Машка сопит вам свои сказки. Колыбельные и сонные истории

Вступление

Когда Машка закрывает глаза, мир не исчезает – он становится мягче. Все звуки укладываются спать: даже ветер говорит шёпотом, а звёзды начинают рассказывать стихи – короткие, как дыхание, и тёплые, как ладонь, накрывающая детскую руку.

Это – Машкины сны.

Маленькие стишки перед тем, как сон придёт по мягкой тропинке.

I. Шёпоты перед сном. Сонный дом

Когда дом засыпает, даже шорох становится песней. Мама закрывает окно, чтобы не простудился сон, и всё вокруг будто улыбается. Тепло укрывает плечи, ночь наклоняется и шепчет: «Тсс… уже время спать». Мир становится маленьким, как ладошка, и весь помещается под Машкиным пледом.

Когда солнце закатилось за дома и на окне загорелась тёплая лампа, Машка уже сидела на своей кровати, глядя, как мама собирает игрушки в корзину. День был длинный – с шумом, с беготнёй, с криками во дворе. И внутри, казалось, тоже осталась какая-то суета, мешавшая заснуть.

– Мам, – сказала Машка, – а что делать, если в голове всё крутится и не хочет спать?

– Надо закрыть глаза, – улыбнулась мама, – и представить, что мысли – это пушинки. Они летают, но скоро опустятся на подушку.

Но пушинки не хотели опускаться. Они летали и мешали. Тогда мама погладила её по волосам:

– Завтра спроси у бабушки, она знает, как убаюкать даже беспокойные мысли.

На следующий день Машка побежала к бабушке. У той всегда пахло ванилью и яблоками, а на подоконнике дремали фиалки.

– Бабушка, – начала Машка, – у меня в голове слишком много мыслей. Я не могу спать, потому что они всё время шепчут.

– Тогда тебе нужна сонная коробочка, – сказала бабушка таинственно.

Она достала с полки маленькую коробку – деревянную, с выжженным узором.

– Вот, смотри, – сказала она. – Это волшебная коробочка. В неё можно складывать тревоги, страхи и обиды. Они там засыпают до утра.

Машка удивлённо раскрыла рот:

– Настоящая волшебная?

– Конечно, – кивнула бабушка. – Но работает она только у тех, кто верит.

Дома, перед сном, Машка поставила коробочку на тумбочку рядом с кроватью.

– Значит, – сказала она шёпотом, – теперь я могу всё сложить сюда.

Она села на подушку и стала вспоминать, что тревожило её сегодня.

Во-первых, она поссорилась с подружкой, потому что та не дала ей куклу.

Во-вторых, она забыла рассказ наизусть в садике. А ещё ей показалось, что мама расстроилась, когда она пролила компот. Машка открыла коробочку, а там – пусто. Только лёгкий запах дерева и немного блестящей пыли внутри.

– Ну ладно, – сказала она. – Тогда слушай, коробочка. Сегодня мне было грустно, что я обиделась. Я кладу это сюда.

Она сложила в неё невидимую грусть. Потом добавила забытый рассказ и мамину печаль.

– Всё, – сказала она. – Спите там, мои тревоги.

Закрыв крышку, Машка почувствовала, будто комочек в груди растворился. Она улыбнулась, легла и впервые за долгое время уснула без ворчания. Ночью ей приснилось, что коробочка открылась, и из неё вышли маленькие прозрачные существа – похожие на пушистые звёздочки. Они взяли Машкины тревоги за руки и потянули их к небу. Там, где темнота была плотной, они зажигали свет.

– Мы превращаем тревоги в звёзды, – сказали они тихо. – Чтобы тебе снились хорошие сны.

Когда Машка проснулась, на коробочке действительно блестела одна крошечная золотая точка. Она гладила её пальцем и шептала:

– Спасибо.

С тех пор каждый вечер перед сном Машка открывала коробочку и тихо говорила:

– Сегодня я кладу сюда то, что мешает мне спать.

Иногда это была обида, иногда страх, что что-то не получится, иногда просто усталость. И каждый раз коробочка чуть теплилась в её ладонях, будто соглашалась: «Да, теперь можешь отдыхать.».

Однажды мама спросила:

– Маш, а почему ты всегда улыбаешься, когда ложишься спать?

– Потому что мои тревоги уже спят, – ответила девочка.

И мама задумалась. В тот вечер, когда Машка уснула, мама тоже подошла к коробочке и шепнула:

– А можно я положу сюда свою заботу? Чтобы утром быть добрее?

Коробочка тихо звякнула – будто ответила. С тех пор сонная коробочка стояла у них на тумбочке всегда. Иногда в неё что-то клала мама, иногда – бабушка, даже котёнок Кнопка однажды сунул туда лапку. А когда Машка выросла, она подарила такую же коробочку своей дочке. И сказала:

– В ней не волшебство дерева, а волшебство покоя. Когда отпускаешь ненужное – в сердце становится место для сна, мечты и любви.

