Феномен Виолетты

Предоставленная самой себе и ленивому течению времени, Вета нырнула в бурлящий океан социальных сетей, словно в поисках жемчужины – захватывающего отрывка из сериала, способного пронзить ее сердце стрелой интереса и подтолкнуть к новому запою просмотра. Однако, сегодня цифровые волны выбросили на берег совсем не то, что она ожидала. Вместо долгожданной находки, в ленте рекомендаций возникло немного другое, – образ коротко стриженной девушки, окутанной сигаретным дымом. И, что греха таить, это был не единичный случай – целая стая подобных изображений парила в облаке рекомендованного контента, представляя разнообразные лица, объединенные общей атмосферой отстраненности и независимости. Летта, будучи скорее сторонним наблюдателем, нежели активным участником этого цифрового спектакля, редко оставляла следы своего присутствия. Она предпочитала созерцать издалека, словно сквозь стекло, не всегда находя в себе импульс, чтобы нажать на это маленькое цифровое сердце, символ одобрения и симпатии, расположенный на другом конце виртуального мира.

Фактически, переосмысливать свои устоявшиеся принципы Ветта начала с опозданием, когда импульсивное движение уже было совершено – рука, словно ведомая неведомой силой, непроизвольно потянулась к заветной клавише «Подписаться». Но дело не ограничилось формальным актом подписки. В порыве внезапного энтузиазма, нарушая неписаные правила и негласный этикет социальных сетей, девушка безрассудно проставила отметки «нравится» под каждой опубликованной фотографией, словно желая выразить не только заинтересованность, но и глубокое одобрение. Прозрение наступило лишь тогда, когда она с удивлением обнаружила себя погруженной в детальное изучение истории публикаций новой знакомой. Никнейм у особы оказался весьма причудливым и нетривиальным – annexal. «Хм, возможно, её зовут Анна», – промелькнула мысль в голове Виолетты, отчаянно цепляющейся за хоть какую-то ниточку информации. Однако, поверхностное знакомство с аккаунтом девушки не позволило Ветте сформировать о ней хоть какое-то четкое представление, оставляя после себя лишь туманную завесу недосказанности и загадочности. Информация в профиле была скудной и отрывочной, не давая пищи для размышлений и окончательных выводов.

«Moscow, 19» – лаконичная надпись, словно короткий пароль, хранила в себе шапка профиля незнакомки, не раскрывая, однако, всей полноты информации. Вета, уже почти готовая покинуть виртуальное пространство этой страницы, собравшись вернуться в привычный мир собственных контактов, вдруг заметила в разделе «Истории» фотографию, на которой красовался пушистый кот. Не в силах устоять перед обаянием животного, она, поддавшись мимолетному порыву, решила испытать удачу и без долгих раздумий, спонтанно напечатала и отправила сообщение: «Классная киска». После этого небольшого, но неожиданного акта коммуникации, Вета оставила этот виртуальный контакт позади и отправилась на долгожданную прогулку со своей верной спутницей Айшей. Телефон, утомленный активным серфингом в социальных сетях, был заботливо подключен к зарядному устройству и переведен в режим «Не беспокоить», ограждая Вету от назойливых уведомлений и позволяя в полной мере насладиться моментом. В тот момент, поглощенная предвкушением свежего воздуха и приятной компании, Вета совершенно не обратила внимания на внушительное количество подписчиков у загадочной незнакомки, число которых перевалило за отметку в семь тысяч человек, намекая на популярность и, возможно, влиятельность в цифровом пространстве.

***

Спустя несколько часов, насыщенных свежим воздухом и бодрящей активностью, Виолетта вернулась домой в компании верной Айши. Первым делом, переступив порог, она приступила к тщательному выполнению всех необходимых гигиенических процедур для своей четвероногой спутницы. После энергичной прогулки по городским улицам, Айша нуждалась в освежающем душе, чтобы смыть с себя пыль, грязь и прочие следы пребывания вне дома. Тщательно ополоснув лапы и мордочку после прогулки, Виолетта критически осмотрела шерсть Айши, и, заметив значительное количество еще не просохшей грязи, приняла решение о полноценном купании. Айша, предчувствуя неизбежное, с нескрываемой грустью в глазах, одарила хозяйку проницательным взглядом, в котором читалась надежда на милосердие и отмену предстоящей экзекуции. Казалось, она пыталась загипнотизировать Виолетту, парализовать её волю и, воспользовавшись замешательством, совершить дерзкий побег из заточения ванной комнаты. Однако, этот хитрый план не увенчался успехом. Виолетта, непреклонная в своей заботе о чистоте питомца, осталась непоколебима. Айше пришлось смириться с неминуемой участью и, сохраняя видимость достоинства, но с отчетливо печальным выражением на морде, стойко перенести все этапы гигиенической обработки, от обильного намыливания ароматным шампунем до тщательного высушивания мягким полотенцем.

