Точка опоры

4 глава

После ухода родителей я постоянно молилась о возможности увидеть их хотя бы во сне. Мне было достаточно просто взглянуть на них, обменяться парой слов, чтобы на миг отвлечься от осознания того, что я осталась совершенно одна. Но мои молитвы оставались без ответа: родители ни разу не приходили ко мне во снах.

Исключением стал лишь первый за все эти годы сон, в котором я увидела отца. Но, к сожалению, в том сне он смотрел не на меня, а на Маркуса… Я проснулась в ужасе, сердце бешено колотилось, но я не могла понять, что именно вызвало такой страх. Я ощущала холод, пронизывающий до костей, хотя в номере было тепло. Это был холод потери, холод осознания того, что даже в мире снов я не могу вернуть себе то, что было моим по праву. Я чувствовала себя выброшенной на берег, оставленной после отлива, когда все самое ценное унесено волнами. Пока я пыталась прийти в себя, раздался негромкий стук в дверь номера, и я поспешила встать, чтобы открыть её. На пороге стоял Ким.

– Ты кричала. Все нормально? – не дожидаясь ответа, он прошел в номер и осмотрел его, будто ко мне действительно мог кто-то забраться.

– Просто плохой сон, все в порядке.

– Ты дрожишь.

– А вы бросаетесь фактами.

– Не язви, – повторил он уже свою коронную фразу в мою сторону. Интересно, надолго ли его хватит?

– А вы не говорите очевидное…

Я почувствовала легкое головокружение и села на кровать.

– Сколько сейчас времени?

– Восемь часов вечера.

– Боже, я так долго спала? – я задала риторический вопрос, потому что, разумеется, ответ был очевидным, но Джун посчитал иначе.

– Да, – подтвердил он. – Выбери еду из меню, ее доставят в номер.

Я посмотрела на него с легким недоумением.

– Я ведь не говорила про еду.

– Ты ела только утром, спала целый день и сейчас у тебя кружится голова. Закажи еду.

– И всегда вы переживаете из-за таких мелочей?

– Это мои обязанности, – коротко ответил он.

– Серьезно? – искренне удивилась я.

Агент посмотрел на меня каким-то пристальным взглядом и тут же сказал, как отрезал:

– Нет. Не задавай глупых вопросов.

Я фыркнула. Он сказал офицерам за дверью, что те могут немного отдохнуть и что он останется со мной.

– Агент, – сказала я, просматривая меню ресторана при гостинице.

– Что?

– Есть ли новости по Маркусу?

– Нет.

– А Хейли с Дином сейчас здесь?

– Нет.

– А вы уже ужинали?

– Нет.

Я улыбнулась своей мысли о том, что «нет», похоже, его любимое слово.

– Поужинайте со мной.

– Нет, – будто на автомате сказал он.

– А это был не вопрос, агент.

Он перевел свой взгляд с какого-то блокнота на меня. Готова поспорить, что увидела блеск в его глазах. Но, скорее всего, просто захотела его увидеть.

– Хитро, – столь же коротко, как и всегда, бросил он. – Выбрала, что будешь?

– Да. Чай и английский завтрак.

– Завтрак на ужин?

– Я же только проснулась, – пожала плечами, будто это был весомый аргумент.

– В этом нет смысла.

– Зато будет вкусно.

Джун вновь одарил меня каким-то тяжелым взглядом, но, больше ничего не ответив, подошел к телефону и заказал две порции английского завтрака и чай на двоих. Мне захотелось улыбнуться, но я не стала, иначе он опять заладит: «Рад, что вам весело, мисс Харпер» – пробурчала я у себя в голове, имитируя голос агента Кима. Надо было себя чем-то занять, поэтому я спросила:

– Я могу включить телевизор или на него тоже есть какие-то ограничения?

– Можешь.

– А вам говорили, что вы крайне многословный?

– Нет, – с серьезным выражением ответил Ким.

– Разумеется, ведь это не так…

– Не язви, – будто возмутился он, но его голос по-прежнему был спокоен.

– А вы не повторяйтесь…

– Мисс Харпер… – начал он, но я его перебила.

– Я знаю свое имя! И предвещая ваши следующие слова, я не нарушаю границы и не позволяю лишнего, – мне просто хочется немного поговорить, чтобы заткнуть навязчивые мысли! Но я уже поняла, что с вами говорить бессмысленно, больше не буду.

