Мой любимый Василиск

Пролог

Говорят, василиски злопамятны. Ва́йлес искренне недоумевал, почему это качество считается недостатком. Он давно уяснил, что нельзя забывать причиненное зло и оставлять безнаказанным преступление. А оставлять возмездие на волю богов наивно и недальновидно. Так же, как надеяться, что ступивший на сторону тьмы в последний момент повернет назад и обратится к свету. Впрочем, в серой мрачной темнице никто и не думал раскаиваться.

Вайлес наблюдал за ворохом старого тряпья в углу. Он казался безжизненной ветошью, но где-то там, под грудой ткани, теплилась жизнь. Ведьма ждала. Вайлес не сомневался: она так же наблюдает за ним. Ищет слабые места, за которые можно зацепиться, чтобы затем надавить.

– Отвори дверь, – приказал Вайлес.

На лице боевого мага мелькнуло сомнение.

– Приказано никого не пускать.

Вайлес медленно повернулся. Под капюшоном опасно блеснули желтые глаза. Перед василиском стоял обычный боевой маг. Человек. Он судорожно сглотнул. Явно чувствовал себя неуютно под тяжелым взглядом более могущественного мага. Вайлес подозревал, что подобный приказ дал начальник смены, дабы «не случилось чего», и потому решил проявить терпение. Он медленно снял капюшон.

Охранник побледнел, узнав его.

– Простите, лир Ашер, я вас не узнал, – опомнился тот и снял с пояса связку ключей.

Блокирующие артефакты покрывали каждый квадратный метр камеры. Магия здесь не работала, так что приходилось пользоваться старыми замками, свечами и факелами. Скрипнул ключ в замочной скважине. Дверь медленно отворилась. Вайлес переступил порог и тут же услышал лязгнувший звук за спиной. Охранник закрыл дверь.

Ворох тряпья зашевелился.

– А я тебя ждала-а-а, – протянула ведьма.

Ее голос звучал одновременно сипло и визгливо, как несмазанные петли. Она с трудом встала и, пошатываясь, подошла к незваному гостю.

Они стояли друг напротив друга. Лицом к лицу. Вайлес был выше ее на голову, и в полумраке темницы прекрасно видел истинное уродливое нутро старухи. От красоты и молодости, что поддерживали тайные запретные ритуалы, не осталось и следа. Лицо исполосовали морщины, губы потеряли цвет, а глаза поблекли. Некогда могущественная ведьма выглядела жалко.

– А ты не жалей меня, змей, – прошелестела она и бесцветные губы растянулись в жуткой улыбке. – Очень скоро тебе будет кого пожалеть. К примеру, себя.

– Эти дешевые уловки на меня не действуют, – холодно ответил Вайлес и протянул ведьме сверток.

– Что это? – насторожилась она.

– Подарок.

Ведьма медлила и Вайлес злорадно улыбнулся.

– Неужели дар тебе изменил и ты не знаешь, что внутри?

– Я не гадалка на ярмарке, чтобы тратить его на мелочи, – огрызнулась ведьма.

– Ну не хочешь, как хочешь, – Вайлес сделал вид, что убирает сверток.

– Подожди! – крикнула она, схватив его.

Узловатые пальцы нетерпеливо разорвали бумагу. Внутри лежало зеркало в серебряной оправе. У ведьмы был выбор не смотреть. Кончики уродливых пальцев дрожали. Она знала, что не увидит там ничего хорошего, но соблазн был слишком велик. Какой бы могущественной ведьмой она себя не считала, какие бы идеи не продвигала среди своих последователей, для оправдания жестоких ритуалов, на самом деле она была слабой женщиной, которая цеплялась за красоту и молодость.

Ведьма посмотрела в зеркало. Мимолетного взгляда на свое отражение хватило, чтобы та закричала и с воем бросилась в угол.

Без лишних слов Вайлес достал второй подарок и покрутил в руках. Округлая бутылочка с редким зельем светилась в темноте. Жидкость внутри переливалась всеми оттенками золотого. Она искрилась, пузырилась и одного взгляда на нее было достаточно, чтобы захотеть этим зельем обладать.

Ведьма перестала завывать. Словно завороженная она поползла обратно к Вайлесу, потом опомнилась и встала на ноги.

– Амброзия, – скрипуче прошептала она, протягивая руку. – Откуда…

– Ты задаешь не те вопросы. – Вайлес перекинул бутылек в другую ладонь.