Утомленная трудоемкими хлопотами, связанными с приведением Айши в порядок после прогулки, Вета, наконец, ощутила потребность в заслуженном отдыхе. Она, с чувством выполненного долга, направилась к дивану и, предавшись синдрому Обломова, вновь прилегла, но на этот раз сменила положение, перевернувшись на другой бок. С этого ракурса открывался восхитительный вид на игривую Айшу, которая с неподдельным энтузиазмом самозабвенно забавлялась с махровым полотенцем, предназначенным для ее сушки, превратив его в объект энергичных игр и забавных кувырков. Вета, погруженная в состояние блаженной расслабленности, провела в этом умиротворяющем созерцании пару часов, наслаждаясь тишиной и покоем домашней обстановки. Спустя это время, она, наконец, прервала вынужденное цифровое воздержание и сняла телефон с зарядки. Экран приветливо засветился, и взору девушки предстало единственное уведомление, скромно мерцающее в верхней части дисплея. «Хм, странно, – пронеслось в голове Веты, – мне вроде бы никто не писал».

Она была искренне озадачена появлением этого сообщения, поскольку не припоминала, чтобы кому-либо отправляла сообщения. Мысли ее были заняты текущими заботами, и она совершенно вытеснила из памяти тот спонтанный импульс и короткое послание, адресованное загадочной девушке, оставленное в ответ на её историю, которое теперь ожидало своего часа в недрах социальной сети.

Едва сдержав мимолетное желание просто махнуть рукой и проигнорировать уведомление, Виола, движимая неведомым любопытством, все же не смогла устоять перед его манящим присутствием. Словно зачарованная, она послушно ухватилась большим пальцем за небольшую иконку и одним уверенным движением перенеслась в интерфейс диалога, предвкушая, но и опасаясь того, что может ее там ожидать.

На экране высветилось сообщение, отправленное ей в ответ, состоящее всего из нескольких слов, но обладающее некой двусмысленной интонацией: «У тебя наверняка тоже».

– Фу, какая пошлость, – с легким оттенком брезгливости в голосе, вслух произнесла Летта, испытывая немедленное желание захлопнуть этот диалог и навсегда вычеркнуть его из своей памяти, словно кошмарный сон, навязчиво преследующий ее воображение. Тем не менее, вопреки своему первоначальному импульсу, она не смогла удержаться от странного и необъяснимого действия. Её палец, словно подчиняясь чужой воле, автоматически поставил «лайк» под этим нежелательным сообщением и, что еще более удивительно, напечатал и отправил ответ.

«Всё возможно, – напечатала Вета, и, добавив кокетливый смайлик, спросила: – Как тебя зовут?». Затем, словно опасаясь немедленного ответа и не желая углубляться в эту неожиданно завязавшуюся переписку, она стремительно покинула чат, вылетев из него так быстро, как только позволял интерфейс приложения. Необъяснимое чувство стыда, странным образом смешанное с легкой, но неконтролируемой улыбкой, внезапно охватило ее. Улыбка эта, казалось, сама по себе вызывала смех, и Вета, глядя в пустоту своей комнаты, не могла сдержать тихий, почти беззвучный смех, рождавшийся где-то глубоко внутри. Ответ на её вопрос не заставил себя долго ждать, прилетев в виде очередного уведомления.

На экране телефона высветилось новое сообщение: «Лексана. А тебя, так понимаю, Виолетта?». И действительно, для Лексаны, судя по всему, не составило ни малейшего труда узнать настоящее имя Веты. Секрет крылся в никнейме «velveeta», который был словно открытая книга, недвусмысленно выдающая личную информацию своей обладательницы и не оставляющая простора для интриг и догадок.

