Дома Света и Тени

Пролог

Ночь была слишком тихой для места, где некогда стоял дом семьи Ревельса.

Тишина здесь не успокаивала – она давила, будто сама земля помнила, что на ней произошло. Сгоревшие балки торчали из почерневшей почвы, словно кости, выброшенные на свет после долгого забвения. Воздух пропах гарью и сырым холодом. Даже ветер обходил это место стороной.

Тэвен Дрейссар остановился у края обрыва. Его пальцы дрожали – не от страха, от злости. Отряды Света уже ушли, оставив после себя не молитвы, а пепел. Тень тоже собрала своих людей. А ему приказали просто проверить периметр. “На случай выживших”. На случай ошибок.

Он знал заранее: ошибок быть не должно. Не здесь.

Но тогда почему он слышит тихий звук?

Плач.

Едва различимый, короткий, будто глухой.

Тэвен замер. Снова шагнул ближе.

Звук повторился – чуть громче, уже настойчивый. Не ветер. Не зверь.

Ребёнок.

Он спустился в овраг, цепляясь за корни, обдирая кожу о камни. И увидел её: маленькая девочка, зажатая между обвалившимися ветками. Лицо испачкано, на виске кровь, взгляд мутный от шока, но живой. Слишком живой для места, где никто не должен был выжить.

И вокруг неё – лёгкое дрожание воздуха, почти незаметное, как эхом разорванной магии.

Девочка Ревельса.

Тэвен сглотнул. Он понимал последствия. В Доме Теней за неповиновение не наказывают – ломают. Он знал, что должен сделать.

Повернуться.

Уйти.

Сообщить.

Отдать её тем, кто доведёт начатое до конца.

Но маленькая рука сжалась в воздухе, как будто она искала опору.

Её взгляд впился в него – не осознанный, но цепкий.

И в этой тишине Тэвен понял: она почувствовала его, так же, как он почувствовал её.

– Тихо, – прошептал он, хотя она и без того молчала.

Он осторожно поднял девочку на руки. Кожа у неё была ледяная. Лёгкая дрожь магии прошла по его ладоням, но он её не отпустил.

Я тебя не выдам, – сказал он, даже не осознавая, что это уже клятва.Позади него тень от обугленного дерева вытянулась, словно наблюдая.Тэвен поднялся наверх, прижимая девочку к груди.Он солгал ещё до того, как сделал первый шаг обратно к отряду.В отчёте он напишет:«Выживших нет».Но внутри него впервые за долгие годы вспыхнуло что-то тёплое и опасное.

Надежда.

Глава 1. Тишина до бури

Лиэтта проснулась ещё до рассвета – от внезапного толчка тревоги, будто кто-то мысленно выдернул её из сна. Сердце билось слишком часто. Тишина комнаты казалась плотной, вязкой, словно мир выжидал.

Она подошла к окну и осторожно отодвинула занавеску. Улица была пуста, серовата в предутреннем свете. Слишком тихо. Так тихо, что становилось некомфортно – будто город задержал дыхание.

За много лет Лиэтта поняла одно: тишина до рассвета – единственное время, когда она может быть собой. Когда её чувства не отражаются на людях вокруг. Когда никто не смотрит, никто не спрашивает, никто не оценивает.

Но даже эта тишина сегодня казалась хрупкой.

Она спустилась вниз, в маленькую кухню.

Эдра уже была там.

Женщина сидела за столом, крепко обхватив ладонями глиняную кружку с тёмным настоем. На фоне холодного утреннего света она выглядела суровой и надёжной – как старая стена, которая пережила бурю и стоит дальше, несмотря ни на что.

Для Лиэтты Эдра была больше чем хозяйкой дома.

Она была тем человеком, который однажды нашёл для неё место, когда никто другой не захотел бы рисковать.

Женщина, которая стала ей опорой, защитой и самым близким подобием семьи, хотя сама Эдра никогда не называла это такими словами.

Не мать – у них не было нежности.

Но и не просто опекун – слишком много она сделала, слишком многому научила.

Эдра была тем человеком, благодаря которому Лиэтта жила.

Женщина подняла взгляд, оценивающий и быстрый.

– Плохо спалось?

– Нормально, – Лиэтта постаралась говорить ровно.

Эдра фыркнула тихо, явно не веря.

– Сегодня в центр не ходи.

