И тогда ты меня спасёшь

Но сколько бы ни пугали внешние уродства, жизни они не угрожали, и это хоть немного, но позволяло расслабиться. Серьезное беспокойство вызывала только нога. Нет, Саша понимала, что от пули ничего хорошего быть не может, но она надеялась, что та прошла через мягкие ткани и улетела восвояси. Однако, каждый раз при осмотре ноги, брови Барса сводились всё ближе к переносице, рот кривился, а голубые глаза-океаны наполнялись льдом.

–Ну что там такое? – не выдержала Саша в одно утро. Она не переносил вида крови и травм, так что отворачивалась каждый раз, когда тонкие мужские пальцы умело порхали над бинтом, избавляясь от него.

За всё время совместного проживания у них состоялся только один более-менее полноценный разговор, как раз тот, который был в первый день. После того, как Влад погнал Ласкину к телевизору, они обращались друг к другу лишь короткими фразами, и то по делу: «У тебя нет аллергии на эти продукты?», «Ты закончила?», «А как переключить с тв на флешку?», «Я хотела бы почитать, тут есть книги?».

Пару раз, когда мужчина, казалось, был в приподнятом расположении духа, Саша пыталась завязать разговор сама. Она неловко болтала о погоде за окном, опавших с деревьев листьях и наступлении холодов. Пересказывала смешные видео с домашними животными, которыми раньше скрашивала студенческие будни, пыталась обсудить просмотренные фильмы. Вспоминала ароматные круассаны, которые так любила покупать в пекарне неподалёку от университета и запивать их горячим кофе, обязательно с сиропом. Один раз даже рискнула спросить, куда делись все её кольца и браслеты, которыми она вечно обвешивалась в обычной жизни, без которых Сане теперь было очень некомфортно. Но любые беспечные пустые разговоры Барс пресекал ледяным взглядом.

Этот снег в океане глаз мужчины пронизывал Сашу насквозь, заставляя кровь стынуть в жилах. В такие моменты она чувствовал ком в горле и затыкалась. Предупреждения были понятны без слов.

– Цвет какой-то странный, – озвученная фраза заставила девушку вынырнуть из рассуждений и вернуться в реальность. – Может, проблема в том, что нога заживает вместе с осколками, мне кажется, я не все смог вытащить перед тем, как зашить, а может, просто заражение.

– Какие осколки? – не поняла Ласкина.

Влад повернулся к белобрысой голове и с сомнением взглянул. Будто был не уверен в умственных способностях собеседницы.

– От кости, конечно, какие ещё там, по-твоему, могут быть?

– И что они делают в моей ноге?

– Прости, конечно, но ты дурочка? Тебе кость прострелили, она раздроблена была. Я достал пулю и всё, что смог, остальное заживает, – Барс задумчиво потёр шею. – Ну, или пытается.

– Во дела, – изумленно выдохнула Саня. Всё это время она свято верила, что кости у неё все целы, – я думала, оскольчатые переломы сильнее болят.

– А ты таблетки не пей, тогда и почувствуешь сполна.

После завтрака раздался телефонный звонок. Барс бросил свои дела, чтобы ответить. Слушая собеседника, мужчина оживился, встрепенулся. В глазах заиграл озорной огонёк. Положив трубку, он довольно хлопнул в ладоши. До этого плавные и размеренные движения сменились на суетливые, нетерпеливые. Он засиделся в душной квартире с не самой приятной компанией, которой предпочел бы своих любимых тишину и одиночество, и предложение работы стало только в радость. К тому же, деньги никогда не бывают лишними.

– Что-то случилось? – подала голос Саша, взволнованная такой сменой поведения.

– Я на работу, не знаю когда вернусь, – Барс надел кобуру, – наверное, к вечеру.

Чёрная спортивная сумка из непромокаемой ткани наполнялась верёвками, несколькими прицелами и снайперской винтовкой. Саша украдкой наблюдала, как мужчина собирается, и пыталась понять, насколько ей самой повезло. Раньше Влад тоже уходил, но только в продуктовый, и не больше, чем на пятнадцать минут. Девушка боялась разворачивать спасательную операцию в такой короткий срок. Благодаря простреленной ноге, она бы даже не успела вернуться на диван и скрыть следы неповиновения.

