© Александр Лисогоренко, 2025
ISBN 978-5-0067-0444-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1. Мир вверх тормашками
В отличие от многих людей, Лана точно знала, когда случился тот день, в мае 2084 года, что изменил её жизнь. Когда стало кристально понятно, что никогда уже не будет прежнего мира.
Молодёжь клана уже неделю работала по контракту с фермами в долине реки. Настраивали систему орошения, программное обеспечение управления автоматизированными комплексами, монтировали новое оборудование в кормопроизводящем цеху. Клан не получал за эту работу деньгами, но, когда случался урожай, он получал несколько тонн продовольствия, которые можно будет употребить в пищу зимой, или часть продать на рынке или обменять на нужные вещи у других кланов. Так «Мангусты» работали уже несколько лет, но в последнее время всё больше ферм попадали в зависимость от корпораций, которые обходились своими силами, или вели дела с крупными кланами.
Лане нравились такие работы, она могла познакомиться с новыми людьми, побыть вне клана, вне его жёстких правил, немного расслабиться и конечно, она обожала возиться с техникой. А сейчас, девушка ехала в клановом автобусе, развалившись на заднем сиденье. Хорошо было побыть какое-то время вне дома, но как хорошо было возвращаться обратно.
Караван въехал в лагерь «Мангустов», все стали выбираться из машин, из автобуса, Лана была последней. Ещё в автобусе, она удивилась тому, как тихо было снаружи. Всегда возвращение после какого-то отсутствия сопровождалось бурными и радостными криками, объятиям, а тут… странная тишина. Когда наконец Лана вышла из автобуса, это поразило её ещё больше и только когда она пробилась через спины своих товарищей, то поняла, что случилось.
Посредине лагеря стоял пикап её отца. Лана не сразу поняла, что машина стала странная, какая-то кривая. Примята кабина, смято крыло, вспух капот, нет лобового стекла. Когда Лана подошла ближе, то увидела пулевые пробоины, разбросанные по всей кабине, лобовое стекло было разбито, усыпая сиденье внутри и… следы крови.
– Лана, мне так жаль, но… – это подошел Том, лидер клана, – Сегодня утром нам сообщили «Ящерицы», что машина лежит на обочине сорок пятого шоссе…
– Где они? – прохрипела Лана, с ужасом осознавая, что сейчас услышит самое страшное.
– В палатке, мы ждали тебя, чтобы провести обряд, – тихо ответил Том.
Лана на вялых ногах пошла к палатке родителей, проходя мимо людей, которые пытались ей что-то сказать, как-то утешить, она ничего не слышала, кровь била в голову, она шла навстречу своему ужасу.
Они лежали посредине палатки, на носилках, укрытые одеялами. Оба, мама и папа, всегда бывшие вместе, всегда, даже сейчас, в смерти. Лана рухнула на колени, долго не решаясь открыть одеяло, глупо, по-детски надеясь, что может всё не так, может это не они! Может все ошиблись! Или дурно пошутили!
Нет это не было плохой шуткой, это было явью. Лана открыла одеяло, лицо отца было спокойным, лишь порезы от стекла говорили, что он не просто спит. Когда она откинула следующее одеяло, она увидела маму. И только небольшое пулевое отверстие в виске говорило, что она уже больше не улыбнётся ей, не подгонит, зазывая на ужин. Уже никогда!
Тем же вечером тела родителей Ланы сожгли, у кланов нет кладбищ, они бродят по пустошам туда и сюда, какие тут кладбища? Поэтому тела кремировали, кто-то перевозил урны с прахом, кто-то развивал его над степью, кто-то оставлял всё на месте. Лана сидела долго у горящего костра, пока он не потух окончательно и когда солнце показалось из-за горизонта.
Утром она подошла к Тому, не спавшая, с красными глазами. Это был разговор, который не хотел никто, ни она, ни Том, никто в клане, но он должен был состояться.
– Лана, мы решили, что это был несчастный случай, – тихо сказал Том, потупив взгляд.
– Несчастный случай!? У отца в груди три пули, у матери в голове, это что так выглядит несчастный случай, авария на дороге!? – ужаснулась Лана.