Лиэтта напряглась.

– Люди Света?

– Много. И слишком рано. – Эдра сделала пометку в блокноте. – Если они вышли из храмов в предрассветье, значит ищут что-то. Или кого-то.

Люди Света.

Для обычного человека это – символ чистоты, защиты, порядка.

Для тех, кто видел их настоящую работу, – белые мантии, под которыми прячутся жёсткость и слепая преданность идеологии.

Они следят за эмоциями, ищут «отклонения», проводят ритуалы очищения, после которых человек редко остаётся тем же самым.

Свет не любит тех, кто чувствует слишком много.

И терпеть не может тех, кто способен разрушать их магию.

Вроде Лиэтты.

– Я не собиралась, – тихо ответила она.

Эдра кивнула.

– Хорошо. Держись задних улиц. И не вздумай смотреть жрецам в глаза. Они слишком внимательно сегодня смотрят на всех.

Лиэтта взяла несколько кувшинов, вышла во двор и, наклоняясь к колодцу, вдохнула прохладный воздух. Небо светлело – медленно, неуверенно.

И чем светлее становилось, тем сильнее внутри поднималось то странное чувство… будто мир готовился к переменам.

Она не знала, что в это самое утро человек, которого она никогда не видела, уже получил приказ найти её.

И не просто найти – поймать.

Кувшины наполнились холодной водой, и Лиэтта аккуратно поставила их на край колодца. Воздух был странным – как будто плотнее обычного. То состояние, когда даже птицы предпочитают молчать.

Она провела пальцами по ободку глиняного кувшина, пытаясь унять лёгкую дрожь в руках. Эмоции поднимались едва-едва – ещё не опасные, не сильные, но достаточно ощутимые, чтобы она сразу их заметила.

Спокойно.

Она закрыла глаза на мгновение, сосредоточилась на дыхании. Это помогало раньше. Помогло и сейчас – волна тревоги чуть отступила.

Но ненадолго.

С улицы донёсся звук шагов. Чётких. Сдержанных. Двух пар.

Лиэтта замерла.

Люди Света.

Она не видела их, но уже знала – так же точно, как знала собственное имя. Их шаги никогда не торопились. Они всегда шли размеренно, будто уверенные, что мир перед ними обязан расступиться.

Не смотреть. Не дышать громко. Не думать сильно.

Она спряталась в тени двора, прижавшись спиной к стене. Ткань платья чуть задела камень, и звук этого лёгкого шороха показался ей почти оглушительным.

Шаги остановились у соседнего дома.

– Здесь тоже проверим. На окраинах часто скрываются те, кто нарушает баланс, – сказал один из них.

Голос ровный. Добрый на поверхности. Холодный под ним.

Лиэтта сжала пальцы так сильно, что ногти больно впились в ладони. Её дар отзывался, как нерв под кожей – предупреждая, требуя тишины, требуя полного контроля.

Эмоция страха всегда была самой трудной. Она рвалась наружу быстрее других.

Не сейчас. Пожалуйста, не сейчас…

Внутри поднялась волна. Лёгкая, почти невесомая, но опасная. Если дать ей вырваться – магия дрогнет. Воздух дрогнет. И они почувствуют.

Шаги вновь задвигались. Две фигуры прошли мимо двора, не сворачивая, не задерживаясь.

Лиэтта не дышала, пока их силуэты не исчезли за поворотом.

Только после этого позволила себе снова вдохнуть.

Птица пролетела над домами, нарушая вязкую тишину. Мир медленно оживал, но внутри неё оставалась дрожащая нить тревоги. Она понимала: сегодня нужно быть особенно осторожной.

Вернувшись в дом, она поставила кувшины на стол.

Эдра подняла голову и тихо сказала:

– Они были близко?

Лиэтта кивнула.

Эдра на мгновение сжала губы, но голос остался спокойным, как всегда:

– Тогда сегодня не отходи далеко. И, если придётся выйти… держи своё сердце тише. Мир слушает слишком внимательно.

Лиэтта села напротив неё.

– Ты тоже чувствуешь, что что-то не так?

Эдра посмотрела ей прямо в глаза.

В этом взгляде было всё – опыт, страх, забота.

– Да, девочка. Сегодня мир будто ждёт кого-то. Или чего-то.

Лиэтта отвела взгляд. Неприятная дрожь снова прошла по груди – как предчувствие, которое нельзя прогнать.

