- -
- 100%
- +
– Это карта, – сказал князь. – Она ведёт к замку, где, по слухам, хранится книга. Книга, в которой записаны имена тех, кто продал свои души тьме. Найди её. И если… если ты встретишь его, – голос Ивана на мгновение дрогнул, – запомни: он не человек. Он – тень, что жаждет плоти.
Курицын взял свиток. Его пальцы дрожали, но не от страха, а от возбуждения. Он знал: это путешествие изменит его. Возможно, навсегда.
– Я не подведу вас, государь, – прошептал он, прижимая свиток к груди. – Я найду правду. Даже если она убьёт меня.
Иван кивнул. В его глазах, холодных и бездонных, мелькнул отблеск чего-то древнего – то ли мудрости, то ли безумия.
– Помни, Фёдор: если тьма поглотит тебя, мы не сможем помочь. Но если ты вернёшься с тем, что нужно, мы изменим ход истории.
В этот миг за окном раздался протяжный вой – то ли волка, то ли чего-то иного, что давно не должно было существовать в этом мире. Свечи погасли, погрузив комнату в кромешную тьму. И лишь в глубине этого мрака, на мгновение, сверкнули два огонька – глаза Ивана III, горящие, как угли в печи преисподней.
Дорога в неведомую тьму
Осень 1484 года выдалась на редкость мрачной. Небо над Москвой висело низко, затянутое свинцовыми тучами, а дожди превратили дороги в вязкую жижу, словно сама земля сопротивлялась отъезду Фёдора Курицына. Но приказ великого князя был незыблем – и вот, в хмурое утро, когда туман стелился по земле, словно погребальный саван, посольство тронулось в путь.
Пятеро слуг, угрюмых и молчаливых, сопровождали дьяка. Два переводчика – один с ломаным валашским, другой с немецким, от которого разило пивом и чесноком, – ежились на козлах. Путь лежал через Литву, затем вдоль Карпатских гор, чьи вершины уже припорошило первым снегом.
В приграничных деревнях люди крестились при упоминании Трансильвании. Их глаза, полные суеверного ужаса, бегали, а руки непроизвольно сжимались в молитвенном жесте. В одном из селений, у подножия гор, посольство остановилось на ночлег в трактире, где стены были увешаны сушёными травами, а в углах прятались тени, будто живые существа.
Трактирщик, старик с лицом, изборождённым морщинами, как древняя карта проклятых земель, подошёл к Курицыну, едва тот переступил порог. Его голос звучал тихо, почти шёпотом, но в нём слышалась неподдельная тревога:
– Не ездите туда, господин. Там, за перевалом, земля проклята. Ночью выходят они – те, кто пьёт жизнь из спящих.
Курицын усмехнулся, и его улыбка в полумраке трактира показалась старику чем-то нечеловеческим.
– Ты веришь в сказки? – спросил он, поигрывая перстнем с тёмным камнем, который, казалось, поглощал свет.
Старик покачал головой, его глаза наполнились слезами.
– Я верю в то, что видел. Два месяца назад пропала моя дочь. Утром нашли её в поле – бледную, как снег, а на шее… следы зубов.
Он провёл пальцем по горлу, изображая рваные раны, и Курицын невольно вздрогнул, хотя тут же скрыл это за маской равнодушия.
– Всё это суеверия, – бросил он, отворачиваясь. – Тьма живёт лишь в умах тех, кто боится света.
Но в ту ночь, лёжа на жёсткой лавке в трактире, Курицын не мог уснуть. Ему чудились шорохи за стеной, шёпот на незнакомом языке и далёкий вой, похожий на плач потерянной души.
Бухарест встретил посольство туманом, густым и липким, словно пар от кипящего котла преисподней. Улицы были пустынны, дома – заколочены, а редкие фигуры в чёрных плащах спешили укрыться до заката, их тени растягивались, будто пытались убежать вперёд хозяев.
