Мир тысячи зеркал. Книга первая

© Станислав Лобанов, 2022

ISBN 978-5-0056-0620-4 (т. 1)

ISBN 978-5-0056-0621-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. В забвении

«Лунатик» – так местные ребятишки прозвали Артура. Постоянно докучали ему в надежде обидеть. Однако тот был необычайно добр сердцем, и простодушно каждый раз прощал все гадости и крайне резкие слова в свой адрес. Кажется, это ещё больше подзадоривало обидчиков. Ими были дети совсем юного возраста. И, глядя на них, диву порой даёшься, как в столь милых крохах может быть столько жестокости. Приступы их ненависти порой отступали, и Артур мог наравне со всеми играть в мяч и поедать сладкие арбузы, стреляя семечками от них по голубям на местном зернохранилище. Но было это редко, и в такие моменты он был абсолютно счастлив, ведь становился как все!

– Он дурак? – спросил я мать, усаживаясь завтракать. Не просто было осилить громоздкий стул в пять лет. – Артур! Ребята говорят, что он дурак. Что это значит мам? Он ненормальный или глупый?

Отец сдержал колкий смешок, едва не подавившись похлебкой. Мать присела так, чтобы её лицо оказалось напротив моего.

– А ты сам как думаешь?

– Я думаю, он просто очень добрый и поэтому его все обижают. Почему не любят добрых?

– Может, они ему просто завидуют, что не могут быть такими же добрыми! – предположила мать, наградив меня теплой улыбкой.

– Он мог бы всех научить доброте, я уверен. Его только попросить надо.

– Ох, сынок, – последовал глубокий вздох. – Если бы всё было так просто.

Сбитый с толку, я задумался, а мать подала тарелку ароматного супа. Отец, молча, закончил трапезу и отправился вон из дома по своим важным, взрослым делам.

– А ещё Артур говорит, что на луну скоро полетит! – болтал я, набивая рот. – Говорит, что починит её, и она снова солнцем станет! Говорит, такая луна нам всем не нужна! Мам, а что луна сломана?

Мать искренне засмеялась.

– Так вот почему вы зовёте его «лунатиком» иногда?

– Угу…

– Глупости сынок! Луна – это просто луна и не более того. Она такая, какая и должна быть.

– Глупости? Значит он всё-таки глупый? Славин папа говорит, что Артур болен. Сказал, что у Артура что-то с головой.

Мать, наконец, присела напротив через стол, не в силах больше искать правильные слова.

– А Славин папа разве доктор? Понимаешь… Ваш этот Артур… Он просто немного другой. В чем-то лучше, а в чем то… – и снова нужные слова были потеряны. – Все ведь отличаются друг от друга, правда? Вот и Артур так же, только его отличие чуть больше и заметнее…

– Значит он всё-таки нормальный?

– Конечно же! – облегчённо вздыхая, улыбнулась настоящей доброй улыбкой мама. – Кушай и не болтай понапрасну, ещё и с полным ртом.

Она не могла объяснить тогда, двадцать семь лет назад, наивному, пятилетнему мальчугану значения слов «синдром» или «психически», это и к лучшему…

***

«Нормальный», что скрыто за этим определением в нашем современном обществе? Обществе, в котором постоянно меняются границы и рамки, выходя за которые, ты уже не вписываешься в это определение. То, что сейчас нормально, пять лет назад – аморально, а пятьдесят лет назад заслуживало позора или психиатрической лечебницы. И дело не только в манере одеваться, разговаривать, мыслить, воспринимать всё происходящее. Наверное, это обязательная часть эволюции. «Нормальность» навязана обществом, лишая возможности рискнуть, взглянув на мир с иной точки зрения, необычной, ненормальной! И кто знает, чей тогда взгляд увидит истину? А может она будет у каждого своя? Или всё же лучше не выделяться и проглатывать всё, что диктует окружение?

Эта идея засела у меня в голове. Да, вопрос избитый, но каждый раз как новый. И суть не в том, чтобы выделится из общей серой массы, как пестрит сейчас интернет всевозможными кадрами. Это, как новый вирус, зараза, что разъедает общество изнутри. Большинство, в погоне за своей минутой славы, творят просто безумные вещи, что тоже уже становится нормальным.

