Куда уходят дети со столбов?

Глава 9

Умытое проливным дождем солнце еще усерднее освещало тюремный забор. Дождевые капли, зацепившись за колючую проволоку, делали его каким-то праздничным. Кажется, это было только снаружи, но звезда не выбирает и светит одинаково всем. Заточенным она дарила светлую надежду на скорое освобождение.

Альберт Капрал полулежал на своей койке. Сегодня был редкий день, когда ему разрешили не работать после обеда. За хорошее поведение ли или за успехи в труде, пока было неясно, но это все равно был отдых. Поэтому, доев картофельное пюре, парень мог позволить себе немного почитать. Несмотря на свой статус, библиотека здесь была приличная. Довольно часто привозили новые книги, в числе которых преобладала классика. Конечно, любителям бульварной литературы она могла показаться скучной, но Алик был не из таких. Он обожал Пушкина, Гоголя, Гете. Большинство книг он читал по многу раз и помнил наизусть. Поэтому не упускал возможности в разрешенные часы сходить в библиотеку. Сейчас у него в руках был Достоевский. Парень внимательно вникал в каждое слово, упивался изгибами каждой буквы, произносил вслух. Он очень боялся утратить здесь человеческие качества. Это было проще всего.

Год назад, тоже осенью, он гулял со своей любимой под старинными дубами Измайловского сада. Была прекрасная погода, не в пример нынешней. Пели птицы, воздух поражал своей холодной прозрачностью, такой, что можно было купаться, не боясь, впрочем, утонуть. Его Вика была рядом, он не мог желать большего. Тайна окутывала весь ее образ. Девушка никогда не говорила, кто она, но с потрясающей наивностью слушала Капрала. А парень был просто влюблен. Готовый кинуть к ее ногам весь мир, дарил цветы, пел ей песни, читал стихи. Она смеялась – он слышал звон серебряных колокольчиков и наслаждался им. Он рассказывал о невиданных странах и городах с чудесными названиями – она с детским простодушием слушала. А он пытался простить и поверить ей снова, ведь причина сомневаться в ее искренности была.

Двумя неделями ранее Алик, как всегда, под вечер шел из подземки. Путь его почему-то лежал через старый стриптиз-клуб. Обычно он не ходил здесь, но сегодня, видимо, день был особенный. Капрал поморщился и прибавил шагу: не нравилось ему это место. Деревьев тут почти не было, лишь обтертые спинами серые стены. Внезапно его внимание привлек знакомый женский силуэт, приближающийся к дверям заведения.

– Вика! – окликнул он, надеясь, что ошибся, – Что ты здесь делаешь?

Но фигура обернулась, доказав обратное. Смущенно улыбнувшись, девушка пожала плечами:

– Работаю, как и все…

Земля ушла из-под ног. Алик, пытаясь осознать услышанное, застыл в ступоре, а когда пришел в себя, принялся уговаривать бросить это занятие. Но Вика в ответ только грустно улыбнулась:

– Каждый зарабатывает, как может. Ты вот учился на музыканта, и что теперь? Не сможешь дать мне то, чего я хочу.

– Любимая, я постараюсь… – Алик был готов пообещать все что угодно, лишь бы его любовь больше не порочила себя.

Так начался путь искупления. Он стал больше внимания уделять ей, нашел подработку грузчиком в музыкальном училище, куда собирался поступать, а она пообещала устроиться на нормальную работу. Проходили дни. Парень верил, что девушка исправляется, вот только… Алик всхлипнул, пытаясь заглушить навязчивый голос памяти, но она не собиралась умолкать. Словно наяву его перенесло в тот злополучный день с прозрачным воздухом, дубами и прогулкой. Тогда идиллию нарушил какой-то пьяный оборванец. Он диким зверем наскочил на молодых людей сзади:

– Друзья…

Вика буквально отпрыгнула в сторону, прикрыв прохладной ладонью нос, ибо запах, источаемый пришельцем, был реально невыносимым. НЛО в ботинках дружески повис на Альберте:

– Бзавбзх… – представился гуманоид, ибо человеком он быть перестал уже, наверное, после бутылочки четвертой. Алик попытался отпихнуть внезапного гостя, но тот намертво прилип к нему.

– Тебе че надо? – раздраженно спросил парень.