– Надеюсь, ты не вздумала что-то предпринимать, – голос раздался прямо за спиной. Кожа Саши покрылась мурашками. Она и не заметила, как мужчина успел подобраться так близко. – Можешь не пытаться кричать, стучать, или что ты там уже запланировала. Не беспокой соседей зря, – Барс скептически окинул её взглядом сверху-вниз и изогнул бровь. – И даже не пробуй сбегать. Я не хочу потом собирать тебя по кусочкам из-за того, что ты не смогла ускакать на одной ноге.

Саша с опаской закивала.

– Я не шучу, Ласка, – мужчина обернулся, уже открывая входную дверь. – Если понадобится, я закую тебя в наручники в подвале и отрежу ноги. С ровным срезом возни явно будет меньше, чем с твоим переломом, да и не нужно будет беспокоиться о перемещениях, одни плюсы, получается. Для меня. А ты, думаю, этого не хочешь. Так что будь хорошей девочкой-ангелочком и веди себя тихо.

Только через пятнадцать минут после ухода Барса, Саша, наконец, смогла выдохнуть со спокойной душой. Быть послушным щенком и сидеть ждать, пока хозяин вернётся, она не собиралась. Хотя было страшно. Безумно страшно. Очень хотелось просто завернуться в пледик, включить очередной фильм, коих за последнюю неделю она, казалось, просмотрела десять миллионов, и пролежать так до возвращения мужчины. А там мог и ужин подвалить.

Было страшно что-то предпринимать. Было страшно, что Влад скоро вернётся. Было страшно, что Саша испробует все известные ей способы сбежать и потеряет последнюю надежду, которая ещё теплилась. Было страшно всё-таки сбежать и осознать, что бежать ей-то и некуда. И больше всего было страшно закончить так же, как и родители. В растёкшейся по грязному полу луже собственной крови, приправленной ошмётками разлетевшихся мозгов.

Ласкина, прихрамывая и чертыхаясь, начала обследовать квартиру. На кухне ничего интересного не оказалось. Холодильник заполнен овощами и сырым мясом. Никакого намёка на готовую еду, которую нужно только разогреть, не было. Девушка грустно вздохнула, также не обнаружив нигде ничего сладкого, и привычным движением скользнула пальцами одной руки по другой. Но вместо прохладного металла колец и крепко обвивающих запястье браслетов, которые всегда служили ей опорой, она почувствовал пустоту. Неприятно.

Доковыляв до спальни мужчины, в которой Саша никогда не была, она ахнула. Большую часть пространства занимала двуспальная кровать. Чёрное дерево, тёмное постельное бельё, множество подушек. Кровать короля, не иначе. Ласкина, неделю ютившаяся на узком диванчике, завистливо зашипела. «Ну вот нельзя было и мне на ней спать? Мог бы подвинуться, я много места не занимаю», – проворчала девушка и удивилась своим мыслям. С каких пор её ожидания от жизни так понизились, что пределом мечтаний является делить кровать, пусть и такую замечательную, с убийцей, похитившим её? Проклиная себя и всё на свете, она поспешила покинуть комнату. Ну её.

Осмотрев всю квартиру, Саша поняла, что никакого пути отступления, кроме входной двери, из квартиры не было. Нет, очевидный выход в окно никто не исключал, но удовольствие лететь несколько этажей прямо в объятия асфальта она решила отложить на крайний случай. Вариант привлечь внимание прохожих отпадал, потому что окна квартиры, как назло, выходили на дремучие заросли. Там даже с собаками не гуляли.

Входная дверь была двойной, причём внутренняя обита чем-то мягким. Невозможно постучать, чтобы в подъезде услышали. Идеальная квартира для содержания жертвы. Как взламывать замки она, конечно, не знала. На пробу поковырялась какой-то железкой в нём, но ничего этим не добилась. Оставалось единственное, что можно было сделать в её положении. И она закричала. Рвала глотку криками о помощи и бессмысленно колотила кулаками дверь.

Минут через пятнадцать Саша обессиленно затихла. Она тяжело дышала от нехватки воздуха в лёгких, стараясь перевести дух. Светлые вьющиеся волосы прилипли к вспотевшему лбу. Она уже было сдалась, понимая, что её тюремщик прав, и никуда ей отсюда не деться. И тут послышался щелчок, а за ним – шорох. Девушка с новой надеждой прильнула ухом к замочной скважине. Ну точно, кто-то вышел из соседней квартиры и в подъезде хлопнула дверь. Забыв про усталость, Ласкина принялась кричать, что есть мощи. Худощавое тело билось выпирающими костями о дверь, сотрясая стены.

