За розовым рассветом. Young Adult роман

ГЛАВА 1

АЛИНА.

Огненный диск солнца показал свой краешек над вершинами гор, мгновенно расскрасив небо в нежный розовый цвет. Из горного ущелья пронеслось последнее дыхание прохладного живительного ветра, которое устремилось прямиком к Чёрному морю, где ему суждено раствориться в теплой ряби волн. Маленький курортный городок ещё досматривает свои курортные сны. В пять утра морской берег пуст, и охладевшие за ночь камни, облегченно перешептываются, обсуждая поджареные тела отдыхающих.

В конце длинного пирса сооружена небольшая лодочная станция. На перилах крыши, без страха упасть прямо в море, сидит юное создание. Ветер играет огненно-рыжими длинными кудрями, восходящее утреннее солнце отражается в зеленых зрачках. Она похожа на маленькую ведьмочку, готовую вот-вот сорваться на метле. Алина любит солнце и жадно подставляет ранним лучам лицо. Солнце отвечает взаимностью, щедрой россыпью разбросало по всему лицу медовые веснушки.

Будучи ребенком, Алина внимательно разглядывала оранжевые пятна в отражении зеркала и тщательно терла мордашку губкой, стараясь оттереть непокорные веснушки. Солнечные пятнышки не поддавались. И когда девчушка уже была готова разрыдаться из-за непрошенных отметин на лице, мудрая бабушка прижимала её к себе покрепче и, мерно раскачиваясь, будто лодка плывет по волнам, говорила:

– Ты зря так расстраиваешся, детка, это подарок солнца.

– Подарок солнца, – утирая выступившие слезинки, удивлялась крошка.

– Это солнышко, когда ты появилась на свет, крепко поцеловало тебя, отчего на лице остался след в виде крупных медовых веснушек. Солнышко любит тебя, а ты плачешь.

Алина тут же успокаивалась и счастливой пташкой выпархивала из бабулиных объятий, мчалась во двор к дузьям. Бабушка улыбаясь, ещё долго слышала звонкий голосок внучки, доносящийся с улицы: «Меня солнышко поцеловало, солнышко меня любит!»

Повзрослев, Алина научилась любить себя, включая веснушки. И сейчас она с удовольствием подставляет лицо утренним розовым лучам. Вокруг тишина, лишь волны мерно перешептываются между собой, перекатывая круглые камни. Теплый липкий ветер обнимает её кожу. Солнце оторвалось от кромки воды и девушка переводит взгляд на спокойную морскую гладь. Она зажмуривается от удовольствия. Вокруг ни души, лишь припозднившиеся после бурных гулянок парочки, пошатываясь и поддерживая друг друга для равновесия, бредут к своим отелям.

Алина открыла глаза и пристально вглядывается в морской пейзаж. И море вознаграждает её. Неподалёку от берега промелькнул темно-серый плавник дельфина. Затем второй.

– Раз, два… – шепчет девушка, – подождем третьего.

Из воды выныривает маленькое тельце детёныша дельфина.

– Есть! Три! – обрадованно восклицает сама себе Алина и спрыгивает с перил лодочной станции.

Опрометью сбегает с пирса и стремглав летит к морю, на ходу стягивая с себя обтягивающую голубую майку и коротенькие джинсовые шорты. Разбежалась и живо бросилась в воду. Не остывшее за ночь море, ласково принимает загорелое тело. На Алине яркий ядовито-оранжевого цвета купальник. Летом он часто заменяет девушке нижнее белье. Нужно всегда быть готовой нырнуть и освежиться.

Наплававшись вволю, она выходит из воды и прямо на мокрое тело с трудом натягивает на себя шорты и майку. С тяжёлым взохом отправляется домой. В голове непрерывно прокручивает укор матери:

– Мы с отцом на тебя так надеялись, а ты наших надежд не оправдала! Мы так ждали, что ты сдашь ЕГЭ и поступишь в институт, а ты… Ну, что нам с тобой теперь делать?

