя не опалило мне лицо.
Твою ж мать! Третий этаж! Нет. Даже если бы рядом имелась лестница или хотя бы веревка, а на мне – костюм из огнеупорной ткани, то я при всем желании не смог бы там выжить.
Значит, надо искать другой путь.
Не имея иных вариантов, я сделал не слишком уверенный шаг по направлению к двери. Затем второй, цепляясь за мебель, как за опору. Но на третьем мои ноги все-таки подкосились, пальцы соскользнули со спинки кресла, и я со стоном завалился прямиком на мертвого старика. Более того, внезапно вспомнил, что чувство падения, как и ощущение приближающейся смерти, мне тоже подозрительно знакомо. Одновременно с этим перед глазами, как в дурном сне, пронеслись шатающиеся перила, с которых моя рука, прямо как сейчас, не вовремя соскользнула. Пугающе долгий миг между недоверием и осознанием неумолимо приближающегося конца. Стремительное падение с высоты пятого этажа. Эхом звучащие в голове крики и быстро удаляющееся пятно света, в котором, словно в черной рамке, видны исказившиеся от ужаса лица внезапно протрезвевших друзей…
М-мать!
Некстати вспомнив, чем закончились мои вчерашние геройства, я хрипло выругался, запоздало сообразив, почему все еще жив. А главное, почему и комната, и люди здесь кажутся мне такими большими. Вернее, это не они большие, это я внезапно стал маленьким!
Правда, не успел я об этом подумать, как почти сразу закашлялся, вдохнув полные легкие дыма, и измученно уткнулся лицом в пропитанную кровью рубашку старика. Но потом подумал, что теряю время. Подрагивающими от слабости руками оторвал от изорванной пулями рубахи широкий лоскут. Повязал на лицо, чтобы хоть как-то уберечься от дыма. После чего снова с трудом поднялся и, шатаясь, поковылял к двери.
В своем теле или нет, в родном мире или чужом, взрослым или ребенком, но умирать я не хотел. Поэтому шатался, но шел. Задыхался, но все же тащил свое новое тело к выходу. А когда наконец добрался до двери и обнаружил, что в коридоре из-за дыма ни зги не видать, измученно привалился к косяку.
Ну и куда теперь?
На улицу соваться нельзя – там царит сущий ад. Остается только крыша или подвал.
– Этрэ варо. Тен ворна тераторэ! – вдруг раздался откуда-то сверху хриплый, искаженный, какой-то механический, но определенно женский голос.
Хм. Похоже, система оповещения сработала. Правда, непонятно, почему так поздно. И что за язык, тоже фиг знает, но сейчас это неважно, потому что тут и без перевода ясно: «Внимание, пожар! Всем покинуть территорию!»
Ну или что-то в этом духе.
– Этрэ варо. Тен ворна тераторэ! – снова хрипло провыло у меня над головой.
Я аж скривился от плюющегося незнакомыми словами динамика.
Интересно, у них тут есть противопожарная система? Хотя о чем я? Если до сих пор с потолка ничего не пролилось, значит, или нет, или она такая же глючная, как и система оповещения.
– Этрэ варо! – тем временем продолжала надрываться механическая леди. – Этрэ варо…
– Да пошла ты! – прохрипел я, так и не решив, в какую сторону двигаться. – Лучше б выход мне показала!
Система, как по команде, умолкла. Пару мгновений озадаченно поскрипела, подумала. А потом неожиданно выдала другую, намного более длинную тираду, из которой я на этот раз совсем ничего не понял.
Одно хорошо: система, похоже, была непростой, а может, мой голос был ей знаком, потому что в нескольких шагах слева на стене… у самого пола, где обычно размещают ночники… зажглось несколько убегающих вдаль зеленых огоньков. Как путеводная ниточка. Или подсказка? За которую я и ухватился, поплотнее прижав тряпку к лицу и из последних сил поковыляв в ту сторону.
По дороге мне попалось несколько лежащих на полу мужских тел. Все они оказались одеты в обычную домашнюю одежду, в большинстве своем не были вооружены, и среди них я не заметил людей в той же броне, как тот бугай, что пытался меня убить. Вероятно, это местные, у которых не хватило сил противостоять нападавшим. И полагаю, раз уж больше никто не шумел, то, кроме меня, в доме живых не осталось.
