Лев, колдунья и платяной шкаф
- -
- 100%
- +
Тот, чьи шаги она услышала, оказался Эдмундом. Он вошёл в комнату как раз в тот момент, когда Люси прыгала в шкаф. Он тотчас решил последовать за ней, и вовсе не потому, что считал это место хорошим укрытием, а потому, что захотел подразнить сестру насчёт выдуманных стран. Эдмунд открыл дверцу. Внутри, как и раньше, висели пальто, пахло нафталином, было темно и тихо – и никаких следов Люси.
– Она думает, что это Сьюзен пришла искать её, – сказал себе Эдмунд, – поэтому сидит тихонечко в глубине. – Он прыгнул в шкаф и захлопнул дверцу, забыв, что это очень глупо. Затем мальчик принялся искать Люси в темноте. Он был уверен, что обнаружит её через несколько секунд, и очень удивился, когда этого не случилось. Тогда Эдмунд решил приоткрыть дверцу, чтобы было посветлее. Однако дверцу он тоже не мог найти. Это ему совсем не понравилось, и Эдмунд принялся шарить руками во всех направлениях. Он даже закричал:
– Люси! Лю! Ты где? Я знаю, что ты здесь.
Ответа не последовало, и Эдмунд заметил, что его собственный голос звучит как-то странно: словно он находился не в закрытом шкафу, а где-нибудь на улице. Вдруг ему стало очень холодно, а затем он увидел свет.
– Как хорошо, – воскликнул Эдмунд, – что дверца, видимо, открылась сама собой.
Он напрочь забыл о Люси и устремился к свету, который принял за открытую дверцу шкафа. Он вышел наружу, но совсем не из шкафа в пустую комнату, а из-под тени больших тёмных елей – в лесную чащу.
Под ногами лежал свежий сухой снег, и такой же снег укрывал ветви деревьев. Над головой Эдмунда простиралось бледно голубое небо, такое, какое бывает погожим зимним утром. Сквозь деревья проглядывало встающее ярко-красное солнце. Стояла мёртвая тишина, словно он был единственным живым существом на земле. На деревьях не было видно ни малиновки, ни белки. Вокруг на все четыре стороны простирался лес. Эдмунд задрожал.
Он вспомнил, что искал Люси, и то, как нехорошо он с ней обходился из-за «выдуманной» страны, которая оказалась самой настоящей. Эдмунду пришло в голову, что Люси должна быть где-то рядом, и он принялся звать:
– Люси! Люси! Я тоже здесь. Это я, Эдмунд.
Никто ему не ответил.
– Она всё ещё злится на мои слова, – решил Эдмунд.
Хотя он и не любил признавать то, что был неправ, но ему совсем не нравилось остаться одному в этом странном, холодном и безмолвном месте, и мальчик опять закричал:
– Эй, Лю! Прости, что я не верил тебе. Теперь я вижу, что ты была права. Выходи. Давай помиримся.
Ему опять никто не ответил.
«Девчонка и есть девчонка, – подумал Эдмунд. – Надулась и сидит где-нибудь и не хочет принимать извинения».
Он оглянулся вокруг, решил, что это место ему совсем не по вкусу, и уже было собрался домой, как вдруг услышал где-то далеко в лесу звон колокольчиков. Звук слышался всё ближе и ближе, и вот показались сани, запряжённые двумя оленями.
Олени были размером с шетландских пони и такого белого цвета, что по сравнению с ним даже снег не казался чисто белым. Их ветвистые рога были позолочены и горели огнём в свете восходящего солнца. Их сбруя из красной кожи была украшена колокольчиками. Оленями правил сидевший в санях толстый гном ростом около трёх футов. Одет он был в шубу из меха белого медведя, а на голове носил красный колпак, с которого свисала длинная золотая кисточка. Огромная борода доходила гному до колен и служила вместо пледа. За ним, дальше в санях на приподнятом сиденье, возвышалась совсем другая персона – огромная дама, ростом выше всех женщин, которых Эдмунду доводилось видеть в жизни. До самого горла она была укрыта белой меховой мантией, в руках дама держала длинную золотую волшебную палочку, а голову её венчала золотая корона. Лицо её было белым, не бледным, а именно белым, как снег, бумага или сахарная пудра. На белом лице алели губы. Лицо дамы могло бы показаться прекрасным, если бы не было таким гордым, холодным и суровым.
Можно было залюбоваться тем, как сани неслись к Эдмунду, звеня колокольчиками, вздымая тучи снега, и как гном в них щёлкал кнутом.