Да, Алине уже восемнадцать. Она только закончила одинадцатилетнюю школу. По результатам ЕГЭ совсем чуть-чуть недобрала баллов для поступления на бюджетной основе в институт Туристического бизнеса в Сочи. А обучать дочь на платной основе у родителей в данный момент нет возможности. Все деньги уходят на строительство домашней мини-гостиницы, будущей дойной коровы для последующих поколений семьи. Предполагается, что благодаря отдыхающим, за четыре-пять летних месяца гостиница будет приносить хороший доход. Начав стройку, родители Алины увязли в кредитах, считая каждую копейку. И когда перед ними встал выбор: оплата образования дочери, или закончить строительство, в приоритете оказалась не дочь, а гостиница. Это больно укололо девушку. Не посупив в ВУЗ, она почувствовала себя выброшенной на обочину жизни. Юношеский максимализм всё ещё играл в ней яркими красками.

Немного успокоившись, после провала, Алина вполне мудро осознала всю ситуацию и отнеслась к родительскому решению с пониманием. Но для себя решила, что отныне не будет расчитывать на родительскую помощь и будет решать свои проблемы сама. Она устроилась поработать на лето в сувенирный ларёк реализатором. Ежедневную выручку решила не тратить. Накопить за лето хотя бы часть суммы, необходимую для поступления в желанный институт. Зимой, когда начнется застойный тоскливый сезон, устроится в какой-нибудь МакДак или сотовый салон, где сможит докопить необходимую сумму оплаты за год обучения. При условии, что зарплату тратить не будет. Мать, кстати, одобрила решение дочери.

Невесёлые мысли по поводу провала с поступлением в ВУЗ, Алину теперь преследовали постоянно. Девушка старалась лишний раз не попадаться ворчливой матери на глаза. Вернее, она вообще избегала встречь с ней. В ожидании окончания строительства вожделённой гостиницы, семейство из четырех человек ютилось на последнем этаже пятиэтажки в двухкомнатной квартиры. У Алины была ещё младшая восьмилетняя сестра, с которой они спали в одной комнате.

Чтобы бесшумно повернуть ключ в замочной скважине, нужно действовать очень медленно. Тогда есть все шансы не разбудить никого, переодеться и снова улизнуть из дома, не разбудив никого и избежать лишних нотаций. Алина тихо заходит в квартиру, принимает душ, смывая с себя соль и запахи утреннего моря, одевает ажурные стринги и легкий сарафан из тонкого батиста. Проходит на кухню и почти беззвучно наливает некрепкий чай, нарезает на мелкие кусочки плоский персик и бросает в дымящуюся кружку. Жаркие пары мгновенно разнесли по кухне персиковый аромат. Вдыхая сладкий воздух, Алина сглотнула голодную слюну. В кухонном шкафу находит любимое печенье «Топлёное молоко», которое щедро мажет маслом и сверху кладет кусочек Российского сыра, а сверху ещё один квадратик печенья. Незатейливый завтрак готов.

Садится на подоконник открытого окна с чашкой и бутербродом в руках, отхлебывает горячий напиток, пытаясь выловить губами кусочки персика. Обжигается, но это не мешает ей довольно болтать ногой и слушать как в утреннем мареве звонко плют цикады. За спиной послышалось знакомое шарканье давно истоптанных тапочек. Алина тяжело вздохнула: сегодня ускользнуть незамеченной не удалось. В дверях кухни показалась заспанная и взъерошенная мать.

– Ты чего здесь? – вместо «доброго утра» недовольно бурчит мать.

– Ничего, – пожимает плечами Алина, – на работу собираюсь.

Не дожидаясь дальнейших нотаций и чтобы не мешать невыспавшейся матери, девушка выбрасывает недоеденные остатки бутерброда прямо в окно, спрыгивает с подоконника и выливает остатки чая в раковину. Быстро моет чашку и тихо выныривает из квартиры.

В шесть тридцать утра поселок ещё спит. Все торговые точки, кроме круглосуточных магазинов и кафе, закрыты. Алину это мало беспокоит. Лучше бродить по улице, чем находиться дома и слушать недовольные упреки матери.

Она добирается до торговых рядов, которые тесным строем расположились по обеим сторонам дороги, ведущей к морю. Неизменный путь всех отдыхающих лежит через эти ряды, которые так и манят к себе всевозможными морскими сувенирами, ещё весной заказаны в Китае, но с честными глазами выдаются за местные черноморские. Ежедневный шелковый путь курортников тернист и опасен, на каждом метре их подстерегают соблазны в виде украшений, фенечек, морских звезд, ракушек, статуэток в виде дельфинов, раскрашенных вручную камней-голышей с избраженными на них мирем, солнцем, пальмой и неизменной надписью «Черное море». А также всевозможных винных лавок, продающих «домашнее вино, шоколадный коньяк и чача», привезенных в лучшем случае из Абхазии, или же разлитым в подвале у «дядюшки Ашота». Попробуй устоять от всевозможных соблазнов и не спустить разом все накопленные за зиму сбережения на поездку.