Выплеснув толику ярости наружу, я очень сильно пожалела о сказанном, ведь я говорила почти что с незнакомцем, и тут-то я действительно позволила себе лишнего. – Простите, агент Ким. Я… не хотела срываться.

– Знаю, – лаконично бросил он, и я уже убедилась в том, что с ним и правда особо не поговоришь. Наверное, Ледяная Глыба была очень рада, что не пришлось мне отвечать ничего более, так как в номер принесли еду.

***

Мы ели в абсолютной тишине, и только голоса на экране делали атмосферу менее мрачной.

– Что за навязчивые мысли? – нарушил тишину Джун.

Сначала я даже не поняла вопроса и лишь недоуменно уставилась на него:

– Что?

– Ты сказала про навязчивые мысли. Что ты имела в виду?

Я слегка опешила, потому что не ожидала услышать подобный вопрос, но решила всё-таки попробовать поддержать разговор и рассказать агенту, что меня гложет.

– У меня есть ощущение, что я знаю Маркуса.

– Ты рассказывала о том, что знаешь его, но не лично.

– Да, – подтвердила я, – всё так. Но я не об этом. Последние пару ночей меня мучают сны, будто воспоминания, но на самом деле я не помню, что бы такое происходило в жизни. Хотя, говоря по правде, определенный кусок своей жизни будучи ребёнком я не помню.

– Что ты видела?

– Я видела Маркуса подростком вместе с моим отцом. Во сне папа хлопал его по плечу, ну, знаете, когда кто-то кем-то гордится. И сначала я не поняла, почему мне приснился такой сон, но… Вы наверняка наводили обо мне справки, верно?

– Да, – ничего не утаивает агент.

– И вы знаете, что мой отец был наставником для трудных подростков.

– Знаю.

– Так вот, – продолжила я, – мне кажется, что я видела Маркуса подростком. Мой отец вырос в Блэк-Холлоу и сам был таким же трудным подростком, пока не попал к наставнику. Вместо того, чтобы сбежать из этого района, он наоборот остался там и был готов помогать таким же, каким был когда-то он. И я думаю, что, возможно, именно в то время я видела Маркуса. Скорее всего, первый и последний раз… ну, до недавнего времени, разумеется. Но в остальном я лишь слышала множество разговоров о нем и последствия его жутких действий, поэтому тогда, на том допросе я рассказала о деяниях Блэквуда. Судя по всему, хоть я и не даю гарантии на то, что это правда и меня не подставляет собственная память, мой отец был наставником для Маркуса. Кто знает, может, именно это повлияло на то, что он не «убрал» меня сразу?

– Полагаешь, таким, как Маркус, не все равно на такие детали?

– Не могу знать, агент, – пожала плечами я, – но это бы кое-что прояснило. Мой папа, конечно, не был образцом доброты, то есть с теми ребятами он был твердым, но все же справедливым. Хотя я не раз видела в его глазах гордость за тех ребят, которые принимали его помощь и шли навстречу. А в глазах других – тех самых, для кого мой отец был наставником – я видела исключительно уважение. Впрочем, не стану кривить душой, может быть я и запомнила то, что хотела запомнить.

Джун Ким ничего не ответил, но я заметила, что он смотрит в одну точку. Задумался, наверное. Я уже не ждала, что он что-нибудь ответит и продолжила есть, но тут агент меня удивил, нарушив тишину:

– Я тоже был.

Моё недоумение наверняка читалось на лице.

– Кем?

– «Трудным подростком», – ответил мужчина, воспроизведя воздушные кавычки.

– А почему в кавычках? – я повторила его жест.

– Потому что все было куда хуже, – объяснил он. – Я состоял в банде.

Я замерла. Я была готова услышать все что угодно, но это? Ныне агент – бывший член банды? Это… интересно. Не знаю, что было написано на моем лице: недоумение, страх или что-то ещё, но Джун поспешил успокоить.

– Я не убивал людей… Ну, во всяком случае, будучи в банде. Не бойся.