Дальнейшая переписка, развернувшаяся между двумя девушками, приобрела следующий вид:

Velveeta

Да, абсолютно верно, Виолетта. Или Виола. Или еще множество других различных вариаций моего имени, которыми меня награждают друзья и близкие. На любой вкус, так сказать. А вот у тебя имя такое необычное, Лексана. Признаюсь честно, слышу его в первый раз в жизни. У твоих родителей, вне всякого сомнения, очень богатая и развитая фантазия!

Annexal

Да, с родителями мне, можно сказать, повезло. Они люди интересные, неординарные, но, к сожалению, не всегда последовательные в своих действиях. За те редкие и порой счастливые моменты детства, которыми они меня одаривали, я, безусловно, могла бы сказать им огромное спасибо. Но, увы, к сожалению, так было далеко не всегда. Как насчет того, чтобы познакомиться поближе? Узнать друг друга немного лучше?

Velveeta

Я всегда «за»! Только, должна предупредить, порой, у меня просто-напросто не хватает сил на полноценное и содержательное общение. Если вдруг ты заметишь, что я редко появляюсь в сети, или наоборот, часто зависаю в онлайне, но при этом молчу как рыба, это верный признак того, что у меня есть силы только на легкий и поверхностный серфинг в интернете, не более того. Договорились?

Annexal

Да, не беспокойся об этом! Я всё прекрасно понимаю, все мы люди, и у каждого из нас бывают свои взлеты и падения, свои периоды активности и затишья. А ты сама из какого города? Вдруг, мы с тобой прямо сейчас сидим в соседних домах и даже не подозреваем об этом, разделенные лишь тонкими стенами?

Velveeta

Вряд ли такое возможно, ты же, вроде как, из Москвы, если, конечно, можно верить информации, указанной в твоей шапке профиля. А ей, кстати, можно доверять?

Annexal

Определенно! Я коренная москвичка, живу здесь практически с самого рождения. А ты то откуда, все-таки? Не томи, расскажи! Или ты умалчиваешь эту информацию, потому что собираешься сейчас ко мне со спины незаметно подойти?

Velveeta

Конечно, именно так и поступлю! Поворачивайся скорее, я уже почти у твоей двери, крадусь на цыпочках

Annexal

Да ладно, неужели, ты уже проникла в мою квартиру, а я даже и не заметила твоего присутствия? А я все жаловалась на то, что у меня квартира такая маленькая… Оказывается, в ней вполне себе могут разминуться два человека.

Velveeta

Конечно могут! Я из Екатеринбурга. Не Москва, конечно, мегаполис, но тоже вполне себе неплохой город, со своей атмосферой и колоритом. Вряд ли ты когда-нибудь здесь бывала, но приезжай как-нибудь в гости, что ли? Обещаю угостить чем-нибудь вкусненьким, в конце концов. Радушный прием гарантирую!

Annexal

Обязательно приеду! И ты тоже приезжай в Москву. Я, к сожалению, ничем особенно вкусным угостить не смогу, но зато смогу показать тебе этот огромный и многоликий город во всей его красе. Пиши, если что, по Москве все знаю, как свои пять пальцев!

Виолетта, прочитав сообщение Лексаны, решила воздержаться от словесного ответа, предоставив своим эмоциям возможность проявиться более тонко и едва заметно. Лишь слегка напряглись уголки ее губ, намекая на внутреннее размышление или, возможно, легкую досаду, но Лексана, находящаяся по ту сторону экрана, не могла видеть этого мимолетного проявления чувств. Она увидела лишь то, что Виола, прочитав ее сообщение, удостоила его виртуального знака одобрения, поставив «лайк», а затем погасила экран своего телефона, погрузив его во тьму. Виолетта, занятая своими мыслями, сама не заметила, как за окном постепенно сгустились сумерки, превратившись в непроглядную темноту. Для уральской весны такое быстрое наступление ночи было явлением довольно редким и необычным. Если же весенним вечером становилось так темно, это означало, что на улице действительно наступило позднее время, а значит, пора было готовиться ко сну. Взглянув на часы, Виолетта обнаружила, что стрелки уже перевалили за отметку 23:13. Понимая, что время неумолимо бежит, она приняла решение, что пора ложиться в постель и попытаться уснуть. Виолетта отчаянно пыталась наладить свой режим сна, на протяжении уже длительного времени, но ее биоритмы, казалось, жили своей собственной жизнью и отказывались подчиняться её воле. Поэтому, ложась в кровать, она могла лишь надеяться на то, что ей все-таки удастся выспаться и набраться сил для нового дня, не зная наверняка, оправдаются ли её ожидания.

