Дом номер 8
- -
- 100%
- +
Поймав недоумённый взгляд Геннадия по поводу последней валюты, главный специалист по агентам хлопнул себя по лбу, – Ах да!.. Всё верно. Монголия догонит Германию по ВВП только через полвека, в 2075-ом году! Извините. Я не должен был вам этого говорить…
– А как именно вы собрались мне платить? В этих ваших тугриках… Переводом на карту, что ли?!
– Геннадий Петрович, видите ли… Из соображений безопасности мы не можем себе позволить открыть банковский счёт в вашем времени. Мы будем платить вам наличными из вашего времени. В этом же здании, только на 3-ем этаже, есть касса. Вы сможете получать деньги каждый месяц, 30-ого числа, кроме февраля. В феврале 28-ого.
– Хм… Всё это интересно, конечно, но кто именно приглашает меня на работу?! Я хочу спросить, как вообще называется ваша организация?..
– ОКУПЗ
– И что это значит?
– Общество Контроля Утечки Преждевременных Знаний.
– В смысле?
– М-м, – пожевал губы Макситрий, а затем сказал, – это будет непросто объяснить, но я попробую. Видите вон ту блондинку, за третьим столом слева?
– Да, вижу.
– Она – начинающий косметолог, и недавно узнала то, что гиалуроновая кислота не увлажняет сама по себе, а лишь притягивает воду. Много воды. Морщины, конечно, разглаживаются, но лишь за счёт отёка. И в результате пациент получает не молодое лицо, а лицо отёкшего алкоголика что, напротив, лишь прибавляет ему визуальный возраст. Более того, зачастую филеры остаются в лице навсегда, и вывести их оттуда безопасно практически невозможно… И что целлюлит – это не болезнь, а здоровое состояние жировой клетчатки, которая создана быть неровной. Для нашего времени эти знания очевидны настолько же, насколько для вас очевидно, что дважды два равно четыре.
– Я не совсем понимаю… Так это же хорошо! Значит, эта косметолог не станет делать своим клиенткам опасные или бесполезные процедуры, и те потом будут ей за это благодарны. Множество женщин, да и мужчин, сохранит внешность и здоровье!
– В вашем времени её знания преждевременны – многие её клиентки должны совершить эти ошибки, а она должна им в этом помочь. А видите вон того мужчину в худи, накаченного и лысого, с чёрной бородкой? Второй стол справа.
– Вижу. А он что узнал?
– Он фитнес-тренер, который узнал, что гора мышц и пугающе суровая внешность не гарантирует личного счастья.
– А что узнала Алла Семёновна? И что случилось с её сыном?
– С сыном? Как вам сказать… – отвёл глаза Макситрий, – скажем так – случились немирные обстоятельства. Алла Семёновна очень сильно переживала, а затем в один день вдруг многое поняла и отнесла телевизор к помойному контейнеру.
– А вы?
– Мы купили ей новый.
– Так, ладно… А что должен сделать я? – предчувствия у всё ещё плохо что-либо понимающего Геннадия были самые нехорошие.
Макситрий Янович же вдруг стал максимально серьёзен, с его лица в один миг пропали все эмоции, как стираются одним движением губки со школьной доски старые уравнения. Он помолчал, затем сказал маловыразительно и почти без интонаций:
– Вы должны расстаться с Катериной, вернуться к маме со всеми своими вещами и при возможности рассказывать окружающим, что уехать от мамы было плохим решением, потому что сыновий долг и забота о стареющей маме для вас – превыше всего.
– Что?!.. – ошарашенно выдохнул Геннадий, не поверив своим ушам, – вы… В смысле?!! С чего это я должен вдруг расставаться с Катериной?!.. Мы любим друг друга и вот только что стали жить вместе! Всю жизнь я жил с мамой, не имел своей семьи, и уже потерял всякую надежду, как вдруг… Да я ждал этого всю свою жизнь, вы понимаете?!! А в марте, как раз на день Рождения Катерины я собираюсь сделать ей предложение. А возможно, даже на Новый Год! Если, конечно, успею накопить…
Макситрий отрицательно покачал головой:
– Сожалею, но этого не должно быть. В соответствии с правильной линии времени вы должны продолжать жить с мамой, вплоть до самой её кончины. Но не волнуйтесь – ваша соседка сверху…
– У меня нет соседки сверху, – отрезал Геннадий, – над мамой на последнем этаже живёт одинокий пенсионер дядя Олег, а над Катериной никто не живёт, только голуби. У неё последний этаж.