Чело…, хотя… ладно, чего уж там, человек похлопал его по плечу и одарил глубочайшего неадеквата улыбкой:

– Монеткой угостите… на продовольствие крестьянам? Или как Ленин, только землю предложите?

Алик в тихом бешенстве порылся в карманах и сунул пятак в руки оборванцу:

– На, на. Подавись, скотина…

Алкаш схватил монетку, радостно сунул ее за пазуху и, широко размахнувшись,… обнял уже отвернувшегося парня. Молодой человек на тротуар чуть не свалился от неожиданности. Он-то думал, что уже отвязался от непрошеного знакомства. Будучи прижатым к вонючей куртке, Алик буквально выдавил:

– Ну что еще?!!

Пьянчуга бросил на него загадочный взгляд и показал только-только откупоренную бутылку. Он довольно твердо стоял на ногах и обладал не дюжей силой:

– Выпьем за знак… омство?

Алик даже опешил. Он мельком взглянул на Вику – девушка стояла и нервно кусала губы, глядя куда-то в сторону. Складывалось впечатление, что происходящее ее мало волновало. Вика могла позвать на помощь, закричать, уйти, в конце концов, но она просто стояла и ничего не делала, ни-че-го.

– А эт зазноба твоя чтоль? – промямлил оборванец.

– Угу, и ты немного это… мешаешь, – твердо ответил молодой человек, – люблю ее больше жизни.

Алкаш возвел глаза к небу:

– Да, ничего штучка. Хотя все они парней на постель разводят, а твою я уже с пятерыми лично видел. То есть ты, получается, сутенер ее.

Сказав это, он протянул руку и шлепнул девушку ниже спины, Алика же пришлось выпустить из горячих объятий. Вика взвизгнула и отпрыгнула так, будто ей понравилось. Молодой человек просто озверел от его наглости. Он резко размахнулся и ударил мужика в район виска, но промахнулся. Алкоголик лишь пошатнулся и обратил на него ослиный взгляд:

– Ты че, друг, драться?

Алик был вне себя:

– Какой я тебе, к черту, друг? Немедленно извинись перед девушкой! – потребовал парень так, что у алкаша, наверно, все перепонки полопались… или не полопались. Но из левого уха его однозначно что-то вывалилось.

Проходимец наклонился, чтобы поднять это «что-то», но не удержался на ногах и схватился за первое, что попалось под его пьяную руку, а это как-то некстати оказалась Викина атласная юбка. Алым знаменем взметнулась она в синее небо. Не выдержав натиска сильной руки, мини треснула по швам и превратилась в нечто бесформенное. Вика оглушительно завизжала, а алкоголик озадаченно уставился на куски красной материи у себя в руках.

– Пардон-н-н, на стриптиз у меня денег нету.

Алик озверел не на шутку. Он бросился на только поднявшегося нетрезвого гражданина и с одного удара своего мощного кулака уложил этого, кхм, человека «баиньки». Затем поднял бывшую юбку и прикрыл Вику:

– Вот урод… На, обернись хотя бы.

Тут он с удивлением заметил, что девушка, выпустив из рук полотнище, достала телефон и начала куда-то звонить. Парень аккуратно взял ее за локоть и попытался притянуть к себе:

– Ну перестань… Все же уже хорошо. Мы сейчас уйдем и ты…

Он не договорил, потому что Вика перебила его, говоря в изящный корпус Sony Ericsson:

– Алло, милиция? В Измайловском парке избили человека. Не знаю. Нет. Он рядом и мне очень страшно…

Алик просто офигел от такой подлости. Он, значит, в который раз уже прощает этой стерве ее деятельность, заступается за нее. А она за это ментам его сдать решила? Ну что ж, ладно. В отличие от Вики, он, по крайней мере, настоящий. Он не притворяется и будет джентльменом, сохранив себя до конца.

Алик улыбнулся. Воспоминания о тех мыслях были самым приятным из всей этой истории. Чувство собственного достоинства, вот что он не боялся утратить здесь, ибо твердо верил в правильность своих принципов.