Она вспомнила свои сны. Пугающие, рваные. В них была тьма… и свет, режущий глаза. И чьё-то дыхание совсем рядом, будто кто-то стоял над ней, наблюдая.

Она не видела лица.

Но ощущение опасности было слишком реальным.

Эдра коснулась её руки:

– Если что-то произойдёт, Лиэтта… ты должна уйти.

– Куда?

– Куда угодно. Главное – не в руки Света. И не в руки Тени.

Лиэтта вздохнула.

– Если бы у меня был выбор…

– Он есть, – мягко перебила Эдра. – У тебя он всегда был. Просто иногда выбор – это не путь, а способность остаться собой.

Лиэтта хотела ответить, но в этот момент по спине прошёл холод – резкий, как удар.

Не со стороны улицы.

Не из дома.

Где-то далеко.

Но достаточно сильно, чтобы её дар откликнулся.

Словно невидимая нить натянулась между ней и чем-то… или кем-то.

Она прикрыла глаза, пытаясь понять, что это было, но чувство исчезло так же быстро, как появилось.

– Всё в порядке? – спросила Эдра.

Лиэтта открыла глаза.

– Да. Наверное… да.

Но внутри она знала:

всё только начинается.

После ухода людей Света утро наконец обрело свою обычную форму: спокойные звуки улицы, редкие голоса, шум колеса у соседнего дома. Город Медролл – один из сотен в королевстве Элиор – обычно жил тихо. И Лиэтта привыкла к этой тихой, незаметной жизни, которая позволяла ей не выделяться.

Она подняла кувшины, убрала один в шкаф, второй поставила на стол. Движения отточенные, привычные. Её быт был простым, почти бедным, но именно эта простота и давала ей свободу.Так Лиэтта жила уже много лет. Она просыпалась до рассвета.

Помогала Эдре по дому.

Иногда работала в лавке травницы на соседней улице – за копейки, но с минимальным риском.

Избегала людных мест.

Старалась не разговаривать с незнакомцами дольше пары слов.

Скрывала свои эмоции за спокойными манерами.

Она жила так, как живут те, кому нельзя позволить себе ошибку. Мир, в котором она жила, был устроен жестко. Королевство Элиор управлялось советом, но реальная власть всегда делилась между двумя магическими Домами – Света и Тени.

Мир не был разрушен войнами – он был скован контролем. Свет следил за эмоциями, очищал «отклонения», контролировал храмы и идеологию.

Тень следила за преступниками, за нелегальной магией, за внутренним порядком – и за теми, кто слишком хорошо скрывается.

Люди старались жить между ними.

Не слишком светлыми.

Не слишком скрытными.

Просто незаметными.

Лиэтта была незаметной лучше большинства.

И всё же – её дар шёл против самого устройства этого мира.Она выглядела так же тихо, как жила. Длинные, светлые волосы, которые невозможно было спрятать полностью, она часто собирала в низкий узел.

Серо-голубые глаза всегда казались чуть настороженными – как у человека, который слишком много видит.

Кожа светлая, тонкая; эмоции легко проступали на лице, и ей приходилось учиться прятать их.

Фигура стройная, движения лёгкие и осторожные – девочка, выросшая среди чужих стен.

Но главной была не красота.

Главной была мягкость, которая казалась почти обманчивой.

За ней пряталась сила, способная разрушить магию одним всплеском эмоций.

Эдра всегда говорила:

– Ты красивая девочка, Лиэтта, но будь умнее своей красоты. Она в этом мире не спасает.

Сегодня её слова звучали особенно правдиво.

Лиэтта вышла на улицу, чтобы подмести опавшие листья.

Двор был небольшой, огороженный деревянным забором, за которым начиналась узкая, кривоватая улочка, ведущая к восточной части Медролла.

Город просыпался.

Продавцы разворачивали лавки.

Травница Тиена выставляла первые коробки с кореньями.

Дети пробегали мимо, громко смеясь – слишком громко, как всегда по утрам.

Она вдыхала этот привычный запах – смеси хлеба, сырости и древесного дыма – и пыталась удержать своё сердце от преждевременного разгона.

Сегодня всё казалось не таким.

Словно воздух стал тяжелее.

Словно мир набирал силу для чего-то большого.