– Действительно, соседки над вами пока что нет… Но так и должно быть, просто время ещё не пришло. Впрочем, и знать вам об этом пока рано!
– Знать о чём?
– Не берите в голову. Вы всё узнаете в своё время.
Геннадий решил собрать всё воедино:
– Давайте подытожим. Вы предлагаете мне своими же руками разрушить свою собственную жизнь, бросив Катерину и вернувшись под крылышко к маме, а затем всем вокруг начать заливать, что якобы это так здорово – всю жизнь прожить ходячим приложением к матери… А за это вы мне, значит, будете давать бесплатную еду, грузчиков и технологии, которыми я, возможно, никогда не воспользуюсь. Ах да! Ещё платить мне за это будете. По целых 20 тысяч рублей… Или всё-таки в тугриках? Я ничего не забыл?
Внезапно на Геннадия напал приступ нервного смеха, с которым он еще долго не мог совладать. Наконец, ему это удалось, и он смог окончить мысль, – Простите, конечно, но большего абсурда я не слышал очень давно, хотя уже 20 лет работаю в школе учителем. И до этого момента, признаться, был уверен, что меня уже сложно удивить какой-то несуразицей. Но у вас получилось.
К серьёзности Макситрия Яновича прибавилась какая-то печаль и даже как будто сочувствие. Стараясь звучать мягко и вкрадчиво, он произнёс:
– Я понимаю, Геннадий Петрович, разрывы и расставания всегда болезненны… Но это необходимо сделать, другого выхода просто нет! Если, конечно, мы с вами хотим сохранить правильный порядок вещей и не допустить хаоса. Кстати, бонусом для вас будет также множество других полезных и бесплатных сервисов и услуг, помимо еды и грузчиков. Вы даже не представляете, на сколько поднимется ваш уровень жизни! Если, конечно, вы согласитесь на наше предложение.
Геннадий откинулся в кресле для посетителей и посмотрел на главного по агентам прямым немигающим взглядом.
– А что, многие вообще соглашаются на ваше… скажем мягко, своеобразное предложение?
– Вы действительно хотите это услышать?
– Да.
– Ну хорошо… До вас согласились… почти все, – главный по агентам немного побегал глазами в очках, затем завис на секунду, как будто увидел что-то неожиданное, и быстро поправил сам себя, – простите, ошибся! Абсолютно все.
Голос его немного дрогнул. Было похоже, что мужчина в сером пиджаке врал.
– А что будет, если я откажусь?
– Ваша мама, которой через некоторое время понадобится сложная операция, может, к сожалению… Ну, вы и сами всё понимаете. Но это только в случае, если вас не будет с ней рядом. Вы должны оставить Катерину и вернуться к матери, Геннадий Петрович.
– Признайтесь, мамина болезнь – всё-таки ваших рук дело? – вдруг мрачно спросил Геннадий, – чтобы я не мог вам отказать, да?
– Да что вы такое говорите?! – как будто даже искренне оскорбился Макситрий Янович, – мы путешественники во времени, охранники миропорядка, полиция времени, если хотите… Но уж никак не изверги! Давайте так: вы подумаете до завтра, а в 12 часов ровно я снова жду вас у себя, в этом самом кабинете. Договорились? О, кстати, вам сейчас должны позвонить. И кажется, новости вас ждут весьма обнадёживающие… Подойдите к окну, внутри помещения ваша мобильная связь плохо ловит. Ну, что же вы сидите? Говорю же – первостепенно важный звонок!
Геннадий недоверчиво посмотрел на Макситрия, но встал и подошёл к окну. В этот момент смартфон учителя математики действительно зазвонил. Это была мама – у неё неожиданно улучшилось состояние, и настолько, что её, выписав на дорогу пару рецептов, отпускают домой, и она просит его, Гешика, забрать её на такси из больницы. И чем скорее, тем лучше.
На этот раз голос у мамы был уже вполне узнаваемый и бодрый. Она сказала, что ждёт его и повесила трубку. Геннадий испытывал смешанные чувства.
– Вам пора, Геннадий Петрович, – тихо сказал главный специалист по агентам влияния. Впрочем, выглядел он при этом вполне довольным, – вам следует забрать маму из больницы, такси уже ждёт вас.
– Вы уже вызвали мне такси? Когда только успели! Хотя, с вашими фокусами из будущего… А какой хоть у него номер?
– Не волнуйтесь, Геннадий Петрович, вы узнаете машину. Увидимся с вами завтра в 12 часов дня. До свидания!