– Помогите! Вызовите полицию, меня похитили! – шаги затихли прямо у двери, за которой, точно загнанное животное в попытках вырваться, билась девушка. Будто человек в подъезде прислушивался. – Помогите, он убийца!

Шарканье возобновилось. Кто-то, кто мог бы ей, молча уходил.

– Помогите… – хрипела Саша из последних сил.

Это конец. Она не сможет выбраться. Саня сползла на пол, прислонившись спиной к двери, и зарылась пальцами в забранные в низкий хвост волосы, избегая остриженного места у раны на затылке. В висках стучала кровь. Как ей сейчас не хватало ощущения тяжелых колец на пальцах и их успокаивающего холода. Как же ей не хватало материнских объятий, которые означали, что всё будет хорошо.

***

Барсов вышел из машины в хорошем расположении духа. Работа прошла быстро и аккуратно, так что любимое чёрное пальто не нуждалось в очередном визите в химчистку. В таком виде можно и куда-нибудь зайти, не страшась наткнуться на подозрительный взгляд.

Мыслями мужчина вернулся к девушке, одиноко коротающей свою юность в чужой квартире. Саня оказалась довольно умной. Она не визжала, не ныла по пустякам, роняя мерзкие слёзы вперемешку с соплями, не отвлекала зря, не молила отпустить, не мешала обрабатывать раны, пытаясь что-то доказать.

В общем, всё шло не так страшно, как показалось Владу на первый взгляд. Он даже поймал себя на мысли, что, возможно, совсем капельку, рад этому вынужденному сожительству. Внезапно осознал, что сладостные объятия тишины и одиночества, которые были его лучшими друзьями на протяжении многих лет, уже начинали наскучивать. То ли Влад устал от них, и ему просто хотелось вернуться в какое- никакое, а общество, пока он совсем не сошел с ума, то ли его привлекала именно Ласка, как он успел её наречь, со своей ребяческой способностью заводить надоедливый бесполезный монолог практически на любую бессмысленную тему. Барс не знал ответа на этот вопрос.

Зато мужчина отлично помнил, что девушка скучает по ароматным круассанам с шоколадной начинкой. Такие невероятно восхитительные круассаны, по её словам, можно найти только в одной пекарне, напротив её, уже бывшего, универа. В которую Барс и приехал. Надо же чем-то отблагодарить своего ангела за спасение бренного тела и спокойно проведённую неделю.

Но кто бы спас его душу.

***

Ключ провернулся в замке в замке. Барс открыл входную дверь, весело насвистывая незатейливую мелодию. Но не успел он сделать и шага в квартиру, как его голову пронзила боль. Послышался звон, будто от десятка осколков, летящих по полу. В глазах потемнело, Барс пошатнулся и схватился за дверной косяк. Он в растерянности провёл рукой по волосам, чувствуя тёплую вязкую субстанцию. Кровь.

Влад поднял затуманенный взор и, наконец, увидел прямо перед собой Сашу. Та испуганно сжимала побелевшими руками остатки вазы, ещё недавно украшавшей комод в коридоре. На лбу выступил холодный пот, лицо потеряло румянец, приобретая болезненную белизну, нижняя губа подрагивала.

– А второй раз ударить, чтобы добить, смелости не хватило, а? – прохрипел Барс, приходя в себя. Удар у девушки вышел довольно робкий, неудивительно, что он устоял.

Ласкина попятилась, понимая, что дело плохо. Надо же, она опять всё испортила. Мужчина коротким рывком сократил расстояние и прижал её спиной к стене. В руке он сжимал охотничий нож, ловким движением выхваченный из незаметного кармана. Острие коснулось шеи девушки, прямо у артерии. Её кожа покрылась мурашками. Если раньше она видела во Владе только домашнего мужчину со страстью к чистоте, то сейчас перед ней стоял настоящий убийца, с горящим синим пламенем взглядом, словно выжигающим душу изнутри.

Саша сильнее вжалась в стенку, стараясь оказаться как можно дальше от острого лезвия, и зажмурилась. Сердце испуганно трепыхалось в груди, отдаваясь звоном в ушах. «Только бы это было быстро, не хочу мучиться, пока он будет медленно вытаскивать мои кишки и развешивать их, как гирлянду», – в голове сквозила паника, к подбородку начинали скатываться слёзы. Кто придумал, что храбрецы не плачут? Очень даже, особенно, когда морально готовятся к своей скорой смерти. Особенно, если на самом деле они никакие не храбрецы.