Алина без труда, почти в слепую доходит до своего ларька. Открывает ключом замок на рольставни, заменяющие торговой лавке дверь, проскальзывает внутрь и закрывается изнутри. Ларек должен открыться в 9 утра. До начала рабочего дня целых полтора часа. Можно и поспать. Не долго думая, Алина сдвигает два пластиковых стула, расстилает плед, ставит будильник в телефоне на девять утра и ложится в импровизированную, неудобную кровать. По-детски сворачивается калачиком. Здесь досыпать намного спокойнее, чем дома.

ГЛАВА 2

АЛЕКСЕЙ.

Кто-то всю жизнь мечтает уехать жить, учиться или работать в Москву. Огни крупнейшего мегаполиса страны, с его возможностями и перспективами, манят многих. Как языки пламени привлекают наивных мотыльков, чтобы поглотить в себе и уже не отпускать никогда, так и столица ежегодно тысячами принимает в себя жаждущих активной жизни провинциалов. А кому-то предоставляется счастливейшая возможность родиться в столице, и все московские прелести достаются в качестве бонуса – all inclusive. И уже не нужно, начиная с пятого класса средней школы, переживать из-за поступления в ВУЗ. Зажиточные родители изначально устилают красной дорожкой своему чаду путь в МГУ.

Лёше посчастливилось родиться москвичом. Отец, солидного вида, кареглазый, коротко стриженый, русоволосый мужчина с возрастным животиком, но всё ещё держащий марку и регулярно посещающий теннисный корт, бассейн и спортзал, обеспечил жену и единственного сына всем необходимым для сладкой жизни. Платой за безбедную жизнь стало время, которое он проводит на работе в бесконечных переговорах и решениях проблем клиентов собственной юридической фирмы. Зато шестикомнатная квартира в центре Москвы с помощницей по хозяйству в придачу, создавала вид респектабельности, и ради всевозможных благ семьи, по мнению отца семейства, стоит проводить сутки напролет на работе. Естественно, сына после окончания школы, Борис Сергеевеч определил на учебу в юридический факультет МГУ. Увлечения, интересы и пожелания сына были задвинуты в дальний угол чулана, куда ещё раньше были отправлены все детские мечты Алёши. Папа оплатил обучение сына, а теперь требует от него взамен полной самоотдачи.

– Неучи в моей конторе не нужны. Даже если это будет мой собственный сын. Мне нужен грамотный специалист, которому я в будущем смогу передать в правление все дела фирмы. Понимаешь? Так что учись на совесть. Иначе отберу, подаренный на восемнадцатилетие автомобиль, – мотивировал сына к учебе Борис Сергеевич, в моменты редких совместных семейных ужинов.

В ответ Лёша тяжело вздыхал и опускал глаза. Вспоминая, как отец, после школьных выпускных экзаменов жёстко разбил о колено любимую электро гитару Fender со словами: «Выбрось эти глупости из головы! Ты никакой не музыкант. Твоя дорога лежит в юридический и точка!»

Супруга главы семейства в подобных разборках между отцом и сыном не участвовала. Полностью поддерживала его методы воспитания и не вмешивалась, когда тот предавался гневу, обессиленный противоборством сына и словесные убеждения не действовали. Натуральная высокая сероглазая блондинка, с вечно надменной тонкой полоской губ, Инесса Леонидовна, по-своему обожала сына, и неусыпно контролировала отпрыска во всем. До поздна не гуляй, с друзьями алкоголь не пей, когда идешь учить лекции с девушкой, будь осторожен, и не забудь одеть обложку на учебник.

После того, как родители, во благо отпрыска, растоптали все Алёшины мечты, он смиренно согласился закончить ВУЗ. К двадцати годам у него было единственное желание: закончить университет, начать самостоятельную жизнь и избавиться от гнёта и опеки родителей. Единственным жгучим желанием было жить отдельно ото всех. Мать частенько переусердствовала в своей гипер опеке, тогда Борис Сергеевич, все-таки желая вырастить из сына настоящего мужчину, а не маменькиного сыночка, вставал на защиту Алексея. В те, редкие минуты, когда он отдыхал дома, запрещал жене черезмерно давить на отпрыска.