Он перевернул страницу, но не смог читать дальше, так как его снова накрыли мысли о прошлом. Он вспомнил, как удивительно быстро приехали достопочтенные стражи порядка. Как, умело выскочив из трех машин, они быстренько уложили его морд…, простите, лицом на капот одной из них. Немыслимо вывернув шею и рискуя быть сейчас же пристреленным, он прищуренным глазом взглянул в сторону девушки. Ее оцепили пятеро в форме с ПЛК1 наголо. Эти ПЛК, разумеется, были направлены в его сторону. Еще трое или четверо (парень не мог рассмотреть хорошенько) приводили в чувство несчастного «пострадавшего». Он уже подавал весьма явные признаки жизни и имел серьезные намерения «сотрудничать со следствием». Дамочка в изящном милицейском кителе и синей юбке невозмутимо задавала вопросы и записывала каждое «ох» этого чудика. Дальше на него надели наручники, посадили в машину и с целой гирляндой мигалок повезли в Управление Внутренних Дел. Там со слов плачущей навзрыд Вики (Оскаром бы ей дать за это) сшили гениальное обвинение. Потом был суд. Хотели на Капрала повесить еще и статью за домогательство, да в бухгалтерии бумага закончилась. Решили ограничиться десятью годами за тяжкие телесные.

Вот и сидит он теперь в городской тюрьме. Родители его, узнав, что «он кого-то там убил», не захотели больше знать своего сына. Вика, придя к нему единожды на второй день после описанных событий, сказала, что не сердится, но желает остаться свободной. И ушла, махнув на прощанье алой юбкой. Только друзья-музыканты навещали.

Ребята стали приходить к нему, как только узнали о случившемся. Буквально через пару дней после суда. Как могли, поддерживали товарища, приносили ему вкусняшки и книги, отвлекали разговорами. Особенно старался Витя:

– Ты знаешь, – постарался как-то раз утешить он Капрала, – после такого Вика твоя – просто дрянь.

Молодой человек стряхнул пепел с дымящегося кончика сигареты и снисходительно посмотрел на рыжего панка:

– Наверное, ты прав. Но она прежде всего девушка и заслуживает того, чтобы ее уважали.

Это была позиция! Юный рокер на всю жизнь запомнил этот урок.

Глава 10

Ребята дружной толпой подходили к высокому забору тюрьмы. В руках у каждого было по целому пакету гостинцев. Стас нес сухие яблоки, всю «Войну и мир», несколько пачек сухого молока, мясные консервы, овсяное печенье, пряники и сигареты. Ира – вареные овощи, шоколад «Аленка» и «Собрание мировой классики», а также тетради, набор ручек и карандаш. Док захватил какие-то гигиенические принадлежности, что-то из одежды и апельсины. А Витя, как самый юный, тащил гостинцы от своей мамы. Та была в восторге от друга своего сына, а когда узнала о случившемся, чем могла старалась помочь, хотя они с Витьком сами были не всегда сыты. Сегодня она наготовила домашних котлет, за версту отдающих хлебным мякишем, и сделала вкуснейший лимонад, который обожала вся компания ее сына. Также Витя нес совершенно секретный гвоздь из рамы ПТУшного окна. Музыкальные инструменты, чтоб не мешались, ребята отнесли к Доку в подвал.

Мимо друзей с грохотом барабанной установки пролетело несколько грузовиков. Ира в задумчивости остановилась, парни, по инерции пройдя еще пару шагов, чуть не сбили ее с ног. Девушка ищущим взглядом метнулась по ближайшим закоулкам. Неожиданно ее глаза буквально загорелись от найденного решения. Не говоря ни слова, она свернула за угол. Ребята проследовали за ней. Вскоре они оказались в прекрасно защищенном от посторонних глаз закутке. С одной стороны было здание городского суда, с другой – высокий тюремный забор, а с третьей совсем вплотную стояла заброшенная городская поликлиника. Идеальное место для конспирации.

Все происходящее далее больше напоминало хирургическую операцию, чем подготовку к посещению друга. Ира, на всякий случай, оглядевшись по сторонам, достала из своего пакета «Аленку», записку Капралу и протянула руку в сторону Виктора. Тот тихо опустил на пол свой пакет и, осторожно порывшись, достал со дна легендарный гвоздь. Ира осторожно вскрыла обертку и отдала шоколадку и полученный от Витька инструмент Доку (у него был самый нормальный почерк). Доктор принялся наносить гравировку на гладкую сторону сладости. Эта деятельность вызывала бешеный аппетит у всех участников процесса, но они, мужественно глотая слюну, продолжали работу.