Геннадий молча посмотрел на главного по агентам, развернулся и направился к двери, но внезапно обернулся:
– У вас, судя по всему, очень много сотрудников… Почему же вы, начальник, занимаетесь мной лично?
– На то есть кровные… То есть, важные причины, – уклончиво ответил Макситрий, – извините, оговорился. Выход сами найдёте?
– Постараюсь. А вы вообще отдаёте себе отчёт в том, что я сегодня же расскажу всё Катерине?
– Если хотите, можете рассказать, – наигранно равнодушно пожал плечами Макситрий, – правда, есть вероятность, что она примет вас за вруна или за сумасшедшего, и сама предложит вам расстаться…
– До свидания, – сухо попрощался Геннадий и вышел из прозрачного кабинета в уже знакомое помещение со множеством столов.
– До завтра, – вдогонку громко и нарочито вежливо попрощался Макситрий.
Глава 17
Выйдя, Геннадий оглянулся на кабинет. Стеклянные стены снаружи действительно были непрозрачными. Входные двери он нашёл легко, и удивительное дело – рядом с дверями внутри помещения располагался старая добрая кнопочка домофона. Он нажал на неё, и двери, как и в прошлый раз, завибрировав и тихонько зажужжав, растворились в воздухе. В голове школьного учителя роились мысли, она мысль заслоняла другую, выпрыгивая на первый план и растворяясь за следующей: «Что конкретно у них такое произошло, что им пришлось отправиться в прошлое? Кто эта странная девочка с рюкзаком и смартфоном? И почему он сказал, что Алла Семёновна живёт в Кислинках? Этот район находится на другом конце города! Как она могла успеть переместиться туда за минуту?! Всё это очень, очень странно…»
Макситрий Янович не соврал – перед единственным подъездом странного дома его уже ожидала неприметная иномарка серого цвета с номером О348КУ.
«ОКУ… Общество Контроля Утечки. И мой номер, 348» – вдруг сообразил Геннадий. Он немного постоял в нерешительности (терзаемый мыслью на тему «стоит ли пользоваться услугами подлецов?»), но затем всё же открыл дверь машины и устало плюхнулся на заднее сидение. «Стоит – в редких случаях. Здоровье мамы вполне такой случай, и он ничем меня не обяжет», – в конце концов рассудил школьный учитель. Перед тем, как откинуть голову на подголовник и закрыть глаза, он успел заметить, что в отличие от солнечной и ясной погоды над домом, защищённого от непогоды какими-то магическими технологиями будущего, вокруг идёт какой-то просто нереальный, почти тропический ливень…
Назвав адрес больницы седому деду-водителю с пышными усами, Геннадий наконец закрыл глаза.
Машина неспешно тронулась с места.
ЧАСТЬ 2 – «ОКУПЗ»
Глава 1
Вечером того же дня Геннадий оставил оживившуюся маму хлопотать на кухне и в тревожном настроении ушёл курить на балкон. Банка из-под помидоров была заполнена почти до предела, но в данный момент школьному учителю было совсем не до этого. Чиркнув зажигалкой, он посмотрел на дом. Окна многоэтажки горели, как и должны были для конспирации – хаотично. Геннадия терзали сомнения.
«Рассказать Катерине или не рассказать?» – мучительно думал он, чиркая зажигалкой, – если расскажу, буду выглядеть полным идиотом. Действительно, подумает, что я лгун или сумасшедший. Не расскажу – буду выглядеть подлецом, который скрывает что-то важное. Что же делать?! Молча собрать вещи – и к маме? Не вариант – когда уже попробовал жить СВОЕЙ жизнью, симбиоз с мамой перестаёт восприниматься, как норма, при всех его удобствах и плюсах. Оставить всё, как есть? Если Макситрий не врёт, то ничего не предпринять означает подвергнуть опасности мамину жизнь. Да уж, хорошенький у меня выбор, ничего не скажешь! Что тот фигня, что этот. Меня, как математика, такому не учили… А может, просто взять, и набить-таки этому Макситрию морду?!»
В этот момент школьный учитель почувствовал резкую боль, стрелой пронзившую его правый висок.
«Ого, они что, ещё и мысли читать умеют?.. – с трудом подумал Геннадий, пуча от боли глаза, – и вызывать головную боль на расстоянии, если подумаешь что-то, что им не понравится?! Если это так, уроды, то я вам… я вас…»
Дальше школьный учитель мысленно перешёл на такой непечатный слог, что иной суровый работяга ушёл бы в запой от зависти.