И если прислушаться, можно услышать, как коробочка шепчет ночью:

– Всё хорошо. Спи. Всё лишнее уже уснуло.

Потому что каждый сон начинается с прощения дня.

Ночь уже давно ступила в комнату, тихо, на носочках. Лампа у кровати горит мягко, будто не светит, а просто дышит вместе с Машкой. Где-то за стеной шуршит ветер, поёт что-то своё, но девочка не слушает – она ждёт, когда мама придёт пожелать спокойной ночи.

И вот – шаги. Знакомые, родные. Машка улыбается ещё до того, как дверь открывается.

– Ну что, моя сонная звёздочка, не спишь?

– Не-а, – шепчет Машка, пряча нос под одеяло. – Хочу, чтобы ты посидела рядом.

Мама садится на край кровати, и кровать тихонько вздыхает, словно тоже рада. Она поправляет Машке подушку, убирает с щёки выбившуюся прядку, гладит по лбу.

– А если я посижу совсем тихо-тихо? – спрашивает мама.

– Тогда я засну под твой голос.

Но мама не говорит. Она просто улыбается и остаётся рядом.

Машка лежит, закрыв глаза. Тишина обнимает комнату. Только дыхание мамы – ровное, мягкое, как волны у берега. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. И Машке кажется, что это не воздух движется, а море качает лодочку, в которой они вдвоём. Мама дышит – и этот ритм становится песней. Без слов, без музыки, но самой настоящей колыбельной. Машка слышит, как сердце мамино отвечает на каждый её вздох. Она чувствует, как от этого звука становится тепло даже в кончиках пальцев. Иногда мама чуть шевелится, поправляет плед – и Машке кажется, будто волна мягко толкнула лодочку, чтобы та не уснула слишком быстро. Девочка улыбается, не открывая глаз.

– Мам, а почему твой воздух пахнет добром? – спрашивает она сквозь полусон.

Мама тихо смеётся, почти неслышно.

– Потому что он для тебя.

И Машка вдруг понимает: мама не просто рядом – она словно дышит за двоих. Дышит так, чтобы её дыхание стало мостиком к сну, к покою, к чуду, где всё светлое и тихое живёт внутри.

В темноте Машка представляет: мама – как море, а она – маленькая ракушка на берегу. Каждая волна – это мамин вдох, а каждый откат – выдох. И нет ничего страшного, пока есть этот ритм.

Она слышит, как дыхание становится чуть глубже – мама тоже начинает дремать. Машка прислушивается, и вдруг ей кажется, будто весь дом дышит так же: кровать, занавески, плюшевый медвежонок, даже подушка. Всё повторяет один и тот же ритм.

Мир живёт в такт маминому дыханию.

А потом Машке снится сон.

Они с мамой плывут по огромному тёплому морю. Вода переливается лунным светом, лодка лёгкая, почти прозрачная. Вокруг плывут облака – как белые киты. На горизонте блестят острова, похожие на звёзды, упавшие в воду.

Мама держит Машку за руку, и девочка чувствует: этот сон – настоящий. В нём нет страха, нет темноты. Только покой, словно сердце перестало спешить.

– Мам, а куда плывёт сон?

– Туда, где утро, – отвечает мама. – Но не торопись, пусть море качает.

Машка кивает, зевает и прижимается к маминому плечу. Волны качают лодочку всё тише, всё ровнее. И когда солнце едва начинает светиться где-то за облаками, мама тихо шепчет:

– Спи, моя девочка. Я дышу, и значит – ты дома.

Проснувшись утром, Машка долго не открывает глаза. Она всё ещё чувствует, как качает море, и слышит тот ритм – вдох, выдох. Вдох, выдох. Рядом мама, спит сидя, уронив голову на край кровати.

Машка подползает, обнимает её за руку и шепчет:

– Мам, я тоже дышу для тебя.

И в комнате снова становится тихо. Просто два дыхания – как две волны, встречающиеся в середине моря.

Смысл: любовь – лучшее снотворное. Она не усыпляет, а делает сон безопасным, как мягкий берег, где можно заснуть, зная, что рядом сердце, которое дышит в унисон с твоим.

Вечером в Машкиной комнате было тихо-тихо. Только старые часы на стене тикали – ровно, спокойно, будто дышали. За окном мерцала луна, и её серебристый свет ложился на пол тонкой дорожкой, как мягкое покрывало. Машка уже умыта, в пижамке с зайцами. Котёнок Пунька свернулся клубочком у изножья кровати.

– Спокойной ночи, Пунька, – сказала Машка и вздохнула. – А вот мои игрушки… они ведь никогда не спят?