– Пойми, мы не знаем кто стоит за нападением…
– Как же! Это были только «Змеи», кому ещё быть?
– По сорок пятой ездят почти все кланы, точных доказательств нет, обвинять «Змей», это объявлять вендетту, ты понимаешь?
– Ещё бы! Разве нет? Если кто убил члена клана, разве клан не мстит обидчику? Что уже правило «глаз за глаз» больше не работает у «Мангустов»?
– Не говори ерунды! Я понимаю тебя, все тебе сочувствуют, но… Нужны веские доказательства вины, если у нас их нет, то это будет не вендетта, а объявление войны! А у нас не то положение, чтобы воевать со «Змеями».
– Ну да, ты ведь ведешь переговоры с ними! – Лана пришла в ярость, за её родителей клан не собирался мстить, они спустят всё на тормозах.
– Это к делу не относиться, – сухо ответил Том, – если у нас будут веские улики, тогда мы объявим вендетту. Но сейчас… нет, улик у нас нет, и твои подозрения уликами не считаются. Мы поможем тебе пережить это, все, на то мы и клан. Но и ты иди навстречу интересам клана.
Том ушёл, Лана стояла словно получила мешком по голове. Да, все кивали головами, слышны были вздохи, кто-то что-то мямлил, но Лана поняла, что они все были не слишком огорчены. Да, смерть члена клана, особенно насильственная смерть, всегда была в клане общим горем. Всех сплачивала или месть обидчикам, или всеобщая помощь пострадавшим. Но отец Ланы давно стал острым камешком в ботинке совести клана, он говорил им то, что слышать никому не хотелось, он «кусал» смирившихся с положением дел! И вот он заткнулся, и какая разница кто его заткнул, лишь бы он молчал! Да, Лана с ужасом смотрела на тех, кого с детства считала своей родней и не узнавала их, как их лица изменились! Они словно смеялись над ней, сквозь личину траура, они радовались, что этот беспокойный человек сгорел вчера на погребальном костре! Теперь они могли бы с легким сердцем лечь под «Змей», сделать то, с чем боролся её отец, доказывая, что гордый клан может справиться с любыми вызовами. А они гундели, что мол всё так, но дела идут худо, «корпораты» подминают под себя всё больше и больше, и лишь союз с крупным кланом, вроде «Змей», поможет им. Отец смеялся над этими словами! Говорил им в лицо, что свою трусость не стоит прятать за экономической целесообразностью…
Лана ушла в палатку родителей, сидела на ковре, вспоминала. В этой палатке она не жила уже давно, не имея мужа, ютилась в своей машине, вместо заднего сиденья устроила там неплохое лежбище. Мама часто ворчала, чтобы она почаще бывала у родителей, спала здесь, а не в машине, а отец только ухмылялся, он поддерживал Лану всегда.
Лана была из послевоенного поколения, когда дым развеялся и пыль улеглась, открылся новый странный мир. Теперь государствами стали огромные Города, мегаполисы, целые агломерации, возвысившиеся на руинах прежних, сметенных катастрофами, экологическими, социальными, волнами беженцев. Там теперь цвела цивилизация, уже не каких-то стран и народов, а что-то неизмеримо общее, в которых ещё где-то можно было найти какие-то корни. Вокруг этих Городов обустраивались фермеры, всё также деловито рылись добытчики полезных ископаемых, хищные корпорации со своими армиями получали всё больше веса. И сотни кланов «кочевников» или «бродяг», колесили там, избегая Городов, соприкасаясь только краешком. В этих-то передвижениях, в поиске работы, еды и свободы провела свою жизнь Лана со своей семьей, своим кланом.
