Птицы крови: Том 1. Тлеющий ковчег

Глава четвёртая: Радист

Увидев вдалеке признаки цивилизации, Тэки и Миша синхронно ускорили шаг, но вскоре их движения потеряли ритм – Тэки рванул вперёд, оставляя за собой лишь клубы пыли, взметнувшейся из-под ног. По мере приближения становились виднее детали построек. Некоторые дома выглядели неожиданно роскошно: белоснежный кирпич, голубые колонны, бирюзовая черепица. Чистые окна украшали цветочные горшки с яркими растениями. Этот винтажный царский стиль контрастировал с крестьянскими избами и лачугами, разбросанными по лугу.

Дом, к которому они направлялись, выделялся даже на этом фоне. Двухэтажный, с балконом, он напоминал миниатюрный дворец. Большинство окон были затянуты красным бархатом. Полированные дубовые двери с серебряными ручками блестели, как зеркало. По одному лишь виду дома можно было воссоздать образ его владельца – богатого аристократа.

Переведя дух, Тэки трижды постучал. Звук странно растянулся, будто мячик, прыгающий в пустом зале. Менее чем через минуту дверь бесшумно открылась, являя хозяина.

Перед ними стоял антропоморфный кот ростом около метра восьмидесяти. Его молочно-шоколадная шерсть аккуратно уложена, жёлтые глаза сверкали, как топазы. Серый камзол с золотой отделкой, коричневые брюки и остроконечные туфли завершали образ.

«Халльоу, могу ли я вам чем-нибудь помочь?» – опершись о дверной косяк, произнёс хозяин. Его низкий бархатный голос звучал с лёгким иностранным акцентом – словно каждый звук рождался у самого нёба.

«Нам нужно переночевать. Мы попали в сложную ситуацию… Можно нам остаться у вас на ночь?» – Тэки тяжело дышал, опираясь рукой о колонну у входа.

Хозяин внимательно оглядел незваных гостей, заметив кровавые царапины на их лицах и рваную одежду. В его глазах мелькнул испуг – он прикрыл рот лапой, затем отступил от двери:

«Конечно! Проходите, располагайтесь!» – его голос звенел неестественной бодростью. – «Только обувь снимите, а куртки – на вешалку!»

Не теряя ни секунды, беглецы швырнули потрёпанные ботинки в угол и повесили куртки. Перед ними открылся неожиданный интерьер – просторный зал с двумя лестницами, между которыми пылал камин. Мягкая мебель, стены, уставленные книгами, и алый ковёр, кое-где протёртый до линолеума. Две арки вели в соседние помещения: справа – кухня с шахматной плиткой, слева – библиотека с массивными шкафами.

Хозяин бросился наверх, его остроконечные туфли застучали по ступеням, а развевающийся камзол придавал всей сцене комичный вид:

«Присаживайтесь! Я сейчас!» – его голос донёсся с лестничного пролёта.

Миша с трудом опустил измождённое тело на мягкий диван. Казалось, упругая ткань вот-вот поглотит его, убаюкивая волнами расслабления. Тэки, тихо мурлыча, тоже поддался усталости, но сохранял бдительность. Их покой нарушил металлический звон – хозяин раскладывал содержимое медицинской сумки на столике.

«Всё нормально», – сказал Тэки, протягивая лапу к вате. – «Я сам залатаю себя, помоги лучше моему другу».

Франц кивнул и принялся обрабатывать ссадины на лице Миши. Спиртовой запах заполнил комнату. Парень лишь вздрагивал, когда вата касалась особенно глубоких царапин.

«Вы не местные?» – спросил Франц, меняя пластырь.

«Из-за границы. Там, где беженцы из ФЧВ могут жить спокойно», – ответил Тэки, заматывая марлей свою рану.

«А ваш друг? У нас редко встретишь людей».

«Его родители бежали из ФЧВ, как и мои».

«Значит, вы здесь совсем не ориентируетесь?»

«Ни-че-го», – Тэки развёл лапами для выразительности.

Франц замер на мгновение, затем вздохнул:

«Простите манеры – я Франц Строман. А вас?»

«Тэки Тадами. А это Михаил Яров – Миша».

«Необычные имена… Но что привело вас в таком состоянии?»

«Наш конвой атаковали. Пытались перебраться через границу к родным».

Франц приподнял бровь:

«Конвой? Вас было много?»

«Около пятидесяти. Мы эвакуировались из Пепельных земель – там наш лагерь провалился».