– Спасибо, что прояснили, – больше с сарказмом бросила я. На самом деле этот факт меня удивил, но не оттолкнул. Папа всегда говорил, что таких людей стоит уважать ещё больше: попасть в банду, как правило, легко, – достаточно сделать что-то незаконное, чтобы доказать главе и её членам свою верность. Однако выйти из банды удается далеко не всем…

– Не за что, – вновь на полном серьезе ответил он.

Я тихо прыснула, потому что меня забавляло, что агент мои слова зачастую принимал за чистую монету. Впоследствии, думаю, мне придется ходить с табличкой «сарказм», как это делал Леонард из «Теории большого взрыва».

– Рад, что вам…

Я закончила эту реплику за него.

– … весело, мисс Харпер! Да-да, и вам спасибо, агент Ким.

Он ничего не ответил, но я точно заметила едва уловимую ухмылку. Это была победа. Кто знает, может, лед тронулся?

5 глава

Поиски Блэквуда продолжались, а я тем временем, прямо как Рапунцель, не смела покидать свою башню. Разумеется, я осознавала опасность, которая висела тучей над моей головой, но также не могла отделаться от мысли, что все это происходит не со мной. Прошло три дня с тех пор, как меня устроили в гостинице, и кроме четырех стен я не видела больше ничего. Надо мной сжалились и принесли мне книги: в основном это были пошлые романы, но за неимением иного читала, что было. А иногда, чтобы слегка позлить агента Кима, а самой немного развлечься, зачитывала вслух самые пикантные сцены. Увы, ему это быстро надоело, поэтому пока я спала, он забрал все романы и на смену им принес парочку детских энциклопедий. Уверена, это была его месть, говорящая: «лучше поучись полезному, дитя, а то ни ума, ни фантазии», ну или что-то вроде того.

Впрочем, на удивление мне даже было интересно это читать.

– А вы знаете, – начала я говорить агенту Киму, держа в руках энциклопедию, в которой было очень много интересных фактов, – что следы человека на Луне никогда не исчезнут, потому что там нет ветра, чтобы их сдуть?

– Нет.

– Как это нет? – изумилась я. – Я ж только что сказала!

– Мисс…

– …Харпер… да-да, я поняла, не продолжайте, – отмахнулась я. Уже привыкла. – А знаете, что у морской звезды глаза на конце каждой ноги?

– Да.

– Это потому что я сейчас рассказала?

– Да.

– А вы способный ученик!

И вновь этот тяжелый-тяжелый взгляд, как будто бы я несу какую-то чушь несусветную. Ну что же делать прикажете? И сама чувствую, что лишнего себе позволяю, извожу агента, но и сделать с этим ничего не могу. Очень тяжело сидеть в четырех стенах, выдавливать из «собеседника» крупицы слов и ждать своей участи. Пытаюсь хоть как-то отвлечься, но с каждым днем это сделать все труднее. Не знаю уж почему он меня терпит, – знаю же, что вправе заставить меня замолчать, но очень ему благодарна за то, что он все ещё этого не сделал.

– Сегодня меня сменит агент Рэмси, с утра – агент Рид. Я вернусь завтра вечером. Не доставай их.

Я даже оскорбилась.

– Да разве я кого-то доставала?

Ох, уж этот его тяжелый взгляд…

– А разве нет?

– А разве да? – ещё больше оскорбилась я. – Ладно, агент, если хотите, буду в вашем присутствии молчать.

– Хочу, – почти одновременно со мной сказал он. – И в присутствии других тоже.

Беру свои слова обратно…

Бывало посетители, особенно молодые и симпатичные, часто спрашивали мой номер. А потом, будто невзначай, интересовались: «Как так, такая красавица и одна?» Я всегда отшучивалась: «Увы, раздвоиться не могу», и под их фальшивый смех уходила. Но теперь-то я понимаю, в чем дело! Всего за три с небольшим дня я умудрилась достать агента из отдела по особо опасным делам. Это талант или проклятье вечной одиночки?

Если честно, на свидания просто не было времени. Я брала дополнительные смены, чтобы накопить на курсы – иначе знала, что из этого района мне не выбраться.