Лана любила в детстве тормошить отца, чтобы он рассказал о своих военных приключениях, зато отец этого не любил, и если дитё было слишком настойчивым, то он рассказывал, как в малолетстве прятался с семьёй в подвале от бомб и снарядов. О том, чтобы не сдохнуть от голода, завербовался в армию одной корпорации, к названию которой отец всегда добавлял нецензурный эпитет. Вспоминал, как он, со своим отрядом застрял на территории какого-то завода, зарывшись в окопы и бункеры, под огнём и бомбами, целый год, ни шагу вперёд, ни шагу назад, хороня своих товарищей тут же, в окопе. Лана тогда, будучи малышкой, сильно обижалась на папу, что он не рассказывал её о своих подвигах, в отличии от других отцов, других детей. В клане немало было ветеранов, пришибленных, с протезами вместо ног или рук, и кто-то только пил, кто-то только болтал и их сыновья хвастались, как папы их жгли вражескую технику, в одиночку истребляя целые подразделения, один пацан показывал трофейный отцовский кинжал и клялся, что тут ещё остались следы крови врагов. А что папа Ланы, закапывание погибших товарищей в окопе как-то не выглядело очень по-геройски.
Зато папа любил вспоминать, как он встретил её маму. «Кочевницу», молодую, стройную, с обветренным лицом, не знавшим косметики (тут мама всегда протестовала, Лана знала, как она бережно собирала в свою шкатулку всё что удавалось достать из косметики), за один приход выпивавшую бутылку пива, из её ноздрей вырывалось пламя (мама только закатывала глаза) и уши у всех вокруг свертывались, когда она отгрызалась от ухажёров. И какой у неё был громадный пикап, и когда она пригласила папу прокатиться с ней в пустоши, он не смог отказаться. Версия мамы была чуть иной, в ней она была скромной, воспитанной, да пиво пила, но не из горла же! И пикап у неё был обычный, а не тот монстр, каким его помнил папа. И вообще, она была очень смущена и краснела, когда пригласила того невоспитанного вояку прокатиться с ней. А потом у них родились два сына, а потом и Лана.
Лана думала, что ведь сейчас у неё больше никого не осталось, сестра мамы умерла давно, ещё юной, задолго до рождения Ланы, брат мамы уехал как-то и не вернулся, никто не знал жив он или мёртв. Два старших брата Ланы погибли в перестрелке и Лана родилась позднее, как утешение в старости. Мама говорила Лане, что папа сначала был расстроен, что родилась девочка. Конечно, он не показывал вида, но отец для мамы всегда был открытой книгой. А потом, папа сума сошёл от своей дочурки, они стали почти не разлей вода. Мама ворчала, когда он и Лана вваливались в палатку на обед, оба в машинном масле, но что она могла сделать? Да, иметь дочь, от которой разило гарью пороха или машинным маслом, а не пахло, хоть изредка, духами, не самое лучше, но…
Лана хорошо помнила, как она первый раз подралась, с мальчиком, который был к тому же старше её, как она вмазала ему в глаз и как тот кинулся в ответ, а потом, их еле растащили и Лана ревела не от боли, хотя нос у неё был разбит в кровь, а от ярости, что её не дали добить того гадёныша! А вскоре Лана завоевала себе право играть с мальчиками, гонять на своём первом мопеде, который собрал ей папа, стрелять по сусликам и бить тех, кто косо смотрел в её сторону. И теперь, когда её друзья выросли, нашли себе подруг и жен, кто-то даже обзавёлся детишками, Лана оставалась одиноким волком, вернее волчицей, которая утеряла всех, кто был её кровной семьёй.
Кто-то заглядывал в палатку, что-то говорили, Лана даже голову не поворачивала, она пыталась понять, что делать дальше, ибо ещё вчера она, худо-бедно, но могла что-то планировать, у неё всегда был тот якорь, который помогал советами или ещё как, а теперь… Теперь этот якорь сорвало штормом, на кого опереться, кого слушать, тех, кто трусливо не хотел мстить за убийство её родителей? А что иначе? Что она знала в этом мире кроме этого клана? Что умела, кроме как стрелять, гонять на машине или бить в морду врагам клана? Все эти рейды, перестрелки в которых она участвовала лет с четырнадцати, всё это ради клана. Клана, который… Ярость и обида давили Лану, ведь когда-то её отец, лучший стрелок в клане, всегда был первым, никогда не уворачивался от драки, и всё ради клана!