Вскоре я наткнулся на распростершуюся поперек коридора женщину в длинном черном платье и белоснежном чепчике. Видимо, служанка. А потом и вторую увидел, убитую, как и первая, одним-единственным выстрелом в голову. Чуть позже, проходя мимо сорванной с петель двери, заметил лежащую на полу мертвую девочку в розовой сорочке, рядом с которой в луже крови распласталась симпатичная девушка лет пятнадцати-шестнадцати, и снова выругался.
Проклятие! Да что же здесь произошло?!
– Этрэ варо! – сухо напомнила о себе система оповещения, вынудив меня отвернуться и, скрипнув зубами, двинуться дальше.
Ориентируясь на зеленых светлячков, я добрался до конца коридора, после чего свернул и уперся… в тупик.
Протерев слезящиеся глаза, я еще раз огляделся, но дальше ходу действительно не было. Ни двери, ни окна. Один только зеленый огонек горел прямо передо мной, время от времени издевательски подмигивая.
Недолго думая, я приложил к нему ладонь, затем для верности поводил туда-сюда, надавил на стену в надежде, что там найдется скрытая панель, рычаг или спасительная кнопка. Видя, что это не срабатывает, постучал там и сям, ожидая, что где-то найдутся пустоты, однако толку это не принесло – передо мной ни дверь волшебным образом не раскрылась, ни лестница не возникла.
Что за черт?
Если тут ничего нет, то на кой хрен надо было издеваться?!
– Этрэ варо! – в очередной раз напомнила о себе механическая леди. – Тен ворна тераторэ!
Я вместо ответа поковылял было обратно в надежде, что у меня еще есть время добраться до подвала. Но увы. Бушующее снаружи пламя, похоже, добралось до верхнего этажа, потому что в тех проемах, мимо которых я недавно прошел, уже виднелись отблески подбирающегося огня. На втором этаже тоже вовсю полыхало – из-под ковров тут и там сочился едкий дым.
То есть уже не успею вернуться. И у меня нет времени искать другой выход.
– Этрэ варо…
– Да заткнись ты! – не сдержавшись, рявкнул я. – Дверь лучше открой, дура!
Дура не дура, но система и на этот раз послушно умолкла. А потом рядом со мной что-то зашелестело, и я краем глаза заметил, что в одном месте казавшаяся монолитной стена стала неоднородной. Пространство перед ней явственно поплыло, как если бы на ее поверхности появился невесть откуда взявшийся полупрозрачный (голографический?), правда, абсолютно пустой экран.
Доковыляв до него, я запоздало подумал, что если мир чужой, то и технологии в нем, наверное, отличаются от наших. Но если отпечаток ладони не сработал, а для сканирования сетчатки не было соответствующего устройства, то как, блин, оно работает? На каком принципе? И каким местом к нему нужно приложиться, чтобы оно считало информацию?
Я наклонился, чтобы рассмотреть странное образование поближе, и тут с моего лба соскользнула крохотная капелька крови.
Тяжело шлепнувшись в центр экрана, она мгновенно заполнила невидимые выемки, образовав странный узор в виде многолучевой звезды, внутрь которой были вписаны непонятные символы. Экран благополучно засветился. Из динамика прохрипели что-то одобрительное. После чего в стене наконец-то отъехала в сторону потайная панель, открыв вид на большой металлический люк с таким же символом, как на экране.
– Этрэ варо! – вдруг ожила, казалось бы, мертвая система. – Варэ тан ино. Арэ даро!
И совсем другим тоном начала размеренно считать:
– Тенто… тано… вэро…
У меня по спине побежали мурашки.
Черт! Это было до дрожи похоже на обратный отсчет! Но зачем, если дом и так горит?! И сколько у меня времени? Десять секунд? Двадцать? Вряд ли больше.
– Сан… шан… – продолжала бесстрастно отсчитывать система последние мгновения.