Может размышления на эту тему, могут напомнить какой либо документальный фильм, например, но не мне. Ассоциации со словом «нормальный» вышли на новый уровень для меня в один день. По воле случая, или может каких иных сил, в общем, как бы то ни было, это произошло! Жизнь не просто разделилась на до и после, она кардинально изменилась! Приобрела, новые краски и оттенки, дала ответы на многие вопросы! Вопросы с большой буквы, вопросы, на которые ты жаждешь услышать ответы, и вопросы, которые боишься даже задавать…

Особенный ли я? Это вряд ли. История моя достойна каждого и я уверен, что не первый и не последний кому выпал шанс заглянуть за ширму бытия.

Где всё началось? Это не так и важно, я думаю. Небольшой провинциальный городок, название которого не увидишь на афишах звёзд эстрады! Городок, закованный в снежные объятья по восемь месяцев в году. Да и оставшиеся четыре, погода особо не балует зноем и жарой. Скорей, это больше нескончаемый сезон дождей с редкими и долгожданными просветами погодной благодати.

Инфраструктура, не сказать, что хорошо развита, но свою твёрдую середину берёт. Пара заводов местного масштаба, построенных ещё в прошлом столетии, две третьих площади, которых давно сданы в аренду или превращены в торговые центры. Один Дворец культуры, который, честно сказать, едва ли использовался по назначению хоть раз. Просто лично я не считаю достойным событием выставку кошек или продажу шуб, например. При всём при этом, город не был мрачным, скучным или что-то вроде того.

Больницы и детские сады, школы и вокзал, кафе и рестораны, какие-то бизнес центры… Всё имело должный вид. Может без такого избытка, как в городах иного масштаба, но здесь всего хватало!

Мне нравился этот городок, с его в меру высокими зданиями и в меру загруженными дорогами. Однако я здесь не жил, и никогда бы не стал жить. Я здесь работал! А почему бы ни стал жить? Ну, просто я не городской житель, и мне чужда эта вся городская бытность. А убедился я в этом, будучи ещё студентом местного колледжа, и снимая комнату в спальном районе. Проведя полтора десятка лет в сельской местности, подростки потом делятся на два типа. Те, кто с охотой и желанием принимает городскую жизнь, и те, кто остаётся здесь чужаком навсегда! Я сознательно относил себя ко вторым. И ещё, ненавидел квартиры, а на вопрос, «почему», не мог дать внятного ответа. Дико было осознавать, что личное пространство чётко ограничивалось квадратными метрами бетонной коробки. Да и терпеть постоянный шум, ставший для всех привычным, я мог не более восьми часов рабочего дня.

В остальном меня всё устраивало. А жил я в частном доме, в сорока минутах езды от города. Редко выстроенные дома, хаотично расположенные улочки, лишённые всякого порядка, и какого-либо дорожного покрытия. Хотя нет, покрытие всё же иногда появлялось в виде строительного мусора, золы, шлака или старой травы, уложенной старательно в калии. Посёлок, опоясанный лесным бором, будто в заботливых объятьях самой природы. Для меня это было идеальным местом. Сто квадратов тишины и спокойствия. Маленький собственный мир и неприступная территория для чужаков. Созданное, хоть и мнимое, чувство защищённости и контроля. В этом был весь я!

Собственно кто я? Пора представится. Меня зовут Александр Разнотовский и вот моя история.

***

Пульс зашкаливал, и казалось, что колотится в такт сердцу всё тело. Особенно, отдавалось в шею и, это страшно раздражало, как и частое дыхание. Я жадно набирал полную грудь воздуха, пытаясь успокоиться. А успокоиться не мешало бы, а лучше затаить совсем дыхание и усмирить непослушное сердце. Ещё пару глубоких вздохов и почти порядок. Во рту чувствовался привкус ржавчины. Теперь пора оглядеться.

Хоть света и было крайне мало, глаза начинали привыкать, и я стал различать предметы. Подвал был огромный, весь опутанный трубами разного диаметра будто паутиной. Явно, монтируя всё это, добрых полвека назад, об экономии места никто не думал. Правый бок начинал остывать, впитывая холод шершавого металла. Это огромный водяной насос – пришёл я к выводу. Единственное в этой комнате, что позволяло спрятаться от прямого взора любого, открывшего входную дверь.