***

Наступило утро, озаряя комнату мягким, рассеянным светом, и, казалось, предвещало вполне благоприятное начало дня. Однако, эта идиллия была слегка омрачена одним небольшим обстоятельством: Айша, ее верная четвероногая спутница, проявляла явное нежелание покидать уютное гнездышко своей лежанки и отправляться на утреннюю прогулку. Она упорно продолжала лежать, свернувшись калачиком, словно пытаясь раствориться в мягком плюше. «Какая же она умная, – промелькнуло в голове у Виолы. – Я бы и сама сейчас с огромным удовольствием предпочла остаться лежать под теплым и уютным одеялом, а не выходить на улицу, где наверняка сыро и промозгло». В эту же долю секунды, однако, к ней пришло осознание, словно внезапное озарение: на дворе весна, время пробуждения природы и обновления, а не ее вечно ненавистная и тоскливая зима. А значит, злиться на капризы природы или на нежелание Айши гулять не было абсолютно никакого смысла. Напротив, стоило радоваться теплым дням и приближающемуся лету. В этот самый момент, когда Виола размышляла о преимуществах весны, ее телефон издал короткий звуковой сигнал, извещая о приходе нового сообщения.

Annexal

Доброе утро! Уже проснулась и встала?

Как настроение, как самочувствие?

Виола нисколько не удивилась, увидев на экране имя Лексаны. Более того, она даже невольно улыбнулась, заметив уведомление от нее. Такое с ней случалось довольно редко, поскольку обычно для нее сообщения, приходящие на телефон, не несли в себе абсолютно никакой эмоциональной нагрузки и не вызывали никаких особых чувств. Она не то, чтобы отдавала предпочтение живому и непосредственному общению face-to-face… Ее вполне устроила бы и видеосвязь, позволяющая видеть истинные эмоции человека, пусть даже и замаскированные, и не всегда до конца искренние, но все же более живые и настоящие, чем сухой текст. Тем не менее, с ответом на сообщение Лексаны Виола решила пока не торопиться и не спешить, поскольку впереди её ожидало множество утренних забот и дел, которые никак не могли быть отложены на потом и требовали немедленного внимания.

Спустя пару часов, проведенных вдали от дома и наполненных утренними хлопотами, Летта, наконец, вспомнила о том, что оставила Лексану без ответа, проявив тем самым некоторую невежливость. Вытащив свой мобильный телефон из глубокого кармана джинсов, она, ловким движением пальцев, быстро напечатала ответное сообщение, стараясь наверстать упущенное время. Лексана не заставила себя долго ждать, и вскоре на экране высветилось её послание.

Velveeta

Привет, Лексана! Да, я уже давно проснулась и встала. Просто не всегда люблю брать телефон в руки сразу после пробуждения: забот с утра обычно много, а я, как назло, очень легко могу «залипнуть» в социальных сетях и забыть о чем-нибудь важном. У меня все хорошо, спасибо, что спросила. Вот, сегодня собираемся небольшой компанией друзей. А у тебя как дела? Как утро началось?

Annexal

У меня тоже все отлично, спасибо за интерес! Вот, встретилась со своей знакомой, посидели в уютном кафе, душевно поболтали. Сейчас, к сожалению, уже разошлись по домам, и мне от этого немного грустно. А что у вас за компания собирается сегодня, если это не секрет? Что планируете делать?

Velveeta

Честно говоря, так себе компания собирается. Ничего особенного, просто друзья, с которыми мы видимся достаточно редко. А что за подруга у тебя такая, что тебе так грустно из-за расставания? Неужели так сильно привязана к ней? Рассказывай! Мне интересно!