Пока родители были живы, наша семья пользовалась уважением. Отец действительно помогал тем трудным ребятам, а мама работала учительницей. Мы не были богачами, но и совсем бедными нас нельзя было назвать: мы жили в довольно просторном доме и имели две машины (пусть и подержанные). В общем, все шло своим чередом, и, возможно, я бы даже поступила в университет. Но, как это бывает в сказках, над нашим домом сгустились тучи, и все пошло наперекосяк…

Я сидела, перелистывая энциклопедию, с удовольствием разглядывая иллюстрации. Читать не хотелось – хотелось картинок. В дверь номера постучали. Я заметила, как Джун на долю секунды дернулся к кобуре, но тут же понял: нападавшие не стали бы церемониться.

– Это Рэмси, – раздался голос с той стороны.

– Подожди минуту, – бросил Ким другому агенту, а потом обернулся ко мне. – Помнишь, что я сказал?

Еще бы!

– Да.

– Не доставай.

– Ага, – я равнодушно пожала плечами. Он смотрел на меня с явным недовольством.

Что я опять сделала не так?

– Снова язвишь?

– Да где тут язвишь-то… В смысле, нет. Никого я трогать не буду, не переживайте.

Мне снова стало обидно, и я уткнулась в книгу.

Джун Ким открыл дверь своему напарнику, но вместо того, чтобы впустить его, сначала вывел наружу.

– Мы за дверью, – ледяным тоном оповестил он. Забавная у него все-таки привычка.

Я не ответила, даже не подняла головы, но незаметно для себя вновь погрузилась в воспоминания…

Стоял декабрь. Я всегда обожала этот месяц – он объединял два моих любимых праздника: День Рождения и Рождество. Это случилось за день до моего шестнадцатилетия. В тот год я была уверена, что никуда не хочу идти – просто побыть с родителями дома, приготовить что-нибудь вкусное и посмотреть кино. Никто не возражал против моего скромного желания. И вот, накануне одного из самых ожидаемых событий, произошло то, что разделило нашу жизнь на «до» и «после». Мою жизнь.

Я сидела у окна, наблюдая, как снег медленно кружится в свете уличных фонарей. В доме пахло корицей и предвкушением. Мама готовила что-то особенное на пред-праздничный ужин, а отец, как обычно, читал газету в кресле у камина. Вдруг раздался стук в дверь. Негромкий, но настойчивый.

Я пошла открывать. В голове мелькнула мысль о курьере с цветами, но вместо этого на пороге стояли они. Люди в форме. Полиция. Их лица были непроницаемы, глаза – холодны.

– Николас Харпер дома? – спросил один из них, высокий мужчина с резкими чертами лица. Его голос был сухим и безэмоциональным.

– Да, – ответила я, чувствуя, как внутри все сжимается от предчувствия беды.

Он кивнул, и двое полицейских шагнули внутрь, не дожидаясь приглашения. Я отступила, чувствуя, как к горлу подступает ком.

– Николас Харпер, вы обвиняетесь в хранении наркотических веществ, – произнес тот же мужчина, обращаясь к отцу, который уже поднялся с кресла и стоял, ошеломленно глядя на вошедших. – Вам необходимо проехать с нами для дачи показаний.

В голове у меня все закружилось. Отец? Обвинен в хранении наркотиков? Что за глупость!

Полицейский продолжил, его голос звучал монотонно, как будто он зачитывал заученный текст:

– Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Вы имеете право на адвоката. Если вы не можете позволить себе адвоката, он будет предоставлен вам государством. Понимаете ли вы свои права?

Отец молчал, его лицо было бледным, глаза расширены от шока. Он смотрел на полицейских, как будто не веря происходящему. Мама, услышав эти слова, подбежала к нему, обхватив его руку. Ее губы дрожали, а в глазах стояли слезы.

– Что происходит? – прошептала она, ее голос сорвался.

Полицейский проигнорировал ее вопрос. Он повторил свои слова, обращаясь уже непосредственно к отцу:

– Понимаете ли вы свои права?

Отец кивнул, его голос был едва слышен:

– Да… понимаю.

Это было начало конца.

Холод сковал мои конечности. Я стояла, прижавшись спиной к стене, наблюдая, как рушится мой мир. В голове пульсировала лишь одна мысль: «Это сон. Этого не может быть». Полицейские, не обращая на нас внимания, начали обыск. Они рылись в ящиках, переворачивали вещи, словно ища что-то, что уже было найдено. Мама, рыдая, пыталась что-то сказать, но ее слова тонули в гуле чужих голосов и моих собственных панических мыслях.