- -
- 100%
- +
Глава 1
Лариса Крайнова доехала до родного поселка Подгорное с вокзала, на попутном громыхающем на каждой выбоине дороги, автомобиле, грозящем развалиться. Такой был старый. Зато водитель молодой, лет 16-ти, не больше. Всю дорогу скрашивали глаза в ее сторону, не отводя от ее орденов и медалей, украсивших гимнастерку.
А, когда уже подъехали к трем тополям и она попросила остановить машину, не удержался и спросил:
А вы…у вас и за Берлин есть награда?
Лариса улыбнулась: Вот она и показала ему на медаль – тут у меня пол Европы поместилось – Видишь, это за освобождение Варшавы… – и покраснела, подумав, что, похоже, она хвастается…О нет! Она гордится, это точно!
– Не завидуй, парень, они – эти награды, конечно, символ смелости чести бойца, но звенят они как пули у виска. И хорошо, что тебе не доведется это прочувствовать на себе. С Победой тебя! – заключила она и так горячо ему улыбнулась, что он, наконец, увидел в ней не только боевую героиню, но и очень красивую женщину и долго провожал ее взглядом, пока она шла тропинкой по лугу к ближайшей улице поселка, откуда уже был слышен голос Левитана и звуки гармони в разных концах поселка.
Солнце уже взошло над садами и крышами домов, освещая их весенними лучами. А, Лариса, любуясь радостной картинкой, больше всего поражалась тишине, которую нарушали лишь звуки, толи баяна, толи гармошки, а над лугом, прямо над ее головой пел жаворонок, маленькая птаха пела свою утреннюю песню счастья. Не вздрагивала земля, не взлетели столбы из комьев развороченной снарядами земли, не заволакивал черный дым, пахнущий смертью, эту прозрачную светлую даль, что раскинулась на все четыре стороны света. Неужели это все правда? Этот завоеванный мир настоящий и не приснился ей, и никогда не кончится?
Она подошла к родному дому со стороны полей и огородов прямо через калитку во двор, в пяти сараях, собранных, как большой деревянный дом, отцом и тремя сыновьями, пустовали: ни блеяния снежно-белых козочек, ни вздохов коровы Зорьки, ни запаха теплого молока, свежей высушенной травы, ни кудахтанья хлопотливых несушек – все узнала нужда. Только стоит ли об этом тужить? Тут людских жизней потеряно – не счесть… Вот здесь, в этом доме, мой Санечка – дорогой сыночек… Он, да еще Егор, ее муж – те, двое ею любимых мужчин на всем белом свете, которым она отдала свое сердце.
Ступив на порог вспомнила и о угрюмом придирчивом свекре, и о доброй ласковой свекрови, болезненной старой женщине, которая любила её наравне, а, может даже, больше, чем сына.
Открыв дверь, сразу увидела Саньку, с непомерно большими руками и ногами, взъерошенными русыми волосами.
– Господи, как подрос то! Жеребенок ты мой любимый, – подумала Лариса растроганно, жадно вглядываясь ещё в детское лицо, но уже изменяющееся приобретающее твердость взрослых, вернее, уже юношеских черт и уверенность во взгляде…
Он глядел на нее, замерев, не веря своим глазам и даже не очень узнавая. Но сердце уже забилось неровно, подсказывая – это, она, твоя мама, которую ты не забывал все 4 года, которой писал, корявым почерком, но с усердием и терпением короткие письма, чтобы тоже получать от почтальона – Степана с деревянной ногой – маленький военного образца треугольничек, с запахом толи махорки, толи дыма войны. Но, важно и дорого было уже то, что этой грубой бумаги касались мамины пальцы, что письмо сохранило чуточку ее дыхания, ее заботливого тепла и переживаний о нем, о Саньке.
Вот она – его мама. Его сердце захлестнула не только радость встречи с ней, но и гордость – его мама – героиня!
Они, одновременно шагнули друг к другу и Лариса прижала сына к груди, вдыхая неповторимый запах его взъерошенных волос, сдерживая слезы нежности от прикосновения к его макушке, ко всему исхудавшему нескладному подростковому телу сына, а он замер снова, почувствовав себя маленьким в маминых объятиях…
Так они и стояли, не смея шелохнуться, чтобы не потревожить ангела встречи, парящего над ними, пока не услышали тяжелые шаги.