– Стой! – закричала дама, и гном осадил оленей так резко, что они почти сели на снег. Затем они выпрямились и стояли, грызя удила и раздувая ноздри. В морозном воздухе их дыхание походило на дым.
– И кто, скажи на милость, ты такой? – спросила дама, в упор глядя на Эдмунда.
– Я… меня зовут Эдмунд, – смущённо ответил мальчик. Ему совсем не нравилось то, как она на него смотрит.
Дама нахмурилась.
– Ты так обращаешься к Королеве? – спросила она ещё более сурово.
– Простите, ваше величество, я не знал, – произнёс Эдмунд.
– Не знаешь Королеву Нарнии? – воскликнула она. – Ха! Тогда ещё узнаешь. Но повторяю – кто ты такой?
– Пожалуйста, ваше величество, – лепетал Эдмунд, – я не понимаю вас. Я хожу в школу, по крайней мере, раньше ходил, а сейчас каникулы.
Глава четвёртая
Рахат-лукум
– Но кто ты? – настаивала Королева. – Ты гном-переросток, который отрезал себе бороду?
– Нет, ваше величество, – ответил Эдмунд. – У меня никогда не было бороды. Я мальчик.
– Мальчик! – воскликнула она. – Значит, ты Сын Адама?
Эдмунд застыл, ничего не говоря. Он смутился настолько, что не понимал, о чём его спрашивают.
– Я вижу, что ты идиот, кем бы ты ни был, – заявила Королева. – Отвечай немедленно, или я выйду из себя. Ты человек?
– Да, ваше величество, – произнёс Эдмунд.
– И как, скажи на милость, ты попал в мои владения?
– Пожалуйста, ваше величество. Я прошёл сквозь платяной шкаф.
– Платяной шкаф? О чём ты?
– Я… я открыл дверцу и оказался здесь, ваше величество, – ответил Эдмунд.
– Ха! – воскликнула Королева, обращаясь больше к себе самой, чем к мальчику. – Дверцу. Дверцу из мира людей! Я слышала о таких вещах. Это может всё разрушить. Но он один, и с ним легко иметь дело. – С этими словами она поднялась со своего места и горящими глазами уставилась Эдмунду прямо в лицо. В то же время она подняла свою волшебную палочку. Мальчик был уверен, что сейчас произойдёт что-то ужасное, но не в силах был пошевелиться. Когда он уже приготовился к худшему, Королева внезапно передумала.
– Бедное дитя, – произнесла она совсем другим голосом, – как ты замёрз! Садись ко мне в сани, я согрею тебя своей мантией, и мы сможем поговорить.
Эдмонду всё это пришлось совсем не по вкусу, но он не осмелился ослушаться. Он шагнул в сани и уселся у ног Королевы. Она укрыла его своей меховой мантией и подоткнула её со всех сторон.
– Хочешь выпить что-нибудь горячее? – спросила Королева.
– Да, пожалуйста, ваше величество, – ответил Эдмунд, зубы которого стучали.
Королева достала откуда-то очень маленькую, словно сделанную из меди бутылочку. Затем, вытянув руку, она капнула из бутылочки одну каплю на снег возле саней. Эдмунд заметил, как на долю секунды в воздухе капля сверкнула, словно бриллиант. Едва коснувшись снега, она зашипела, и тотчас появилась украшенная драгоценными камнями чаша, в которой что-то дымилось. Гном немедленно поднял её и протянул Эдмунду с поклоном и улыбкой, впрочем, совсем не доброй. Мальчик отпил из чаши и почувствовал себя гораздо лучше. Он никогда не пробовал ничего подобного: что-то очень сладкое, пенистое и тягучее, отчего он сразу согрелся до кончиков пальцев.
– Очень скучно, Сын Адама, пить и ничего не есть, – любезно заметила Королева. – Чего бы тебе хотелось поесть?
– Рахат-лукума, пожалуйста, ваше величество, – откликнулся Эдмунд.
Королева уронила ещё одну каплю из бутылочки на снег, и тотчас там появилась круглая коробочка, перевязанная зелёной шёлковой лентой, в которой лежало несколько фунтов превосходного рахат-лукума. Каждый кусочек был таким сладким и воздушным, что вкуснее Эдмунд ничего в жизни не пробовал. Он согрелся и был чрезвычайно доволен.