***

На самом деле, Виолетта нисколько не лукавила, говоря о том, что компания, в которой ей предстояло провести вечер, и вправду была не самой приятной и желанной. Стоит предположить, что едва ли кто-либо из тех, кто знал Виолу, захотел бы оказаться на её месте, добровольно присоединившись к этой сомнительной компании. Так уж сложилось, что большинство людей, составлявших её окружение, вели двойную, если не сказать лицемерную, жизнь. Утром и днем они представали в образе прилежных и послушных школьников, ударников и отличников, усердно грызущих гранит науки и стремящихся к высоким оценкам. Однако, с наступлением вечера эти добропорядочные ученики преображались, словно по взмаху волшебной палочки, и погружались в мир запретных удовольствий, раскуривая косяки и забивая трубки наркотическим зельем. Виола, в отличие от них, отличалась своим непоколебимым стальным характером и твердыми принципами. За все годы общения с этими людьми, она ни разу не позволила себе употребить ни капли наркотических веществ. Даже в мыслях у неё не возникало желания попробовать эту отраву, это мерзкое и губительное зелье, разрушающее разум и тело. В этой неформальной и довольно странной компании она играла роль своеобразной «мамы», этакой трезвой и благоразумной наставницы, которая всегда оставалась чиста и невозмутима, готовой помочь в трудную минуту, поддержать и, при необходимости, привести домой тех, кто перебрал с «веселящими» веществами. Собственно, именно по этой причине, из-за ее непоколебимого авторитета и здравого рассудка, родители одноклассников без особых опасений отпускали своих детей в эту компанию, зная, что староста класса – девушка надежная, ответственная и вежливая, а значит, ничего плохого случиться не должно. И, стоит признать, так оно и было на самом деле. Они начали собираться вместе и предаваться этим сомнительным развлечениям еще в начале девятого класса, а со временем к их небольшой группе стали присоединяться и люди постарше, уже закончившие школу. Не то, чтобы Летта испытывала жгучую ненависть к себе за то, что проводит время в этой компании… Просто, она далеко не всегда была рада, что её окружают именно такие люди, с которыми её, по большому счету, ничего не связывало, кроме общей территории и времени, проведенного вместе.

Вечером того дня они собирались, как обычно, в укромном месте, и на этот раз их количество достигло внушительной цифры – двадцати семи человек. Самым старшим в этой разношерстной компании был парень по имени Степа, которому исполнилось двадцать четыре года. Степа был парнем среднего роста, но его выделяла из толпы яркая внешность. Его рыжие волосы, словно языки пламени, горели на солнце, притягивая к себе взгляды окружающих. При каждом его движении они нежно колыхались, словно храня в своих прядях множество тайн и секретов, ожидающих своего часа, чтобы быть раскрытыми. Но самым потрясающим и завораживающим в этом парне были его глаза – ярко-зеленые, полные загадки, внутреннего света и какой-то непостижимой глубины. Взгляд этих глаз обладал невероятной силой, заставляя забыться обо всем на свете, погрузиться в мир мечтаний и фантазий, раствориться в бескрайнем океане грез. Казалось, что в этих зеленых омутах скрыты все оттенки природы, все богатство красок окружающего мира: бескрайние леса, глубокие океаны, изумрудные луга и нежность весенней травы. Вот почему каждый, кто хотя бы раз встречал его взгляд, не мог оторвать от него свои глаза, словно завороженный волшебством, исходящим от этого необычного парня. Степа был сущим художником, но вместо кистей и красок он использовал свои глаза, создавая ими картины, которые отпечатывались на душе каждого, кому посчастливилось увидеть его и ощутить силу его взгляда.

Неизменным атрибутом Степы был элегантный прозрачный портсигар, всегда находившийся при нем. Вслед за каждым его шагом тянулся едва уловимый шлейф табачного дыма, создавая вокруг него атмосферу старого черно-белого кино, где все события разворачивались в густом тумане загадок и интриг, а прошлое переплеталось с настоящим в причудливом танце теней. Его пальцы, длинные и артистичные, с ловкостью фокусника, ухватывали отполированный портсигар и с легкостью открывали его, словно приводя в действие сложный и затейливый механизм, призванный раскрывать миру только самое лучшее, самое ценное и самое сокровенное. Каждый раз, когда он приближался к кому-либо, его низкий, бархатистый голос, словно теплый поток, проникал прямо в сердце, минуя все преграды и предостережения, завлекая в свой собственный мир, наполненный непостижимыми возможностями, соблазнительными перспективами и желанным, но обманчивым, успокоением. Он говорил неторопливо, с расстановкой, словно тщательно взвешивая каждое слово, прежде чем выпустить его на волю. Слова вырывались из его уст мягко и плавно, создавая мелодичный и завораживающий ритм, будто это была не обычная речь, а сама музыка, сотканная из звуков и эмоций. С каждым звуком его низкого и обволакивающего голоса ребята, мечтающие попробовать что-то новое и неизведанное, испытать острые ощущения и выйти за рамки обыденности, полностью поддавались его таинственному обаянию, теряя волю и сопротивление.