Когда послание было готово, Стас принял новоиспеченный носитель информации в фольговое одеяльце. Витя к тому времени уже откупорил бутылку с лимонадом. А Ира, порывшись в карманах, достала чистый бумажный платок, смочила его ароматным напитком и провела по губам:

– Сладкий, то, что надо.

Снова смочив его, она провела по краю шоколадной упаковки, совместила края и прижала пальцем. Бумага чудесно склеилась. Мама Витька не подвела и в этот раз, сделав сладкое насыщенное питье.

– Вот теперь все готово.

С этими словами девушка спрятала шоколадку в пакет и завязала его на узел.

Ребята вышли из своего укрытия и отправились к месту нахождения товарища. Ветер трепал их длинные волосы. Стук сердец долбил по ушам не хуже бобины. Было из-за чего волноваться. Но друзья решили идти до конца и помочь Ире в ее благородном деле.

После досмотра при входе на территорию молодые люди заметно повеселели от предстоящей встречи с другом. И правда, в какой-то степени эта радость была напускной и несла успокоительную миссию, но в большей мере каждый из них был искренен. Они кривили душой, пожалуй, лишь убеждая суровых конвоиров в том, что трое парней – родные братья, а Ира – несчастная невеста заключенного. Ребят каждый раз пускали, даже документы не спрашивали, что странно. Ну, видать хорошие актеры. А тут внезапно целый допрос устроили.

На территории этого «пансионата» была своя атмосфера. Немецкие овчарки на ремнях дежурных глядели так сурово, будто охраняли границы от вражеских налетчиков. Собаки были готовы вцепиться в каждого, кто нарушит строжайший порядок. Понятно, именно это и обеспечивало то неестественное спокойствие, царившее здесь. Те заключенные, кому было разрешено гулять, в основном тихо стояли и смотрели на солнце и голубое небо. Наверное, они мечтали, что дорогие им люди по ту сторону высокого забора тоже смотрят на него и ждут встречи.

На КПП ребят встретила выкрашенная в манекен женщина в теле. Раньше они ее здесь не видели. Это могло осложнить ситуацию. Так как документы на так называемую «рассрочку» посещений товарища были подписаны явно кем-то другим.

– Драсте, куда это вы такой толпой? – грозно спросила она, закрыв собой вход.

Идти напролом было бесполезно, поэтому Стас решил выступить в роли дипломата:

– Добрый день. Мы на свидание к заключенному. Вот наши пропуска и выписки об отсутствии запрещенных вещей, – он всучил тетке бумаги с синими печатями, подписанные на входе.

Женщина невероятно нахмурилась, превратившись в одну сплошную морщину, долго что-то высматривала, даже на солнце глядела сквозь листки и, наконец, изрекла:

– Да, все в порядке. Но как хотите, всех я вас пропустить не могу. Пусть идет кто-то один. Таковы правила!

Ребята заметно приуныли, но находчивый Стас и тут выровнял ситуацию. Отвернувшись от принципиальной вахтерши, он выкатил глаза на Иру:

– Ну что ж, ладно. Ты все-таки невеста. Иди.

Ира не поверила своим ушам. Какая, к черту, невеста? Она вопросительно поглядела на парня, собираясь что-то сказать, но тот только кивнул, глаза умоляли довериться ему. Девушка, считав это, тихонько пожала руку Стаса и подошла к вахтерше:

– Я пойду.

Та скептически ее оглядела и принялась ощупывать старым металлоискателем. Пройдя необходимую процедуру досмотра, Ира оказалась в лабиринте мрачных тюремных коридоров.

– Ждите, я провожу Вас, – тетка загремела связкой ключей.

Ира терпеливо ждала. Ей было чем занять голову в эти минуты. Она напряженно придумывала, как же сказать Капралу о цели их визита. Как известно, такие заведения просто напичканы скрытыми камерами. Это очень осложняло Ирину задачу. К тому же девушке необходимо было понять, почему Стас настоял на том, чтобы шла именно она. Чтобы в случае чего надавить на жалость? Вряд ли. Они знают Капрала много лет – он свой парень. Или всего лишь ради легенды? Тоже не вариант. И тут она догадалась.