Пока он ел, Королева задавала ему вопросы. Поначалу Эдмунд ещё помнил, что невежливо разговаривать с полным ртом, но очень скоро он забыл об этом и стал думать только о том, как бы взять побольше рахат-лукума. Чем больше он ел, тем больше ему хотелось, и он совсем не удивлялся, почему Королева проявляет такое любопытство. Она заставила Эдмунда рассказать, что у него есть брат и две сестры, и что одна из его сестёр уже побывала в Нарнии и встретила там фавна, и что никто, кроме него самого, его брата и сестёр, ничего не знает о Нарнии. Её особенно заинтересовало то, что их четверо, и она постоянно к этому возвращалась.
– Ты уверен, что вас всего четверо? – спрашивала Королева. – Два Сына Адама и две Дочери Евы? Не больше и не меньше?
И Эдмунд ртом, набитым рахат-лукумом, твердил:
– Конечно, я уже это вам говорил, – забывая прибавлять «ваше величество», но она уже не обращала на это внимания.
Наконец рахат-лукум был съеден, и Эдмунд выразительно уставился на пустую коробку в надежде, что Королева предложит ему ещё. Вероятно, Королева прекрасно понимала, о чём он думает. В отличие от Эдмунда она знала, что это был волшебный рахат-лукум и что тот, кто однажды попробовал его, будет хотеть ещё и ещё, а если его не остановить, он будет есть и есть рахат-лукум, пока не умрёт. Королева не предложила ему больше этой сладости. Вместо этого она сказала:
– Сын Адама, мне очень хочется увидеть твоего брата и сестёр. Приведи их ко мне.
– Я попробую, – ответил Эдмунд, по-прежнему глядя на пустую коробку.
– Если ты придёшь снова и, разумеется, приведёшь их с собой, я дам тебе ещё рахат-лукума. Сейчас я не могу этого сделать – волшебство работает только раз. В моём доме всё обстоит по-другому.
– Почему мы не можем отправиться туда сейчас? – спросил Эдмунд. Усаживаясь в сани, он боялся, что она увезёт его туда, откуда он не сможет найти дорогу обратно, но теперь забыл о своём страхе.
– Это такое приятное место – мой дом, – сказала Королева. – Я уверена, что там тебе понравится. Там есть комнаты, забитые рахат-лукумом. К тому же у меня нет собственных детей. Мне нужен хороший мальчик, которого я смогла бы вырастить как Принца и который будет Королём Нарнии, когда я уйду. Когда он станет Принцем, он будет носить золотую корону и целыми днями есть рахат-лукум. Ты самый умный и красивый мальчик, которого я когда-нибудь встречала. Я думаю, что захочу сделать тебя Принцем тогда, когда ты приведёшь ко мне остальных.
– А почему не сейчас? – спросил Эдмунд. Лицо у него покраснело, рот и пальцы сделались липкими. Он не выглядел ни умным, ни красивым, что бы там ни говорила Королева.
– Если я возьму тебя туда сейчас, – ответила Королева, – то никогда не увижу твоего брата и сестёр. Мне очень хочется познакомиться с твоими замечательными родственниками. Ты станешь Принцем, а затем Королём – это понятно. Но у тебя должны быть придворные и знать. Я сделаю твоего брата Герцогом, а сестёр – Герцогинями.
– Да они самые обычные, – сказал Эдмунд, – а кроме того, я всегда смогу привести их в любое время.
– Когда ты окажешься в моём доме, – продолжала Королева, – ты забудешь о них. Тебе будет так хорошо, что тебе не захочется отвлекаться и идти за ними. Нет. Сейчас ты вернёшься в свою страну и придёшь ко мне в другой день вместе с ними, понимаешь? Без них приходить не стоит.
– Но я даже не знаю обратной дороги в свою страну, – умолял её Эдмунд.
– Нет ничего проще, – ответила Королева. – Видишь вон тот фонарь? – Она волшебной палочкой указала куда-то, и Эдмунд, обернувшись, увидел тот же самый фонарь, под которым Люси встретила фавна. – Прямо за ним находится дорога в Мир Людей. А теперь посмотри в другую сторону, – она указала в противоположную сторону, – и скажи, видишь ли ты два небольших холма над деревьями.
– Кажется, вижу, – сказал Эдмунд.
– Мой дом стоит между этими холмами. В следующий раз, когда ты придёшь, просто найди фонарь, поищи холмы и иди к ним через лес, пока не придёшь в мой дом. Но помни – ты должен привести остальных. Я очень рассержусь, если ты придёшь один.
– Я постараюсь, – обещал Эдмунд.