«Ну ладно-ладно, – наконец примирительно подумал Геннадий, – не набью я никому морду! Только успокойтесь и отключите уже эту чёртову боль…»
Геннадий прислушался к ощущениям. Если боль и уменьшилась, то лишь совсем незначительно.
Докурив, учитель математики засунул окурок в свою переполненную банку-пепельницу, с усилием закрутил плохо поддающуюся железную крышку, и, держась рукой за голову, пошёл на кухню.
– Мам, у тебя обезболивающее есть?
Родительница на секунду задумалась.
– Одна таблетка вроде оставалась… Сейчас поищу, – Тамара Константиновна вытерла руки кухонным полотенцем и попросила сына достать с холодильника большую красную коробку из-под обуви, в которой хранила лекарства, – вот, поставь на стол. А что у тебя болит?
– Голова. В висок стреляет.
– Гешик, посмотри – что это? Я без очков.
– Нет, мам, это вообще не то. А это слабительное… А вот это то, что нужно!
Выпив таблетку и немного полежав на кровати в своей бывшей комнате, Геннадий почувствовал, что хотя головная боль и начала отступать, но тело его (видимо, под влиянием сильного стресса) просто отказывается подниматься с кровати. Он решил сразу же позвонить Катерине.
– Катя, привет! Слушай, то дело, куда я шёл… Оно оказалось слишком сложное. Настолько, что я, кажется, не справляюсь. Я вымотан эмоционально и физически. И я не знаю, что делать.
– Хочешь сказать, не можешь рассказать сегодня? Ничего страшного, переспишь сегодня с новой информацией, а завтра расскажешь. Когда собираешься домой?
– Да я бы и сейчас рассказал, просто не знаю, с чего начать! Тут подумать надо, а думать мне сейчас трудно. Честно говоря, у меня нет сил даже, чтобы встать с кровати…
– Ты не заболеваешь?
– Вроде нет… Хотя – не знаю. Возможно, я уже давно в бреду, и всё, что со мной происходит, всего лишь горячечный бред моего воспалённого сознания…
– Драматизируешь?
– Нет, Катя, – серьёзно и немного грустно ответил Геннадий, – хотелось бы, но в этот раз точно нет.
– Да, кажется, ты не шутишь… Мне стоит волноваться?
– Не знаю, Кать. Смотря о чём…
– Ну, скажем, за твою жизнь, здоровье и безопасность?!
– За мою жизнь и здоровье можешь не волноваться, – прямо и вместе с тем уклончиво ответил Геннадий.
– Это радует, – с некоторым облегчением произнесла возлюбленная, – тогда знаешь, что? Не мучай себя, ложись спать. Сон – лучшее лекарство! И мама будет рада, что ты переночуешь у неё. А завтра утром приедешь и всё мне расскажешь.
– Утром не получится, они мне назначили ещё одну встречу, завтра в 12… А перед этим я ни о чём другом думать не смогу, буду составлять вопросы, которые должен им задать.
– Ладно, – после небольшой паузы ответила школьная психолог, – но ведь созвониться мы с тобой с утра можем? И после того, как ты выйдешь от этих своих… таинственных людей, ты же приедешь?
– Конечно, приеду, – голос Геннадия, уже не уверенного ни в чём, слегка дрогнул, – а утром обязательно созвонимся.
– Отлично, тогда я буду ждать. Спокойной ночи и до связи завтра! И не волнуйся, Гень – всё будет хорошо…
– Хотелось бы! Спасибо и спокойной ночи! И, Кать…
– Да?
– Я тебя люблю. Что бы ни было завтра и потом, знай – очень люблю!
– Я знаю это. И я тебя тоже очень люблю, Гень! Буду ждать твоего звонка…
Повесив трубку, Геннадий уснул мгновенно. Снилось ему много разных снов, но фигура Макситрия или здание ОКУПЗ среди них в эту ночь не фигурировали.
***
Проснулся учитель математики в 6 утра совершенно разбитым, а из зеркала в ванной на него смотрел какой-то незнакомый опухший мужик с синяками под глазами. «Интересно, что бы было, употребляй я алкоголь. Клуб анонимных алкоголиков-пчеловодов принял бы за своего», – мрачно пошутил он про себя, заканчивая брить 2-ую щёку опухшего мужика.
