Календарь ожидания. 12 дел добра от Машки

***

Добро живёт в мелочах

Зима в этом году пришла тихо, почти неслышно. Сначала где-то далеко-далеко за городом выпал первый снег, лёгкий, как вздох. Потом он добрался и до Машкиного двора – рассыпался по крышам, заблестел на ветках, покрыл старую калитку белой шапкой. Воздух стал прозрачный, звонкий, будто хрустальный. И с тех пор каждое утро Машка просыпалась с ощущением праздника.

Она любила зиму не только за снег и Новый год, а за это особое чувство ожидания – когда вроде ничего ещё не случилось, но уже пахнет чудом. Машка называла это «временем между звёзд»: когда на улице ещё темно, а в окнах горят огоньки, когда в воздухе чувствуется что-то доброе, хотя никто не может точно сказать, что именно.

В такие утренние минуты она садилась на подоконник, обнимала колени и смотрела, как по небу медленно проплывают снежинки. Ей казалось, что каждая из них несёт с собой маленькое желание – только не своё, а чьё-то чужое. Одной снежинке, может быть, хочется, чтобы мальчик помирился с другом. Другой – чтобы кто-то наконец-то обнял маму. А третья просто хочет, чтобы все перестали спешить и хоть на минутку посмотрели в небо.

Машка улыбалась и шептала:

– Пусть всё получится. У всех.

Она была девочкой с огромными глазами, в которых отражались все эти снежинки. Любопытная, немного рассеянная, но очень внимательная к тому, что другие часто не замечают. Она замечала, как соседский пёс ждёт, когда ему бросят кусочек хлеба. Замечала, что бабушка иногда потирает руки у окна – значит, замёрзла, просто не говорит. Замечала, как у мамы по утрам спешка в движениях, а у папы – усталость в глазах, когда он снимает ботинки после работы.

Машка не была волшебницей, хотя иногда ей хотелось ею быть. Но она точно знала: даже если ты не можешь взмахом палочки изменить мир, можно делать его теплее – по чуть-чуть. Один день – одно доброе дело. Пусть маленькое, зато настоящее.

Всё началось в тот день, когда мама принесла из магазина бумажный календарь с ёлками и снежинками.

– Вот, Машенька, – сказала она. – Будем отмечать, сколько дней осталось до Нового года.

Машка взяла календарь в руки и задумалась. Картинки были красивые, но почему-то грустные. Просто листочки, числа и всё.

– Мам, – сказала она, – а давай сделаем другой календарь? Такой, чтобы он не просто считал дни, а делал их добрыми.

Мама удивилась:

– Как это – добрыми?

– Ну… чтобы каждый день делать что-то хорошее. Пусть даже самое маленькое.

Так родилась идея. Машка вырезала из цветной бумаги двенадцать кружочков и приклеила их на стену в ряд. На каждом написала число и нарисовала снежинку. Внизу подписала большими буквами: «Календарь ожидания. Добрые дела».

– А какие будут дела? – спросил папа, заглянув в комнату.

– Не знаю ещё, – призналась Машка. – Они сами найдутся. Главное – начать.

Первое доброе дело нашлось уже наутро: она увидела, что бабушка куталась в платок, пока варила кашу. И вдруг поняла – можно согреть чай. Не просили, не намекали, просто захотелось. И с этого всё пошло.

Машка не ставила себе цели стать «самой доброй девочкой в мире». Она просто чувствовала, что добро живёт где-то рядом – в её руках, в словах, в поступках. Оно тихое, скромное, не любит громких слов и фанфар. Добро – это когда ты замечаешь других. Когда хочешь, чтобы кому-то стало хоть чуть-чуть лучше.

Иногда Машке казалось, что люди стали слишком спешить. Они бегут, опаздывают, нервничают, а время вокруг будто становится острым, как холод. И тогда она шептала самой себе:

– А я не буду спешить. Я буду делать добро медленно. Как снег падает.

Каждый день в её календаре становился новым шагом – маленьким, но важным.

Сначала чай для бабушки. Потом открытка для подруги, улыбка для прохожего, кормушка для птиц. С каждым добрым делом Машка чувствовала, как внутри становится светлее. Будто в груди загорались крошечные огоньки – один за другим. И чем больше их было, тем теплее становился мир вокруг.

Иногда она думала, что, может быть, именно так и рождается настоящий праздник – не когда наряжают ёлку и покупают подарки, а когда делаешь что-то хорошее не потому, что надо, а потому что хочется.

– Добро живёт в мелочах, – шептала она каждый раз, когда вычеркивала очередной день на календаре.

И, может быть, где-то далеко, за стеклом зимнего неба, действительно кто-то улыбался ей в ответ – звезда, снежинка или просто доброе сердце, которое почувствовало Машкин свет.