Выругавшись, я поспешно мазнул ладонью по лбу, по аналогии с экраном испачкал люк собственной кровью. И с невыразимым облегчением выдохнул, когда в стене с гулким звуком щелкнул невидимый замок, а сам люк приветливо распахнулся.
Значит, еще поживем.
– Паро… черо…
Чувствуя, как стремительно утекают последние секунды, я буквально нырнул внутрь узкого темного лаза, благо тот располагался как раз на уровне моего живота, и спешно потянул за собой крышку.
– Триэ… дуэ…
Ах ты ж блин!
Я честно думал, что не успею, однако рухнувшая с потолка балка избавила меня от необходимости стараться. Более того, с ее помощью люк с громким и пронзительным «Дон-н!» захлопнулся. Меня при этом отшвырнуло прочь. Темнота вокруг моментально осветилась тысячами разноцветных огней. Но прежде чем я успел удивиться и обрадоваться, обреченный дом, а вместе с ним и мое убежище, сотряс сильнейший взрыв, в результате чего меня швырнуло сперва вперед, потом назад и вниз, в который уже раз за день смачно приложив головой. И вот после этого я благополучно вырубился, так и не узнав, как же на местом наречии звучит цифра «один»…
* * *
«И снова здравствуйте, – мрачно подумал я, в третий раз очнувшись от забытья. – Интересно, чем еще меня порадует дивный новый мир?»
Как оказалось, на этот раз мир поскупился на приключения, потому что я обнаружил, что нахожусь в сравнительно небольшой, безупречно белой и почти что идеально круглой комнате. Белые стены, белый пол и потолок… и посреди всей этой белизны вдруг я – хмурый, помятый, босой, в окровавленной и пропахшей гарью рубахе, в пыльных штанах, да еще и со здоровенной шишкой на лбу.
Правда, болеть она почти перестала, боль в груди тоже поутихла, поэтому, несмотря на предшествующие события, я вполне сносно себя чувствовал, более или менее соображал, да и осмотреться мне ничто не мешало.
Больше всего помещение, в котором я оказался, походило на лабораторию. Вернее, оно могло бы походить на лабораторию, если бы здесь стоял хотя бы один стол или имелась другая мебель. Однако комната была практически пуста. Материал, на котором я лежал, не походил ни на что, с чем я имел дело раньше, – твердый, гладкий, абсолютно ровный, не холодный и не скользкий. Вроде бы при этом он не светился, однако в комнате было светло. Отражения он тоже не давал. Не гнулся под пальцами, не скрипел, ногтям не подавался. Не пластик, не металл и не дерево. Да и звук от него шел глухой, так что я даже спустя пару минут так и не смог определиться с материалом.
Признаться, когда я обнаружил, что в помещении нет ни окон, ни дверей, в мою голову даже закралась мысль насчет психушки, однако я почти сразу ее отмел: может, я и не врач, однако таких детальных, а главное, последовательных и многогранных глюков даже у психов не бывает.
Насчет странного материала тоже все было очевидно – на Земле такого точно нет. Ну и книжки я, разумеется, читал, поэтому о произошедшем в общих чертах догадался.
Убился по дурости в своем собственном мире.
Попал.
Ожил в новом теле и…
И вот с этого момента начинались непонятки, по поводу которых хотелось бы получить разъяснения.
Проблема заключалась в том, что разъяснений взять было не у кого – единственным человеком в помещении являлся я сам. А единственным предметом интерьера оказался зависший под потолком небольшой, всего-то с теннисный мяч, ощетинившийся острыми иголками шарик, похожий на стального ежа. Который, едва я пришел в себя и сел, тут же встрепенулся и неуловимо быстро спланировал вниз, зависнув прямо у меня перед носом.
– Тану Адрэа Расхэ? – выдал он мягким, подозрительно знакомым женским голосом, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.
– Эм… чего?
– Тану Адрэа Расхэ?
– Сорян, не понимаю, что ты там лопочешь. Меня вообще-то Андрей зовут. Ростов моя фамилия.
Шар неожиданно пошел волнами, словно был отлит из жидкого металла, а его иголки как-то подозрительно удлинились и нацелились в мою сторону.
– Адрэа Расхэ? – настороженно уточнила механическая леди. Причем таким тоном, что мне показалось неразумным перечить.