– Гешик, ты уже встал? – обрадовалась мама, услышав, как со скрипом открылась деревянная, окрашенная бежевой краской, дверь ванной, – а я и не слышу, плита шкворчит. Я оладушки жарю, твои любимые – на кефире! Ставь чайник и садись завтракать. Да, и сгущёнку из холодильника достань заодно.
Геннадий послушно достал сгущёнку и сел за стол. Внезапно он почувствовал какое-то облегчение и расслабление, и даже слегка улыбнулся. Светящее в кухонное окно солнце, пророщенный лук в рюмочках на подоконнике, прыгающие по кухне солнечные зайчики, радостно визжащие за окном дети, запах шкворчащих оладьев и мама, весело хлопочущая у плиты, создавали такую иллюзию обыденности и мирной нормальности, что Геннадий подумал на секунду, что ему это всё приснилось: здание из будущего, летающие кружки, Макситрий, сотрудничество, требование расстаться с Катериной… Может, это и правда был просто один длинный дурной сон?
Как бы там ни было, сейчас ему не хотелось думать о плохом. Мозг срочно требовал положительных эмоций, поэтому Геннадий решил на ближайшие 10 минут полностью передать руководство над организмом своим вкусовым рецепторам. Идея оказалась рабочей, особенно учитывая отсутствие ужина предыдущим вечером. В себя учитель математики пришёл только тогда, когда доедал последнюю оладью. Неожиданно его посетила мысль, и он уже открыл было рот, чтобы озвучить её, а точнее – задать в виде вопроса.
– Гешик, хочешь ещё кофе с молоком? – опередила его мама.
– Нет, спасибо. А вот скажи мне, мам… Ты же смотришь всякую документальную фантастику по телевизору. Про инопланетян, рептилоидов, мировое правительство…
– Ну да, ты знаешь, я такое люблю, – кивнула мама, отхлёбывая свой кофе с молоком и любовно глядя на сына, – а почему ты спросил?
– Ты на самом деле веришь во всё это? Или просто из любопытства смотришь?
Мама, подняв глаза к потолку, на секунду задумалась.
– Как тебе сказать, Геш… Во что-то верю, во что-то нет. В плоскую Землю не верю, смешно это. А вот в инопланетян верю. Вполне может быть, что мы не одни во Вселенной.
– А в путешествия во времени веришь?
– Это когда люди пропадают после удара током, а через 10 лет снова появляются на том же самом месте? Ты про этот фильм, да? Его уже очень давно по телевидению показывали, я не помню деталей…
– Нет, не про фильм. Я вообще. Ты веришь, что возможны путешествия во времени? Что бы ты ответила, если бы я тебе рассказал, что прилетели люди из будущего, и… ну, допустим, предложили мне работу?
Тамара Константиновна посмотрела на сына странным взглядом, в котором был целый винегрет эмоций – удивление, недоверие, сомнение, желание понять, шутит ли сейчас Гешик, или говорит серьёзно. Наконец после долгой умственной работы мама улыбнулась и произнесла:
– Ну и соглашайся, сказала бы, – мама весело рассмеялась, очевидно решив, что сын шутит, – пусть из будущего, а всё же люди! Не рептилоиды какие-нибудь… Да и зарплаты в будущем наверняка побольше, чем сейчас! А если серьёзно, то оно, может, и возможно – но где-нибудь, и с кем-нибудь… Но уж точно ни в нашей стране, ни в нашем городе, и ни с нами.
Дальше развивать эту тему Геннадий не стал. Вместо этого он поблагодарил маму за завтрак, поговорил по телефону с Катериной и пошёл готовить вопросы, которые намеривался задать Макситрию.
***
Ровно в 11:30 Геннадий, который уже порядком измаялся от ожидания, наконец оделся, обулся, и выдвинулся из маминого дома в направлении здания ОКУПЗ.
За те несколько часов, которые учитель математики провёл в ожидании назначенного времени, погода вновь успела испортиться. Разумеется, дождь, лениво поливавший всё вокруг мелкими серыми струями, шёл везде, кроме дома номер 8 по улице Рабочей. Остановившись в нескольких десятках метров от таинственной многоэтажки и поёживаясь под зонтом, Геннадий закурил, и в 100-ый раз пробежал глазами список вопросов в блокноте телефона. Его не покидало чувство, что он упустил что-то очень важное, только вот никак не может вспомнить, что именно. Докурив и убедившись, что в целом список его устраивает, учитель математики подошёл к зданию ОКУПЗ.