Утром пришел Том, он не страдал от тактичности, зашёл, сел на кровать матери.
– Лана, потеря твоих родителей, не только твоя потеря, это потеря всего клана. Мы скорбим не меньше твоего, поверь. Я понимаю, ты хотела бы мести, но сейчас расклад не в нашу пользу, я…
– Кончай, Том, – холодно прервала его Лана, – я больше не подниму этого вопроса, раз это не угодно клану, я молчу.
– О, спасибо Лана, – кивнул мужчина, – Спасибо. Я знал, что ты понимаешь пользу для клана. Мы все поддержим тебя, мы все прошли через потери, этим нас не удивишь и не сломишь. Мы «Мангусты», все за одного и один за всех.
Она только кивнула в ответ, вот ещё одна лживая, мерзкая брехня! Ещё одна сказочка для наивных дурачков! Папа, мама и она, это была маленькая семья в клане, слабая своей малостью, поэтому их гибель не вызвала такого резонанса, к тому же замолчал единственный, который противился тому альянсу со «Змеями», который так вынашивал Том и его приспешники. Лана стерпела и не сказала Тому всего этого в глаза по одной причине. Она ещё не решила, что делать дальше. Надо было всё обдумать, обмозговать, как говаривал её отец, прежде чем делать следующий ход. Она взяла паузу, дала себе небольшую фору на решение этого вопроса. Но она не простила их, всех их, кого хватило только на дежурное соболезнование, она больше не будет ничего делать для клана! Он того не стоит!
Прошло примерно около месяца с того дня, когда Лана потеряла своих родителей. Это был чёрный месяц в жизни девушки, все как-то старались её слишком не задевать, даже не замечать и Лана отлично играла роль тени, которая где-то тут, но не сильно раздражает, хотя и забыть не даёт. А клан стремительно шёл к новой жизни. Без отца Ланы дела шли веселее, никто больше не каркал под руку Тома со товарищами и близился союз со «Змеями».
Во время редких собраний, на которые забредала тень Ланы, она пыталась говорить то, что говорил отец. Что гордый клан может выстоять, опираясь на свои силы, не прибегая к услугам на стороне, но её голос быстро тонул в возгласах, предрекающих прекрасное будущее, если довериться руководству клана. Голос Ланы звучал ещё слабее, чем голос её отца, у того всё же был вес, а что у этой… Девятнадцать лет, парни обходят её как прокаженную, шрам через всё лицо, ни готовить, ни шить не умеет, какая-то пацанка… Кто её такую в жёны возьмет? А кому такая нужна, без мужа? Будет ли от неё толк клану, ну хотя бы детьми? Так что от неё отмахивались, как от надоедливой мухи.
Вот уже недели полторы девушка вынашивала план на дальнейшую жизнь. Город. Ведь что такое был этот Город, вечно торчащий своими небоскребами на горизонте. Для Ланы это было ни хорошо, ни плохо, он просто был. Отец, когда наезжал туда по делам, отзывался о Городе в основном матом, мама хихикала, но ей нравились покупки, какие привозил оттуда отец. Красивая ткань, крепкая посуда, запчасти и оружие, какие в пустошах не могли выделать, как бы не старались. Город был необходимостью, о какой не любили говорить, а о тех, кто убегал туда, говорили как о мёртвых. Из Города не возвращались.
Первый раз Лана попала в город лет в одиннадцать, когда её и ещё нескольких мальчишек взяли родители, собравшиеся в Город. Это была целая экспедиция, из десятка машин. Мама снабдила отца длиннющим списком покупок, а Лану долгими нотациями и советами, по большей части бесполезными, зато сама Лана была в восторге от предстоящего приключения.
Ехали караваном почти трое суток, долго, долго от нетерпения и с каждым днём громада Города занимала всё больше места на горизонте. И когда Город был буквально везде, по всему горизонту, и по всему небу, они доехали. «Кочевники» редко забирались в Город глубже пригородов, слишком уж непонятным был тот мир, но наличие отца Ланы, который в юности был горожанином, давало им некоторую уверенность.