– Адрэа, Адрэа, – поспешил подтвердить я, на всякий случай отодвинувшись подальше. – Да, это я. Он самый.
Шар тихонько загудел, став до безобразия похожим на маленькую бомбу. Потом зажужжал, заискрился, словно шаровая молния. Его иголки то втягивались обратно, то снова выползали на устрашающую длину. Деться от него в сфере было фактически некуда. Двигался он фантастически быстро, так что ежу ясно: если что, сбежать от него точно не получится.
Припомнив, что в этом мире кровь играет немаловажную роль, я поспешил потереть свою шишку и, каким-то чудом выдавив из нее капельку крови, стряхнул прямо на угрожающе жужжащий шар.
– Адрэа Расхэ, – удовлетворенно констатировал тот, когда кровь впиталась в его поверхность и исчезла, будто ее и не было. – Трантэ моранэ нуо. Традэ.
– Традэ? – осторожно переспросил я, все еще не понимая, что происходит.
Шар промолчал, однако иголки все-таки втянул, да и загудел тише, словно где-то там, в стальном нутре, шла уже не напряженная, не опасная для меня, но определенно важная работа.
Гудел он, наверное, минуты полторы, после чего вдруг затих, а затем вырастил на поверхности длинный тонкий щуп и протянул к моей руке.
Я на всякий случай отодвинулся еще дальше, но шар последовал за мной и мягко спросил:
– Морэ?
– Чего? – настороженно уставился я на него.
– Морэ? – словно не услышал меня шар, продолжая протягивать странный щуп.
Я немного подумал, но щуп опасным не выглядел. Впрочем, если бы шар хотел, он бы уже меня кокнул. Так что чем черт не шутит…
Я все еще настороженно протянул вперед правую руку.
– Ну, допустим, морэ.
Шар тут же убрал иголки, подлетел вплотную и улегся в мою ладонь так, словно под нее и был создан. На удивление легкий, почти невесомый, непривычно теплый. Как будто живой. При этом его щуп обвился вокруг моего запястья и легонько ткнулся кончиком в кожу. Мне даже показалось, что он как-то расплющился и истончился, словно крохотная пушистая кисть, прильнувшая ко мне сразу всеми своими отростками. Однако боли не было. Напротив, я даже как-то успокоился, что ли. А когда шар начал размеренно произносить разные слова все тем же приятным голосом, принялся вслушиваться уже внимательнее.
Довольно быстро до меня дошло, что слова не просто разные, а принадлежат совершенно разным наречиям. По-видимому, шар все-таки признал во мне своего, по крайней мере, физически, и теперь подбирал язык для общения.
Умная машинка…
Надо бы ей помочь.
– Я – Андрей Ростов, – четко произнес я, усевшись поудобнее и положив ладонь с шаром на коленку. – Родился в Саратове. Родителей потерял в двенадцать лет. Живу с теткой. Вернее, жил раньше – сейчас в общаге тусуюсь. Ну в смысле тусовался до недавнего времени. Окончил универ. Вчера вот только с ребятами дипломы обмыли…
Шар ощутимо нагрелся и даже слегка засветился, подсказав, что я на верном пути. Иногда он тихонько пощелкивал. Пару раз даже угасал. Но я продолжал говорить. Довольно быстро с автобиографии (да и что там интересного?) перешел на отвлеченные темы о друзьях, о преподах, о веселой студенческой жизни. А потом и вовсе обо всем, что хотя бы в принципе могло волновать здорового двадцатидвухлетнего парня, еще вчера считавшего, что вот теперь-то он заживет по-настоящему…
– Сбор информации окончен, – спустя где-то час вдруг на чистейшем русском выдала моя механическая подруга. – Предварительная синхронизация проведена. Анализ данных завершен на восемьдесят процентов. Личность носителя крови Адрэа Расхэ не подтверждена.
Я замер.
– Что значит не подтверждена?