«Пепельные земли? Да там же выжить невозможно!»

«Командование рассчитывало создать секретную базу. Но природа… распорядилась иначе. Теперь надеемся найти командира через радио».

Глаза Франца вспыхнули:

«Радио?!» – он почти подпрыгнул на месте. – «Мой отец был инженером! Закончу перевязку и покажу свою коллекцию!»

Когда последние пластыри были наклеены, Франц торжественно поднялся по левой лестнице, жестом приглашая гостей следовать за ним.

Верхний этаж поражал роскошью не меньше нижнего. По ступеням, словно кровавая река, струился алый ковёр с замысловатыми узорами. В центре зала золотая люстра бросала блики на тёмные деревянные перила. Стены украшали пейзажи – бескрайние леса и зеркальные озёра.

Миша, идущий следом за Францем, заворожённо разглядывал детали. Особенно его внимание привлёк мраморный бюст между дверями. Надпись гласила: «Гаррит Штейн». Каменные черты передавали непоколебимую волю – сжатые губы, пронзительный взгляд, грива, ниспадающая на мощную шею. Казалось, этот кот вот-вот произнесёт мудрую речь.

У последней двери Франц достал связку ключей из-под камзола. Металл мелодично звякнул, когда он подобрал нужный ключ. Дверь со скрипом открылась, являя необычное помещение.

Небольшую комнату освещали стилизованные под старину лампы. У входа, как стражи, стояли два книжных шкафа. Но главное сокровище составляли десятки радиоаппаратов – от карманных приёмников до промышленных монстров. Возле каждого лежала коробка с криво подписанной табличкой «Детальсь».

«Это всё – наследство моего отца и деда», – Франц подошёл к зашторенному окну, поглаживая небольшой столик. – «Моя маленькая сокровищница».

Миша молча провёл рукой по самому крупному аппарату. Шершавая зелёная краска неприятно царапала пальцы, но масштаб устройства впечатлял.

«Матерь божья, да тут целый склад!» – Тэки развёл руками, ошеломлённо осматривая коллекцию.

Франц достал из-под стола металлический ящик с инструментами. Ловкими движениями он установил на стол радио средних размеров, подключил его. Аппарат ожил, заполнив комнату белым шумом.

«В отличном состоянии. Попробуйте», – он осторожно отодвинулся, – «Только аккуратнее с настройками».

Тэки достал из кармана потрёпанную записку с частотами. Переключатели оказались знакомыми – он быстро нашёл нужный диапазон. Но красная полоса на шкале прыгала беспорядочно, выдавая лишь обрывки передач.

«Не работает…» – Тэки тяжело облокотился о стол.

«Очень жаль», – Франц отвел взгляд. – «Может, отдохнёте? Завтра свежим взглядом…»

Миша положил руку на плечо друга:

«Пойдём».

На выходе Франц остановился между лестницами:

«Приготовлю вам поесть. Ждите в столовой – первая дверь слева».

Франц удалился на кухню, его остроконечные туфли громко цокали по плитке. Миша с Тэки направились в указанную комнату – уютную столовую с массивным столом посередине. Алый ковер под ним гармонировал с бархатными шторами на единственном окне. По бокам стола стояли изящные стулья с красной обивкой, а поверх белоснежной скатерти сверкали два золотых канделябра.

Гости устроились у левого края стола. Прошло около получаса, прежде чем дверь распахнулась – Франц появился с переполненным подносом. На нем красовалось настоящее пиршество: закуски, мясные блюда, салаты в больших чашах и даже морепродукты.

Раздав приборы, хозяин занял место между гостями. Голодные Тэки и Миша набросились на еду с волчьим аппетитом. Франц, лишь слегка перекусывая, наблюдал за ними с добродушной улыбкой – он прекрасно понимал, через что им пришлось пройти.

«Возвращаясь к вашей ситуации… Кто именно напал и зачем?» – Франц осторожно вклинился в звон столовых приборов.

Тэки отложил вилку:

«Бандиты. Мотивы – банальный грабёж. Может, приняли за инкассаторов».

«Печально…» – Франц опустил глаза, затем оживился: – «А расскажите о себе?»

«Я из ФЧВ, – Тэки откинулся на спинку стула. – Родился до установления режима. Родителей сослали, меня приютила другая семья. Потом капитан вывез нас оттуда».

Франц перевёл взгляд на Мишу:

«А вы?»

«Моя история скучнее, – Миша пожал плечами. – Тоже из ФЧВ. Капитан вытащил, взял под опеку. Обучал, дал работу. А сегодня… конвой».