Пока взрослые решали свои взрослые вопросы, их дети искали приключения на свои задницы. И им это удалось. Самый бойкий, двенадцатилетний Мики, предложил сесть на метро и добраться до самого центра Города. Сначала идея казалась классной! А потом… А потом был кошмар! Дети оказались в муравейнике огромных размеров, где тут же успешно потерялись! Люди, тысячи людей, никакого горизонта, только дома в небо и ещё тысячи людей! А когда они завернули в какой-то проулок, они нарвались на местных мелких гопников, которые решили тряхнуть чужаков, вынули маленькие выкидные ножи. Этого нужно бояться! И каково же было удивление городских, когда юные «кочевники» тоже вытащили ножи… вернее, это было что-то куда больше простых ножей! Особенно на них произвела впечатление девчонка, со шрамом и злыми глазами, которая молниеносно выхватила из-за спины настоящий «классический Боуи», которым, в случае схватки, она точно выпустит кому-то кишки. А так как желающих потерять свои кишки не было, то гопники сразу решили идти по своим делам.
Только к вечеру, пять или шесть раз делая вылазки на метро, детям удалось добраться до своих. Радость взрослых, что дети вернулись из этого ада, была бурной и разнообразной, в том числе затрещины и ремнём по заднице. Отец Ланы только обнимал свою девочку и плакал от радости, потому как боялся Города не меньше остальных. А потом, когда первый приступ радости прошёл, дети рассказывали о своих приключениях, и тогда именно и всплыло заявление одного из мальчиков, что Лана была яростная как гюрза в стычке с городскими гопниками. Так Лана и получила своё прозвище, «Гюрза».
Потом Лана ещё пару раз ездила в Город вместе со взрослыми, в глубь путешествия уже не предпринимала, но потихоньку к Городу стала относиться без страха. И вот сейчас, когда Лана хотела разорвать с кланом, именно Город пришёл в голову девушке как вариант дальнейшей жизни.
Главной проблемой было, как туда добраться? Машина Ланы была старой, найденной брошенной в пустошах и дышала на ладан. Отцовский пикап сильно пострадал при нападении, были разбиты двигатель и батарея. Попытки отремонтировать машину натыкались на дефицит запасных частей, а обращаться за помощью к клану Лана совсем не хотела.
В итоге, всем её сомнениям и нерешительности поставил точку Том. Лана видела, как он «со товарищи» куда-то частенько ездят, она догадывалась, что это связано со «Змеями», но в открытую об этом никто не говорил. Так что, когда как-то вечером, после ужина, Том влез в кузов своего пикапа, превратив его в импровизированную трибуну, Лана поняла, что момент истины настал. Том поднял руку и громко сказал:
– Друзья, прошу минутку внимания! Подойдите ближе, у меня есть важная новость!
Люди стали собираться вокруг него, Лана слышала громкий шёпот, разговоры, все были заинтригованы. Том выждал немного, и продолжил:
– Я хочу официально заявить, что мы договорились со «Змеями».
По толпе пробежал шум, кто-то доволен, кто-то задаёт вопросы, Лана в шоке. Не то чтобы она была этим удивлена, но всё же… Вот так, сразу.
Том продолжал:
– Тихо! Я всё объясню, только тише. На следующей недели мы войдём в клан «Змеи», о чём мы уже долго говорили. Нам удалось перешагнуть через долгие годы вражды, забыть обиды…
Лана отошла от шока быстро и громко выкрикнула:
– Вы всё уже решили!? Но мой отец всегда говорил, что мы сможем преодолеть всё, если мы гордый и независимый клан!
Том перекричал раздавшийся вокруг шум:
– Хватить, Лана! Прекрати! Ты не видишь, ты одна против всех! Мы уже не раз об этом спорили, нам нужен сильный партнёр. Ещё один такой сезон, как этот, мы не переживём! «Змеи» гарантирует нам работу, а что нам ещё надо?
Но Лана почувствовала, что она стала голосом отца, когда он также смело стоял против всех, когда мог, пока его не убили…
– Чёрт! Значит моего отца вовремя заткнули!? Чтобы ты смог снюхаться с грёбанными «Змеями»!?