Лиэтта подняла глаза на верхние этажи домов.

Экран магической стражи на башне у центральных ворот мерцал слабым светом. Это было обычным явлением – Тень проверяла границы. Но сегодня мерцание было ярче. Дольше.

Что-то происходит.

Она вернулась в дом. Эдра стояла у окна, её лицо стало тревожнее.

– Лиэтта… – негромко сказала она. – Сегодня будь особенно внимательна. Мир меняется не сразу, но иногда утро умеет сказать больше, чем люди.

– Я чувствую это, – призналась Лиэтта. – Как будто всё вокруг дышит иначе.

Эдра медленно кивнула.

– Так и есть, девочка. Иногда перемены идут к нам, даже если мы их не звали.

Глава 2. Приказ

Каэлиан стоял посреди тренировочного зала Цитадели Тени, ощущая, как знакомая тишина глухо давит на уши. Каменные плиты под ногами были холодными, крепкими, будто в них впитались крики и кровь тех, кто не выдержал. Здесь всегда пахло металлом, магией и страхом – не его страхом, чужим. Его собственные эмоции были давно вырваны с корнем.

Он одним движением сбросил с руки прилипшую тень, остаток только что завершённого упражнения. Резкий щелчок – и магия исчезла, будто её и не было.

Тренер у стены коротко кивнул.

– Чисто.

Каэлиан не ответил. Его тело двигалось машинально – отработанные реакции, сформированные годами. В этом и был смысл охотника: быть точным, быть холодным, быть оружием.

Он только собирался уйти, когда услышал шаги.

Не обычные.

Не тревожные.

Ритмичные, выверенные, уверенные – так ходил только один человек.

Каэлиан развернулся.

Лорд Тарс, глава оперативного крыла Дома Теней, приближался без спешки, будто каждый его шаг был частью тщательно рассчитанного ритуала. Высокий, худой, с лицом, в котором эмоции давно умерли. Тень вокруг него казалась плотнее, чем обычно.

– Каэлиан Дрейссар, – сказал он, остановившись на расстоянии вытянутой руки. – У нас для тебя новое дело.

Не просьба.

Не обсуждение.

Приказ.

Каэлиан слегка склонил голову.

– Назовите цель.

Лорд Тарс протянул ему свиток, запечатанный черным воском.

Символ Охотников – коготь, прорезающий круг.

Каэлиан сломал печать, развернул лист.

Внутри было всего два слова.

Лиэтта Ревельса.

Несколько секунд он просто смотрел на имя, будто пытаясь понять, почему его сердце – давно мёртвое, по приказу – дёрнулось слабым эхом.

Лорд Тарс заговорил:

– Девушка скрывалась долгие годы. Её наследственный дар нестабилен, приводит к сбоям в светлых и тёмных ритуалах. Дом Света уже начал поиски. Мы должны быть первыми.

Каэлиан закрыл свиток.

– Уровень угрозы?

– Высокий, – ответил Тарс. – Но не из-за силы. Из-за последствий, если попадёт в руки Света. Или если умрёт без объяснений.

Каэлиан чувствовал, как под кожей шевелится тень – его собственная магия, реагируя на приказ. Не эмоцией, а тягучим, спокойным предвкушением.

– Местоположение и приметы? – спросил он.

– Возможно, под чужой защитой. Двадцать два года. Белые волосы. Серо-голубые глаза. Ты её не спутаешь.

Тарс сделал паузу и добавил:

– Приведёшь её живой.

Каэлиан поднял взгляд.

Живой.

Это слово он не любил.

Слишком много осложнений.

– Если окажет сопротивление? – уточнил он.

– Ты – охотник тени. – Голос Тарса оставался ровным. – Ты знаешь, что делать.

Каэлиан кивнул.

Через некоторое время он вошёл в оружейную. Ему не нужны были доспехи – они только замедляли. Он выбрал тёмную мантию охотника, закрепил ремни, проверил клинки. Тишина комнаты давила, но приятно – знакомо.

Он внимательным движением провёл рукой по браслету на правом запястье. Магия тени откликнулась, скользнув по венам холодным током.

Его сила.

Его инструмент.

Его клетка.

– Девушка с нестабильной магией, – тихо произнёс он себе под нос. – Ревельса.

Фамилия была знакома.

Слишком знакома.

Прошлое дрогнуло внутри, но Каэлиан подавил это так же легко, как подавлял дыхание во время боя.