– Что ты его вечно муштруешь и контролируешь? Ты из него не мужика, а безвольную тряпку делаешь.

Под воздействием мужниного авторитета, Инесса Леонидовна ослабляла хватку и давала сыну немного глотнуть воздуха. У отца были свои методы воспитания, о которых супруге не стоило знать. Вместе иномаркой на совершеннолетие сына, Борис Сергеевич снял на весь вечер сауну для именниника и его друзей. В самый разгар веселья, когда парни были уже в хорошем подпитии и готовы на приключения, в дверь постучали.

– Кто-то опоздал на вечеринку, – Лёша, пошатываясь взял початую бутылку Чиваса со стола и пошел открывать дверь припозднившимся гостям.

На пороге, зазывно улыбались сногсшибательного вида три представительницы древнейшей профессии.

– Вы к нам? – потер осоловелые глаза Алексей.

– К вам, к вам, – обходя хозяина вечеринки, не дожидаясь приглашения прошли внутрь сауны путаны, – Всё оплачено.

Вместо ответа ему пришло сообщение на телефон от отца: «Желаю хорошо отдохнуть, и наконец, стать мужчиной. Самая симпатичная – твоя».

Большегрудая девушка с волосом цвета крыла ворона безошибочно определила именинника, взяла его за руку и отвела в большую спальню с зеркальным потолком и огромной кроватью. Выпитый виски не помог. В течении двух часов Алёша преодолевал страх, смущение и страшную неуверенность в себе. Под терпеливые ласки Мадлен, Лёха, наконец, вышел из спальни состоявшимся мужчиной. Тем самым, отец лишил сына возможности испытать всю гамму чувств первого половога акта во время взаимной взаимной юношеской влюблённости.

С тех пор, у Алексея, которого не обделили внешностью природа и, собственно, родители от подруг отбоя не было. От матери он цвет волос, от отца цвет глаз. Получился смуглокожий, кареглазый, натуральный блондин. На курсе все девчонки томно смотрели ему вслед. А он лишь пользовался этим и без любви и каких-либо намёков на чувства, хладнокровно пользовался телами сокурсниц. За два года половой жизни Лёша изрядно поднатарел в сексе и, наконец, приобрел уверенность в себе, которая бесследно исчезала, едва он переступал порог родительского дома.

Летнюю сессию третьего курса Алексей сдал с горем пополам. Правда, без «хвостов», которые с легкостью разрушили бы все его планы на лето. А планы у Алексея были масштабные: взять БМВ, залить бак до отказа, собрать всю скопленную наличность и уехать на до сентября в Сочи. Некоторые сокурсники каждое лето так делают: едут на сезон к морю и работают барменами на набережной. И денег зарабатывают, и за жилье платить не надо, хозяева местных забегаловок жилье заезжему персоналу предоставляют, даже санкнижку не требуют. Работа нелегкая, по шестнадцать-восемнадцать часов в день, зато после смены можно и в море нырнуть, и девушек отдыхающих, падких до курортных романов охмурить. И самый немаловажный момент: там нет всеконтролирующих родителей! Не жизнь, а сказка.

После последнего экзамена Лёша объявил о своем решении провести лето на побережье в Сочи родителям. Новость была воспринята в штыки.

– Это что ты такое удумал? – подскочила мать, но отец остановил её жестом, и та снова села в кресло и выжидающе посмотрела на главу семейства.

Тот, в свою очередь, тщательно прочистил горло и совершенно спокойным, не терпящим возражений тоном заявил:

– Ни в какой Сочи ты не едешь. Ты, дорогой мой, остаешься в Москве. Будешь проходить практику в моей конторе. Должен же ты когда-нибудь начать приобщаться к делу.

Алексей был готов к подобной реакции родителей. В последние месяцы он неоднократно прокручивал в голове эту сцену и заранее приготовил все ответы и возражения, чтобы отстоять своё решение.

– Нет, папа, я не буду этим летом работать у тебя в конторе, – он исподлобья следил за реакцией отца, как брови Бориса Сергеевича взмыли вверх, как загорелись дъявольским огнем глаза. В сторону матери Лёша старался не смотреть.

– Что ты сказал? – отец сдавил руками деревянные, покрытые лаком, витые ручки кресла.