Шум стал очень громким, Лана слышала не слова, а интонации. Её мало кто поддержал, кто-то был даже груб, и девушка повернулась и вышла из толпы, следом что-то кричали, но Лана уже не слышала. Да, это конец, дальше ждать и тянуть время, было бессмысленно.
Тем временем Том успокоил собратьев:
– Успокойтесь! Тише! Все мы на эмоциях, я понимаю. Мне тоже это трудно говорить, но… «Мангусты» прекращают своё существование. Эта страница перевёрнута, у нас впереди новая жизнь и мы должны сплотиться как никогда!
Та ночь была отвратительна Лане, она ясно слышала музыку и радостные голоса, клан праздновал свою кончину… Это она так думала, там думали иначе.
2. Бегство в Город
Утром Лана собрала вещи, бельё, немного одежды, свой пистолет положила на дно сумки и пару пачек патронов, отцовский револьвер запихнула в карман куртки. Всё она готова, машина хлам, но может всё же дотянет…
Девушка постучала в палатку Тома, тот вышел, с голым торсом и явными следами бурной вечеринки на лице. Следом появилась его жена, Мишель, почти тень своего мужа. Лана прокашлилась:
– Том, я просто хотела тебя предупредить, что ухожу из клана, чтобы меня не искали. Я взяла нужное, остальное раздели, как принято.
– Что? Как? – Том был явно удивлен.
– Всё очень просто, – голос Ланы становился тверже, – Я не буду «Змеем», не буду считать их своими братьями и сёстрами. Вы решили туда идти, ваше дело, но без меня. Я еду в Город.
– Постой, Лана, как так? Вот взяла и решила?
– Да, вот так, взяла и решила, – Лана повернулась и пошла к машине, стоящей у дороги.
В это время уже собирались другие члены клана, она слышала, как кто-то вздыхал, кто-то причитал, слышны были вопросы.
– Лана, не уходи вот так! – Том не отставал.
– А в чём дело? – Лана остановилась, резко повернулась, Том чуть не налетел на неё, расстроенный и удивленный, вокруг собиралась толпа. Он пытался быть лидером, показать всем как он держит всё под контролем:
– Зачем ты порешь горячку? Я понимаю, ты расстроена, потеряла родителей, винишь в этом «Змей», но подумай о клане. Ты же видишь, для такого небольшого клана как наш, скоро места в пустошах не останется, всё поглотят или корпорации или крупные кланы. Нам просто пришлось выбирать.
– «Змей»?! – взревела Лана, – Серьёзно!? Да половину наших были убиты «Змеями», большую часть тех, кого я убила, это были «Змеи»! Так что не надо про горячку, я просто не хочу видеть, как исчезает мой клан.
– Ты где-то права, но тут есть некоторые особенности…
– Отвали! Я ухожу, без всяких особенностей. В Городе я не буду этого видеть, зарою голову и не увижу вашего конца.
– В Город, это ты серьезно? – ещё больше удивился Том, – Что ты будешь там делать?
– Что угодно! Всяко лучше, чем быть с вами!
– Тебе хорошо говорить! Взяла, сорвалась, побежала в Город! А как остальным?
– Ну да, скажи ещё, что у меня нет мужа и детей! – яростно ответила девушка.
– А что, разве есть?
Лана развернулась, уши горят, она почти не слышала криков, шла к машине и до того, как она закрыла дверь, Лана услышала.
– И не доедешь ты до Города на этой рухляди, сестрёнка, – кричал ей в спину Том.
Лана с яростью хлопнула дверцей и нажала на педаль газа, машина с пробуксовкой, подняв за собой хвост из пыли, помчала по дороге. Девушку трясло от ярости и ужаса одновременно, ведь обратно уже не повернёшь, она не сможет приползти назад что бы не случилось впереди, гонор не позволит!