Ведьма вскрикнула от досады. Столь редкое зелье дарило молодость и красоту. Конечно, не навсегда. Оно действовало несколько часов, а затем возраст и присущие ему недостатки возвращались вместе с непредсказуемыми побочными эффектами. Вайлес всегда считал цену слишком дорогой, но многие на исходе отведенного времени жаждали снова вкусить плод молодости.

– Что ты хочешь взамен? – наконец-то догадалась ведьма.

Она сцепила пальцы. Плечи ее подрагивали от нетерпения.

– Имена. Кто помогал тебе в ритуалах, кто поставлял материал, кто из чиновников покрывал, твои преступления.

– Не слишком ли много хочешь, за этот жалкий бутылек?! – возмутилась ведьма.

– Ты с такой легкостью рушила чужие жизни ради сиюминутных прихотей, а теперь торгуешься за имена? Назови их. Или ничего не получишь.

Голос Вайлеса звучал твердо. Он не собирался торговаться, и ведьма, видимо это поняла.

– Катись вместе со своим пойлом, мерзкий змей! – прошипела она, тем не менее не сводя взгляда с бутылочки.

Вайлес неспешно, словно специально хотел растянуть момент, убрал бутылек в карман плаща. Разочарование и неутолимая жажда на лице ведьмы стала ему самой лучшей наградой. Он не сомневался: она передумает и ждать придется недолго.

– Тебе решать.

– И зеркало забери! – ведьма отшвырнула его ногой и тенью бросилась в свой угол.

Там, поскуливая, она принялась качаться из стороны в сторону.

Вайлес подал знак охраннику и тот открыл дверь.

– Как я и говорил, зеркало – подарок. Пусть оно скрасит твое одиночество. Если передумаешь и все же захочешь амброзии, дай знать. Цену ты знаешь, – бросил на прощание василиск.

Решетка лязгнула замок закрылся.

– Тогда и я сделаю тебе подарок! – с ненавистью крикнула ведьма.

Секунда и вот она уже прижалась к прутьям решетки. Охранник от испуга отшатнулся. Вайлес даже бровью не повел.

– Очередное глупое предсказание? – насмешливо спросил он.

– Скоро клан василисков падет на колени! Слышишь, Вайлес Ашер?! – эхо разнесло ее безумные слова. Она говорила со злостью и отчаянием, а еще… затаенным торжеством. – И падение начнется с того, что ты потеряешь возлюбленную!

– У меня нет возлюбленной, – спокойно ответил Вайлес.

Он развернулся на каблуках и пошел прочь из темницы. Василиск решил, что если ведьма хочет устроить представление, то пусть поищет себе более впечатлительных зрителей. Тот же охранник слушал ее, раскрыв рот.

– Пока нет, Вайлес! – крикнула она. – Скоро, совсем скоро ты встретишь девушку, которая украдет твое холодное змеиное сердце! Ты будешь сгорать от любви, не спать, не есть… Все твои мысли займет она, но самое ужасное – ты потеряешь контроль над собой. И вот тогда, – старуха сделала зловещую паузу, – все и случится.

Скрипучий смех прокатился по пустынному коридору. Он отражался от каменных стен и точно призрак несся все дальше, вслед за Вайлесом. Василиск же шел размеренно, даже не спешно. Он не испытывал страха. Скорее раздражение, что зря потерял несколько лишних минут на сумасшедшую ведьму.

Глава 1

– Что ты сделала? – в ужасе спросила я, прижав холодную ладонь к разгоряченному лбу.

Это попросту не могло быть правдой. Я ослышалась. Точно ослышалась.

В просторной гостиной ненадолго повисла тишина. А может, это просто время замедлилось. Из открытого окна слышался шум улицы. Пели птицы, по мостовой, грохоча, проезжали кареты. Ветерок доносил приглушенные звуки голосов, детский смех и плач. Там кипела жизнь, тогда как в комнате наоборот, она точно замерла.

Слуги притаились. Гортензии в вазе завяли. Не выдержали ядовитой атмосферы, а Плюша, облезлый золотистый поссум, притворилась мертвой. Ее лапки торчали вверх из-под кружевного зеленого платьица, которое сшила одна из городских мастериц. Маленький розовый язычок свесился набок, но выдавал Плюшу приоткрытый глаз, с помощью которого она продолжала следить за накалившейся обстановкой.

– Нашла тебе жениха, – ответила бабушка, с упрямством осадного тарана. – И почти обо всем договорилась.