1. Согреть чай бабушке

С утра в доме стояла тишина. Только старые часы на стене мерно тикали, а за окном медленно падал снег. Снежинки ложились на стекло и таяли, оставляя прозрачные капельки, похожие на маленькие дорожки. Машка сидела в своей комнате и рисовала – у неё получался котёнок в шарфике, но хвост почему-то выходил слишком длинный. Она хмурилась, стирала резинкой и снова пыталась.

Из кухни тянулся запах каши, а из комнаты бабушки – лёгкий, почти неуловимый аромат шерсти и старых книг. Машка знала этот запах наизусть: там всегда было уютно, тепло и немного грустно. Бабушка любила сидеть у окна, на своём старом кресле, вязать варежки и смотреть, как падает снег.

Иногда Машка подходила и просто молча стояла рядом, слушала тихий скрип спиц. А бабушка улыбалась – так, будто знала, о чём внучка думает, даже если та ничего не говорила.

Сегодня Машка снова выглянула в бабушкину комнату. Бабушка сидела, как всегда, у окна, но на плечах у неё был накинут старенький платок. Она время от времени потирала руки и дула на пальцы, чтобы согреть их, а спицы всё равно продолжали тихо звенеть.

Машка постояла в дверях и подумала:

– Наверное, ей холодно. А чай она ещё не пила.

Она хотела было сказать: «Бабушка, давай я включу обогреватель» – но тут же передумала. Что-то внутри подсказало: лучше сделать по-другому. По-настоящему.

Она тихо прошмыгнула на кухню. В доме всё было по-утреннему спокойное: кастрюля на плите, заснеженное окно, на котором мама нарисовала пальцем сердечко, и чайник, стоящий на конфорке. Машка встала на табуретку, достала чашку – ту самую, с синими цветами, которую бабушка любила больше всего.

«Главное – не перепутать», – подумала она.

Она насыпала чай в заварник, залила кипятком, и сразу по кухне пошёл тёплый, уютный аромат – как будто в воздухе растворились запахи зимы и детства. Машка накрыла чайник полотенцем, чтобы чай настоялся, и посмотрела на свою работу. Всё вроде бы получилось: чашка красивая, чайник не пролился, ложечка блестит.

Потом она решила добавить что-то ещё. Заглянула в холодильник, достала лимон, отрезала тонкий ломтик. «Бабушка любит с лимоном, – вспомнила она, – и чуть-чуть мёда». Мёд стоял на верхней полке, и чтобы достать его, пришлось снова вставать на табуретку. Банка оказалась тяжёлой, крышка прилипла, и Машка изо всех сил повернула её, стиснув зубы.

– Ай, – выдохнула она, – не сдаётся!

Но крышка поддалась, и золотой мёд засверкал в свете лампы, как маленькое солнце в банке. Машка положила ложечку мёда в чашку, потом аккуратно налила чай – и запах стал таким чудесным, что ей самой захотелось попробовать. Но нет, этот чай – не для неё.

Она поднесла чашку к груди обеими руками, чтобы не пролить, и пошла к бабушке.

В комнате было тихо. Бабушка вязала варежки из серой шерсти, и клубок медленно катился по полу. Снег за окном шёл плотный, ровный – будто время само стало мягким.

– Бабушка, – тихо сказала Машка, подходя ближе, – тебе чай. С лимоном. И с мёдом.

Бабушка подняла глаза, и в них блеснуло удивление, а потом – та самая улыбка, от которой становилось тепло везде: в комнате, в сердце, даже за окном.

– Ах, Машенька… – сказала она. – Какой аромат! Спасибо, моя хорошая.

Она взяла чашку обеими руками, поднесла к лицу, вдохнула аромат, потом сделала маленький глоток.

– Вот теперь совсем хорошо, – сказала она. – Знаешь, чай, когда тебе его наливают с любовью, вкуснее любого другого.

Машка села рядом, поджала ноги и молча смотрела, как бабушка пьёт. На столе лежали недовязанные варежки, клубки шерсти, очки в тонкой оправе, а на подоконнике – старый кактус, на котором неожиданно появился бутон.

– Бабушка, – вдруг спросила она, – а ты любишь зиму?

– Люблю, – ответила бабушка. – Зима – как жизнь: кажется холодной, а внутри у неё всегда тепло. Только нужно уметь это тепло заметить.

Машка задумалась.

– А добро – это тоже как чай? Тёплое?

Бабушка улыбнулась.

– Наверное, да. Добро – это когда ты чувствуешь, что кому-то стало немного теплее. Даже если всего на минутку.

Они сидели молча, слушали, как за окном метель шепчет, будто рассказывает свою историю. Потом бабушка поставила чашку и взяла Машку за руку.

– Знаешь, я ведь тоже когда-то любила делать чай для своей мамы. У нас тогда чай был редкостью, но я кипятила воду и клала туда листик мяты. Она пила и говорила, что от моего чая пахнет летом. Вот как давно это было.