Я затаил дыхание и очень медленно высунул голову из укрытия. Чудо, не иначе, света явно добавилось, хотя источник наглухо отсутствовал. И почему это меня не удивило совсем, я скорее ждал, когда зрение вытеснит весь мрак со всех уголков, чтобы как следует осмотреться. Моё внимание привлёк электрический шкаф в дальнем углу комнаты. Ободранный, но обнадёживающий. Чёрная молния на жёлтом фоне буквально кричала об опасности. «Там есть ток» – точно знал я, будто чувствуя его своей кожей. И вдруг шаги, как острые иголки, пронзили моё тело! «Он ещё далеко» – убедил я себя – «время есть». Но ноги ватные толи от испуга, толи от перенапряжения, предательски не двигались с места, будто залитые в бетон. После моего рывка в надежде встать, я плашмя шлёпнулся на мокрый пол!

– Мать твою … – бурчал я невнятно, уткнувшись лицом в пол, и приправил всё парой крепких словечек! «Кажется, губу ещё разбил» – мелькнуло в голове, ведь привкус ржавчины сменился на привкус крови.

***

Открыв глаза, увидел то, что ожидал – прикроватный коврик. Почему ожидал? Да потому что такой сон, в стиле киношного триллера, у меня не впервой, а точнее сказать, с постоянной периодичностью. Конечно не каждую ночь, но достаточно часто, чтобы начать записывать всё увиденное в специальный блокнот. Чем я сразу и занялся, усевшись на пол у прикроватной тумбочки, на которой лежали заветный блокнот и авторучка. Идея этих конспектов, увы, не моя. Такое задание дал мне психолог.

Психолог! Это как специальный маркер, что помечает, вешая на тебя соответствующий ярлык. Толи от природы ты слегка «того», толи в твоей жизни произошло что-то такое, что оставило душевную травму. И тут опять развилка – тебя либо жалеют, либо призирают. Ведь обращение к психологу, не что иное, как проявление слабости и крик о помощи – думают многие. И эти многие, говорят за спиной: «Что-то его сломало, а значит, может и снова сломать!» И он уже вызывает образ психически хрупкого человека в этом мире, и с ним надо быть аккуратней! Ну и всё в этом духе, только в сотнях формулировок и интерпретаций.

Однако психолог всё чаще на слуху и даже с приставками «детский», «семейный» «специализирующийся на…». Это, как выясняется, также нормально, как сходить на приём к зубному. Так почему мне так неловко отвечать на вопросы, касаемо моих посещений психолога? Почему, как и многие из нас, стараюсь скрыть этот момент.

Этот самый психолог, сказала мне как то: «Наше отношение к вещам формируется в зависимости от характера. Либо собственным сознанием, либо чужим!» Не сразу понял я, что ОНА имеет там в виду.

Кстати, да, это ОНА – Екатерина… Сергеевна, что ли, или Владимировна… не помню точно. Она представилась лишь раз, в день первой и единственной, на сегодня, встречи, и тут же попросила перейти на «ты» и называть её Катей. Помню, даже визитка располагала на приятное общение. Там лишь номер телефона, пара хлёстких фраз, сулящих решить все мои проблемы, и короткое, тёплое «Катя». Думаю кто, как не психологи, должны правильно настроить и расположить к себе потенциального клиента. Правда только вот наше с ней знакомство прошло не так уж и гладко. Я тогда даже усомнился на мгновение, что она вообще психолог. Хотя иногда, именно первое впечатление от знакомства является основополагающим и верным.

***

Я дописал свой конспект, оборвав размышления о ней. Пора приходить в себя и собираться на работу. Дабы окончательно сориентироваться в пространстве и времени, я взял с тумбочки свой телефон. Вспыхнувший экран слегка кольнул глаза.

«Третье июля, шесть двадцать две утра!» – сказал я вслух сам себе. – «Продолжаем сходить с ума!» – добавил следом, нащупав языком разбитую губу.

Я лениво поплёлся в ванную и, умывшись ледяной водой, продолжил осмотр своего «боевого ранения».

«Что дальше Александр? Сломанная рука?» – спросил я, всматриваясь в отражение. Но ответа не было. С недавнего времени мне часто доводилось застывать у зеркала, сверля себя таким взглядом, что будь я отражением, уже бы не вытерпел и спросил —«Какого хрена ты пялишься?» Даже не знаю, что я хотел разглядеть таким образом? Возможно, внутренний голос просил уделить минуту и, наконец, увидеть что-то важное! Но я не видел.

«Среда», – шептали лениво губы. – «Восемь вечера, Цветочная восемьдесят три».