– Свекр? – с досадой подумала Лариса. Или сосед? Но только не этого гостя ждала она… У порога выросла высокая фигура военного – в парадной форме и, конечно, со всеми регалиями, орденами и лентами, которым не хватало места на кителе. Это был полковник, её непосредственный командир – Клемент Николаевич Погодин, собственной персоной. И за его широкой спиной, адъютант с рюкзаком и вещмешками.
– Я, как видишь, нашел тебя, Лариса! На этот раз ты не смогла запутать следы, хотя и непревзойденная в этом мастерица! – воскликнул полковник с широкой обаятельной улыбкой на лице. Его карие глаза смеялись и весь он сиял от радости встречи.
Седая прядь, в черной копне волос, с начинающими закладываться морщинами на лбу, возле носа и глаз, он таки – выглядел очень молодо, для своего сорокалетнего возраста, а улыбка молодила его ещё лет на пять. Вот был каков полковник Клемент.
Лариса знала его таким последние два года войны, с тех самых пор, как он назначен был в их полк и группа разведчиков, в которой девушка считалась одной из лучших, непосредственно стала подчиняться ему, и через него шла связь и руководство с центром. Он был бесценным на своем месте и умел с их помощью воплощать в жизни самые смелые и рискованные идеи и планы.
Да, девушки знали его два года как мудрого руководителя разведывательных групп, о том, как он заботился о «своих» людях, о том, чтобы избежать провала каждого из них, разработанные им легенды для них достойны были высших похвал позволяя бок о бок сосуществовать с верхушкой военного командования, проникая в их замыслы, раскрывая стратегию и тактику врага в текущее время и в перспективе, и на будущее. За это полковника уважали все.
Но была у него, как у каждого простого смертного и «ахиллесова пята» – он был неравнодушен к женщинам, а поэтому уязвим и мог стать сам жертвой врага. Слава богу – этого не случилось…
Но сейчас Ларису, вообще в нем ничто уже не волновало. Война закончена. И он лишь часть ее военной биографии. Он – не ее командир. Она – не разведчица. Она – просто женщина и мать. Её поле действий их необозримого военного полигона опасностей и смерти, подстерегающей на каждом шагу, – сузилось до стен вот этого дома, дождавшегося её с войны, до трех тополей и околицы поселка. Все самое важное сосредоточилось в этом центре её любви к сыну и к незаметному на карте клочке земли, где она родилась и жила своими мысленными радостями и печалями.
И воимя чего врывается вдруг в эту её прежнюю и сегодняшнюю мирную жизнь этот полковник? Что ей до того, что она привлекла его внимание к себе, как и какая-то другая раньше её? Она не была с ним на короткой ноге, не подавала ему никаких надежд, подчеркивая, что не собирается изменять своему мужу и менять простого танкиста на полковника, и даже на маршала, если уж на то пошло. Но появление здесь полковника значило, что он проштудировал очевидное…
Она подтолкнула Саньку к боковой двери: Извини, сын, у меня будет взрослый разговор с бывшим командиром, назовем его так. И обратилась недвусмысленно холодно к гостю: Чем я вам обязана, полковник? Мы оба, по крайней мере я – уже гражданские лица и вернулись к своим семьям. Что же привело вас от ваших трех сыновей и жены, в мою семью?
Тот, видимо, не ожидая со стороны младшей по званию девушки, самоуверенный, азартный и решительный, он никогда не отступал от своих планов и, решил взять эту «цитадель» даже измором.
Глава 2
Санька стоял за дверью и слушал. Он не считал, что подслушивает чужие секреты. Он понимал, что так поступать стыдно и не хорошо. Но в данный момент его стояка у двери рассматривалась как служба часового склада военной базы. Он охранял самое дорогое ему существо на свете-маму.