Он не имел права чувствовать.

Он – охотник тени.

Оружие.

Он натянул капюшон, шагнул к выходу, и дверь за его спиной захлопнулась с глухим звуком.

Когда он вышел во внутренний двор Цитадели, утро было бледным и холодным. Магические экраны на стенах светились тёмно-синим – тревога низкого уровня. Незначительно. Неопасно.

Каэлиан преодолел двор быстрым шагом. Ему не нужно было знать, кого он ищет.

Лиэтта Ревельса.

И где-то очень далеко, в городе, о котором она думала как о доме, девушка с серо-голубыми глазами впервые почувствовала, что мир дышит иначе.

Каэлиан поднял воротник мантии и вошёл в ворота.

Охота началась.

Каэлиан не терял времени.

Приказ был ясен – значит, движение должно быть таким же. Он собрал всё необходимое быстро, точно, без единой лишней вещи.

Черная сумка охотника легла на плечо привычно.

Набор для зачистки магических следов.

Инструменты для фиксации нестабильных всплесков.

Запечатанный знак пропуска Дома Теней – он открывал любые ворота в королевстве.

Через пятнадцать минут он уже вышел к южным конюшням Цитадели. Лошади Тени отличались от обычных: выносливые, быстрые, с плотной тёмной гривой, будто впитавшей ночной холод. Он выбрал своего жеребца без колебаний.

– Медролл? – спросил конюший, не поднимая глаз.

Каэлиан кивнул.

– Там сейчас неспокойно. Ходят слухи, что Свет кого-то ищет.

– Свет всегда кого-то ищет, – ровно ответил Каэлиан.

Он оседлал коня, поправил ремни, убедился, что браслет на запястье лежит ровно. Металл чуть дрожал от внутренней магии – редкий отклик, который он давно перестал трактовать как эмоцию. Это было просто реакцией системы.

Он тронул поводья, и конь рванул вперёд, унося его по каменной дороге в долину.

Королевство Элиор тянулось перед ним холмами и редкими лесами. Дорога на Медролл была прямой, но длинной. Воздух холодный, но чистый. Каэлиан ехал быстро, будто ветер сам подталкивал его.

Мысли шли ровно, в строгом порядке.

Имя.

Возраст.

Описание.

Примерная зона проживания.

Тип дара.

Но каждый раз, когда он мысленно проговаривал «Лиэтта Ревельса», внутри что-то дрогало – маленький, почти незаметный стук, который раздражал больше, чем причинял дискомфорт.

Прекратить.

Он подавил это движение так же, как подавлял любую лишнюю реакцию. Внутри стало снова пусто и чисто.

Через несколько часов показались первые дома Медролла – серые, невысокие, тесно прижатые друг к другу. Город выглядел тихим, слишком тихим.

Каэлиан замедлил коня.

В такие места тени обычно ложатся гуще.

Он въехал на главную улицу, где утренний свет уже начал пробиваться между крышами. Люди спешили по делам, и всё было слишком обычным, слишком спокойным. Но Каэлиан видел то, чего не видели они.

Следы.

Едва заметные разрывы в воздухе – будто недавно здесь прошла эмоция.

Сильная.

Резкая.

Не их.

Он остановил коня, спешился.

Провёл пальцами по воздуху – тонкое дрожание коснулось кожи, как холодная игла.

Эмоциональный всплеск.

Недавний.

Несдержанный.

Это не Свет.

Не Тень.

Не обычный человек.

Её.

Он посмотрел в сторону узкой улочки, уходящей между домами.

Его магия откликнулась слабым толчком.

Не эмоцией – ориентиром.

След вёл туда.

Каэлиан пошёл дальше пешком, ступая тихо, почти бесшумно. Небольшие рынки уже открывались, женщины раскладывали товар, дети носились между лавками. Никто не обратил на него внимания – мантия охотника умела быть незаметной даже тогда, когда была пугающе чёрной.

Он остановился у поворота.

Эмоция, оставшаяся в воздухе, была странной – не страхом, не болью.

Чем-то другим.

Натянутой тревогой.

Осторожностью.

Желанием скрыться.

Он задержал дыхание и прислушался.

Там, за стеной, в глубине узкого двора, что-то дрогнуло. Магия была слабой, почти исчезающей, но её хватило.