– И ещё, – добавила Королева, – тебе необязательно рассказывать им обо мне. Будет весело, если мы сохраним это в тайне, а? Пусть это станет для них сюрпризом. Просто приведи их к двум холмам. Такой умный мальчик, как ты, легко придумает какое-нибудь извинение. Когда подойдёшь к моему дому, просто скажи «давайте посмотрим, кто здесь живёт» или что-то в этом роде. Уверена, что так будет лучше. Если твоя сестра встречалась с каким-нибудь фавном, ей могли всякого обо мне порассказать: что-нибудь такое неприятное, что она побоится ко мне идти. Фавны болтают всякое, а теперь…
– Пожалуйста, прошу вас, – внезапно воскликнул Эдмунд, – пожалуйста, можно мне взять ещё один кусочек рахат-лукума, поесть по дороге?
– Нет и нет, – засмеялась Королева, – подожди до следующего раза.
С этими словами она сделала гному знак отправляться, но, когда сани тронулись, Королева помахала Эдмунду, крикнув:
– В следующий раз! В следующий! Не забудь. Приходи поскорее.
Эдмунд всё ещё смотрел вслед саням, когда услышал, что кто-то окликает его. Оглянувшись, он увидел, что из леса, с другой стороны, к нему идёт Люси.
– Эдмунд! – кричала она. – Ты тоже сюда попал! Скажи, здесь здорово и…
– Да, – согласился Эдмунд, – ты была права, этот шкаф и в самом деле волшебный. Прости меня. Но где ты была всё это время? Я везде тебя искал.
– Знай я, что ты здесь, я бы тебя подождала, – говорила Люси, слишком счастливая и взволнованная, чтобы заметить, как сердито Эдмунд разговаривает и какое красное и странное у него лицо. – Я обедала с милым мистером Тумнусом, фавном. У него всё хорошо, и Белая колдунья ничего ему не сделала за то, что он отпустил меня. Он думает, что она не узнает и, в конце концов, всё образуется.
– Белая колдунья? – переспросил Эдмунд. – Кто это?
– Она ужасная, – рассказала Люси. – Она называет себя Королевой Нарнии, хотя никакая она не королева, и все фавны, дриады, наяды, гномы и звери, по крайней мере, все, которые добрые, ненавидят её. Она может превратить живые существа в камни и сделать другие ужасные вещи. Она наколдовала, чтобы в Нарнии всё время была зима, но никогда не было Рождества. Она разъезжает в санях, запряжённых оленями, и в руках у неё волшебная палочка, а на голове – корона.
Эдмунду уже было не по себе от большого количества съеденных сладостей, а когда он услышал, что дама, с которой он подружился, была опасной ведьмой, ему стало ещё хуже. Но он по-прежнему больше всего на свете хотел опять поесть рахат-лукума.
– Кто рассказал тебе этот вздор о Белой колдунье? – спросил он.
– Мистер Тумнус, фавн, – ответила Люси.
– Не надо верить всему, что болтают фавны, – заявил Эдмунд, делая вид, что знает о них гораздо больше Люси.
– Кто тебе это сказал? – изумилась Люси.
– Все это знают, – заявил Эдмунд. – Спроси любого. Однако стоять здесь в снегу – занятие не из приятных. Пойдём домой.
– Пойдём, – согласилась Люси и продолжала: – О, Эдмунд, я так рада, что ты тоже попал сюда. Теперь, когда мы оба побывали здесь, остальным придётся поверить в Нарнию. Как это будет весело!
Эдмунд подумал, что для него это не будет так весело, как для неё. Ему придётся признать перед всеми, что Люси была права. К тому же он чувствовал, что остальные встанут на сторону фавнов и зверей, тогда как сам он уже почти принял сторону Колдуньи. Он не знал, что скажет и как будет хранить свой секрет, когда все они начнут говорить о Нарнии.
Они прошли уже довольно много. Внезапно брат с сестрой почувствовали, что вокруг них пальто, а не ветки, и в следующий момент оказались возле платяного шкафа в пустой комнате.
– Послушай, Эдмунд, – сказала Люси, – ты ужасно выглядишь. С тобой всё в порядке?
– Я в порядке, – ответил Эдмунд, хотя это было неправдой. Чувствовал он себя скверно.
– Тогда пойдём, – предложила Люси, – поищем остальных. Нам так много нужно им рассказать! Какие чудесные будут у нас приключения теперь, когда мы окажемся там все вместе.
