Эксклюзив

«Старая Крыса» ждала в ящике стола, опутанная проводами, похожая на кибернетического ежа после удара током. Я вставил чип в специальный адаптер (самопал, спаянный в гараже того же гения с Пятого уровня) и воткнул в «Крысу». Мерцающий экран древнего девайса ожил, засыпая меня строчками примитивного, но знакомого кода. «Крыса» копала. Медленно и упорно, как и её тезка в вентиляции. Она не понимала современные протоколы шифрования, зато отлично разбиралась в фундаменте – в том хламе, где вырос этот проклятый Город.

Пока декодер ворчал и перемалывал данные, я развернул новенькую лицензию. Пластиковая карточка. Настоящая, слегка шершавая на ощупь, с голограммой Лицензионной палаты. Моя фотография: усталое лицо, шрам под левым глазом – напоминание о «диких» временах. Крупная надпись: «Алекс Дж. Крейтон. ЧД». Официально. И логотип – глаз в треугольнике. Теперь я мог легально лазить в чужие цифровые помойки, опрашивать свидетелей и даже официально выставлять счета. Правда, в данную минуту единственный потенциальный клиент – неизвестный без имени. Ноунейм. И счёт скорее всего мне за него выставит кто-то другой. А ещё – какой-то призрачный «Сфинкс» и непонятная «Тень Архитектора», которая вообще не поймёшь что такое.

Я включил повторный прииск по новому протоколу. Глубокое и дотошное сканирование.

«Крыса» пискнула. Строки на экране остановились. Вместо них появилась схема. Древняя векторная, похожая на чертеж какого-то доисторического механизма. Узлы, соединенные линиями, некоторые подписаны: «Хаб-12»,

«Резервный канал „Омега“, Хранилище „Гамма“».

В центре – та же пиктограмма: силуэт льва с человеческой головой. И мигающий курсор рядом с надписью:

«Хаб-12. Точка входа: Сектор 7

Узел: Заброшенный Шлюз

Сектор № 7. Третий уровень. Заброшенный Шлюз».

Это не верхние этажи сияющих корпоративных небоскрёбов. И не средние, где копошился офисный планктон. Это вниз. Глубже. Туда, где городская инфраструктура срасталась со старыми, заброшенными туннелями метро, дренажными коллекторами и руинами – с тем, что было до мегакорпов. Сектор № 7 – это позвоночник Города, проржавевший и забытый шлюз, который так и называется – Заброшенный Шлюз.

Что-то я уже слышал про этот Хаб-12. Каждый раз нечто отрывочное, и всякий раз не доставало времени и желания понять, что же это, чёрт возьми, такое?

Надо идти. Но идти с лицензией в кармане и бластером наготове – одно. А вот лезть в старые туннели без понимания, что там – совсем другое. Нужен гид. Или хотя бы советчик. Кто-то, кто знает нижние уровни лучше собственных мыслей. Кто-то, кому можно доверять настолько, насколько вообще можно доверять кому-либо.

Мысль обратиться к Гретте пришла сама собой, как запах горелого масла из «Синт-Бургерс». Гретта. Придётся навестить и расспросить старушку Гретту.

Я достал из коллекции очередной пакетик для подарка. Последний из той серии. Не Южные горы, конечно, но что-то оригинальное, с характером. Настоящий кофе, чтобы Гретта завелась. Засунул во внутренний карман рядом с чипом. Двойной груз. Чёрт! «Старую Крысу» отключил, задвинул обратно в стол.

Перед выходом подошёл к окну и бросил взгляд переулок. Борс, как и обещал, убрал «отбросы». Осталось лишь тёмное, слегка липкое пятно, которое потихоньку смывал дождь. Вир Тау канул в небытиё городской утилизации. Никто о нём не спрашивал. Никто не пришёл. Пока что. Дождь почти окончательно смыл последние следы Вира Тау. Город поглощал всё быстро, причём сам. Роботы-уборщики сюда заходили редко.