Она считала, что поступила правильно и даже тень раскаяния не промелькнула на красивом лице. Симона Малéш, конечно, была не молода. По меркам василисков она давно переступила черту зрелости, но забота о себе приносила свои плоды. Точеные черты лица, блестящие каштановые волосы без единого седого волоска, ухоженная кожа и умелый макияж делали бабушку чуть ли не моей сверстницей. Возраст выдавали старомодный вкус в одежде, любовь к шалям даже в теплую погоду и крупные фамильные украшения. Ну и помада. Бабушка питала слабость к алым оттенкам и кокетливым мушкам, которые кочевали по ее лицу в зависимости от настроения.

Я прикрыла глаза и попыталась успокоиться. Спасала ситуацию только вера в законы империи. О чем бы бабуля не договорилась, насильно выдать меня замуж не выйдет. А вот ввязаться в скандал и нажить себе врагов вполне. Я представила, чего будет стоить свести договоренности на «нет» и тихо простонала:

– Какой позор.

– Наоборот большая честь, – возмутилась бабушка. – Сам лорд Ашер…

– Лорд Ашер?! – воскликнула я.

Внутри все оборвалось. Сердце сбилось с ритма. Первый василиск клана, один из самых значимых и могущественных мужчин империи. Да тут придется переехать в другую страну, а еще лучше уйти в услужение богам в какой-нибудь отдаленный храм, и неустанно молиться, чтобы нас там не нашли.

Но вот внутри мелькнул лучик надежды.

– Он же старый… И женат! – вспомнила я не без радости, но та быстро угасла. – Или его супруга…

– Боги, Элисон, не неси чепухи, все с Раисой Ашер в порядке.

Ее левое веко задергалось. Бабушка нервно поправила и без того идеальную прическу. Так уж получилось, что она была немногим старше нашего лорда. Я, конечно ляпнула, не подумав, но бабуле полезно иногда окунуться в реальность.

– Мы договорились о помолвке между тобой и его сыном, Вайлесом Ашером. И не нужно делать такое лицо! – бабушка подняла руку, пресекая все мои возражения. – Вайлес Ашер самый завидный жених во всей Вазилике, да что Вазилике… Во всей империи! Будущий лорд клана, красивый, умный, статный, да все незамужние девушки удавились бы за то, чтобы провести с ним брачный обряд.

– Вот пусть и давятся! Я не собираюсь выходить замуж!

Первый шок от новости прошел. Руки непроизвольно сжались в кулаки. Я бесконечно любила бабулю, но она перешла все границы дозволенного. В конце концов у меня имелись свои желания и мечты. Не просто же так я четыре года училась на боевого мага.

Моя жизнь четко расписана на ближайшие несколько лет. Еще год на пятый курс, экзамены и выпуск. Затем практика. Если получится, то в Тайной Канцелярии. А затем еще года три не мешало бы поработать и набраться опыта. Я не собиралась становиться красивым украшением гостиной и улыбающейся тенью на дипломатических ужинах. Мне хотелось большего! Конечно, после того как построю карьеру, то задумаюсь о семье. Встречу подходящего человека. А может быть даже дракона. Но уж точно не высокомерного василиска!

Вайлеса Ашера я видела всего один раз. Мне было семнадцать, и тогда он произвел впечатление божества. Холодного и недосягаемого. В его идеальных чертах лица сочетались утонченность и мужественность. Прямой нос, волевой подбородок, четко очерченные брови. Черная форма Тайной Канцелярии контрастировала с белоснежными волосами. В его позе, манере держаться чувствовались… власть и уверенность. А когда его желтые с острыми зрачками-кинжалами глаза, остановились на мне, по спине пробежал холодок. И каким бы красивым и притягательным мужчиной он не был, все в этом василиске говорило, что лучше не переходить ему дорогу.

– Элисон! – бабушка повысила голос. Я вздрогнула, выныривая из воспоминаний. – Это не обсуждается! Ты выйдешь замуж и точка!

– Не выйду! – в тон бабушке ответила я. – И никто не вынудит меня дать клятву мужчине, которого я даже не знаю. Как тебе вообще такое в голову пришло?! Заставить свою единственную внучку совершить обряд на всю жизнь с незнакомцем?

– А что мне оставалось делать? – Она всплеснула руками. На ее пальцах звякнули перстни с массивными камнями. – Годы идут, я не молодею, а у тебя даже в мыслях нет порадовать меня внуками.

– Правнуками, – поправила я, заблаговременно спрятавшись за спинку кресла.