Машка кивнула.

– А теперь мой чай пахнет зимой.

Бабушка тихо засмеялась, и смех её был мягким, как шерсть варежек.

– Значит, в каждом времени есть своя доброта, Машенька. Только нужно её вовремя заварить.

Машка ещё долго сидела рядом. Смотрела, как бабушка снова берёт спицы, как мягко двигаются её пальцы. На душе было так спокойно, будто в доме стало на один светлячок света больше.

Когда бабушка снова отвлеклась на вязание, Машка аккуратно взяла чашку, отнесла на кухню и вымыла её. Потом вернулась в комнату и на своём календаре ожидания аккуратно написала первое дело: «Согреть чай бабушке».

Она посмотрела на эти слова и добавила рядом крошечный рисунок – чашку с паром. И подумала: «Иногда, чтобы сделать добро, не нужно быть взрослым. Нужно просто заметить, что рядом кому-то холодно».

Она не знала, что именно с этого утра её календарь действительно ожил – потому что добрые дела, как и чай, работают только тогда, когда делаешь их с теплом.

2. Нарисовать открытку другу

На следующий день снег выпал ещё гуще, чем вчера. Мир стал будто тише – как будто кто-то накрыл город пушистым одеялом, чтобы все наконец-то отдохнули и послушали, как поют снежинки. Машка проснулась рано, хотя было воскресенье, и, не открывая глаз, услышала, как мама на кухне шуршит пакетом, как кот Васька мурлычет возле батареи. Всё было как всегда – спокойно и уютно. Но внутри у Машки жило чувство, что сегодня нужно сделать что-то особенное.

Она посмотрела на свой календарь добрых дел, висящий над столом, и увидела вчерашнюю надпись: «Согреть чай бабушке». Рядом стоял кружочек, закрашенный жёлтым карандашом, – знак того, что дело выполнено. Рядом пустовал следующий круг, и Машка задумалась: что теперь?

Она сидела, поджав ноги, смотрела в окно на сугробы и вдруг вспомнила про Лизу – свою лучшую подругу. Они вместе ходили в школу, играли на переменах, делали снежных ангелов на дворе. Но уже третий день Лиза не приходила: простудилась, лежала дома с температурой. Машка скучала по ней ужасно.

– Ей, наверное, скучно одной, – подумала она. – И грустно.

В груди стало как-то щемяще. Машка представила, как Лиза лежит под одеялом, слушает, как за окном шумит снег, и ждёт, когда выздоровеет.

– Надо её порадовать, – решила Машка. – Пусть хоть улыбнётся.

Она открыла свой ящик с бумагой, достала альбом, карандаши, фломастеры, баночку с блёстками и клей. Всё разложила по столу, как настоящий художник.

– Так… открытка, – сказала она вслух. – Чтобы не простая, а волшебная.

Сначала она долго думала, что нарисовать. Хотела было ёлку с игрушками, потом – снеговика, но это всё казалось слишком обычным. Вдруг взгляд упал на Ваську, который сладко зевнул, свернувшись клубком у батареи. И в голове Машки сразу появилась идея.

– Конечно! Котёнок! – воскликнула она. – Весёлый, пушистый, с улыбкой до ушей!

Она взяла цветные карандаши и начала рисовать: круглую мордочку, большие глаза, мягкие уши, а рядом – солнышко, чтобы на рисунке было тепло, даже если за окном мороз. Солнце получилось немного кривым, зато смешным. Машка рассмеялась.

– Пусть будет так. Главное – с душой.

Когда рисунок был готов, она аккуратно вырезала его по краю и приклеила на плотный картон. Потом подумала, что без блёсток скучно – и добавила немного на солнце и на хвост котёнка. Блёстки засверкали, будто маленькие снежинки сели прямо на бумагу.

Но чего-то всё ещё не хватало.

– Надпись, – решила Машка. – Нужно, чтобы Лиза знала, что я её жду.

Она взяла фломастер и написала сверху большими буквами: «Скорее выздоравливай, моя солнечная подруга!».

А внизу нарисовала сердечко и подпись: «От Машки».

Когда всё было готово, она отодвинулась и посмотрела на открытку издали. Она получилась немного неаккуратной, кое-где размазался клей, блёстки прилипли к пальцам, но Машке она казалась самой красивой на свете.

– Главное – чтобы от души, – прошептала она.

Потом она аккуратно положила открытку в конверт, украсила его снежинками из наклеек и вышла в прихожую. Накинула пальто, шарф, шапку с помпоном. Мама выглянула из кухни:

– Куда это ты, художница?

– К Лизе, – ответила Машка. – Только на минутку. Я ей письмо принесу.

Мама улыбнулась.

– Иди, только не задерживайся.