– Ладно, Крейтон, – пробормотал я, сплевывая пыль, опять осевшую на губах. – Первый официальный выезд по делу. Клиент – неизвестно кто. Оплата – знание, которое может убить, а может и принести много денег. Никогда не знаешь, как карта ляжет. Стандартный будний день.

Надел плащ. Запер дверь и поправил новенькую почти блестящую табличку на двери:

Алекс Дж. Крейтон

Лицензированный частный детектив.

Особый консультант. Розыск. Расследования. Конфиденциальность

Конфиденциальность – да, именно. Хорошее слово «конфиденциальность», особенно если в кармане плаща лежит, оставшийся от прошлого, кусок чёрного обсидиана, который может открыть дверь прямиком в ад. Не помогает, зато успокаивает. Табличка на двери – как амулет от крупных неприятностей. Мелкие проблемы, точно пыль из Пустыни, они всё равно просачивались.

Я ушёл, оставив сомнения в конторе. Впереди был лифт и спуск вниз. Потом – выход на улицу. Туда, где свет неона гас, и оставался только скрежет старого металла, шёпот забытых проводов и ожидание, что Гретта будет в настроении поболтать за пакетик элитного кофе. А ещё сохранялась надежда, что Заброшенный Шлюз не окажется чьей-то хорошо охраняемой ловушкой. Но с лицензией-то теперь всё легально, правда? Хех.

Дорога к Гретте – это не прогулка по бульвару. Это спуск в кишки города. Лифты тут работали через раз, если вообще работали. Приходилось пользоваться лестницами экстренного доступа, вентиляционными шахтами с прохудившимися фильтрами и сервисными тоннелями, где кабели толщиной в руку гудели, как трансформаторы под напряжением. Дышалось тут не только пылью, но и вековой ржавчиной. Воздух менялся с каждым уровнем. Сверху – жареное масло и смог. Посередине – затхлость дешёвых электропанелей и озон. А здесь – сырость, плесень и машинное масло, просочившееся сквозь трещины в бетоне столетней давности. А ещё что-то металлическое. Старое и мёртвое. Пахло фундаментом, на котором держалась вся эта пирамида из света и стали.

Моя камера щёлкала, переключая режимы: тепловизор показывал холодные синие пятна застоявшейся воды в углах. Усиление света выхватывало из мрака оплывшие граффити на стенах: древние теги давно исчезнувших банд или предупреждения на мёртвых сленгах. Лицензия в кармане казалась куском бесполезного пластика. Здесь правила устанавливала сама обстановка. И её главные законы – не высовывайся, не светись, не шуми и выживешь… Возможно.

Ближайший терминал Гретты прятался в нише, заваленной обломками бетона и вырванными контактами. Не терминал даже. Просто старый интерфейсный блок от какого-то промышленного контроллера, куда кто-то прикрутил дешёвую клавиатуру и криво вмонтированный монитор с поцарапанным экраном. В углах экрана скопилась грязь. Но это был портал. Дверь к самой главной сплетнице нижнего мира.

Я достал пакетик с кофе. Подарок не бог весть какой, но пахло обещанием. Настоящим. Такого она ещё не пробовала. Прижал этот пакетик к старому сенсору, вделанному рядом с монитором. Сенсор лениво замигал жёлтым светом.

– Гретта! Проснись, красавица. Гость с подарком.

Монитор дёрнулся. На экране поплыли абстрактные узоры, похожие на капли масла в грязной луже. Потом они сложились в женское лицо, составленное из старых машинных символов визуального кода и цифрового шума.

«Запах… Анализ… Алкалоиды… Терпены… Сложные эфиры…» – строки бежали по краю экрана. Голос Гретты, когда тот наконец появился, прозвучал не из динамика, а прямо в моей аудиосистеме – тихий множественный, словно шёпот ветра:

– Алекс Крейтон… Лицензированный… Новый статус. Интересно. Кофе… Не оптимальный, но… Настоящий. Редкий. Канал открыт. Говори.