Всё вокруг замирало и погружалось в тишину, когда он начинал говорить. Словно само время приостанавливало свой неумолимый бег, чтобы каждому произнесенному им слову досталась должная доля внимания, чтобы ничто не ускользнуло от слуха и не осталось незамеченным. Казалось, что Степа черпает свою невероятную силу из тишины и мистической ауры, которая неизменно обволакивала каждое его предложение, придавая ему особый вес и значимость. Он был одновременно загадкой и призраком, неуловимым и манящим. Он окутывал всех своими искусно подобранными словами и ароматным дымом, притягивая к себе все чувства, все эмоции и всё внимание, навсегда оставляя неизгладимый след в вашей памяти, словно прохлада ночного ветра, обдувающего разгоряченную кожу после изнуряющего жаркого дня. На их частых вечерних посиделках Степа не раз отмечал, что Виолетта – не такая, как все остальные члены их компании. В ней чувствовалась внутренняя сила, стойкость и какая-то особая чистота, не свойственная тем, кто прочно увяз в этом болоте наркотиков и бесцельного времяпрепровождения. Он искренне не понимал, что она забыла в этом месте, среди этих людей, и почему до сих пор не покинула эту убогую и бесперспективную среду, не нашла себе более достойное окружение.

Степа обращался к Виолетте особым образом, называя её так, как её не называл больше никто на целом свете – Вива. Это имя звучало в его устах как ласковое прозвище, наполненное теплотой и нежностью. Более того, стоит отметить, что всю остальную компанию Степа величал исключительно по фамилиям, демонстрируя тем самым некоторую отстранённость и пренебрежение. Имена многих из них он, по всей видимости, и вовсе не знал, что нисколько не мешало ему взаимодействовать с ними. Но Вива была для него чем-то совершенно иным, чем-то особенно светлым и теплым, словно луч солнца в пасмурный день. Летта, в свою очередь, испытывала к Степе искреннюю симпатию и уважение. Она, так же, как и он в отношении неё, совершенно не понимала, что он делает в этом месте, среди этих людей, как вообще оказался в этой пропащей компании. Ей казалось, что Степа достоин большего, что его таланты и интеллект могли бы найти себе гораздо лучшее применение. Они держались вместе по вечерам, на этих сомнительных собраниях, по той простой причине, что наблюдать за происходящим в одиночку не всегда было весело и занимательно. Наличие рядом понимающего и близкого по духу человека позволяло хоть как-то скрасить унылую атмосферу и разделить общую тоску по чему-то большему и лучшему.

У Степы было забавное и запоминающееся прозвище – Степа-карман. История его возникновения была связана с одним рискованным и немного безумным поступком. Дело в том, что в прошлом году, когда ребята только начинали своё знакомство с запрещенными веществами и входили во вкус, Степа, будучи человеком азартным и отчаянным, умудрился пронести в кармане через тщательно охраняемую территорию метрополитена небольшую партию этих самых запрещенных веществ, сделав это на спор, чтобы доказать свою смелость и ловкость. Самое удивительное заключалось в том, что у строгих сотрудников правоохранительных органов, дежуривших на входе, не возникло к нему абсолютно никаких подозрений и вопросов. Он прошел мимо них совершенно беспрепятственно, словно был невидимкой. С тех пор Степу часто называли кратко и просто – Карман, отдавая тем самым должное его дерзости и везению. Такое положение дел Степу нисколько не смущало, а наоборот, забавляло и веселило. Он с юмором относился к этому прозвищу, считая его своеобразным знаком отличия и признанием его «заслуг» в молодежной среде.