«Значит, вы беженцы, – кивнул Франц. – Впервые имею честь помогать таким гостям».

Тэки хитро ухмыльнулся:

«Теперь твоя очередь. Кто ты такой?»

«Живу здесь десять лет» – Франц погладил скатерть. – «Работаю в технической логистике. После событий на фронте семья перебралась сюда из столицы».

«Сословия?» – переспросил Миша.

«Я дворянин. У нас есть… определённые привилегии».

Тэки усмехнулся:

«Мир движется вперёд, а вы в царствах застряли».

Франц положил ладонь на грудь:

«Наша монархия – наша судьба. Царь – наш лидер».

Неловкая пауза повисла в воздухе, вскоре нарушенная звоном посуды. Когда трапеза закончилась, Франц поднялся:

«Оставьте посуду. Пойдёмте, я покажу ваши комнаты».

Беженцы последовали за Францем в правое крыло, где в мягком свете настенных светильников виднелись три двери и пара резных тумбочек. Хозяин, порывшись в одной из них, извлёк связку ключей – семь обычных и один необычный, цилиндрической формы с продольным пазом. Две двери открылись почти одновременно с тихими щелчками.

Комнаты-близнецы встречали скромной, но добротной обстановкой: комод, шкаф, прикроватный столик с лампой. Единственные различия – книжные полки в комнате Миши и пустые стеклянные витрины в соседней. Для измученных путников и это казалось роскошью.

Последние алые полосы заката уже угасали, когда Франц, коротко поклонившись, удалился. Тэки мгновенно скрылся за своей дверью, лишь мельком кивнув на прощание. Миша, сбросив потрёпанную одежду, погрузился в постель.

Прохладное бельё обволакивало усталое тело, как вода – утопающего. Подушка мягко сжала его голову, словно принимая в объятия. В темноте за закрытыми веками уже кружили первые сонные видения, унося сознание в долгожданное забытьё.

Резко в нос ударил приятный запах – чистый и до боли знакомый. Кругом едва слышно свистел ветер, а собственное тело казалось неестественно маленьким. Оглядевшись, Миша увидел высокую жёлтую траву, щекотавшую голые ноги. Вдали возвышались деревья с пожухлой листвой. Левая ладонь будто была сжата чем-то тёплым. Подняв голову, он увидел – его детскую ручку держала незнакомая женщина.

Её карие глаза смотрели с такой нежностью, что тревога отступила. Но по мере их движения по полю, спокойствие начало таять. За спиной нарастало ощущение чужого взгляда – кто-то невидимый преследовал их.

Женщина внезапно остановилась. Миша попытался сделать шаг, но тело не слушалось – лишь глаза бешено метались. Перед ними из земли поднялось маслянистое облако. Клочья чёрной субстанции слипались, формируя гуманоида с вытянутым черепом и ветвистыми конечностями. На месте лица зажглись восемь белых огней, вращающихся как барабан револьвера.

Смоляной монстр зашагал к Мише. Сердце колотилось так, будто рвалось наружу. Холодный пот стекал по вискам. Существо присело, впиваясь огненными глазами в его душу. Острые когти впились в щёки, разрывая плоть. Из ран хлынула синеватая кровь.

За рассечённой кожей зиял беззубый рот, из которого хлынул рой насекомых. Жуки с клешнями и жалами облепили лицо, выгрызая плоть. Миша закричал беззвучно, а рука женщины всё так же мягко сжимала его ладонь.

Подушка резко выпустила Мишу из объятий кошмара. Воздух свинцовой тяжестью давил на грудь. Холодный пот стекал по спине, мурашки бежали по коже. Дыхание сбилось – каждый вдох давался с трудом. Сердце колотилось неровно, словно пыталось вырваться из рёберной клетки.

Судорожно сглотнув ком в горле, Миша рванул шторы. Лунный свет ворвался в комнату, высвечивая дрожащие руки и мокрую от пота рубашку. На ощупь отыскав одежду, он босиком выскользнул в коридор.

Тёмный дом молчал. Лишь скрип половиц нарушал тишину, пока Миша пробирался к кухне. Приглушённый свет люстры высвечивал ряд кранов с табличками: «Вода обычная», «Газированная», «Сладкая», «Кислая».

Металлическая кружка звякнула о мраморную столешницу. Шипящая струя из крана заполнила её наполовину. Миша пил жадно, крупные капли стекали по подбородку. Тяжесть в животе сменила сухость во рту, но тревога так и не отпустила.