Вопреки ожиданиям Саши, она не почувствовала режущую боль от того, что тонкие края кожи податливо расходятся под лезвием, выпуская из горла кровь. Девушка с опаской открыла глаза и увидела, что Барс распахнул пальто, открывая взору торс, облачённый в тёмный свитер с высоким горлом. После этого мужчина обхватил кисть Саши и вложил туда нож, крепко обвивая рукоятку её собственными пальцами.

– Судьба подарила тебе еще один шанс, – вкрадчиво прошептал он. – Тебе нужно только добить меня, и будешь свободна. Сразу упорхнёшь отсюда на своих ангельских крылышках. Дверь открыта.

Ласкина судорожно вцепилась в нож и приставила лезвие к груди мужчины. Она почувствовала биение чужого сердца на острие. Зажмурилась, ведь знала наверняка, что ей не хватит смелости нанести удар, если после этого придётся увидеть кровь, хлещущую из раны, и услышать хрипы боли. Барсов молчал, замерев, точно каменное изваяние, и затаив дыхание.

Кисть нещадно тряслась. «Просто занести руку и сильно ударить несколько раз, ничего сложного. Это практически самооборона, он ведь меня похитил и держит тут, а я буду, как героиня, которая сбегает от маньяка в фильме. Я не сделаю ничего плохого, если убью убийцу, – уговаривала она себя. – Не сделаю ведь?». Саша не была уверена. Она не выдержал, приоткрыла глаза, и увидела перед собой два бездонных океана. В них так красиво, что хотелось утонуть. Нож с громким лязгом упал на пол, так и не прорезав тёмную ткань свитера. Саша вся дрожала. С головы неподвижного, словно неживого, Влада всё ещё стекала струйка крови.

– Я не могу, – наконец выговорила Ласкина, пряча глаза. Она потянулась дрожащей рукой и неловко стёрла с его лица кровь, размазывая по лбу.

– Так я и думал, просто сущий ангел, – вздохнул тот, наконец дождавшись завершения представления, конец которого был известен ему заранее. Скука. Лишь пустая трата драгоценного времени.

Влад перехватил палец девушки и осторожно прошёлся по нему влажным языком, слизывая багровую жидкость. Ему показалось, что ангелу не пристало пачкаться в грешной крови убийцы. Неправильно.

Саша хотела было отдёрнуть руку и наскоро вытереть, чтобы избавиться от слюны мужчины. Но она не смогла. Тело не слушалось. Она просто стояла и ошалело смотрела на Барса. По загривку разлилась волна мурашек.

– У тебя зрачки расширились, ты будто травки курнула, – усмехнулся Влад, растягивая губы в кривой улыбке, и сделал шаг назад, прерывая контакт.

Ласкина так и осталась стоять с зависшей в воздухе рукой.

***

– Отпусти, не хочу! ХВАТИТ! – орала девушка как не в себе, пока Барс тащил её, ухватив за шиворот.

Она всеми силами упиралась и цеплялась за перила, но мало что сделаешь в такой ситуации, если у тебя руки скованы наручниками за спиной, а нога – прострелена.

«Как же она мне надоела», – думал наёмник, выталкивая Сашу в подъезд из квартиры. Несмотря на то, что никакой угрозы девушка, даже при желании, не представляла, Влад всё равно не мог оставить без внимания тот факт, что этот бесёнок разбил об его голову любимую вазу.

Он злился. Он изначально мог бросить её в подвал, посадить там на привязь, точно никому ненужную собаку, и не беспокоиться о её ранах. Отрубил бы ногу, прижёг, да дело с концом, обрубок бы быстрее зажил. В его обязанности входит только держать девушку живой и в сознании, а сколько у неё частей тела никого не волнует. Но нет же.

Барс ругал себя за то, что сжалился тогда над своим новоиспечённым ангелом, и поселил её в квартире. «И диван выделил, и еду готовил, и телевизор предоставил, и делать ничего не заставляю. Живи – радуйся. А эта скотина всё равно считает себя несчастной замученной пленницей и пытается сбежать. Вот теперь узнает, каково это».