Каэлиан открыл глаза.

Максимальная концентрация.

Тень скользнула по его пальцам.

След был свежий.

Очень свежий.

Он сделал шаг вперёд.

И в этот момент ветер донёс до него знакомый, тонкий отклик – будто тень внутри него узнала имя раньше сознания.

Лиэтта.

Ни удивления.

Ни сомнения.

Он почувствовал её.

И она, где бы ни была в этот момент, почувствовала его приближение.

Глава 3. Нить

Вода в кувшине тихо звякнула, когда Лиэтта поставила его на стол. Руки слегка дрожали, но она старалась не смотреть на них. Сегодня многое казалось неправильным – даже собственное тело.

Она попыталась заняться обычными делами: поправила одеяла, смела пыль со стола, вымыла чашку. Но всё казалось чужим, как будто все эти движения принадлежали кому-то другому.

Что со мной не так?

Она шагнула к окну.

Улица – обычная.

Люди – обычные.

Утренняя суета – такая же, как всегда.

Но мир чувствовался иначе.

Гораздо тише.

Гораздо внимательнее.

Как будто воздух сам наблюдал.

Когда Лиэтта вышла во двор, солнце уже поднималось над крышами, просвечивая сквозь влажный воздух. Она хотела просто вынести старые тряпки к колодцу, но остановилась на пороге.

Кожа на руках покрылась мурашками, хотя ветер был тёплым.

В груди что-то дрогнуло – тонко, тихо, будто кто-то натянул невидимую нить, проходящую через неё.

Она прижала ладонь к грудной клетке.

Что это такое?..

Это не была её магия.

Не был страх.

Не было ни боли, ни эмоции.

Это было…чутьё.

Ощущение присутствия где-то очень далеко, но направленного именно на неё.

Словно кто-то смотрел, не видя.

Чувствовал, не касаясь.

Она тихо выдохнула, пытаясь отогнать чувство, но оно не исчезало. Напротив – становилось более явным, более плотным, как будто к ней медленно приближалась тихая тень.

Лиэтта резко обернулась – никого.

Двор пуст.

Дом пуст.

Только воробьи ссорятся на крыше.

И всё же сердце билось так, будто она стояла на краю высоты.

– Лиэтта, – позвала Эдра из дома.

Её голос сразу немного вернул мир на место.

Лиэтта вернулась внутрь. Эдра держала в руках небольшой мешочек с сушёными травами.

– Я пойду к Тиене. Заберу лекарственные корни. Ты пока не выходи никуда, слышишь?

Лиэтта кивнула.

Эдра, подойдя ближе, положила ей ладонь на щёку.

– Не бойся, девочка. Иногда мир просто шепчет громче, чем обычно.

Но Лиэтта понимала: это не шёпот.

Это шаги.

Она дождалась, пока Эдра уйдёт, и прошла в маленькую комнату, где стояло старое зеркало. Оно было кривоватым, с тёмными потертостями по краям. Но оно всегда помогало ей хотя бы немного собрать себя.

Она наклонилась ближе.

Серо-голубые глаза смотрели тревожно, слишком ярко.

Белёсые волосы спадали на плечи, немного растрепанные от сна.

Лицо бледное.

Но не это её тревожило.

Её магия.

Она дрожала под кожей, как зверь, который поднял голову.

Не рвалась наружу.

Не угрожала.

Просто чувствовала чей-то взгляд.

Чужой.

Тёмный.

Сильный.

Он идёт…?

Она не знала, кто «он».

Не знала имени.

Не знала лица.

Но инстинкт – тот же, что когда-то спасал ей жизнь, – говорил:

кто-то нашёл её след.

И этот кто-то не из Света.

И не из обычных людей.

Она подошла к окну и прижалась ладонью к прохладному стеклу.

Никаких фигур.

Никаких охотников.

Только город, который внезапно стал слишком маленьким, слишком открытым.

Её пальцы начали дрожать.

Лиэтта закрыла глаза.

Спокойно. Ты ещё можешь дышать.

Но она знала:

этот день не будет похож на предыдущие.

Глухая нить, связавшая её с чем-то неизбежным, натягивалась.

Медленно.

Неумолимо.

Как будто тень вдалеке уже выбрала направление.

И двигалась прямо к ней.

Глава 4 . Шёпот улиц

Эдра вернулась не скоро.