И не зря. Бабуля разозлилась еще больше. Вопрос возраста для нее всегда был болезненным. Долгое время бабушка называла меня воспитанницей, подопечной, родственницей, и загадочно улыбалась, когда меня принимали за ее дочь.

К своим двадцати двум годам я все еще оставалась свободной лирой, что не давало бабушке покоя. Отчасти я понимала откуда в ней столько рвения выдать меня замуж. Сначала ушел дедушка, потом не стало моего отца. Слишком рано, даже по человеческим меркам, что уж говорить о василисках. Дом опустел, и бабушка всеми правдами и неправдами хотела его наполнить вновь.

– Сколько можно просить: живи своей жизнью. Займись разведением… да хоть поссумов! – Плюша испуганно пискнула и схватилась за лысый хвостик. – А меня оставь в покое. И правнуки у тебя будут. Когда-нибудь.

– А как же наследие Малешов? – бабушка подхватила свою любимицу и принялась успокаивающе ее гладить. Получалось плохо. Обе явно нервничали. И Плюша в отчаянии грызла край кружевной юбки. – Наш род вымрет, пока ты занимаешься карьерой и, простите Боги, эмансипацией!

Последнее слово в ее устах прозвучало как ругательство.

– Ничего страшного с нашим наследием не случится. Подождет еще лет десять.

– Десять?! – бабушка буквально захлебнулась от возмущения.

Плюша не выдержала и спрыгнула с ее рук. Теряя клоки шерсти, животное залезло под диван. Руки бабушки освободились и она перешла в наступление.

– Да ты хоть представляешь сколько мне тогда будет, своенравная ты девчонка?!

– Пятьдесят с хвостиком? – польстила я.

На бабушку это не подействовало. Она принялась мерить шагами комнату, не забывая драматично заламывать руки.

– Ну как ты не поймешь. Я же за тебя переживаю! Когда меня не станет все эти дальние родственнички с вечно бегающими глазками, в поисках того, что не так лежит, налетят и растащат твое наследство. Никакие юристы не помогут. Эти интриганы только и ждут подходящего момента.

– Ну что ты такое говоришь. Во-первых, ты проживешь как минимум еще лет сто, а во-вторых я смогу за себя постоять. Никакие троюродные дядюшки и тетушки не тронут твои чайные сервизы и коллекцию одежды Плюши. Обещаю, спалю любого, кто посмеет притронуться к дверцам буфета.

– Все-то тебе хиханьки да хаханьки, – бабуля посмотрела на семейный портрет, что висел над камином, а затем всхлипнула. – Никогда не знаешь, где поджидает беда. Вот и Шонард тоже думал, что все успеет.

Упоминание отца заставило мое сердце сжаться. Это был запрещенный прием, и бабушка прекрасно это знала! Папа, как и дедушка, ушел к богам, когда я была совсем малышкой. В памяти осталось несколько смазанных образов, но чувство невосполнимой утраты преследовало меня даже спустя много лет. А бабушка… бабушка взяла на себя заботу обо мне, когда родная мать предпочла вернуться к эльфам и устроить свою жизнь с чистого листа. Места для дочери, от мужчины, которого она не любила, там не нашлось. Вот еще одна причина, почему я так цеплялась за независимость и право самой выбирать себе мужа. Мои родители женились по настоянию своих семей и стали от этого только несчастнее.

– Именно из-за отца я не хочу совершать эту ошибку. Не знаю, о чем ты договорилась с лордом Ашером, но свадьбы не будет. Уверена, его сын с легкостью найдет замену.

– Элли, какая же ты наивная, – покачала головой бабушка. – В Вазилике много незамужних лир, но тех, кто соответствует позиции первой лиры клана можно пересчитать по пальцам одной руки. Не удивительно, что выбор Ашеров пал на тебя.

– Да ну? – я усмехнулась и скрестила руки на груди. – Может быть, они так считают, потому что лично со мной не знакомы?

Бабушка заметно напряглась. Не удивлюсь, если она описала меня, как скромную лиру, которая во всем будет слушаться мужа и потакать его прихотям. Что ж, Ашеров ждал весьма неожиданный сюрприз.

И тут мне в голову пришло простое решение. За много лет я поняла: если Симона Малеш что-то вбила в голову, то ее уже не переубедить. А вот раскрыть глаза Ашерам я вполне могла. Главное все сделать красиво и дипломатично.

– Ты куда собралась? Разговор не окончен! – сказала бабушка, когда я направилась к двери.