– Люблю твою прямоту, – усмехнулся я, убирая пакетик. – Ищу дверь. Старую. Очень старую. Заброшенный Шлюз. С логотипом Сфинкса. Где-то в седьмом секторе. Знакомо?

Лицо на экране исказилось, как от помех. Фрагменты логотипов поплыли быстрее.

– Шлюз… Шлюз… Данные фрагментированы… Сфинкс… Корпоративные чистки… Глубокое залегание…

Шёпот стал громче, с ноткой… чего-то… Осторожности? Страха?

– Доступ… Опасен. Глюки. Прикинулись продавцами Сфинкса. Активность. Нечеловеческая. Немашинная. Другое…

– Другое? Что другое, Гретта? Крысы размером с собаку? Думающая плесень?

Я пытался шутить, но от одной мысли меня передёрнуло. «Нечеловеческая. Немашинная». В этом городе «другое» редко бывало добрым.

– Плети… – прошелестел ответ. – Стальные плети. Самоорганизующийся псевдоорганизм. Роевой интеллект. Архив Сфинкса. Оборона… Мусорщики… Эволюция… Неизвестно. Избегают света. Любят металл. Реагируют на движение…

На экране мелькнуло схематичное изображение: нечто длинное, змеевидное, составленное из блестящих сегментов с роем мелких острых щупалец на одном конце. Выглядело так, будто кто-то скрестил цепную пилу с сороконожкой из подшипников. Некрасиво.

– Очаровательно, – пробормотал я. – А как миновать эти плети? И где сам шлюз?

Координаты всплыли на экране: схема тоннеля, помеченная крестиком. Неподалеку. Гретта добавила тепловую карту – холодное пятно там, где должен быть Шлюз, и несколько быстро движущихся тёплых точек поменьше. Плети рядом.

– Путь… Через старый дренажный коллектор. Вход завален. Но проходим. Свет… Минимум. Шум… Ноль. Удачи, детектив, – лицо стало распадаться на пиксели. – Кофе… Был… Приятен. Оплата… Принята. Данные о тебе… Интересны. Глюки… Приучи и договорись. Они смешные. Берегись Сфинкса, он ждёт. Он великий обманщик… Не… не превращайся в отбросы, Алекс Крейтон.

Экран погас. Шёпот смолк. Всё. До следующего раза, до следующего нового кофе. Разговор на сегодня окончен. Остался только гул систем охлаждения и звук откуда-то капающей воды. И координаты в памяти «Окулуса» вместе с предупреждением о «Стальных плетях». Чёрт знает, что это такое. А ещё чип в кармане вдруг показался тяжелее свинца.

«Не превращайся в отбросы, Алекс Крейтон», – спасибо, Гретта. Ободрила.

Путь через дренажный коллектор оказался адом.

Темнота почти абсолютная. «Окулус» переключился на усиление скудного света от моих же инструментов, рисуя мир в призрачных сине-зелёных тонах. Воздух густой влажный, со вкусом ржавчины и чего-то гнилостного. Под ногами хлюпало нечто, во что лучше не всматриваться. Приходилось пробираться между завалами обвалившихся труб и остовов древней техники, покрытых толстым слоем скользкой слизи. Каждый шаг отдавался эхом в сырой тишине.

«Шум… Ноль».

Помнил я и про тёплые точки на карте Гретты. Они где-то рядом. Двигались. Не спеша. Выискивая.

«Глюки. Приучи и договорись. Они смешные».

Наконец тоннель расширился. Впереди в зеленоватом сумраке завиднелась стена, не бетонная – металлическая. Огромная, покрытая слоем окалины и странными, словно прожилками, наростами ржавчины. Посредине – Шлюз: круглая, массивная дверь, похожая на крышку гигантского сейфа. На ней – рельефное полустёртое изображение: всё тот же стилизованный профиль зверя с человеческим лицом. Проект «Сфинкс». Я нашёл его, нашёл Заброшенный Шлюз.