– Ты прекрасно меня слышал. Я еду в Сочи и никто из вас не сможет мне помешать. Я ТАК РЕШИЛ. Соберу вещи, сяду в машину и уеду. А на практику я следующим летом к тебе пойду. А этим хочу пожить для себя. Вам даже содержать меня не нужно будет, устроюсь там барменом и сам себя обеспечу на лето. Я давно уже совершеннолетний и в праве принимать решения самостоятельно.

Инесса Леонидовна метнула взгляд-молнию в сторону супруга. Тот пытаясь сохранить спокойствие (ибо не привык к тому, когда ему перечили), скрестил пальцы рук в домик и поднес их к носу. Несколько секунд Борис Сергеевич сидел с закрытыми глазами. В комнате повисла гнетущая тишина. Все ждали ответа главы семейства. Наконец, он вздохнул и медленно, с расстановкой начал:

– Ну, хорошо. Раз уж ты такой взрослый и самостоятельный, что решаешь сам за себя, ещё и способ самообеспечения нашел, то езжай в свой Сочи. Так и быть. Но, в случае возникновения проблем, на мою какую-либо поддержку можешь не рассчитывать, выкручивайся сам. Сможешь обеспечить себя – молодец. Не сможешь – возвращаешься и идешь работать в мою фирму, – он сделал драмматическую паузу, перед тем, как покажет главный козырь в рукаве. – И ещё: никакой машины ты не получишь. Автомобиль, купленный мной на мои деньги останется в Москве. Разбивать по серпантину я тебе его не дам. Вот такое вот тебе моё отцовское слово.

Он замолчал. Супруга облегчённо вздохнула, предвкушая, что без автомобиля отпрыск откажется от поездки.

Такого поворота событий Алексей не ожидал. Плана поездки без авто у него не было. Но ехать очень хотелось и менять своего решения не собирался. Долго не размышляя, он смирился с данностью.

– Хорошо, пап. Как скажешь. Я тогда на самолете полечу. Я за несколько месяцев накопил немного. Мне хватит денег и на самолет и на жизнь до первой зарплаты. А там есть такие бары, где каждый день выплачивают. Так, что не беспокойся за меня, я справлюсь.

– Да что происходит? – вскочила с кресла Инесса Леонидовна, голос срывался на слезы. – Неужели ты его вот так отпустишь?

– Спокойно мать, – отец снова остановил её жестом, – похоже наш сын вырос. Если он созрел на самостоятельное путешествие, пусть едет, но на нашу поддержку может не рассчитывать. Назвался взрослым, поступай соответственно.

– Господи, ну если тебе в путешествие непременно надо, так давай мы тебе путевку в Париж, или в Лондом купим. Ну, или к морю. Съездишь, отдохнешь после учебы и обратно в Москву, к отцу под крыло, – запричитала мать, не оставляя последней надежды на то, что сын отменит свое решение.

Инесса Леонидовна посмотрела на сына, ища новые доводы для уговоров, но в глазах Алексея она прочитала всё, и поняла, что решения своего он не изменит. Она отрешенно вздохнула и выдала опасение, гнетущие её последние пару лет:

– Ну, если надумал, езжай. Только смотри, вертихвостку какую-нибудь оттуда не привези! – после этого мать встала и демонстративно удалилась из гостинной.

Через минуту из кухни донеслись негодующие возгласы хозяйки дома. Помощницу по хозяйству Олесю, а по простому, домработницу, отчитывали на чём свет стоит. Но Олеся давно привыкла к тому, как хозяйка срывает на ней зло. Она лишь вяло огрызалась, и минут через пятнадцать, по обыкновению, Инесса Леонидовна успокаивалась. После чего в доме воцарялась тишина и спокойствие. Только сегодня эта тишина была напряженной и гнетущей, а спокойствие внешним.

Обрадовавшись своей первой маленькой победе над родителями, Алёша закрылся в своей комнате и открыл закладку в ноутбуке с номером телефона гостиничного комплекса, на вакансию которого требовались бармены. Вертя в пальцах телефон, он закрыл глаза, набрал в щёки воздух, подержал секунд пять и с шумом выдохнул. Набрал указанный номер телефона и позвонил на ресепшн.

– Хорошо, приезжайте, мы вас ждем. Будете работать в лоби-баре. Питание и жилье предоставляем. Зарплата десять процентов от выручки по бару выплачивается ежедневно, – подытожила специалист по кадрам и положила трубку.