Минут через двадцать Лана остановилась на обочине, она выбралась из машины, её трясло. Тот азарт, который дал ей силы уйти, прошёл, как ветром сдуло, осталось только понимание, что впереди у неё полная неизвестность, а позади обида, затопившая сердце. Лану прорвало и она рыдала так, как давно не плакала, словно всё, даже смерть родителей наконец-то дошла до неё… Лишь какое-то время спустя, когда слезы кончились и она содрогалась всем телом ещё по инерции, пара банок пива привели ещё в чувство. Пиво вперемешку со слюнями и соплями, тот ещё напиток, но всё же он придал девушке силы идти дальше, попытаться отбросить старый «хвост», который цеплялся за репейник. Смяв пивную банку при помощи «импланта» в руке, скатав её в шарик, Лана выбросили его в траву, как прошлую жизнь и села в машину.
Том был прав, машина у неё была той ещё рухлядью, как Лана не старалась, но приходилось признать неизбежное, машина скоро умрёт. Сыпалось всё, генератор выдавал едва треть заряда, батарея теряла мощность словно старый бензобак пробило камнем и впереди была безрадостно пустынная дорога. Да, за плохую подготовку к поездке приходилось расплачиваться, отец бы её по головке не погладил бы. Он относился к таким вещам серьёзно.
И тут она увидела небольшой городской фургончик на обочине, рядом стоял парень и махал рукой. Когда Лана проезжала мимо, она сбросила скорость и увидела, что капот машины открыт. Сломался? Чёрт, может эта машина в лучшем состоянии чем её, стоит посмотреть… Лана остановилась на обочине, проскочив метров двадцать мимо фургона. Зеркало заднего вида через камеру показывало, что парень у машины смотрит в её сторону, ждёт, Лана увеличила изображение, на бедре у него кобура. Не прячет, это хорошо… «Кочевники» всегда останавливались помочь на дороге, даже враждующим кланам, или в пустошах не выжить. Как говорила мама, это богоугодное дело, выручить в пустошах, даже если ты не веришь в бога, кто мешает жить по его заповедям? Девушка покрутила зеркалом, осмотрелась, вроде других не видно, хотя… кто может знать, кто лежит чуть в сторонке… Но, тут была машина, может удаться договориться.
Лана достала из бардачка револьвер и когда вылезала из машины, запихнула его сзади, за ремень. А когда шла к сломанной машине, проверила тычковый нож в рукаве куртки, он выходил легко. Ну всё, она готова к различным неожиданностям…
Парень был молодой, разве немного старше Ланы, ростом будет чуть повыше, в плечах уж совсем пошире, видно, что человек близок к спорту, а немного помятый нос говорил, что это что-то из рукопашных, наверное бокс. Прическа скорее отсутствовала, много выбрито, видны «импланты», татуировки говорили о бурной молодости. Лана уже видела подобные, ещё тогда в детстве, во время первого путешествия в Город, когда они наткнулись на гопников, те тоже носили подобные знаки принадлежности к бандам. Куртка яркая, с наклейками, не то что куртка самой Ланы, землянистого цвета и хорошо поношенная. И парень приятно улыбался, а это было хорошим признаком.
– Вот это да, не ожидал, что остановиться такая красавица, – встретил Лану парень раскрыв руки, демонстрируя кобуру на боку, показывая, что оружия не утаивает, – Вот видишь, машина скисла. Взял у друга, прокатиться, да вот такая неудача. А в технике я не так силён, как думал.
Лана молча подошла к машине, осмотрела двигатель. Да, машинка новая, ещё свежая, так что-же пошло не так? Сканирование показало, где энергия не доходит до потребителя, а вот и проблема, сгорел предохранитель. Лана быстро обошла его, заодно устранила и проблему сбоя – один из контактов кабеля от батареи искрил, она замотала его изолентой, которая всегда хранилась у неё в кармане куртки. Вроде всё. Лана щелкнула тумблер, двигатель тихо заработал.
– Ты меня удивила, подруга. Не зря говорят, что кочевники секут в машинах, – воскликнул парень.
– Ну что есть, то есть.
– Как я могу тебя отблагодарить, подруга?
– Ты в город?
Парень утвердительно кивнул. Лана ещё немного подумала, благо парень отличался изрядным терпением.
– Можешь подбросить меня? Боюсь, моя машина до города не дотянет, несмотря на все мои умения.
– Я бы с радостью, подруга, но у меня груз, – парень развел руки, мол, обстоятельства таковы.
– Контрабанда? – Лана уже поняла кто перед ней. В пустоши ради экскурсий на природу не ездят.
– Если не боишься, добро пожаловать на борт, – кивает парень.
Лана снова взяла паузу, смотрела на свою машину, на машину парня, тот только скрестил на груди руки. Однако, выдержка у него ещё та.
– Я только вещи заберу, – сказала Лана и пошла к машине. Она слышит, как сзади хлопает дверь, машина проезжает мимо неё, останавливается сразу за её машиной, ждёт.
Остановив машину в ожидании «кочевницы», парень был рад такому развитию дел. Когда пару часов назад его машина встала, это был крайне неприятный сюрприз. Одно дело дома, в городе, всегда есть кому позвонить и позвать на выручку, но здесь… Он боялся, что в пустошах можно нарваться на разных типов, и хорошо, когда останешься хотя-бы в штанах. Хуже было то, что в пустошах, как оказалось, редко ездят машины, этот пикапчик девушки был первым за полтора часа, тот который был до неё, парень не рискнул остановить, там в кузове сидело пять или шесть человек. Здесь же увидел одного водителя и сразу поднял руку. И как же удачно, что там была ещё и девушка, к тому же знающая толк в машинах! Да, конечно, парень видел, как «кочевница» запихивала пистолет сзади, за штаны, но и у него ведь был ствол на бедре.
Лана вытащила из своей машины сумку, закрыла дверь и похлопала по крыше.
– Прощай засранец, я буду по тебе скучать.
Девушка подошла к ожидающему фургону, открыла боковую дверь, закинула внутрь сумку. Здесь стоял крупный кофр с логотипом корпорации, вот он, контрабандный груз. Лана закрыла боковую дверь, потом села на переднее сиденье и машина тронулась.
– Меня зовут Сэм, но для друзей Бармалей, – дружелюбно начал парень.
– Лана, для друзей Гюрза, – после небольшой паузы нехотя ответила Лана. Честно говоря, она обошлась бы вообще без беседы, но… Придется терпеть.
– Ух ты, грозное имя.
Сэм быстро катил вперёд, при каждом повороте головы в сторону «кочевницы» обращая внимание на её шрам. Он шёл слева, от виска по скуле в обход шеки и к подбородку и даже темные очки его не скрывали. Да, Сэм увидел шрам ещё когда девушка подходила к нему, но тогда на это он внимание не заострял, но сейчас… Каждый раз, когда он скашивал глаза, шрам бил по глазам. Бедная девчонка, подумал Сэм.
– Так ты едешь в город? – продолжал светскую беседу Сэм.
Лана кивнула, она старалась не смотреть на Бармалея, вглядываясь вперед и в свою сторону, надеясь уменьшить контакт как можно сильнее.
– Кочевница, и в город? – не унимался парень.
– Да, в город, – огрызнулась девушка, – Не думаю, что я первая в истории кочевница, которая едет в город.
– А что с твоим кланом? Говорят, вы сильно привязаны к ним.
– Его больше нет, для меня.
Сэм понимающе покачал головой, и они какое-то время ехали в тишине, но Лана, обернувшись назад, посмотрела на кофр в кузове, и ей стало любопытно.
– Что везёшь?
– Не знаю, всё закрыто, – Сэм пожал плечами.
Ещё какое-то время просто ехали. На удивление Ланы, городской фургончик на асфальте шел очень приятно, не то, что вездеходы «кочевников».
– Ну и как тут, в пустошах? – долго не утерпел Сэм.
– Обычно, – пожала плечами Лана, ещё подумала и добавила, – «Корпы» под себя всё подминают, крупные кланы жрут мелкие, всё меняется и в не лучшую сторону.
– Да, уж – согласился Сэм, – всё как везде. В городе та же херня. Вся жизнь внутри «Зеленого кольца», там деньги, власть, красота, а в пригородах жопа. Раньше хоть банды были бандами, а сейчас… какие-то филиалы корпораций.