Миша уже собирался вернуться в комнату, когда холодная мурашка пробежала по спине. Кто-то наблюдал из темноты. Он резко обернулся – в проёме между кухней и гостиной светились два жёлтых глаза.

«Что вы тут делаете в такое время?» – Франц вышел из тени, поправляя смятый камзол.

Парень вздрогнул. Хозяин выглядел так, будто не ложился спать – всё те же остроконечные туфли, те же засаленные манжеты.

«Пить… хотел», – Миша сглотнул. – «Не знал, где твоя комната».

«Выглядите потрёпанным. Кошмар приснился?» – Франц наклонил голову, уши насторожённо дёрнулись.

«Пустяки».

«Странно… Эти постели обычно дарят покой». – Кот провёл лапой по воздуху, словно ощупывая невидимые нити. – «Дурная энергия, должно быть».

Миша отступил к лестнице, тыча пальцем в темноту:

«Я… пойду».

«Сладких снов!» – проводил его Франц, сливаясь с тенью.

В комнате постель встретила хаосом: скомканная подушка, одеяло на полу, пятна пота на белье. Миша рухнул на матрас, впиваясь взглядом в потолок. Тени за окном шевелились, но на этот раз сон пришёл быстро – чёрный, бездонный, как смола.

Утро вползло стуком в дверь. Солнечные лучи бессильно скользили по зашторенному окну, не в силах пробудить спящего. Сначала тихие постукивания тонули в чёрной пучине сна. Когда стук усилился, Миша ощутил, как вибрации разрывают толщу беспамятства.

Он открыл глаза. Тело отяжелело, будто налитое свинцом. Веки слипались, ноги не слушались, в висках стучал молот. С трудом доползши до двери, Миша облокотился о косяк.

На пороге стоял Франц в клетчатом костюме и шляпе-котелке, из прорезей которой торчали пушистые уши.

«Добрый день! Четырнадцать тридцать, если точнее».

«Д-добрый…» – голос Миши звучал хрипло.

«Выглядите, будто дрались с призраками», – Франц прищурился, изучая мешки под глазами гостя.

Миша лишь махнул рукой, позволяя взгляду сказать всё за него: воспалённые белки, дрожащие веки, потёртая щека от смятой подушки.

«Поможете с газировкой? Бочки почти пусты».

Нечленораздельное мычание стало ответом. Дверь захлопнулась. Миша натянул свитер, смахивая остатки сна ладонями. По лестнице спускался медленно, будто пробирался через болото.

Внизу уже ждал Тэки, постукивая когтями по бордюру лестницы. Франц вертел в лапах связку ключей от входной двери. День только начинался, а сил будто и не прибавилось.

Когда Миша вышел на порог, Франц уже ждал у дверей, поправляя шляпу-котелок. Тэки, прислонившись к стене, изучал деревянные часы с маятником. Механизм мерно тикал, словно отсчитывая последние секунды терпения.

«Ты у нас не жаворонок, не так ли?» – Тэки скривился, приподняв бровь.

«Ночью не спалось…» – Миша избегал взгляда, будто разглядывая узоры на паркете.

«С десяти утра торчу тут так-то…» – кот выпрямился, но, встретив виноватый взгляд друга, смягчился: – «Ладно, главное – выспался».

Миша ответил едва заметной усмешкой. Молчаливый обмен взглядами прервал Франц, хлопнув в ладоши:

«Вода ждать не будет! В путь, господа!»

Дверь распахнулась, впуская поток свежего воздуха. Солнечный свет ударил в глаза, заставив Мишу прищуриться. Тэки потянулся, костяшками простучав по дверному косяку, и они вышли навстречу новым загадкам дня.

По щекам Миши пробежался лёгкий ветерок, пахнущий прелой листвой. Трава поблёкла, а редкие островки диких цветов исчезли, будто их и не было. Осень на Виттере – капризная: могла сменить лето за неделю или задержаться на месяц.

Троица двинулась к центру посёлка. Дорога, вымощенная плитами, напоминала гигантский пазл – камни идеально подогнаны, швы залиты серым цементом. Архитектура менялась словно по волшебству: на окраинах ютились покосившиеся избушки из неотёсанных брёвен, ближе к центру фасады начинали сверкать полированным гранитом, а керамическая черепица заменяла соломенные крыши.