Глава пятая
Снова по эту сторону дверцы
Игра в прятки была в разгаре, поэтому Эдмунду и Люси потребовалось время, чтобы найти остальных. Когда наконец все они собрались вместе (а это случилось в длинной комнате с доспехами), Люси закричала:
– Питер! Сьюзен! Всё правда. Эдмунд тоже это видел. Там страна, в которую можно попасть через платяной шкаф. Мы с Эдмундом там были. Мы встретились там в лесу. Давай, Эдмунд, расскажи им.
– В чём дело, Эд? – спросил Питер.
И здесь мы подошли к самому неприятному моменту во всей этой истории. До этой минуты Эдмунд, который чувствовал себя плохо и который сердился на Люси за то, что всё оказалось правдой, не знал, как ему себя вести. Когда Питер неожиданно обратился к нему с вопросом, Эдмунд в одно мгновение решил поступить самым подлым и низким образом, какой только мог себе представить. Он решил предать Люси.
– Расскажи нам, Эд, – попросила Сьюзен.
Эдмунд принял важный вид, словно был гораздо старше Люси (на самом деле всего лишь на год), усмехнулся и сказал:
– Ну, мы с Люси играли – притворялись, что её рассказ о стране в шкафу был правдой. Так, шутки ради. На самом деле там ничего нет.
Бедная Люси подняла глаза на Эдмунда и тотчас выскочила из комнаты. Эдмунд, который с каждой минутой поступал всё подлее и подлее, решил, что одержал большую победу, и продолжал:
– Она не успокоилась. Что с ней случилось? Худшее, что может быть с малышами, – это когда они…..
– Слушай, – повернулся к нему рассерженный Питер, – а ну замолчи! Ты издевался над Лю с тех самых пор, когда она принялась рассказывать всю эту ерунду о платяном шкафе, а теперь ты с ней в это играешь и снова заводишь её. Ты всё делаешь со зла.
– Но это же всё ерунда, – возразил Эдмунд, застигнутый врасплох.
– Конечно, это ерунда, – согласился Питер. – В том-то и дело. Когда мы уезжали из дома, Лю была в порядке, но здесь она либо умом повредилась, либо стала отъявленной лгуньей. Что бы это ни было, зачем ты то издеваешься и смеёшься над ней, то поощряешь её фантазии?
– Мне казалось… я думал, – пробормотал Эдмунд, не зная, что сказать.
– Ты вообще ни о чём не думаешь, – отрезал Питер, – а делаешь назло. Ты любишь задирать тех, кто младше. Мы это ещё в школе заметили.
– Перестаньте, – вмешалась Сьюзен, – ещё не хватало вам поссориться. Пойдёмте поищем Люси.
Неудивительно, что когда они через некоторое время обнаружили Люси, было ясно, что она плакала. Они не знали, что сказать.
Она настаивала на своём и заявила:
– Мне всё равно, что вы думаете и что вы скажете. Можете рассказать профессору, или написать маме, или сделать что хотите. Я знаю, что встретила там фавна, и… как бы я хотела там остаться, а вы все – негодяи, да, негодяи.
Это был очень грустный вечер. Люси оставалась печальной, а Эдмунд начал понимать, что его план не сработал. Двое старших ребят решили, что Люси и в самом деле не в себе. После того, как она легла спать, они ещё долго стояли в коридоре и шёпотом совещались. В результате на следующее утро они решили пойти и рассказать всё профессору.
– Он напишет папе, если решит, что с Лю действительно что-нибудь случилось, – сказал Питер. – Сами мы тут ничего не сделаем.
Они постучали в дверь кабинета.
– Входите, – отозвался профессор. Он встал, поставил для них стулья и сказал, что он в их распоряжении.
Он сидел и слушал их, соединив кончики пальцев и не перебивая, пока они не закончили свой рассказ. Затем последовало долгое молчание. А затем он откашлялся и сказал то, что они никак не ожидали услышать.
– Откуда вы знаете, – спросил он, – что ваша сестра говорит неправду?
– Ну как же, – начала было Сьюзен, но замолчала.
Лицо старого профессора было совершенно серьёзным. Тогда Сьюзен собралась с духом и сказала:
– Но Эдмунд сказал, что это была всего лишь игра.
– А вот тут надо подумать, – продолжал профессор, – очень сильно подумать. К примеру, извините меня за вопрос, кому, на ваш взгляд, можно больше доверять: вашему брату или сестре? Кто чаще говорит правду?
– Вот это-то и есть самое странное, сэр, – произнёс Питер. – До этого времени я бы сказал, что Люси.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.