Когда-то давно они вместе с Аликом изучали язык глухонемых. Для общего, так сказать, развития. Скорее всего, именно это подтолкнуло Стаса принять такое решение. Он был прав. В таком случае они почти ничем не рисковали. На основе этой догадки в голове у девушки моментально созрел план.

Наконец в дверях появилась неповоротливая вахтерша. За ней следом шли двое бравых конвойных. По существующим правилам им нужно было еще раз тщательно обыскать пришедшего. Девушка спокойно сняла «косуху», подняв распущенные волосы, продемонстрировала отсутствие серег и наушников. Удивительно, но никаких препятствий для встречи у нее не нашли. Вахтерша внимательно смерила Иру взглядом и, наконец, одобрила:

– Пойдемте.

Глава 11

Ира в сопровождении тюремщицы погрузилась в лабиринт тюремных коридоров. Обшарпанные темно-зеленые стены жутко давили на психику. Словно под гипнозом девушка следовала за своей проводницей. Они бесконечно сворачивали в какие-то коридоры с железными дверями, выкрашенными в ядерно-белый цвет. Это были комнаты администрации. Свернув в очередной закуток, девушка и вахтерша поднялись по жутко заплеванной зеленой лестнице и оказались в длинном проходе. В отличие от предыдущих, здесь двери были темно-серые, с маленькими окошечками типа форточек. Около одной из них вахтерша остановилась. Слегка приоткрыв засов, она рявкнула внутрь:

– Заключенный Капралов, к тебе посетитель. Только ты …это… за базаром следи. Девушка вроде приличная, – и, обратившись к Ире, сочувственно добавила, – бедная, намучаешься с ним, непутевым. Такой молодой жить бы еще… Ведь из-за другой сел-то…

Ира вздохнула, но уверила женщину, что Капрал сделал ей предложение, будучи уже здесь. Тюремщица только пожала плечами: наверное, по-женски она сочувствовала Ире, вернее, ее легенде. Девушка же очень удивилась тому, что ее не проводили в специальную комнату для свиданий, а оставили прямо тут. Но зазвенели ключи, и вскоре все вопросы отпали. Ее взгляду открылась одиночная камера с бронированным стеклом посередине. Возможно, в основной части тюрьмы ремонт и… Иначе как объяснить такие перемены во внутреннем порядке? Слух уловил грубый голос вахтерши:

– У вас на все про все три часа. Если че – ори. Здесь все замечательно прослушивается.

Хлопнула дверь, зазвенели ключи. Теперь Ира с Капралом остались одни в этом мрачном, безобразно подлом месте. Мозг у девушки просто кипел от происходящего. Молодой человек устало встал со своей кровати и подошел к стеклу:

– Я рад, что ты пришла. Так скучаю по вам…

У Иры свело скулы и защипало в носу. Что творилось сейчас в ее душе, нельзя было выразить словами. Как сказать другу, который как воздуха ждет встречи, что пришла с корыстной просьбой? С просьбой, которая может разрушить его жизнь окончательно. Еле-еле совладав с эмоциями, она положила руку на безразлично холодное стекло и с надрывом произнесла:

– Нам всем тоже очень тебя не хватает. Но сейчас я… я пришла не за этим, – в ее глазах окаменело глубочайшее выражение скорби, – нам нужна твоя помощь.

Толстокожее стекло с Ириной стороны моментально запотело. Она протерла его рукавом кофты. Девушка взяла секундную паузу, а потом перешла на язык жестов:

«Я буду говорить от лица твоей любимой, но ты смотри на руки. Они изложат суть дела».

Парень утвердительно кивнул. Раз обратились к нему, значит, что-то действительно серьезное. Он приготовился играть в навязанный им маскарад. Не сказать, что ему нравился весь этот цирк с любовью. Он вообще не привык шутить с чувствами. Ведь они могли случайно взять и возникнуть. А посягать на свободу этой девушки за стеклом было бы нечестно. Ведь любовь, подобно пожару, может распространиться от одной неосторожно кинутой спички и приобрести характер стихийного бедствия. Однако выбора у них не было. Легенде нужно было соответствовать.