Эпицентр роскоши встретил их каменными исполинами. Особняки-гиганты с витражными окнами и мраморными колоннами подавляли масштабом. У входа в один из домов замерла бронзовая статуя – кот в мантии, указывающий лапой в небо. Тротуары здесь украшала мозаика из разноцветного камня, а ступени лестниц носили следы резцов знаменитых мастеров.

У площади их встретила толпа, пестрая как лоскутное одеяло. Крестьяне в заплатанных туниках теснились рядом с дамами в шелках. Над этим муравейником нависала гигантская тень – механический паук высотой с внушительное имение. Шесть гидравлических лап с шипением упирались в землю, а в брюхе чудовища покачивались медные бочки. Каждая ёмкость размером с повозку испускала сладковатый запах газировки.

«Наш водовоз», – Франц щёлкнул языком, заметив взгляд Миши. – «Каждую неделю привозит заряд бодрости для всей округи».

Тэки присвистнул, разглядывая шестерни размером с тележное колесо. Где-то в глубине конструкции заскрежетали цепи, и первая бочка начала медленное погружение к раздаточным кранам.

«Что это за громадина?» – Миша перекрывал грохот механизма, прижимая ладонь к уху.

«Автодрон!» – Франц указал на оранжевую разметку дороги. – «Грузовик, такси, солдат – всё в одном. Не волнуйтесь, алгоритмы исключают ошибки».

Толпа бушевала, но удостоверение Франца рассекло её как нож. Охранник в чёрном жетоне отвёл их к бочке, пристёгнутой к тележке. Медная громадина блестела под солнцем, издавая сладковатый запах сиропа.

Тащить груз пришлось втроём. Даже Франц, скинув камзол, упирался лапами в землю. Колеса скрипели, оставляя борозды на плитах.

Свист разрезал воздух. Из портала белоснежного особняка махал рукой человек в парчовом халате. У входа замерли два стража-альбиноса – безупречные мундиры, винтовки со штыками-иглами. Их молочные глаза следили за каждым движением.

Франц заговорил на странном наречии, гортанном и рубленом. Знакомый кивнул, приглашая внутрь.

Прихожая встретила кошмаром: стены, испещрённые дверьми, люстры в виде сплетённых костей. Картины висели криво – мазки чёрной краски по холстам напоминали застывшие вопли. Между двумя лестницами зияло полотно с изображением трёхглазого существа, пожирающего собственный хвост. Воздух пах медью и ладаном.

Тэки дёрнул Мишу за рукав:

«Чувствуешь? Тут что-то не так…»

Франц между тем уже поднимался по лестнице, его тень изгибалась на стене неестественными углами.

Огромное полотно на стене изображало схватку двух существ. Белокрылый ангел с окровавленными когтями яростно рвался к противнику в чёрных одеждах, занесшему кривой кинжал. На заднем плане – руины городов, пожары, чёрный дым, клубящийся в форме черепов. Цветовая гамма мрачная, лишь языки пламени резали глаз кроваво-алыми всполохами.

Тэки лишь присвистнул, оценивая масштаб:

«Гигантомания, однако».

Миша замер. Холодный ком сдавил горло – казалось, фигуры вот-вот сорвутся с холста. Тёмный клинок замер в сантиметре от сердца светлого ангела, капля крови застыла на лезвии.

«Ты чего вжался в пол, как моль в ковёр?» – Тэки уже поднимался по лестнице, рыжий ковёр шелестел под лапами.

 «Жутковато тут…» – Миша не отрывал взгляда от картины.

«Да обычная религиозная штука» – кот махнул лапой. – «Каждый второй художник концы света рисует. Расслабься, мы своё ещё не отжили».

Миша потёр переносицу, пытаясь стереть навязчивый образ:

«Выглядит слишком… настоящим».

«Тем лучше. Умрём – проверим» – Тэки оскалился, указывая на верхние этажи. – «А пока двигайся, а то Франц нас кирпичами тут заложит».

Верхний этаж оказался просторным залом с длинным дубовым столом, более скромным, чем у Франца. Дворянин сидел в кресле, беседуя с необычной кошкой – её шерсть была разукрашена чёрными, рыжими и белыми пятнами, словно абстрактная картина. В круглых очках и высоких сапогах, она выглядела одновременно учёной и воинственной.

«Коухлан, коухлан…» – Франц качал головой, слушая её гортанную речь, затем перевёл взгляд на гостей: – «Ада Страуб, мой старый друг. Простите её акцент – с пантагрийским у неё сложности».

Ада окинула гостей оценивающим взглядом:

«Холье Марья! Новые крестьяне, Франц?» – её улыбка напоминала кошачью усмешку перед прыжком.