Но радости не осталось. Потому что у подножия двери в луже ржавой воды лежало то самое – стальная плеть. Футов пять в длину, как на схеме Гретты. Сегментированное тело из тусклого металла; десятки мелких, острых, как бритва, щупалец, собранных в «голове». Оно не двигалось, казалось безжизненным. Но моя «Окулус» показывала слабое тепло в «туловище». Спящий режим? Притворство?!

Тут я увидел, как щупальца чуть шевельнулись, улавливая вибрации. Мои вибрации. От моего дыхания. От стука моего сердца, которое вдруг забилось громче.

«Свет… Минимум. Шум… Ноль. Удачи, детектив».

Я замер. Дверь была в двадцати шагах. И ключ к ней – тот самый чип, что лежал у меня в кармане. Но между мной и дверью оказалась стальная плеть. А где одна, там и другие. Тёплые точки на карте не исчезли.

«Берегись Сфинкса – он ждёт».

Что ещё мне хотела сказать старушка Гретта? Глюки смешные? Кажется, у неё уже развился цифровой маразм. А жаль.

Лицензия частного детектива в кармане не стреляла. Не отпугивала киберкрыс из кошмаров. Она была бесполезной картиночкой в этом царстве ржавчины и тлена.

«Добро пожаловать в настоящую игру, Крейтон», – подумал я, и медленно, со скрипом вынул из ножен на поясе не электрошокер и не бластер «Бульдог», а старую добрую монтировку с изношенной резиновой рукояткой.

«Ставки сделаны, Крейтон: твоя задница против неизвестности. Ход за тобой».

Плеть у двери шевельнулась, и щупальца развернулись в мою сторону. Гигантская стальная многоножка с зубастой пастью. В чью больную голову пришла идея сотворить такого робота? В темноте за спиной послышался лёгкий металлический скрежет. Не один – несколько.

Глава 3. Металлический скрежет

Металлический скрежет за спиной нарастал. Не один… Три? Четыре? Тепловизор «Окулуса» засекал размытые оранжевые пятна, ползущие по стенам и потолку коллектора, сливающиеся с тенями. Стальные плети. Роевой интеллект. Любят движение. Любят металл. А я был полной корзиной для пикника – движущийся, дышащий с кучей железа на себе и в себе.

Та, что лежала у Шлюза, приподняла «голову». Щупальца-лезвия замерли, направившись точно на меня. Сенсоры. Они чувствовали. Не глазами, а чем? Вибрацией? Звуком? Теплом? Магнитным полем моих имплантов? Хрен его знает. Знать надо только одно: следующий шаг – и ужин подан.

«Шум… Ноль».

Гретта не шутила. Она вообще редко так поступала.

Я замер. Совсем. Даже дыхание замедлил насколько позволяли лёгкие, наполненные спёртым ржавым воздухом. Рука с монтировкой онемела от напряжения. Думай, Крейтон. Думай быстро. Лицензия не стреляет, цинизм не режет металл.

Мой взгляд остановился на двери Шлюза. Массивная старая стальная плита. На ней – барельеф сфинкса. И рядом с ним кнопочная антивандальная панель. Не сенсорная, не голографическая. Доисторическая. Крошечный, мутный экранчик и слот для физического ключа. Как раз под размер чёрного чипа, который жёг карман. Ключ. Вир Тау тогда прошептал: «Это ключ». Не метафорический, буквальный. Физический ключ от двери, которую охраняют кибернетические монстры из ночных кошмаров.

Плети сзади приближались. Скребущий звук их движения по металлическим балкам заглушал стук сердца в ушах. Та, что у двери, слегка приподнялась на сегментированном теле. Готовилась к прыжку?.. К атаке?.. Щупальца вибрировали.

Риск. Больше риска, чем тогда, когда я влезал в корпоративный дата-центр без страховки. Но альтернатива – стать фаршем для самоорганизующихся цепных пил.