Имитация жизни дома шла по своему обычному сценарию: в окнах курили, слушали музыку, укладывали спать ребёнка… Геннадий аккуратно свернул зонт, сам на лавочку, и принялся глазеть по сторонам. Он вознамерился собрать как можно больше информации о деятельности ОКУПЗ, разговаривая со всеми, кого только сможет встретить, но как на зло, около дома никого видно не было. Тогда он стал ждать странную девочку с розовым рюкзаком и смартфоном, отчего-то точно зная, что она обязательно пройдёт мимо.
«Удивительный контраст, конечно, – думал школьный учитель, периодически поглядывая на время в смартфоне, – Между тем, какими милыми они прикидываются вместе со своим якобы жилым домом, и тем, каких жертв они требуют! Неужели мы, как цивилизация, через 200 лет придём к тотальной жестокости и цинизму, где от самого важного в жизни можно вот легко отказаться ради новых технологий и какого-то там денежного пособия?! Если это так, то я рад, что не доживу, и не увижу этого безобразия…».
Размышляя таким образом, Геннадий наконец увидел знакомый розовый рюкзак. Встав с лавочки, он окликнул девочку по имени.
– Настенька, привет! Ты же Настя? Остановись, пожалуйста! Меня зовут Гена, как крокодила из мультика. Дядя Гена. Знаю, что детям не разрешают разговаривать с незнакомцами… Но ты не бойся, я сюда просто по работе пришёл, жду встречи! Я даже подходить к тебе не буду. Просто скажи, пожалуйста, из какой ты школы и куда идёшь сейчас со школьным рюкзаком и сменкой? В школах же сейчас каникулы…
Девочка, услышав своё имя, остановилась и подняла голову, смотря вперёд и как будто ожидая чего-то.
«Проблемы со слухом, наверное… Бедная девочка!», сочувственно подумал Геннадий.
– Настенька! Я тут, посмотри, пожалуйста, на меня! – крикнул он уже погромче.
Девочка послушно повернула голову, и школьного учителя со стажем, казалось бы, привыкшего ко всему, пробрало до костей – глаза девочки были совершенно пустые и безжизненные, а ничего не выражающее лицо было абсолютно безучастно, словно у покойника… Озадаченный и почти загипнотизированный этой страшной картиной, Геннадий просто стоял и смотрел на жуткую девочку, ощущая, как капли пота медленно стекают вниз по его спине под футболкой до самого ремня джинсов.
Вдруг домофон сзади него ожил, прозвучал щелчок, после чего раздался голос Макситрия:
– Настенька! Вернись к основному сценарию. И продолжай.
Девочка послушно опустила глаза обратно в смартфон и медленно побрела, шаркая ногами, по своему обычному маршруту. Макситрий продолжал:
– Геннадий Петрович, добрый день! Проходите, я вас жду…
Несмотря на то, что вы пришли на целых 15 минут раньше…
Учитель математики, ещё не отошедший от шока, автоматически взял свой зонт, зачем-то кивнул домофону, подошёл к подъезду и, ероша волосы на лбу, чтобы подсушить выступивший пот, набрал свой 348-ой номер. После второго сигнала дверь отворилась, и Геннадий вошёл внутрь.
Глава 2
На этот раз школьного учителя встречал не Макситрий. На освещённой стенами площадке 1-ого этажа перед застеклёнными дверями скучала ожидающая его Зоя.
– Добрый день, Геннадий Петрович! Позвольте ваш зонт, – на её немного капризном лице возникла дежурная улыбка, она явно обрадовалась Геннадию не более, чем прыщу, который посмел бы выскочить у неё на носу, – пойдёмте, Макситрий Янович уже ждёт вас.
Девушка медленно моргнула дверям, через пару секунд они с жужжанием завибрировали и исчезли. Геннадий устремился следом за Зоей.
Он помнил о своём плане говорить со всеми подряд, но уже не был уверен в том, что это хорошая идея – мертвенно-пустой взгляд Настеньки и недружелюбие Зои в пользу этой идеи явно не говорили. «Впрочем, это ещё не показатель. Попробую поговорить позже с кем-нибудь другим, народа тут ходит много…», – размышлял Геннадий.
Однако, попав в офисное пространство, учитель математики почувствовал разочарование: посетителей в офисе не было, да и сотрудников было совсем немного. «Санитарный день у них, что ли? – недоумевал он, – или выходной… Сегодня среда, но кто же их в будущем знает?»
– Зоя, а скажите, пожалуйста, а почему сегодня так пусто?
– Из-за времени, – коротко ответила девушка, не удосужившись даже повернуть голову в сторону Геннадия.