– У меня дела в городе, – отмахнулась я.

– Элисон, не смей… – ее голос предостерегающе дрогнул.

Кажется, она поняла, к чему все идет.

– Нет, это ты не смей мне мешать! Законы империи уже давно изменились. Каждый волен сам выбирать свою судьбу и даже лорд может заставить кого-то вступить в барк. Я решу когда и за кого выходить замуж. А пока кто-то должен убрать бардак, что ты натворила.

Я демонстративно открыла дверь.

– Стой, негодная девчонка… Ах! – бабушка схватилась за сердце и картинно упала на диван.

Тот скрипнул, и наружу вылезла испуганная Плюша. Зверек выскочил из гостиной, как пробка из бутылки. Мне даже стало завидно, что я не могу так же сбежать.

Бабушка пустила в ход второй запрещенный прием. Я поджала губы и с укором посмотрела на нее. Симона Малеш делала вид, что лежит без чувств, и выглядело это до смешного комично. Такое мы уже проходили. И не раз. Я принялась считать до десяти. На седьмой секунде у бабушки дернулся левый глаз. Она приоткрыла веко, подозреваю, дабы убедиться, что я еще в комнате.

Иногда мне казалась, что из нас двоих это она юная лира-манипуляторша, а я старая уставшая от жизни змеища.

– Знаешь, – строго сказала я, смотря на нее словно на избалованного ребенка. – Если постоянно кричать «Волки! Волки!», велика вероятность, что когда тебе действительно понадобится помощь, то никто не придет на выручку.

Бабушка отбросила в сторону притворство и словно резвая козочка подскочила с кресла. Я ступила за порог.

– Ну куда ты собралась? – мы вышли из гостиной. Бабушка преследовала меня по пятам, – К лорду Ашеру? Так тебя никто не пустит и ты только опозоришь нашу семью на всю Вазилику.

Я не ответила. Мой путь лежал к заветной дубовой двери, что вела на улицу.

– Элисон Симона Малеш! – рявкнула бабушка и преградила мне путь, широко раскинув руки в стороны. Мое полное имя она называла редко. В основном в моменты крайней степени недовольства. – Я запрещаю тебе уходить.

– Ах вот как? – удивленно спросила я, ни капли не испугавшись.

– Да! Ты действуешь сгоряча, просто из-за недовольства, что кто-то посмел решить проблему замужества без тебя!

– Если бы не ты, то и проблемы бы не было! – не выдержала я.

Меня начинало трясти от абсурдности этой ситуации. Бабушка и раньше могла выкинуть какую-нибудь глупость, вроде устроить званый ужин с неженатыми василисками, или договориться со мной о встрече около академии и подослать вместо себя очередного кандидата в супруги, но так далеко она зашла впервые.

Я обошла ее по дуге и взялась за ручку двери, когда та слилась с деревом и стеной в один сплошной монолит. Ну вот мы и перешли черту, опустившись до магии. Еще никогда мысль снести стену не казалась мне такой привлекательной. Наверное, бабушка поняла, что перегнула палку и быстро сменила тактику.

– Ну-ну, моя хорошая, – она погладила меня по плечу. Едва ощутимо, осторожно. – Успокойся. Лучше послушай, что я тебе предлагаю. Мы устроим семейный ужин вместе с Ашерами. Вы с Вайлесом познакомитесь. Приглядитесь друг к другу. А если он тебе не понравится, мы откажемся… В смысле передадим эту честь более достойной лире. Обещаю, никто силой не потащит тебя к алтарю.

Увы, я слишком хорошо знала бабушку, и сразу догадалась, на что она рассчитывает. В лучшем случае на любовь с первого взгляда – ведь по ее мнению в Вайлеса Ашера невозможно не влюбиться – в худшем, что у меня не хватит наглости заявить о нежелании выходить замуж лорду в лицо. Что ж, Симона Малеш была упряма. Но мне дали второе имя в честь бабушки не просто так, и я не собиралась отставать от нее в вопросе упрямства.

Энергетические потоки, или просто магия, сливались раз и навсегда. Брачный обряд был катализатором, который позволял мужчине и женщине стать одним целым. У красивой церемонии в храме была вполне практичная сторона. Супруги не могли изменять друг другу. Менялось энергетическое восприятие других магов. А еще только после слияния энергий появлялись истинные наследники: носители сил обоих родителей. Поэтому к выбору пары подходили крайне серьезно.

Я собралась с силами и выдохнула.