«Напоминание на телефоне не даст забыть» – подумал тут же. Да, это и был визит к Кате.

– Эээ здравствуйте, я Александр, и я – придурок! – гримасничал я, парадируя сцену из выдуманного «клуба анонимных придурков». По крайней мере, так я их себе представлял, сидящих кружком на стульях под абажуром лампы. – Мне постоянно снятся сны, в которых я убегаю и прячусь… – продолжал я, стараясь сделать голос как можно более жалким.

– Хватит бегать Александр! – сменил я тон на грубый, – Сыт по горло!

***

Дальше, всё как на повторе. Утреннее кофе с бутербродом на скорую руку, под свежую сводку новостей по местному каналу. Ведущий болтал что-то про зоопарк, о появлении потомства толи у тигров, толи у львов. Я всё прослушал, читая за кофе… нет, ни книгу, хотя ещё год назад вполне бы рад был потратить время на пару сотен страниц в неделю. Это была листовка из продуктового магазина со списком скидочных товаров.

– Зоопарк – медленно протянул я, будто это слово было написано в листовке. И, подняв голову, застал лишь прогноз погоды на грядущий день. Дождь в первой половине дня. «Ну, прекрасно…» – подумал я, сжав губы в противной гримасе, и махнул правой рукой с досады, будто отправляя воображаемый камень в экран телевизора.

Моя досада была не без основания. Монотонный дождь, который, судя по всему, шёл ещё с середины ночи, размыл окончательно подъездные дороги, чем обрёк меня на десятиминутную прогулку до автобусной остановки. Поехать на авто или вызвать такси? Извольте! Последний мой опыт владения личным автомобилем закончился жуткой аварией. Воспоминания жаловали лишь обрывки туманных воспоминаний. Я даже не мог вспомнить место, где всё произошло, и каким автомобилем управлял. Попытки выяснить хоть что-то постоянно сходили на нет. Врачи несли разный бред, а фирма, что эвакуировала мою «груду металла» и вовсе не существовала, как выяснилось позже. Как бы то ни было, теперь я пешеход чему признаюсь рад. Ведь, кажется, я пока не готов был снова сесть за руль. Или может быть боялся… Я сам не знал этого.

Эта автомобильная авария – событие в моей жизни, ставшее отправной точкой для ряда неудач и потерь. Если раньше жизнь и была чередой светлых и тёмных полос, то теперь полосы потеряли границы, залившись бескрайней серой массой! Возможно, я сам выбрал это событие, чтобы было, что винить во всех неприятностях. Ведь нужна была некая высота, с которой всё покатилось вниз по наклонной.

«Неудачное стечение обстоятельств!» – иначе не назвать это дорожно-транспортное происшествие. Всё банально просто: зима, гололёд, метель. Видимость почти нулевая! Я на секунду отвлекаюсь на телефонный звонок, как вдруг на дороге появляется пешеход. Торможение бесполезно и я резко выкручиваю рулевое колесо вправо. А дальше, бордюр, пару метров тротуарной дорожки и бетонный столб. В подарок мне за старания: не сработавшая подушка безопасности, и, как следствие, сильное сотрясение мозга и кровоизлияние!

Как позже сказали врачи, это чудо, что я выкарабкался. За, вроде бы, простым ударом головой, следовала неделя без сознания и полгода реабилитации. Однако нет четкой картинки. Целых полгода, а память предательски выдаёт пару тройку воспоминаний, и как файлы на моём компьютере, копирует их на все шесть месяцев, день за днём, день за днём, Ctrl+C… Ctrl+V! Мне это напомнило отрезок времени на моей армейской службе. Месяца за три до увольнения в запас, время просто останавливается и дни похожи один на другой с раздражающей точностью. И когда всё же наступает заветный час, и ты оглядываешься назад, обращаясь к своей памяти, то получаешь взамен лишь ничтожную часть воспоминаний из последних этих трёх месяцев. Ты можешь помнить первый день службы, будто это было вчера, но эти три месяца как в тумане, без дат, событий и эмоций.

Зато всё, что происходило дальше, я запомнил куда лучше. Мне приходится, и по сей день детально прокручивать всё раз за разом, пытаясь найти ответы на весьма странные вопросы. А вопросов этих было не мало!