Снизу лестницы раздался звук шагов, и навстречу им вырулила женщина средних лет. Прилично одетая, с дорогой сумкой, очками-половинками и уложенными в пучок волосами. Она остановилась и молча смотрела на мужчину, волоком ведущего девушку. Саня, надрывающая уже трижды содранную глотку, дернулась в сторону женщины и с надеждой воскликнула:

– Помогите мне, этот мужчина меня похитил, позвоните в полицию! – Женщина сжала губы в тонкую линию и скептически взглянула на Влада.

– Ну и что тут происходит, голубчик? Ты считаешь, это нормально? – она погрозила пальцем.

– Вот именно, звоните быстрее в полицию, пока он меня не убил, – заверещала Ласкина.

– Да замолчи ты уже, голова болит! – рявкнула она на девушку, отчего та отшатнулась и сгорбилась, внешне и внутренне сжавшись в комочек.

Выглядела Саша растерянно, явно не понимая, почему эта милая с виду женщина так отреагировала на её просьбу о помощи.

– Владик, ты с каких пор держишь своих зверушек дома? Она сегодня так орала, что мне пришлось выйти прогуляться, только бы не слышать этот писклявый голос.

Саша пропустила вдох и округлила глаза. В горле пересохло.

– Орала, говорите? – Влад нахмурился и оглянулся на Сашу, выглядывающую у него из-за спины. – Я, вообще-то, очень просил её так не делать, – рассеянно протянул он и обратился к девушке. – Ласка, я в тебе разочарован, только хвалил за ум и хорошее поведение, а ты…

Женщина всплеснула руками, привлекая к себе внимание.

– Простите, Марина Михайловна, такого больше не повторится. Я как раз вёл её в подвал.

– Надеюсь, Владик, а то ко мне вечером внуки приедут, не хочется их пугать. Я им пирог испеку. Ты заглядывай к нам в гости, если не работаешь вечером, они будут очень рады тебя видеть.

– Конечно, Марина Михайловна, – Влад на секунду замялся, голос непривычно дрогнул. – Хорошо вам провести вечер с внуками.

Дама улыбнулась и прошествовала по лестнице наверх, напоследок недовольно зыркнув на абсолютно растерянную девушку. Когда на пятом этаже захлопнулась дверь, Влад вновь взглянул на Саню.

– Как видишь, можешь не кричать, только силы зря потратишь, – произнёс мужчина ледяным голосом.

– П-почему она м-меня… – несвязно бормотала Саша под нос, не в состоянии выдавать что-то более членораздельное. Её мир рушился по кусочкам.

– Ты действительно думала, что я мог оставить тебя в квартире и средь бела дня тащить по подъезду в обыкновенном доме? Смешно! – Барс театрально взмахнул рукой. Его рот скривился, будто он видел перед собой не Сашу, не живого человека, а что-то мелочное и отвратительное. Голос перешёл на шёпот. – Этот дом влечёт к себе тех, кого бы не приняло нормальное общество. Тут все знают, что в чужие дела лезть не стоит. Да если бы я даже нёс труп и встретил бы всех соседей, никто бы ничего не сказал. А уборщица бы вытерла кровь со ступенек. Ты попала, Ласка. У тебя изначально не было ни единого шанса на побег.

Сашу прошиб холодный липкий пот. Страх сковал мысли. Она больше не издала ни единого звука и прекратила упираться, безвольно позволив Барсу вести себя.

***

В подвале не было света. Темно, сыро, пугающе. Серые стены, серый пол, серый потолок, серые мысли. В таком месте хочется закурить сигарету, чтобы с каждой затяжкой едкий серый дым заполонял собой лёгкие, а с каждым выдохом вырывался из носа и приоткрытых губ, и тонкими змейками расползался вокруг.

В углу лежала картонка, на которую Саша и осела, повинуясь велению мужчины, словно тряпичная кукла. Влад пристегнул одну её руку к креплению на стене и придвинул жестяной тазик, от которого исходил въедливый запах мочи и рвоты. Он уже готов был переступить через порог и закрыть дверь, как услышал за спиной слабо звучащий голос:

– Почему она приводит внуков в такой дом? – Ласкина обреченно смотрела в пустоту перед собой.

– Она никого не приводит, – тихо ответил Влад, – её дочь десять лет назад погибла в автокатастрофе вместе со своими детьми. Не все события можно пережить без вреда для рассудка.