Она посмотрела на полку: там сидели медведь, кукла Мила, слонёнок, деревянный паровозик, заяц с оторванным ухом и старый плюшевый пёс Барбос. Все – как обычно. Неподвижные, с чуть выцветшими глазами.

– Наверное, им скучно, – прошептала Машка. – Я-то усну, а они будут сидеть всю ночь одни…

Но стоило ей закрыть глаза, как что-то изменилось.

Ветер шевельнул штору. Часы тикнули чуть громче, и вдруг Машка услышала: вздох. Тихий, будто кто-то выдохнул усталость после долгого дня.

– Эй… кто это? – прошептала она.

Ответом было шуршание – лёгкое, осторожное. Кукла Мила медленно повернула голову. Её глаза, стеклянные и круглые, вдруг засияли мягким светом.

– Тс-с, – сказала она. – Не шуми, Машка. Мы как раз готовимся ко сну.

– Вы… спите? – удивилась Машка.

– Конечно, – улыбнулась кукла. – Разве можно быть любимой игрушкой и не уметь отдыхать?

Медведь потянулся, зевая так широко, что у него скрипнула пуговица на животе.

– Целый день нас носят, роняют, крутят – а потом думают, что мы железные. Нет уж. Мы тоже устаём!

Слонёнок подал голос из угла:

– Я сегодня стоял на одном месте целых пять часов! Даже хобот затек.

Паровозик важно фыркнул:

– А я ездил по ковру десять кругов без остановки. Если бы не Машкина мама, мы бы все давно спали в коробке.

Машка села на кровати, затаив дыхание.

– И вы правда спите? Как же вы… ну… засыпаете?

– У каждого свой способ, – сказала кукла Мила. – Вот, смотри.

Она подошла к полке, постелила крошечный платочек и легла на него.

– Я закрываю глаза и вспоминаю, как ты меня когда-то назвала – Милой. Это слово греет, как одеяло.

Медведь аккуратно лёг рядом.

– А я слушаю тишину. Когда ты спишь, комната становится мягкой, как вата. Тогда я знаю: пора.

Слонёнок тихо покачался на своих лапках.

– Мне снится река из молока. Там я пью из облака, и никто не торопит.

Паровозик поставил себе рядом две пуговицы, будто колёса, и прошептал:

– Я еду в страну, где рельсы сделаны из звёзд. И никто не говорит «стой».

Барбос зевнул и уткнулся мордой в Машкину тапочку.

– А я просто чувствую, что ты рядом. Тогда мне спокойно.

Машка улыбнулась.

– А я и не знала, что у вас есть свои сны…

– У всех есть, – сказала кукла. – Просто не все умеют слушать.

Она подошла к Машке и поправила край одеяла.

– А теперь ложись. Мы же не сможем уснуть, если ты бодрствуешь.

Машка послушно улеглась. Луна за окном чуть дрогнула – будто подмигнула. Тень от шторы медленно качнулась, словно мама поправила покрывало.

– Мила, а тебе что снится? – спросила Машка сквозь зевок.

– Мне? – кукла задумалась. – Наверное, что я снова на твоих руках. Ты несёшь меня по двору, и солнце светит. Я тогда чувствую себя настоящей живой.

– А медведю?

– Медведю снится мёд, конечно. Но не липкий, а солнечный. Он вдыхает его запах и улыбается во сне.

Машка хихикнула.

– А Барбосу?

– Ему снится, что ты снова зовёшь его гулять. Он всегда ждёт этого сна.

– А паровозику?

– Паровозику снится, что он везёт целый состав радости.

Машка долго слушала. Слова становились всё тише, звуки – мягче. Казалось, даже часы тикали осторожнее. И вдруг она услышала… пение. Нежное, еле слышное, как шорох травы. Это кукла Мила пела колыбельную. Голос её был тихий-тихий, будто ветер гладил траву за окном:

Спи, Машенька, в лунной тиши,

Сон подойдёт, как пушистый зверёк.

Пусть сны охраняют твои кукляши,

Пусть дремлет игрушечный полк.

Машка закрыла глаза.

Всё вокруг стало мягким, зыбким, словно мир плавно качнулся, как колыбель. Она успела заметить, как паровозик шевельнулся и тихо сказал:

– Поезд сна отправляется. Все на борт.

И всё стихло. Даже луна за окном стала меньше, будто лампа стало светить мягче.

Проснулась Машка уже утром.

Комната была прежней – светлой, уютной. На полке сидели игрушки, неподвижные, как всегда. Только кукла Мила слегка сползла на бок, а под её щекой лежал маленький клочок ткани – словно крошечное одеяло. Машка села, потёрла глаза и улыбнулась.

– Доброе утро, мои сонные.

Пунька потянулся и зевнул. Машка взяла куклу на руки и шепнула:

– Спасибо, что пела мне ночью.