Медленно. Очень медленно. Не дыша. Я опустил монтировку, стараясь не задеть что-нибудь. Левой рукой плавно, как стекающее масло, полез во внутренний карман плаща. Пальцы нащупали шероховатый прямоугольник чипа. Вытащил. Плети замерли. Все. И та, что у двери, и те, что ползли сзади. Их сенсоры, если это были они, сфокусировались на чипе. Или на моём движении? Чёрт знает, но пауза была.

Я сделал шаг к двери. Чип в вытянутой руке, направленный к слоту панели. Ещё шаг. Плети не двигались. Только щупальца слегка покачивались, словно пробуя воздух на вкус. Шесть футов до панели… Один. Сзади послышалось резкое цоканье. Как удар сталью о сталь. Предупреждение? Нетерпение?

Я вонзил чип в слот. До упора. Произошло несколько вещей одновременно: слот принял чип с тихим «чш-шик». Крошечный экранчик на панели вспыхнул тусклым жёлтым светом. Появились строки:

«Ключ доступа: Проверен

Пользователь: Гость».

Стальные плети взвыли. Вибрация пронизывала кости, как ультразвук. Та, что у двери, метнулась вперёд – не на меня, а на саму дверь. Её щупальца ударили по металлу вокруг панели, высекая снопы искр. Плети сзади рванули ко мне.

Массивный Шлюз содрогнулся. Раздался скрежет годами не двигавшихся механизмов. Послышалось шипение. Посередине круглой двери появилась тёмная щель. Она расширялась – очень медленно.

Кровь ударила в виски, пока плети неслись на меня со скоростью разъярённой цепной пилы.

«Беги!» – кричал инстинкт. «Стой!» – орал разум. За дверью – неизвестность. Но зато не Плети, а здесь – гарантированный фарш.

Монтировка бесполезна против этого роя. Осталось только одно: скорость и надежда, что дверь достаточно тяжёлая, чтобы раздавить первую плеть, если та попробует пролезть следом.

Щель стала уже больше фута. Я изо всех сил рванул внутрь в растущую щель и втиснулся боком. Ощутил холодный, не пахнущий плесенью, а стерильно-металлический воздух изнутри. Оглянулся. Первая плеть, та, что была у входа, уже оказалась в дюйме от моей ноги. Щупальца схватились за край двери, пытаясь замедлить её движение или протащиться внутрь. Другие плети тащились следом, царапая металл.

Плащ зацепился за край двери. Рывок – с противным звуком ткань разодралась. Кубарем я съехал по какому-то короткому скату, ударился спиной о твёрдый пол и откатился в сторону.

Снаружи раздал оглушительный «гры-ых» и визг металла. Дверь Шлюза со скрежетом закрылась и зажала первую плеть. Тело монстра содрогнулось, брызнув тёмной жидкостью на внутреннюю сторону двери. Другие плети яростно бились снаружи о массивный металл, их визгливый ультразвук отдавался в замкнутом пространстве. Но дверь сдерживала натиск. Старая, тяжёлая, неумолимая.

Я лежал на спине и задыхался. Сердце колотилось с силой молота. В ушах звенело от дикого воя. Света не было. Только тусклое зелёное сияние «Окулуса», выхватывающее из мрака низкий металлический потолок и стены, покрытые толстым слоем пыли. Воздух был сухим холодным и каким-то мёртвым. Ни паутины ни других следов жизни или времени. Не было даже пыли.

Потом медленно и лениво стали зажигаться огоньки. Неяркие. Маленькие, тусклые светодиоды, вмонтированные в потолок и стены на равном расстоянии. Они протянулись вдаль, освещая длинный, абсолютно прямой коридор. Чистый. Стерильный. Как на заброшенной станции. Ни граффити, ни мусора, ни ржавчины. Только этот безжизненный, искусственный свет.

Я поднялся, поправил плащ. Теперь он ещё и порван. Бесполезная монтировка валялась рядом. Поднял. Оружие против кого? Против пустоты?

Вдалеке в конце коридора светился ещё один терминал. Экран побольше, но похож на тот, что снаружи у Шлюза.

Я прошёл вперед. Шаги гулко отдавались в гробовой тишине. «Окулус» сканировала:

«Температура +5°C. Влажность 10%. Качество воздуха: Непригоден для долгого дыхания без дополнительного кислорода. Состав: азот – 84%, кислород – 15%, аргон – 0,9%, углекислый газ – 0,1%, следовые количества других инертных газов. Консервация».

Когда я приблизился к экрану, он вспыхнул тем же тусклым жёлтым светом, показав другую надпись:

«Добро пожаловать в архив „Сфинкс“

Пользователь: Гость. Временный доступ

Введите запрос: _»

Ни клавиатуры. Ни сенсора. Только экран и строка для ввода, мигающая курсором.

Запрос? Ввести? А как? Вир Тау шептал о «Тени Архитектора». Гретта говорила про что-то другое. Борс тоже о чём-то предупреждал.

Я поднёс руку к экрану. Не знаю почему. Интуиция? Отчаяние? Пальцы дрожали. «Окулус» фиксировала каждую пылинку в воздухе.

Может здесь голосовой ввод?

– Архитектор… Где ты? – сам не зная почему выговорил я. Хриплый голос чужим эхом разнёсся по коридору.

Курсор на экране дёрнулся. Символы стали появляться сами собой, как будто их печатал невидимый палец:

«Запрос принят

Пользователь запросил локацию Архитектора

Ответ: Архитектор всегда здесь

Подтвердите личность для получения полного доступа».

Экран погас на секунду. Потом зажёгся снова, но теперь на нём была не строка ввода, а… сканирующая сетка. Зелёная. Она медленно двигалась по экрану, как глаз:

«Сканирование биометрики…»

Сетка остановилась. Замерла на моём отражении в тёмном стекле. Шрам над бровью. Усталое лицо Алекса Крейтона, частного детектива. Моё лицо.

«…Обработка…

Ошибка. Биометрические данные не соответствуют зарегистрированным шаблонам

Обнаружена аномалия: кибернетический имплант несанкционированной

модификации

Доступ ограничен

Активирован протокол опознания…»

По коридору эхом раздался мягкий механический щелчок. Из щелей в стенах и потолке, прямо передо мной и позади, выдвинулись тонкие, как иглы, стволы. Не пушки. Скорее – инжекторы. Сканеры? Непонятно. Но все они были направлены на меня.

«…Подтвердите личность

Предоставьте образец ДНК или покиньте рабочую зону».

Холодный пот выступил на лбу. Образец ДНК? Эти штуки выглядели так, будто собирались взять его принудительно. И пинком в спину не выгонишь – дверь Шлюза снаружи охраняли те самые плети.

Я взглянул на свои потёртые перчатки. На шрам на руке и монтировку.

«Ну что ж, Крейтон, – подумал я, медленно снимая левую перчатку. – Лицензия тебя не спасёт. Кофе кончился. А „настоящее“ в этом городе, как оказалось, включает и твою ДНК в базе данных древнего, параноидального искусственного интеллекта. Добро пожаловать в „Сфинкс“, кем бы он не был. Туда, где ставки уже не выше крыш небоскребов. Ставки – твоя сущность. И ход снова за тобой».

Пришлось протянуть руку к тонким, блестящим иглам. Отдельные пылинки, слетевшие с моего плаща, мерцали в тусклом свете светодиодов, как звёзды в ночном небе. Где-то там, наверху, Город шумел и жил обычной жизнью. А здесь, внизу, в гробнице старой эпохи, начиналась совсем другая игра. И первой фишкой в ней должна была стать моя кровь.

Холодный блестящий металл игл. И каждое остриё направлено на меня. Тонкие и смертоносные? Или просто любопытные? Система требовала ДНК. Образец. Плату за вход куда-то. В архив? К Архитектору, который «всегда здесь». Где-то в этой замороженной пустоте.

«Предоставьте образец ДНК. Или покиньте рабочую зону…» – надпись всё ещё светилась на экране.

Это шутка? Покинуть? Через дверь, за которой визжали стальные плети, мечтая превратить меня в фарш? Или через эти иглы, которые могли высосать не только каплю крови, но и душу, если верить городским страшилкам о древних системах? Выбор, как между синт-бургером и резиновым кофе – никакой.

Я посмотрел на свою голую ладонь. Шрамы. Порезы от работы с «диким» железом. Линии жизни, смерти и прочего дерьма. Всего того, что Город нарисовал на моей коже. Ну что ж. Хочешь меня узнать? Узнавай. Только потом не жалуйся.

– Ладно, железяка, – прохрипел я. Голос гулко раздался в мёртвом воздухе. – Чёрт с тобой – жри. Но только образец. Целиком я тебе не нужен.

Медленно, чтобы не спровоцировать эти хреновины, я поднёс ладонь к центральному инжектору. Он был чуть толще других с крошечным тёмным отверстием на кончике иглы. «Окулус» увеличила картинку – внутри что-то блестело. Очень острое.

Прикосновение оказалось холодным. Игла коснулась кожи у основания большого пальца – места, где капилляры близко. Чёткий резкий укол. Быстро. Профессионально. Почти безболезненно. Хуже было ощущение вытягивания. Не крови – чего-то глубже. Крошечного кусочка ткани. Система втянула каплю как вакуумный насос.

Я отдёрнул руку. На коже осталась микроскопическая точка, чуть темнее окружающей кожи. Ни крови, ни боли. Только холод и ощущение нарушения. Как будто часть кода моей сущности скопировали без спроса.

Иглы мгновенно втянулись обратно в стены и потолок. Бесшумно. Экран снова засветился жёлтым:

«Образец ДНК получен

Анализ…

Сопоставление с базами данных „Сфинкс“…»

Надпись зависла. Мигающий курсор. Тишина и дыхание в противогазном фильтре «Окулуса» казались оглушительными. Городская пыль с моего плаща медленно оседала на пол. Я ждал. Чего? Очередной «ошибки»? Луча, что испарит меня на фиг? Приглашения на чай с Архитектором?

«…Обнаружена частичная корреляция

Профиль: #null-7beta

Статус: неактивен/заархивирован

Связь с актуальными пользователями: Отсутствует

Аномалия: Присутствие кибернетических модификаций. Несистемных

Доступ: Ограниченный уровень 0-guest+

Активирована персонализированная карта архива».

Что за бред?

Экран погас. На смену ему, прямо в воздухе передо мной, вспыхнула голограмма. Полупрозрачная мерцающая, но чёткая. Схема. Не тоннеля – целого уровня. Лабиринт коридоров, помеченных номерами и странными кодами: «Сектор хроники», «Узел генетических шаблонов», «Камера активного хранения», «Зал Архитектора (ограниченный доступ)».

В центре схемы – точка с надписью «Вы здесь». И тонкая пунктирная линия, ведущая не к Залу Архитектора – куда-то в сторону. К помещению с меткой: «Хранилище персоналий. Подсектор: #Null».

#Null-7beta. Мой новый позывной? Звучало как модель списанного пылесоса. Но «частичная корреляция»? С чем? С кем? И что это за «архивированный» профиль?

– Эй, Архив! – позвал я, чувствуя себя идиотом, разговаривающим со стенами. – Что значит #null-7beta? И кто такой Архитектор? Где он?

Голограмма слегка дрогнула. В углу схемы появился маленький текстовый блок:

«Запрос на получение определения „Архитектор“…

Сущность. Создатель. Движущий принцип системы. Нефизический. Нелокальный

Запрос на получение данных по профилю #null-7beta…

Доступ ограничен. Данные хранятся в „Хранилище персоналий“