***

Собирался я спешно, но внимательно, стараясь ничего не забыть. Весь основной набор нужных вещей постоянно прибывал в моём рюкзаке, избавляя от каждодневных утренних сборов. Однако сегодня к ним добавился блокнот с конспектами моих сновидений и наушники к телефону. Поездка в автобусе занимала около часа, и музыка помогала сделать поездку сносной, а хорошая музыка даже приятной.

Я быстро запрыгнул в лёгкие штаны песчаного цвета, с огромными карманами по бокам, на уровне колен. Футболка с надписью «лучший в мире муж», была уже на мне. Далее последовала лёгкая толстовка с капюшоном. «Явно с обеда придётся таскать её в рюкзаке» – мелькнуло в голове. Зонта никогда не брал с собой в дождь, не считал проблемой слегка промочить верхнюю одежду. К тому же моя бабушка всегда говорила, что под дождём, как под открытым небом, ты ближе к природе и, словно гриб или травинка, подрастаешь. Смешно, однако, ассоциации тёплые, вызывающие желание прогуляться в дождь, нежели прятаться под зонтом.

Финальным аккордом были ботинки, напоминающие армейские берцы. Вскинув рюкзак на одно плечо, я похлопал себя по карманам и, убедившись, что ключи от дома при мне, захлопнул дверь. Внезапный порыв ветра помог сделать это куда эффектнее. Глухой звон прошёлся по всему дому от подвала до самого конька. Мне показалось, я даже слышал, как звякнула посуда в шкафу. Смачно руганувшись, накинул капюшон. Было прохладно. Стоя на крыльце, я бросил оценивающий взгляд. Жаль, но синоптики сегодня не ошиблись.

До остановки добрался быстро, и даже слишком. Автобус будет ещё минут через десять, посчитал я, глядя на наручные часы. Кварцевые, круглые, водонепроницаемые, на кожаном ремешке, с толстенным стеклом на котором красовалась глубокая царапина. Всё не мог вспомнить, откуда она взялась. «Амнезия в лёгкой форме вполне возможна!» – успокаивал я себя, цитируя врачей. Эти слова набили мне окскому в последнее время.

Справа от оси стрелок было прямоугольное окошечко, в котором ежедневно должна была меняться дата. Однако, механизм был сломан, оставив меня в июле прошлого года. А точнее – восьмого числа. Причём, я подозревал, что поломка связана с царапинами на стекле, однако, часовщик меня заверил, что часы сломаны намеренно и внутри отсутствует какая-то часть механизма.

Я стоял на остановке, смотря на часы, и пытался вспомнить этот день, запечатлённый на циферблате, но тщетно. А вы часто вспоминаете день годовой давности, да ещё, если они похожи один на другой? И тут, опомнился, почувствовав на себе взгляды. Я окинул стоящих рядом людей и быстро опустил руку. Сколько пялился на часы не знаю, минуту, две, пять.… Но коллеги на работе всё чаще стали мне делать замечания, что я пропадаю, погружаюсь в свои мысли, и выглядит со стороны это, как минимум странно.

Автобус, наконец! Я забрался по ступенькам и отправился на самый последний ряд, дабы отвернуться к окну, вставить наушники, и, под рёв мотора и тяжёлых гитарных рифов, пропасть из этой реальности на часок!

На следующей остановке на глаза мне попалась молодая пара. Он провожал ёе на автобус. В этом юном возрасте каждое расставание, даже шуточное, сопровождается изобилием эмоций. Нежность и трепет, страсть и безумие от шквала гормонов – всё это так серьёзно и не серьёзно одновременно. Они слились в сладком прощальном поцелуе, будто это их последний поцелуй. Так путник в пустыне, страдающий от жажды, пьёт последнюю каплю воды из фляжки. Этот путник как никто другой в этот момент знает вкус воды, а эти двое вкус страсти и влюблённости. Парнишка медленно опустил руку вдоль её спины и крепко хватанул за ягодицу, поставив финальный аккорд. И плевать им было на всех окружающих, на их взгляды, осуждающие и завистливые, их шепот, одобряющий и не очень. Они выделялись из общей, серой массы и наслаждались этим, хотя сами были обречены стать этой серой массой через годы. На мгновение я представил себя на месте того парня, но здравый смысл одёрнул, а память коварно, в красках, напомнила вкус утраты со дня моего расставания с Кирой.

Да! Я женат, или был женат. Так или иначе, моё расставание первое событие из череды потерь и странностей, ожидавших меня впереди!