На аудиенции у воеводы Раду IV Курицын едва сдерживал дрожь. Не страх перед правителем – нет. Что-то иное, первобытное, шевелилось в глубине его души, словно тёмный инстинкт предупреждал: здесь всё не то, чем кажется.
Раду, молодой мужчина с лицом, ещё не тронутым годами, но с глазами старика, полными невысказанной боли, сидел на резном троне, окутанный тяжёлым бархатом. Его пальцы, украшенные кольцами с чёрными камнями, медленно постукивали по подлокотнику.
– Ваше высочество, великий князь Иван III шлёт вам привет и желает знать: правда ли, что земля ваша страдает от… нечистой силы? – произнёс Курицын, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
Раду усмехнулся, и в этой улыбке не было ни капли веселья.
– Господин Курицын, вы верите в то, что видите. Но что, если мир – лишь тонкая завеса, а за ней… иное?
Он сделал знак слуге, и тот, склонившись, протянул Фёдору свиток, запечатанный воском с оттиском креста, перевитого змеёй.
– Вот. Письмо от аббата монастыря Снагов. Он утверждает, что в склепе под алтарём… что-то шевелится.
Курицын взял свиток. Его пальцы дрогнули, когда он почувствовал, как пергамент пульсирует под кожей, будто живое сердце. Он разломил печать, развернул лист и увидел строки, написанные дрожащей рукой: «Святой отец, я пишу вам в час отчаяния. В склепе под нашим алтарём раздаются звуки – не человеческие, не звериные. Камни дрожат, а из трещин сочится чёрная влага, пахнущая разложением. Я слышал шёпот, зовущий меня по имени. Вчера ночью я спустился вниз и увидел… оно шевелится. Оно ждёт».
Курицын поднял глаза на Раду. В его взгляде теперь читался не вопрос, а осознание: сказки, в которые он не верил, оказались реальностью.
– Что вы намерены делать? – прошептал он.
Раду встал, его тень на стене выросла, превратившись в силуэт с раскинутыми крыльями.
– Мы молимся. Мы запираем двери. Мы ждём рассвета. Но если тьма не отступит… нам понадобится оружие, о котором никто не должен знать.
За окном, в тумане, раздался протяжный вой – то ли волка, то ли чего-то иного, что давно не должно было существовать в этом мире. И в этот миг Курицын понял: его путешествие только начинается.
Монастырь Снагов: врата в бездну
Дорога к монастырю Снагов тянулась сквозь дремучий лес, где вековые деревья сплелись кронами в непроницаемый свод. Солнечные лучи едва пробивались сквозь густую листву, рассыпаясь по земле рваными пятнами света, похожими на застывшие капли крови. Воздух стоял тяжёлый, пропитанный запахом прелой листвы и чего-то ещё – сладковатого, тошнотворного, будто где-то рядом разлагалось нечто огромное.
Лошади фыркали, натягивали поводья, отказываясь идти вперёд. Их глаза, налитые страхом, бегали, а бока покрылись испариной, хотя день выдался прохладным. Слуги перешёптывались, крестясь, а переводчики притихли, вжимая головы в плечи.
У ворот монастыря их встретил аббат – седобородый старец с лицом, изборождённым глубокими морщинами, словно карта забытых грехов. Его глаза, полные невысказанного ужаса, смотрели сквозь Курицына, будто видели за его спиной нечто невидимое.
– Вы пришли за правдой, – прошептал он, и голос его звучал как шелест сухих листьев по камням. – Но правда – как яд. Вы готовы её выпить?
Курицын сглотнул, но ответил твёрдо:
– Я послан великим князем Иваном III. Мы ищем истину, а не сказки для суеверных крестьян.
Аббат лишь покачал головой, развернулся и повёл их внутрь.
Склеп под алтарём встретил путников могильным холодом, от которого стыла кровь и запотевали стены. В воздухе висел запах сырости, плесени и чего-то ещё – металлического, острого. Факелы в руках слуг дрожали, отбрасывая на каменные стены тени, которые шевелились, будто пытались оторваться и уползти прочь.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.