– Физические параметры верифицированы на восемьдесят шесть процентов, отклонение в пределах нормы, – ровно пояснила леди. – Параметры ауры верифицированы на сто процентов, отклонений не зафиксировано. Ментальные параметры соответствуют базовым на сорок девять процентов от исходных данных. Магический потенциал – двадцать шесть процентов от возможного. Интервал снятия слепков – один месяц. Зафиксировано изменение исходных данных в два с половиной раза в сторону увеличения. Интеллектуально-мнестические параметры – отклонение на сорок два процента в сторону увеличения. Неизвестная переменная. Новые свойства. Анализ затруднен. Личность не подтверждена. Не идентифицированный носитель крови подлежит уничтожению. Уничтожение начнется через десять… девять… восемь…
Я аж подпрыгнул, ощутив, как в ладонь вонзилось множество крохотных игл, увидел, как от них в мою сторону выстрелило несколько сотен тончайших, едва различимых глазу нитей, которые не сулили ничего хорошего, и в голос заорал:
– Сдурела?! Отбой! Отбой, тупая твоя башка! Я – Адрэа Расхэ! Ментальные параметры изменились, потому что мне сегодня думалку прострелить пытались! Там наверняка гематома здоровенная образовалась! Сотряс так точно! А стресс?! А всплеск адреналина?! А нарушение функций мозга?! Потеря памяти?! Ну и что ты там могла в такой ситуации проанализировать, а?! Отменить директиву на уничтожение! Живо!
Шар явственно дрогнул.
– Последствия травмы минимизированы, – спустя долгую-предолгую паузу не слишком уверенно отозвалась дура из шара, перестав выпускать наружу новые нити. – Эффект от применения регенератора расценивается как удовлетворительный. Угрозы для жизни носителя крови больше нет.
– Но ведь была?!
– Ответ положительный, – тихо подтвердила она. – Контузия средней степени тяжести. Ушиб головного мозга. Ушиб грудной клетки. Внутреннее кровотечение. Посттравматический шок…
– И ты считаешь, что на мне это никак не сказалось?! – зло гаркнул я. – Я – Адрэа Расхэ! Личность носителя идентифицирована! Так и запиши у себя в базе!
Шар снова вздрогнул, по его поверхности пробежала странная рябь, после чего все нити, кроме самого первого щупа, торопливо втянулись обратно, иглы исчезли, а эта идиотка совсем другим тоном сообщила:
– Личность Адрэа Расхэ подтверждена. Верификация носителя крови проведена успешно.
Фух. Ну хоть одна радость – убивать меня, похоже, не будут. Хотя стоп. Что она там сказала насчет магии?
– Магический потенциал – двадцать шесть процентов от возможного, – спокойно повторила дама из шара, когда я осторожно переспросил. – Потенциал роста магического дара оценивается как хороший. По скрытой способности информация отсутствует – способность не инициирована.
Это что еще за фигня?!
Магический дар, какая-то еще способность…
Я открыл рот, чтобы разразиться целым потоком вопросов, но вспомнил, что только что чуть не сдох, и поспешно захлопнул пасть.
Я в этом мире никто. Ни черта не знаю. Ни в чем не ориентируюсь. А единственный мой помощник в новой жизни – вот эта странная, способная беспристрастно анализировать мои параметры хреновина, которая, если только заподозрит, что я – не Адрэа Расхэ, вполне способна доставить мне неприятности.
Причем анализировать меня она наверняка не прекратит. Если машина действительно соображает, то анализ будет производиться после каждого моего слова, жеста, каждого вопроса. И как только количество отличий от настоящего Адрэа Расхэ превысит некий предел или же я выйду за рамки по каким-то иным параметрам, то у меня возникнут проблемы.
Так что надо действовать осторожнее.
– Ты знаешь, кто на нас напал? – спросил я, решив, что если уж начинать расспросы, то с самого простого. – Есть ли выжившие? Что сейчас происходит в доме?
Шар на моей ладони мигнул, после чего одна из стен осветилась изнутри, мгновенно и без видимых усилий превратившись в самый обычный телевизионный экран. На нем, как и следовало ожидать, появились кадры из жизни невезучего семейства. Причем цветные, с озвучкой, как в фильме. Но поскольку местного языка я не знал, то пришлось остановить трансляцию и, сжав шар в руке, потребовать:
– Переводи.
- Гибрид. Протокол «Наследник»