***

Это событие я прокручиваю постоянно. Смотрю на произошедшее с разных сторон и пытаюсь понять мотивы моей, бывшей уже, жены, толкнувшие её на столь внезапное расставание со мной.

И главное, как по закону подлости, воспоминания, снова урывками. Иногда, я их сравниваю с фильмом, из которого вырезаны все ключевые моменты. Финал известен, однако должного восприятия нет. Остаётся лишь строить догадки, в поисках объяснения странных действий главного героя. «Амнезия в лёгкой форме вполне возможна» – как панацея теперь для меня в поисках ответов.

Я тогда молчал, внимая каждому её слову. Что чувствовал? На тот момент, помню только страх! Мы стояли в прихожей у входной двери. За её спиной, собранная в спешке спортивная сумка, довольно скромных размеров. Даже для самого необходимого, тогда, мне она показалась мала. Хотя, для путешествия в «новую» жизнь, наверное, в самый раз.

Кира говорила медленно, чётко выговаривая каждое слово. Так разговаривают с глухими или иностранцами, надеясь на лучшее понимание сказанного. Монолог обрывали периодические всхлипы. Карие глаза, полные слёз, смотрели чуть выше и правей. Как усердный ученик рассказывает стих, выученный накануне, будто ищет текст, где-то на стене.

– Саша, я так не могу больше! – едва сдерживалась она. – Прежних чувств нет, и не будет уже! Не хочу тратить впустую свою молодость рядом с человеком, которого не люблю!

«До чего банально и глупо звучит» – думаю теперь я, вспоминая этот «цирк». Будто под копирку, с какой-нибудь дешёвой мыльной оперы. Однако в тот момент, ассоциаций таких у меня не возникло.

Она сделала небольшую паузу, толи, стараясь держать себя в руках и не разреветься окончательно, толи давала очередь высказаться мне. Я молчал. Молчал, осознавая, что, наверное, это единственное, что не навредит сейчас никому – моё безмолвие. Как учитель слушает всё того же усердного ученика и надеется, что после внезапной паузы, он вспомнит всё же продолжение. И Кира продолжила:

– Прошу, если в тебе есть хоть капля мужского достоинства, не ищи! От тебя ничего не нужно, просто прими всё как есть!

Ощущаю себя бездушным манекеном, ведь не помню, что чувствовал кроме страха тогда. Остаётся лишь догадываться. А с какого момента всё пошло под откос, докатив до такого финала? Снова «белое пятно»! Может и к лучшему, пусть останется в памяти теплота, нежность, взаимопонимание и настоящая любовь!

– Ты справишься, – почему-то сказал я. – Ты сильная, береги себя!

Она кивнула, видимо не в силах больше произнести ни слова, и протянула правую руку в сторону. Её руку встретила другая, маленькая ручка нашей трёхлетней дочери Ани. Это была вторая невосполнимая потеря в моей жизни, последовавшая прямиком за первой!

– И её это тоже касается! – вдруг всхлипнула Кира, забивая последний гвоздь. – Ты обещал!

Это последнее что она сказала. Резко повернулась, подхватила сумку, и спешно ушла, забрав с собой половину меня прежнего.

Только после их ухода меня задушили слёзы, и я дал им волю.

Почему не остановил? Что за бредовое обещание – «не искать их», взятое с меня?

Не странно ли всё это, или я ищу скрытый смысл, которого нет? Так или иначе, я устал от всех этих вопросов, терзающих меня день за днём, и просто принял всё как есть. Именно этого и просила Кира. К тому же и психолог настойчиво советует мне идти своей дорогой, не цепляясь за прошлое. Но я даже не знал, куда они направились, живы ли, здоровы, где обосновались? Разве это нормально? Как я поборол непреодолимое желание их найти? Опять одни вопросы!

***

В поле зрения попал рекламный баннер оператора сотовой связи. «Ты не один! Объединяйся, общайся!» – кричали надписи. А следом что-то о выгодных ценах, но я завис на первых словах. Будто именно ко мне они были обращены, и речь вовсе была не о выгодном тарифе.

Это чувство, словно кто-то залез к тебе в голову и ведёт, таким образом, с тобой диалог. И это не внутренний голос. Кто-то невидимый. Высший разум. Словно подталкивая к чему-то, засыпает твою повседневность подсказками и некими знаками. Знаками, что видны лишь одному тебе.