Ей показалось, что Мила еле заметно улыбнулась.

Смысл: иногда кажется, что мир не замирает ни на минуту. Но даже игрушкам нужен сон. Потому что отдых – это не только покой, а ещё способ сказать самому себе: «Я дома. Всё хорошо.»

II. Сны, что пахнут добром. Волшебство сна

Сон не приходит сразу – он идёт тихими шагами, прячется между подушек и одеял. Иногда его можно услышать: он звенит, как чашка, когда бабушка ставит молоко. Если положить под щёку добрую мысль, сон найдёт дорогу сам. И всё тревожное растворится, словно сахар в тёплом чае.

Вечером Машка долго крутилась в кровати – подушка то жаркая, то холодная, одеяло сползает, а комната будто слишком большая и тёмная. Мама уже поцеловала её, выключила свет, и лишь мягкий ночник, похожий на звёздочку, тихо светил в углу. Машка закрыла глаза и вдруг услышала, как за окном кто-то шепчет. Голос был лёгкий, как дыхание ветра, и звал её по имени:

– Машенька… не мёрзни…

Девочка открыла глаза – и увидела, как в окно заглядывает пушистое белое облачко. Оно улыбалось, мягко светилось и пахло чем-то сладким, будто ванильным молоком.

– Кто ты? – шепнула Машка.

– Я – ниточка пледа, который ангелы вяжут для всех деток. Сегодня моя очередь укрыть тебя.

Машка приподнялась и увидела, как всё небо над домом ожило. Там, где раньше были просто облака, теперь сидели ангелы – маленькие, тёплые, с клубками света в руках. Они ловко переплетали лучики звёзд, клочья облаков и золотые нити рассвета. Каждый стежок был мягким и ласковым, будто мама гладила по голове.

– Этот плед никогда не рвётся, – шепнуло облачко. – В нём прячутся спокойствие, тепло и добрые сны. Только нужно верить, что он есть.

Машка кивнула, спрятала нос в подушку и почувствовала, как воздух вокруг стал гуще, уютнее, теплее. Её укрыло что-то невесомое – точно облако легло поверх одеяла. Мир замедлился. Она видела, как под пледом спят другие дети: кто-то в далёких домах, кто-то в больницах, кто-то на корабле посреди моря. У всех над головами тихо струились те же нити. Никто не был один.

Машка улыбнулась во сне.

– Спасибо, – прошептала она. – Я теперь точно не замёрзну.

А утром, когда мама вошла в комнату, на подоконнике лежала крошечная белая пушинка. Мама подула на неё, и она вспорхнула вверх – прямо к солнцу.

Смысл: тёплый сон начинается там, где сердце чувствует, что его берегут. Даже если ты одна в комнате, кто-то всё равно накроет тебя своим облаком добра.

Иногда ночь бывает не просто тёмной – она словно дышит. Шепчет где-то в углу, перекатывает свет по стенам, моргает звёздами. В такие ночи Машка слышит, как капает время – медленно, как молоко из ложки. Она лежит, глядит в потолок и думает, что мир тоже, наверное, спит. Только почему-то не спит она.

Мама уже давно пожелала спокойной ночи, оставила чуть приоткрытую дверь – чтобы Машке было не страшно. В комнате тихо. Даже часы будто притихли. Но где-то за окном слышится странное… не то шелест, не то дыхание.

Машка садится на кровати. За окном – темнота, но не обычная. Мягкая, как бархат. И вдруг – лёгкое движение, как будто кто-то коснулся стекла изнутри. Машка подкрадывается, выглядывает. И видит. На подоконнике сидит птица. Не похожая ни на воробья, ни на сову. Перья у неё цвета вечерних облаков – не серые, не белые, а чуть прозрачные, будто сотканы из дыхания. Глаза – глубокие, как лужицы после дождя.

– Кто ты? – шепчет Машка.

Птица склоняет голову, будто прислушивается к её голосу. И вдруг открывает клюв. Но звука нет. Ни писка, ни щебета. Только… тишина. Глубокая, как озеро, когда в нём застывает луна.

Машка сначала думает, что ничего не произошло. А потом понимает – всё изменилось. В комнате стало так спокойно, что сердце перестало биться быстро. Мысли, которые метались, вдруг расселись по местам, как книжки на полке. Воздух стал тёплым, и даже темнота – не страшной.

– Ты поёшь тишиной, – удивляется Машка.

Птица закрывает глаза – будто кивает.

– Значит, ты и есть Птица Тиши, – говорит девочка, сама не зная, откуда пришло это имя.

Птица взмахивает прозрачными крыльями, и вдруг Машка уже не в своей комнате. Она стоит на высокой поляне – трава там серебрится, как пряжа под луной. Воздух тихий, но живой. Каждый листочек, каждая капелька росы будто слушает.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.