На улице воздух был свежий, морозный, пахнуло дымом и снегом. Сугробы блестели, как сахар, а под ногами скрипел наст. Машка шла осторожно, держа конверт под курткой, чтобы не намочить. От дома до Лизы было всего две улицы, но дорога показалась длиннее – всё вокруг было такое красивое, что хотелось останавливаться и смотреть.

Когда она подошла к знакомому дому, из трубы поднимался дым. Машка позвонила в дверь. Её встретила Лизина мама – в халате, с чашкой чая в руках.

– Машенька! Привет, милая! А ты зачем?

– Я к Лизе, – ответила Машка, вытягивая руку с конвертом. – Вот. Это для неё.

Женщина улыбнулась и взяла конверт.

– Какой красивый! Спасибо, золотце. Она сейчас лежит, но я обязательно передам. Ей будет очень приятно.

Машка кивнула и, не дожидаясь, повернула обратно – ей вдруг стало немного стеснительно.

Когда она уже шла по улице, услышала за спиной, как на втором этаже открылась форточка.

– Машка! – послышался знакомый голос. – Это ты?

Она подняла голову – и увидела Лизу в пижаме, с красным носом и улыбкой. В руках у неё была та самая открытка.

– Спасибо! – крикнула Лиза. – Она волшебная! Смотри, котик как настоящий!

Машка рассмеялась и закричала в ответ:

– Выздоравливай! Скорей!

Лиза замахала рукой, и на щеках у неё загорелись розовые пятна – не от температуры, а от радости. Когда Машка вернулась домой, в груди у неё было такое чувство, будто внутри горит маленькое солнышко – то самое, которое она нарисовала на открытке. Она подошла к календарю, взяла карандаш и в следующий кружочек аккуратно написала: «Нарисовать открытку другу».

Потом задумчиво добавила рядом крошечное изображение котёнка.

– Всё получилось, – сказала она тихо. – Даже лучше, чем я думала.

Она ещё долго сидела у окна, глядя, как за стеклом кружится снег, и думала о том, что, может быть, добрые дела – это и есть невидимые ниточки между сердцами. Ведь когда ты делаешь что-то своими руками, часть твоего тепла навсегда остаётся в этом деле.

Машка улыбнулась.

– Значит, у Лизы теперь есть мой котёнок и кусочек солнца. Пусть греется.

Она поставила фломастеры на место, убрала блёстки, и только потом заметила, что на пальцах всё ещё осталась золотая пыль. Она сверкает, переливается при свете лампы – как будто добро, сделанное утром, не хочет исчезать. Машка посмотрела на ладони, прижала их к груди и прошептала:

– Наверное, так и работает волшебство. Только его зовут не чудом, а добротой.

3. Улыбнуться незнакомцу

Машка шла по улице, уткнувшись носом в шарф. Ноябрь уже перешёл в зиму, но снег всё никак не решался лечь по-настоящему. Ветер пах холодом и мандариновой кожурой – кто-то неподалёку ел их прямо на ходу. Машка шагала быстро, держа в руках список покупок – мама попросила сходить в магазин за хлебом и молоком. Но настроение у девочки было какое-то мятное и тихое, как лёд на лужах: вроде красиво, но немного одиноко.

Она вспоминала, как вчера с бабушкой пекла печенье и как весело было наблюдать, как тесто «дышит» под корочкой. Сегодня всё выглядело чуть иначе: прохожие спешили, лица серьёзные, глаза у всех усталые, и даже снег под ногами не скрипел – просто шуршал серо и сухо. Машка подумала: «А почему люди такие хмурые? Может, у всех плохой день?».

Она остановилась у светофора. Рядом стоял мужчина с тяжёлыми пакетами и нахмуренными бровями. Машка на него посмотрела и вдруг вспомнила, что в её календаре добрых дел – сегодняшнее задание: улыбнуться незнакомцу. От этой мысли внутри стало немного неловко. «А вдруг подумает, что я странная?» – мелькнула мысль. Но потом – тихо и твёрдо – другая: «А вдруг станет легче?». Светофор мигнул зелёным. Машка решилась. Она посмотрела на мужчину и улыбнулась – по-настоящему, широко, с ямочками. Мужчина на секунду растерялся, будто не ожидал, что кто-то вообще может улыбнуться просто так. Потом уголки его губ дрогнули, и он ответил – чуть-чуть, но искренне. Машка пошла дальше, чувствуя, как будто внутри у неё горит крошечный фонарик.

В магазине было тепло, пахло хлебом и чем-то сладким. Кассирша, усталая женщина с серыми кругами под глазами, пробивала покупки монотонно, не поднимая взгляда. Перед Машкой стояла девочка постарше, с тяжёлым портфелем и пустым взглядом. Машка снова вспомнила про свой «календарь» и решила попробовать ещё раз. Когда девочка повернулась, Машка тихо сказала:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.