Франц вздохнул:

«Они из разграбленного конвоя. Ехали из пепельных земель, а теперь ищут своих».

«А если они сами бандиты?» – Ада сузила глаза, изучая Мишу и Тэки как подозрительные экспонаты. – «Каратели любят маскироваться».

Напряжение нарастало, пока Франц не рявкнул:

«Ада! Хватит!»

Кошка отступила, но не сдалась:

«Ладно. Расскажите, зачем вам Пепельные земли? Это же мёртвая зона».

Миша нервно сглотнул:

«Мы… работаем на повстанцев. Хотели создать базу».

Золотой клык Ады блеснул:

«Хольесьмия. Тогда слушайте внимательно». Она резко задернула шторы. – «Я могу помочь. Но нужна информация взамен».

Когда Ада удалилась за документами, Франц пояснил:

«Она в царской логистике. Видит то, что скрыто от других. Не любит ФЧВ, хоть и верна короне».

Тэки одобрительно кивнул:

«Полезный союзник».

Щелчок двери, и Ада вернулась с пожелтевшим свитком. Развернув карту, она ткнула когтем в глухую лесную зону:

«Бункер РЦ-112 находится тут. Не охраняется и никак не защищён. В красных ящиках лежат нужные мне документы».

Тэки засыпал вопросами, но Франц перебил неожиданно резко:

«Моя машина. Такси доложат страже».

Ада свернула карту, сунув её Мише:

«Действуйте ночью».

Прощание было кратким. Дождь застал их на обратном пути – бочку дотащили молча, под моросящим небом. В прихожей Тэки задержался, что-то пряча в свитер. Миша заметил, но промолчал.

В гостиной Франц появился в домашнем облачении – сорочка, кюлоты, сумка через плечо. Очки он протирал шёлком, словно священный артефакт.

«Возьми», – протянул он книгу в кожаном переплёте. – «Не писания, но поддержка в трудный час».

Миша колебался, но принял дар. Одно «спасибо» осветило кошачью морду теплее камина.

Перед уходом Франц обернулся:

«Готовьтесь. Через три часа выезжаем».

Миша поднялся к Тэки. Два стука – и дверь распахнулась, впуская его в комнату, где на кот уже сидел на кровати.

Миша опустился на край кровати, наблюдая, как Тэки возится с каким-то предметом.

«Что ты там прячешь? Видел, как ты что-то засовывал под свитер».

Тэки развернулся, демонстрируя револьвер:

«Старую добрую "пушку". Пора бы почистить – много помотался».

«Красивый», – равнодушно заметил Миша.

«Патронов всего двенадцать. Надеюсь, не пригодится».

«Я тоже…» – Миша замолчал, затем неожиданно спросил: – «Как думаешь, капитан жив?»

Тэки отложил оружие:

«Либо в плену, либо с остатками конвоя. Если выйдем на связь – будет чудом».

В комнате повисло молчание. Миша наконец нарушил его:

«Тебе страшно?»

Жёлтые кошачьи глаза впились в него:

«Как и любому. А тебе?»

Миша не отвечал, чувствуя, как этот взгляд прожигает его насквозь.

«Ты боишься. Я это вижу», – констатировал Тэки.

«Тогда зачем спрашивал?» – Миша нахмурился.

«Хотел узнать, скажешь ли правду. Не скажешь».

«Но ты же и так знал ответ! В чём смысл?» – голос Миши дрогнул от раздражения.

Тэки вздохнул:

«Мы стали отдаляться с тех пор, как капитан нас вытащил. Говорим реже, видимся ещё реже. Ты всё ещё мой лучший друг, но… я не хочу терять эту связь. Твоё доверие».

«Ты его не теряешь. Просто жизнь такая. Мы ещё наверстаем», – Миша отвернулся к книжным полкам.

«Я… слышал, как ты всхлипывал прошлой ночью»

Миша замер:

«О чёрт…»

«Знаю, неприятно это слышать. Но если что-то гложет – говори. Пожалуйста».

Миша лишь покачал головой.

«Ладно. Мне нужно почистить револьвер – время-то идёт. Иди проведай Франца».

«Как скажешь», – Миша поднялся к двери. – «Удачи».

Туман окутал усадьбу, смешиваясь с мелким дождем. Камни дорожек, уложенные в гравий, поблескивали влагой. Сбоку от главного здания виднелась пристройка с массивными стальными воротами. Рядом – металлическая дверь с массивной ручкой.