Дневник узника цифрового концлагеря

Однако прогресс экономического развития общества, идущего по объективным законам, остановить невозможно, такие реформы медленными темпами проводились и дали ряд неплохих результатов. Восьмая пятилетка (1965—1970), совпавшая с началом реформ, оказалась лучшей за все послевоенные годы, в течение которой значительно приросли валовой общественный продукт (43%), национальный доход (45%), продукция промышленности (50%), стабилизировались темпы роста производительности труда, выросла средняя зарплата. Но при этом инициатору реформ, тогдашнему председателю Совета министров А.Н. Косыгину, не удалось довести её до конца, хозяйственная реформа не получила дальнейшего логического развития. Расширение самостоятельности предприятий плохо сочеталось с увеличением количества министерств, усилением их административных и ведомственных полномочий. Уже в самом начале реформ наблюдалось охлаждение к ним со стороны партийной элиты. Партийный аппарат увидел в реформе попытку разрушить плановую систему, от этой идеи тут же отступили. Уже в 70-е годы наметилось резкое отставание СССР от развитых капиталистических стран Запада по темпам экономического развития. Реальных попыток реформировать экономику в соответствии с требованиями научно-технического прогресса не проводилось. Вместо этого продвигались затяжные эксперименты с введением хозрасчета на предприятиях, предпринимались попытки изменить организацию промышленного производства путем создания научно-производственных объединений. Желаемого слияния науки и производства эти меры не принесли. Отличительным признаком данной эпохи стал рост масштабов незаконной промышленной и торговой деятельности с коррупцией. В этой обстановке все проникающие на руководящие посты лица стремились обогатиться. Происходило сращивание государственных структур и спекулятивного капитала. В результате доходы теневой экономики исчислялись миллиардами рублей. К началу 80-х годов стала очевидной неэффективность ограниченного реформирования советской системы. Нарастание кризисных явлений в экономике было связано с тем, что преобразования в социально-экономической сфере не были поддержаны реформированием политической и социальной сфер. В период брежневского правления политическое развитие общества характеризовалось всевластием партийно-государственного аппарата. Его роль в координации производства, распределении благ неимоверно выросла, о чем свидетельствовал резкий рост численности аппаратчиков до 18 млн. человек. Быстрый рост бюрократии обеспечивался многочисленными льготами и привилегиями. Вследствие отсутствия механизма обжалования действий чиновников, росла их безнаказанность, аппарат часто даже не считал нужным руководствоваться Конституцией. Более того, руководители центральных и региональных комитетов партии издавали указы, инструкции, прямо противоречащие Конституции. Такое положение вещей благоприятствовало быстрому развитию теневой экономики, расхищению государственной собственности, сращиванию преступных уголовных элементов с органами государственной власти.

Основным противоречием в политической системе являлось расхождение демократической формы с бюрократической сущностью советского строя. В Конституции 1977 года подчеркивался общенародный характер советского государства, равноправие всех граждан. Нормы, прописанные в Конституции, расходились с реальной ситуацией. Формально, при выборах в Советы избиралось депутаты, были народные контролёры, дружинники, профсоюзы. Однако фактически вся власть концентрировалась в верхних эшелонах: только партия осуществляла контроль над деятельностью администрации, на руководящие должности назначались исключительно партийные работники. Верховный совет не контролировал Правительство, являлся по существу декоративным органом, призванным лишь одобрять подготовленные партийными органами решения. В местных советах всё решал исполнительный комитет, над которым стоял секретарь райкома КПСС. Таким образом, реальная власть в стране полностью находилась в руках партийного аппарата.