– Ты права, бабуля. Нельзя так заявиться к лорду клана.

– А я о чем говорю? Решать все нужно тихо, в кругу семьи, – обрадовалась бабушка. На радостях она даже не заметила как я обратилась к ней, хотя она предпочитала чтобы я называла ее по имени. – Устроим ужин, приглядимся. На второй семейной встрече прощупаем почву, а на третьей…

Она взяла меня под локоть и повела обратно в гостиную, я слушала и с готовностью кивала. Бабушка оказалась весьма предсказуемой.

– Я закажу тебе новое платье у лучшего портного в Вазилике, возможно стоит еще купить несколько украшений. Достаточно скромных, но дорогих… Наши фамильные украшения все же слишком претенциозны и не подходят для девушки, – щебетала бабушка, строя грандиозные планы. В какой-то момент она спохватилась и быстро добавила: – Конечно не для того, чтобы привлечь к тебе внимание, дорогая. Просто пусть у Ашеров сложится хорошее впечатление о нашей семье.

– Ага, – с готовностью кивнула я.

Бабушка уселась на многострадальный диван. А я между делом подошла к окну. Сквозь открытые ставни в комнату проникал приятный ветерок. Не такой теплый как летом, скорее даже прохладный, но осенний воздух был наполнен свежестью и остужал мое горящее от гнева лицо. Щелк-щелк – клацали садовые ножницы лиры Марджери, бабушкиной соседки. Она подрезала розы, а заодно поглядывала на наш дом. Явно подслушивала соседскую перепалку.

– Не стой на сквозняке, простынешь, – наставительно сказала бабушка, на секунду прервав повествование о том, какой сервиз она велит накрыть для Ашеров.

Я повернулась к бабуле. Смотря как она жестикулирует и с энтузиазмом описывает свои планы, мне в голову пришла крамольная идея. Бабушке скучно. Вот бы выдать ее замуж и направить всю неуемную энергию Симоны Малеш на достойного мужчину с крепкой нервной системой.

Повторный обряд в храме нельзя провести. Обычно вдовцы заключали брачный договор в ратуше. Симона Малеш никогда на такое не пойдет. И пусть ее брак был договорным, она слишком сильно любила дедушку и сама не раз признавалась, что не могла представить рядом с собой кого-то еще. Все ее внимание поглотили светские рауты и мое воспитание. Время шло, я поступила в академию и все меньше проводила время дома. Вот бабушка и вбила себе в голову идею выдать меня замуж. Подготовка к свадьбе, новые родственники, а затем и правнуки скрасили бы ее одиночество. Для моего поколения это казалось диким, но бабушка родилась и росла совсем в другое время. Она мыслила иначе. Даже ее опыт подсказывал, что в договорном браке нет ничего дурного. Ей же повезло с дедушкой.

– Бабушка, – обратилась я к ней, прерывая тем самым длинный монолог.

– Что? – она удивленно на меня посмотрела.

Злость прошла, и я грустно улыбнулась.

– Ты перегнула палку, но я все равно тебя люблю.

Бабушка моргнула раз, затем второй. Кажется, мне удалось сломать систему. И пока она снова не попыталась заговорить мне зубы, я запрыгнула на подоконник и спрыгнула вниз.

Лететь пришлось недолго, я приземлилась на ноги и смягчила падение через кувырок, как учили в академии. Не зря же я пошла на боевой факультет. Юбка задралась и закрыла мне обзор. К сожалению под ней не было брюк, так что я выставила на показ нижнее белье и чулки.

Лира Марджери открыла в изумлении рот. Так широко, что не ровен час и туда залетит воробей. Мимо проходящая парочка застыла у невысокой изгороди. Девушка ударила мужчину сумочкой, а затем потащила его дальше по улице.

Я быстро поправила платье и понеслась вперед, подальше от особняка бабули.

– Элисон, тхырз тебя побери! А если бы ты шею сломала?! – неслось мне вслед.

Но меня было не остановить. К лорду, конечно, не пробиться, а вот увидеть потенциального жениха я вполне могла!

Глава 2

Солнце давно село. Прохладный ветер кружил по мостовой первую опавшую листву. Пустынные улочки освещали фонари с магкристаллами. Я обнимала себя за плечи и чтобы хоть как-то согреться наматывала круги около отделения Тайной Канцелярии в Вазилике. Жакет остался дома. Когда выпрыгиваешь из окна, чтобы сбежать от разгневанной бабули, не до верхней одежды.