Угроза ей была не явной, но он – Санька не даром носил в школе кличку Сократ. Он по всякому поводу серьёзно размышлял-искал истину, хоть она и представлялась иголкой в стоге сена. Угрозу Санька чувствовал не известно откуда взявшегося полковника. Кажется, он пришел уже из самой Москвы. К его маме. Зачем вопрос? Он уже догадался. В их небольшом поселке все на виду. И он слышал и видел, что творится после войны. Все точно с ума по сходили – не дети, а взрослые.
Старые, довоенные семьи- не все, конечно, развалились как гнезда грачей на старых тополях у школы, когда деревья стали падать-их спиливали потому что они могли упасть на школьников, вообще на людей. Хорошо, прочно скрепленные птицами прутья развалились по частям. Саньке было больно смотреть на это. Но что поделать-в том была понятная необходимость. А на счет семей- это уже другое понятие, которое даже Саньке – Сократу по малости лет объяснить было невозможно.
В поселок возвращались не только мужья и отцы, и братья. У иных, раненых и лежащих в госпиталях солдат не было пока дороги домой и в место них приезжали однополчане эти бойцов и случалось часто, что они и занимали место хозяина дома – мужа женщины уставшей ждать, отца её детям.
Прямо, как в картах – думал мальчик – вот рядом с валетом – бубновая дама, а валет – червовый, а вот уже вместо него валет пиковый, так и появлялись новые пары. А двое однополчан к живым женам привезли с фронта других. Это называлось – теперь военная любовь или фронтовая жена.
У друга Саньки – которого, кстати он не за что не поменял на любого фронтового… – тоже появился новый отец, хотя настоящий в полке возможно был ещё жив, но он потерялся без вести. Медлительный, словно вечный не высыпающийся Петька был не восторге, что место отца занял чужой ему мужик, но по легкости ума как-то быстро примерился с этим положением, радуясь радостью матери, обретшей опору в жизни.
Но в Саньке не было и тени применения, он не хотел привыкать к полковнику – поэтому слушал и вникал в расстановку сил на семейном фронте. Он бесспорно, был на стороне матери, но только в случае, если она не примет в дом этого чужака. У него есть родной папка, они друг друга любят, и он не сменит его не на кого другого.
– Ты ещё не знаешь жизни, Лариса, – вещал проникновенным голосом полковник – ты – чистая, как луч солнца и доверчивая, как птенец, не умеющий летать. (Саньке эти сравнения ох, как не нравились. Нашел тоже пташку с орденами и медалями).
Это она – то доверчивый птенец? Чушь собачья! Она – смелая разведчица и он знает это – полковник, а чего ж слюни распустил? А неспроста заманивает её в силки, ишь сулит богатство и легкую жизнь в столице. А его – Саньку – уже и в университет на ленинских горах определил. Очень ему туда надо! От этой учебы в обыкновенной десятилетке и то уже голова на бекрень, а в универе этом и совсем с ума сойдешь.
– Для тебя ли, Лариса, – слышал Санька мужской голос – красивой и умной, просиживать здесь в этом, Богом забытом поселке. И что ты здесь будешь делать, навоз просыпать вилами или чем там ещё?
Санька даже разозлился – ишь «Богом забытый» не чуть их поселок не такой, у них вон сколько районов и даже областей на конные скачки наезжают – на всю страну до войны их конный завод гремел, и теперь так же будет. А еще у них золотошвейная мастерская есть – там женщины вышивают золотыми нитками погоны, шевроны и даже флаги… «забытый Богом» – кипятился мальчик – и вспомнил, что ещё славного было по рассказам деда у них в мирное время.
– А в столице, – продолжал свои речи полковник – ты будешь блистать в свете (Лариса тоже мысленно возмущалась монологом командира, удивлялась, как может в одном и том же человеке жить две противоположные личности. Одна из них принадлежала способному советскому полковнику – патриоту, разведчику, командиру. Другая – какому- то зарубежному господину, снобу, презирающему жизнь простых тружеников глубинки.) Я имею ввиду, видя, как недовольно морщится Лариса от его аристократического лексикона, культуру, которая будет окружать тебя – большой и малый театр, музеи и выставки, библиотека на Ленинских горах, ВДНХ, а какие люди – ты будешь сидеть в ложе рядом, быть может, с самым популярным человеком…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.