Сердце и душа молодого парня ликовали. Насвистывая под нос модную мелодию того лета, Федюк «Розовое вино», он достал дорожную сумку и открыл шкаф. Завтра, когда отец уедет на работу, а мать отправится в фитнесс-центр, Лёха по-тихому улизнет из дома. С авиабилетами проблем не будет: знакомая девочка Аня, после очередной ночи любви, обещала помочь с «горящими» билетами, в случае острой необходимости.

– Точно! Надо ей прямо сейчас позвонить, пусть ищет билет, – хлопнул себя по колену Алексей. Хотя бы летом отдохну от постоянного контроля и лесопилки. Да здравствует, свобода!

Вопреки всем возражениям родителей Алексея, борт самолета Москва-Адлер приземлился на курортную землю. Яркое солнце, глубокое голубое, без единого облачка, небо, сочные, ребристые зеленые горы и нежная морская гладь приветливо встретлили молодого путешественника. Он полной грудью вдохнул непривычный, после прохладной Москвы, обжигающе-горячий, наполненный морским бризом и разнотравьем гор воздух. Радость от вожделенной свободы переполняла Алексея.

Радостные эмоции пополнились неожиданным сообщением, которое пришло на телефон с номера «900», едва он Лёша покинул стены аэропорта. «Зачисление на сумму 50 000 р.». И следом напутствие матери: «Будь аккуратнее».

– Спасибо, добрая мама! – улыбаясь смс на экране телефона, сказал молодой москвич и двинулся в сторону стоянки такси.

– Такси не желаете? – многоголосыми жадными чайками подлетела к Лёше стайка таксистов.

– Желаю, – гордо расправил плечи Алексей.

– Куда едем? – выступил вперёд низкорослый армянин.

– Мне в Лазаревское надо.

– Ммм… – сразу отсеялась половина охотников за пассажирами.

– Слушай, ты же далеко возишь, – толкнул локтем стоящего рядом адыга, низкорослый армянин.

– Ну, да, вожу, – согласился адыг и расплылся в доброжелательной улыбке, – Садись, поехали!

– Сколько, – для проформы поинтрересовался Лёша.

– Пять тысяч.

– Эх, ладно, поехали, – согласился Алексей и сел на переднее пассажирское сиденье.

Спустя два часа, сопровождая поездку нескончаемыми шуками и интересными легендами о городе Сочи и его достопримечательностях, которые знал наизусть и набил мозоль рассказывать по нескольку раз на день, а также матерными высказывание в адрес бесконечных пробок, дружелюбный таксист привез Алексея в желанный посёлок.

– Вот твой отель «Прометей». Работать здесь собрался? Тогда удачи тебе парень, – пожелал на прощанье адыг и уехал.

Хаос, царящий на проходной отеля для сотрудников поверг молодого человека в шок. Оказалось, его никто здесь не ждал с распростертыми объятиями. Никто даже не вспомнил о том, что он звонил из Москвы и его заочно приняли барменом в лоби-бар. Всю процедуру собеседования пришлось проходить заново. Правда, оформили его быстро и передали в руки улыбающегося супервайзера.

– Привет, меня зовут Галя. Я твой супервайзер и отныне ты находишься в моем подчинении. По всем вопросам будешь обращаться ко мне.

– Привет, рад знакомству, я Алексей.

– Давай я тебя, Алексей, в Таверну отведу. Там ты сможешь пообедать после дороги. На складе подберем тебе униформу по размеру, а затем пойдем в общежитие для сотрудников заселяться, – не прекращала дарить кривозубую улыбку супервайзер.

– Отлично, – согласился Леша.

Он был приятно удивлен: какие они здесь все улыбчивые и доброжелательные. Иллюзия быстро развеялась. Стоило войти в рабочее помещение для сотрудников, где официанты и повара хаотично передвигались, нервничали, непрерывно озлобленно пререкались друг с другом. Алексей заметил волшебные распашные двери, ведущие в зал для гостей. Перед этими дверями все лица официантов мгновенно озарялись счастливыми улыбками. А те, кто возвращался из зала, снимали выражение сияющей лампочки как ненужную маску и лица становились хмурыми, уставшими и изможденными. Алексей подошел поближе к волшебным дверям, чтобы прочитать привинченную к ним табличку: «Вошел в зал – улыбнись!»

– Так вот в чем дело! – невольно вырвалось у Леши.

– А ты думал в сказку попал? – к нему подошел жующий ражеволосый парень.

– Ну, не совсем, – замялся Леха.

Рыжеволосый протянул ему ладонь: