Когда птенец расправит крылья

– И обо мне совсем не думаешь! С кем мне общаться? – Вновь взялась за бутерброд. – Мой, вон, уже жужжит, что ты меня портишь. «Живет, не понятно чем думает!» – все повторяет. Боится, что испортишь меня! – Чавканье сопровождалось причмокиванием.

– Нет, конечно! Странные мысли… Видимо, результат вчерашнего разговора. – Я случайно произнесла в слух.

– Разговора значит… С кем же это? – Ника лукаво и, в то же время, настороженно улыбнулась.

– Друг Егора. Вообще, долгая история, давай потом. – Я вертела букет, думая как его упаковать в мусорный пакет. Прекрасно зная – Ника такое просто не отпустит.

– Разве похоже, что я спешу или хочешь от меня что– то скрыть? – Она уперлась подбородком в кулак.

– Нет, зачем скрывать. Егор подговорил своего друга, чтобы тот подыграл будто со мной на свидании. Мне совсем это не понравилось. – Я демонстративно сморщила лицо. – Хотела побыть одна. – Надеюсь этого будет достаточно.

Сейчас начнется осуждение Егора. Ника, почему– то, совершенно не переносит его. Всегда говорит о его слишком простом отношении к жизни и, явной, зависимости от алкоголя, вперемешку с безответственной жизнью. Мол, именно поэтому он так и не стал актером. Людям свойственно искать изъяны в тех, кто превосходит того, кого мы выбрали.

– Опять этот Егор! – Ника громко вздохнула и отвела глаза в сторону. – Сколько можно повторять, не стоит он общения! Дурак он – пустой, поверхностный и глупый! Единственный плюс – смазливость в пьяном угаре! – Шлепнула ладонью по бедру. Напряженная интонация не соответствовала огоньку в глазах.

Она вся в этом: говорит полную противоположность тому, что чувствует на самом деле. То пытается себя показать – то угодить.

– Мне он нравится и друг хороший. В нем больше искренности, чем в восьмидесяти процентах моего окружения! – Я открыто посмотрела на Нику.

– Надеюсь, я в эти восемьдесят тоже вхожу! – с лисьей улыбкой произнесла она.

– Ты же знаешь – ты моя семья. – Я коснулась ее руки.

Нике позвонил муж, а я опять погрузилась в мысли. Цветы с каждой секундой вызывали все больше вопросов. Не хотела верить, что Володя мог так подписать открытку. Тем не менее первое, что меня интересовало – зачем? Предположительно, адрес мог узнать от Егора, но зачем? Он видел: мое состояние, слышал мои мироощущения и знает, что не говорят, как минимум, на первом свидании.

– А про цветы, ничего не хочешь сказать? – Лиса вернулась к разговору.

– Сама пытаюсь понять. Скорее всего Володя – друг Егора. Вызывает сомнение то, что нет причины отправлять цветы. Он проводил, но не спросил номер. Вопрос: «Зачем цветы?», остается открытым.

Мой указательный палец поглаживал нижнюю губу, взгляд сверлил потолок, а в это время лицо Ники передавало сотрясение мозга. Даже, не пыталась скрыть смущение.

Она опустила глаза – будет что– то неожиданное для меня.

– Вообще– то, это цветы от Никиты! – Украдкой взглянула на меня. – Я вас знакомила пару месяцев назад, на дне рождения мелкого. Ты ему очень понравилась, но почем– то диалог не пошел. Ты была вся в работе, хотя не надо заниматься этим в твоем возрасте! – В этот момент ей не хватало указки в руках.

– И ты решила дать мой адрес… – Мои ресницы похлопывали ее наглости.

– Нет конечно! Я сама заказала, просто он карточку написал, – протараторила она. – Мило, да? – Она подмигнула.

Только этого не хватало – она не знает, что я не люблю пионы.

– Карточка слишком вульгарна! – Я надула ноздри.

– Да, я знаю. Я его предупредила, что ты не большинство, которое смотрит исключительно на цветы и забывают про текст. Он настоял. – Ника улыбнулась, наклонив голову. – Пойми ты, он нормальный мужик! Работает с моим! Зарабатывает хорошо! Немного дурак, как и мой! Тебе уже пора замуж…

Меня не расстроил ее поступок, не знаю почему. Больше волновало – это не Володя. Интересно, почему хочу цветы от Володи?

– Ну так что, встретишься с ним? – Вдруг уловил мой слух.

– С кем, с Никитой?

Мои брови сошлись воедино.

– Да! А что такого? Первый блин комом, – настойчиво продолжала она. – Теперь будете не на общественном пространстве, а тет– а– тет. Будет проще тебе и ему.

«Первый блин комом!» – резко ударило в перепонки.

– «Тет– а– тет» – это заперты в одной комнате? – язвительно спросила я.

– Ой, хватит вести себя как ботаник с дурачком! – Ника взгромоздила свою руку ко лбу.

– Кафе, ресторан, бар – все это общественные места, которые никак не отличаются от места празднования дня рождения малыша. Что в этом случае будет по– другому? – Я скрестила пальцы.

– Да попробуй ты, что упрямиться?! – Ника подалась вперед. В такие моменты она буквально впивалась в глаза собеседника. – Ради меня! Если не понравится, больше ни разу не заикнусь о нем. – Она произнесла шепотом, не сводя с меня глаз. – Подумай, как нам будет хорошо дружить семьями…

Я устремила свой взгляд в окно, хмурость дня ничего не подсказала. Желание побыть одной вернулось с утроенной силой.

Воцарилась тишина, чтобы это сильно не бросалось в глаза решила съесть бутерброд. Ника попивала вино, не отводя свой цепкий взгляд и уже начала постукивать ногтями по столу, подчеркивая собственную нетерпеливость.

– Хорошо, но с одним условием! – Я выставила указательный палец перед ее лицом.

Потянулась за бокалом.

– Все, что захочешь! Ты же знаешь, мне важно твое счастье! – с широкой улыбкой на лице залепетала Ника.

– Ты больше не будешь проделывать подобное за моей спиной, тем более впутывать в это мою мать! – Я, слегка прищурившись, оттянула бокал от ее бокала.

– Договорились! – немного помолчав, она сказала. – Но знай! Я не сделала ничего такого. Хочу помочь, очень сильно переживаю за тебя. Не могу смотреть, как любимая подружка мучается! – Потянулась обнимать.

Мне совсем этого не хотелось, но сопротивляться не стала. Чувство принуждения присутствовало, как никогда.

– Я знаю и мне очень приятно видеть, чувствовать, что есть настоящая подруга. – Я обняла в ответ. – Тем не менее совершенно не нравится, что встревают в мою жизнь без моего согласия. – Мы сели. – Как давняя подруга, должна была это запомнить! Теперь из своих чувств к тебе, вынуждена встретиться с человеком, который, в твоем же доме, сравнил меня с пустышками… Мечтающими выскочить замуж не глядя ни на внешность, ни на чувства, а лишь на толщину кошелька. А после, продолжил размусоливать эту тему. – Я скрестила руки.

Пока я старательно подбирала слова, дабы не обидеть Нику и не оскорбить этого придурка, она строчила сообщение и кивала.

– Ну все! Сегодня в семь встречаетесь в ресторане. Я отправила твой номер, сказала, чтобы он заехал. – отложив телефон в сторону, Ника самодовольно закинула ногу на ногу.

– Ника, я не хочу, чтобы он за мной заезжал! – Я выпрямилась и ладонью ударила по столу.

– Ладно, ладно… Сейчас отменим! Чего так нервничать?! – Она подняла ладони вверх. – Думала, будет кстати… Ему ведь надо извиниться за прошлую встречу!

– Он – не немой! – Я пристально посмотрела на нее.

Мне хотелось поскорее допить вино, чтобы хоть немного побыть наедине. У Ники были другие планы.

– Давай, собирайся! Пойдем по магазинам. Тебя надо одеть так, чтобы он сегодня же сделал предложение, – кружа своим указательным пальцем, произнесла она.

Я закрыла глаза, надеясь, что сейчас сила мысли унесет меня из этого города.

Выпроводила меня переодеваться и смела все со стола.

Поход по магазинам с Никой – исповедь перед совершением греха. У каждого свой вкус, но ее… В особенности перед свиданием, заставляет чувствовать «испанский стыд». По ее мнению единственное, чем можно привлечь мужчину – верхняя часть бедра, ягодицы и декольте до пупка. Обязательно чулки! Никаких колготок, даже если минус пятьдесят на улице. Её кредо: «Если мужик не пускает слюну при виде тебя, значит ты одета как кошатница. Первое, что должен почувствовать мужик – страсть! Без нее твой ум ни к чему. Второе – как ты ведешь себя в ресторане. Все мужики должны хотеть, оказаться на месте твоего спутника! Даже те, кто уже давно женат. Пусть заревнует, испугается тебя потерять. Третье – дать понять, что страсть нужно заслужить. Все, он на крючке!»

Наше общество любит кричать о морали лишь когда постареет. Все давно перестали, передавать скромность детям. Любят винить молодежь – испорчена! Жаль, никто не задается вопросом: «Кто ее испортил?», а когда указываешь, уверяют, что их ребенок не такой.

Несколько часов Ника таскала меня по магазинам, пытаясь впихнуть в мини– юбку и корсет. В итоге я сдалась и выбрала меньшее из зол – приталенное черное платье.

Нике позвонила мама и заставила вернуться к детям. Я наконец– то вздохнула с облегчением. Порой Ника совершенно невыносима.

Думала поспать. Егор что– то написал, очень переживает, что не приду, но отогнал мою сонливость не он – сообщение от Володи.

Уснуть не получилось, начала собираться, но не понимая зачем. Чем ближе был час, тем сложнее было двигаться. Обещание было дано, значит надо найти причину.

Никита вновь предложил заехать за мной – я вновь отказала.

3

Не знаю почему, это место называют рестораном. Бар – однозначно. Популярное место на Патриках, хотя не в самом проходном месте. Работает давно – около десяти лет. Публика приятная, даже очень, но тут нет моих. «La Dame de Monsoreau» гораздо лучше, как по мне. Тем не менее «Pinch» славится своими коктейлями – вселяет надежду на хороший вечер.

Я опоздала на несколько минут. Все это время он стоял у входа и периодически напоминал хостес, что мы точно будем. Демонстративная нервозность – вина за прошлое. Как бы меня это не отягчало, заставила себя улыбнуться.

Проявил галантность и открыл мне дверь. Он сильно потел – загадка для меня, что за позерство?

– Здесь очень вкусный стейк. – Руки его слегка дрожали, ноги отбивали такт сердца.

– Я не ем мясо, – равнодушно ответила я, тайком поглядывая на него.

– Ты вегетарианка? – Его интонация повысилась.

В его тоне читалось недоумение. На той, первой встрече, я ловко управлялась с бараньей тушей.

– Нет, решила отдохнуть от тяжелой пищи, – сказала я, читая состав блюда «Фланк стейк».

– Лосось тут тоже прекрасен… – он хмыкнул прежде, чем сказать.

– Я поняла, что ты тут часто бываешь! Необязательно это подчеркивать. – Я отбросила меню в сторону.

– Почему, ты так думаешь? – Попытался откашляться.

– Такие, как ты, приглашают только туда, где чувствуют себя уверенно! Так вам проще завалить кого– нибудь в постель – на своей территории. – Я вульгарно проредила волосы.

Не знаю, что на меня нашло.

Он не смутился. Не стал оправдываться. Вместо этого опустил глаза и тихо сказал:

– Заслужил…

Этот момент приостановил меня. Жаль, не надолго.

– За что? – улыбнулась я.

– За все предыдущее… – начал он. – Я повел себя совершенно неподобающим образом! Стоило следить за тем, что говорю и кому. Виноват, за что и прощу прощения. –Привстав, протянул мне руку и слегка поклонился.

Я по инерции ответила на жест. Его губы коснулись моей руки. Почувствовала как кожа поцарапалась об сухость. Поцелуй руки – уважение, такт, признание превосходства, симпатия в конце концов, но точно не извинения.

– Мне не стоило тебя сравнивать с другими. Мне говорила Ника, чтобы был осторожен в высказываниях, но ты ведь понимаешь – настроение бывает независимым от субъекта! Иногда, я сложно выражаю свою симпатию. – Он улыбался словно, рассказывал забавную историю детства.

– Как школьник, своей однокласснице? – Перебила его.

– Именно так! – Он вычурно кивнул.

Моя вставка немного расслабила его. А зря. Только я подготовила речь, как появился официант:

– Готовы заказать? – с натянутой улыбкой спросил официант.

– Да. Мне, пожалуйста… – начал Никита.

– Разве не девушкам, сначала дают возможность заказать или ты настолько голоден, что решил пренебречь правилами приличия и воспитания? – не отрывая взгляд от меню, спросила я.

Улыбка официанта стала более естественной. Чуть позже, спустя несколько месяцев, мы с ним ближе познакомились – замечательный, взрослый человек. И, конечно же, он раскрыл суть реакции.

– А…

Звук буквы застыл в воздухе.

– Ты права, извини! – Он схватился за столешницу руками и заерзал на стуле.

Хоть в глаза посмотри, когда извиняешься! Ох…

– Что для прекрасной леди? – подмигнув, спросил официант.

– Джин– тоник с долькой лайма, – глядя в его сияющие глаза, произнесла я.

– Перекусить? – спросил официант, слегка наклонил голову набок.

– Гуакамоле и хлебные чипсы. – Я зеркально ответила на его жест. – А можете в джин– тоник добавить… – Умолкла, пытаясь вспомнить, сколько миндального ликера добавляли в «For Beth».

– Миндаля? – с прищуром, спросил официант.

– Да, как вы догадались? – Мои глаза обрели новую форму радости.

– «For Beth» помнят все! – Глаза официанта немного покрылись грустью. – Более того, я вас угощу! – Он выровнял осанку. – Бет – замечательный человек… Была! Мы были немного знакомы, поэтому всех, кто знает напиток, угощаю.

– Может все– таки примите мой заказ?! – вдруг воскликнул Никита. – Или я уже не имею значения?! – Выглядело так, будто у него вырвали кусок мяса изо рта.

– Да, конечно… Прошу прощения! – с плохо скрываемой неприязнью ответил официант. – Что выбрали?

– Фланк стейк! Виски самый дорогой! Два кубика льда, дольку лимона и… Колу! – Никита вцепился глазами в официанта.

– Хорошо, еще что– нибудь? – спросил официант, не меняя гримасы.

– Все, что хотел уже сказал! – ухмыльнулся Никита.

Злая сторона моего дизайнера проектировала: силу, скорость, массу удара в его… Приличное слово, как назло, убегает от уст – злость поглотила меня.

– А для вас какое горячее, леди? – улыбка официанта ослепила меня.

– Да! Во– первых, как зовут такого замечательного мужчину? – растянула последнее слово, слегка улыбаясь и почти шепотом, спросила я. – Во– вторых, хочу, чтобы повар готовил у нашего стола! Не важно сколько это стоит, молодой человек все оплатит. Более того, вам, этот молодой человек оставит сто процентов чаевых! – Искоса поглядывала на Никиту. Выдержит или нет?

– Я Кирилл. – Официант расцвел в улыбке и легко протянул руку. – К сожалению, вторая ваша просьба неосуществима! – интонация его голоса говорила, что хочет того же.

– Очень приятно Кирилл, я Жасмин. – Я откликнулась на его жест. – Почему? Думаете, у молодого человека не хватит денег? – Наигранно выпучила глаза.

– Политика заведения… – начал Кирилл.

– Просто сделай! Про твою политику не спрашивали! – Никита нервно махнул рукой.

– Ты забыл сказать: пожалуйста…

Приподняв лицо и скрестив пальцы, поправила я.

– Постараюсь все сделать! – улыбаясь, сказал Кирилл.

Мы погрузились в молчание. Я пристально смотрела на Никиту, а он теребил салфетку. Воздух, между нами, можно было пилить.

Первая не выдержала я.

– Он не позволял тебе обращаться к нему на «Ты»! – едко сказала я.

– Я не позволял ему заигрывать с тобой! – в том же тоне ответил Никита.

– Я что, стала похожа на твою мебель? – Прижала подбородок к шее. – Он проявил вежливость, поскольку есть общее! Просто был учтив к пожеланию гостьи.

– Он не в парке, чтобы такое себе позволять! Я тут трачу по сто тысяч в неделю, какого черта он себе позволяет? – Никита небрежно указал в сторону официанта. – Он обязан проявлять уважение ко мне… – сказал сквозь зубы, теребя салфетку.

– Ты платишь не ему, не сейчас! – я перебила его. – Раз ты решил заплатить – все подчиняются? – Мне сорвало крышу. – Так в твоем понимании строятся отношения?

– Давай, сделаем паузу… – Он резко поднялся со стула. – Я пойду покурю, проветрюсь. Наверное, что– то ляпнул опять, как в прошлый раз! – Никита вышел не посмотрев в мою сторону.

Я была только рада.

– Не ведитесь на него! Он здесь каждые выходные пытается охмурить какую– то легкомысленную. Вы такой не кажетесь. – Подлетел Кирилл, ставя напитки на стол.

– Давайте, на ты, – с улыбкой предложила я. – На столько прохиндей?

– Это слишком ласково для него, дорогуша… – Кирилл жалостливо улыбнулся. – Его здесь никто не уважает! – Задорно добавил.

– Спасибо, Кирилл! Что ты знаешь о Бет? – спросила я, не понятно к чему. Интуиция заставила.

– Ой, столько всего было… Я с ней как– то работал, но у нас не пошло. Дураком был, стоило к ней прислушаться! Сегодня зайду к ней. Ее вернули, надо поклониться, – сложив руки у груди, произнес он.

– В смысле ее вернули? – обескураженно спросила я.

– А, ты не знала?

– Что?

– Она всегда в баре. Справа от кофемашины… – начал он.

– Там еще один барный стул, куда никто не садиться. – Последнюю фразу мы закончили в унисон.

– Совершенно верно! – удовлетворительно кивнул он.

– Вообще, мы должны встретиться там. Сегодня у Егора день рождения.

Скорее напомнила себе, чем сообщила Кириллу.

– О– о– о, я тоже туда. Ты пойдешь? – с радостью спросил Кирилл.

– Не знаю, пока… Хочется спокойствия. –Я слегка покраснела.

– Покой нам только сниться, детка! – лукаво улыбнулся Кирилл.

Пришло еще одно сообщение от Володи. Кирилл это заметил.

– Лучше посмотри, что этот написал! Вдруг он лучше. – Он подмигнул и захихикал. – Ладно, я побежал. Оказывается, здесь еще и работать надо! – Игриво махнул рукой. – Я– то думал: прийти, поболтать и уйти. А, нет! Так все… Идет дурак твой. Я буду у Бет через час. Надеюсь, тебя увижу. Чмоки.

– Принеси счет с едой, – я крикнула в след. – Я тоже там буду через час. С этим только разберусь и все. – Подмигнула Кириллу.

– Ой, какая же красотка! Все правильно, пусть платит, а ты сваливай. Так ему. – Кирилл отправил воздушный поцелуй.

– Это будет хуже, Кирилл. Ты меня плохо знаешь. – Я посмотрела на Кирилла исподлобья.

Движения Никиты стали более энергичными. Посоветовался с кем– то?

– Давай, попробуем сначала! – сказал Никита и рухнул на стул.

– Не слишком ли поздно? – Я демонстративно откинулась на спинку стула.

– Я понимаю твое негодование. – Никита откашлялся. Как же раздражает! – В свою защиту хочу сказать, что я тоже человек – имею право на ошибку! Да, первая наша встреча прошла совсем не так, как должна была. Я идиот, но пойми, пожалуйста, стольких встречал…

– Ты сейчас хвастаешься? – Я сложила бровки домиком.

– Не перебивай, пожалуйста. – Он запыхтел как паровоз. – Я пытаюсь по– настоящему извиниться! – с гордостью, непонятно за что, произнес он. – Они все мне угождали, поэтому забыл, какой должна быть девушка! Собственно поэтому, я ко всем применяю одну и туже тактику. Но ты, совсем не такая! Большое спасибо Нике, что помогла все организовать. – Зачем это подхалимство?

Я стерва? Он продолжал речь полную самоуничежения, но больше интересовало, что же написал Володя.

Еще одно сообщение от Володи.

Кирилл принес счет с терминалом.

– Я не просил счет! – Никита посмотрел на меня со стыдом в глазах, а потом на Кирилла, с яростью. – Я… Вас! – Бросил быстрый взгляд на меня. – Не просил приносить счет! – Самодовольно улыбнулся.

– Его попросила Леди. – Кирилл не повел и бровью.

– Зачем? – Завопил Никита.

– Ты произнес прекрасные слова. Они свидетельствуют о том, что в тебе еще есть человечность, но… Слишком долго ты думал: произносить или нет. – сжимая скулы, сказала я. – Не бери на свой счет! Для кого– то ты прекрасен, но нам не по пути. – Бросила тканевую салфетку на стол и встала.

Кирилл пытался сделать вид, что не существует. Никита превратился в тень.

– Картой или наличными? – спросил Кирилл.

Настоящий профессионал.

– Картой… – произнесли хором: я и Никита.

– Я оплачу! – Никита вальяжно откинулся на спинку стула. – Я же пригласил… – Его мерзкая ухмылка ударила в глаза.

– Как благородно! Жаль – не люблю одолжения! – Кирилл протянул ко мне терминал, я протянула карту. – Более того, могу и за тебя заплатить! – съязвила я. – Возможно, послужит тебе уроком, чтобы не обращался так с девушками. У тебя нет права на это! Все достойны уважения. – Схватила сумочку.

Кирилл пытался спрятать смех, а фитиль Никиты вспыхнул.

– Рада знакомству, Кирилл! – бросила я, направляясь к выходу.

Вышла и сделала глубокий вдох.

Чувство вины слегка постучало в дверь совести, но я была права – он не уважает и не будет уважать женщин. Мы все на одно лицо для него.

– Постой… – Мне послышался голос Никиты за спиной. – Да, ты права – я отвратительно веду себя, часто. Но дай мне шанс! Настоящий я – совсем другой человек. – Он приложил руку к своей груди. – Просто он потерялся среди простого доступа к телу. Всю жизнь мечтал о девушке, которая вызывала бы уважение к себе. Прошу тебя, еще одну попытку!

Мы стояли у бара. Смотрели друг на друга. Впервые за весь вечер его голос звучал без фальши. И на секунду эта тишина между нами заполнилась не гневом, а чем– то хрупким и опасным – жалостью. К нему. К себе. К этой дурацкой игре, в которую мы все почему– то вынуждены играть.

– Я почти поверила в тебя, но… – Я вдохнула силы, опустив на секунду веки. – Ты должен уважать любую девушку по умолчанию, как и любого человека, пока он не докажет обратное – аксиома для всех! Однако, ты ждешь, что он вызовет в тебе уважение. Отсюда следует только один вопрос: Кто ты такой? – прищурясь, спросила я. – Кто ты такой, чтобы не проявлять элементарное человеческое уважение, независимо от того, кто перед тобой?! Почему, ты выбираешь: кого уважать, а кого нет?! Кто тебе дал право, так себя вести?! Ты уверен, что имеешь право называться воспитанным?!

Чем больше я задавала вопросов, тем шире раскрывались его глаза.

– Ты действительно постарался исправить прошлое, но забыл проконтролировать настоящее – твоя натура помешала этому! Я не могу быть с человеком, который считает себя лучше кого– то другого. Мы все равны! Хочешь – верь, не хочешь – не верь! – я восклицала и представляла, как прикладываю пощечину за пощечиной. М– м– м…

Я развернулась и пошла прочь, щёки пылали. Гордо? Нет. Словно я только что пробежала марафон. Чувствовала его взгляд у себя на спине, и он обжёг меня новым выкриком:

– Думаешь, ты чего– то стоишь?! Заплатила за себя и возгордилась! – Его смех прозвучал фальшиво и зло. – Я был прав, ты – дешевка с трюками! Жаль, время на тебя потратил!

Остальное тонуло в шуме машин. Я шла, не разбирая дороги и в голове стучало: А ведь кто– то на моём месте сказал бы «Да». Смирился бы, потому что он «нормальный», «с работой»… Потому что одиноко.