Орден Юналии

Глава 1

Юханджиа третий раз произнесла заклинание преображения, сотканное на стыке ментальной и материальной магии, но отражение в зеркале оставалось прежним. От висков к подбородку пушились белые волосы, и такие же колосились на руках и шее. Девушка обречённо вздохнула и опустила голову над широкой овальной раковиной с позолоченным краном.

– Ухиа о макаве тинана, – ещё раз произнесла она, и в этот раз магия услышала её. Волосы начали уменьшаться, редеть, пока и вовсе не скрылись.

Изменения во внешности начались у Юханджии недавно: ровно пять дней назад – в день восемнадцатилетия. Она обладала густой шевелюрой, но ещё никогда не обрастала пушком с ног до головы, становясь похожей на дворовую кошку. Происходящее пугало её, но что ещё больше заставляло нервничать и предаваться унынию, так это смерть одного из немногих людей, которому она могла довериться. Именно сегодня состоится сожжение погибшего Ехоа Нгеру – преподавателя ментальной магии в Академии Караса Галиана.

Хани посмотрела на заплаканное лицо в отражении. Бледная от природы кожа пошла пятнами, глаза окаймляла воспалённая алая нить. Сколько времени она потратила, чтобы избавиться от шерсти на этот раз? Но голос директора Галиана снова и снова врывался в мысли, сообщая о смерти Ехоа. Слёзы душили Хани, отбирая последние силы. Кто она или что она такое? Ехоа обещал всё рассказать, но не успел. Всего пара месяцев, и она бы узнала, ради чего пришла в этот мир.

– Подруга! Эй, ты где? Хани! – Гила рыскала по коридору, отворяя пустые ванные комнаты для учащихся.

Задержавшись у её двери, она трижды стукнула и дёрнула ручку:

– Ты здесь? Пора. Церемония вот-вот начнётся.

Юханджиа ещё раз плеснула в лицо холодной водой, чтобы Гила не видела очередных слёз, и вышла.

Свежая воздушная рыжеволосая Гила в атласном синем платье ждала подругу с улыбкой, но в её узко посаженных голубых глазах читалось искреннее волнение.

– Что-то случилось? – тихо спросила она. – Снова магия подводит?

– Как и всегда, – отмахнулась Хани. – Пустяки, пойдём.

Но подругу сложно было провести.

– Ох, дорогая. Хотела бы я помочь… может, всё-таки расскажешь Галиану или Мигу…

– Нет, – резко оборвала Хани. – Не хочу, чтобы кто-то знал о моих… трудностях. Насмешек я не выдержу. Маг, которого не слушается магия, да ещё и вдобавок с какой-то странной болезнью.

– Может, попробовать, как это делают обычные люди?

– Ты имеешь в виду сбрить? – Хани горько усмехнулась. – Нет, не стоит, пожалуй. Ещё щетины мне не хватало. Ладно, оставим эту тему. Пошли.

Академия магии, носящая гордое имя её директора, выделялась среди прочих роскошным убранством и расположением. Многоярусное здание, состоящее из трёх корпусов, построили ещё в начале основания империи на одном из холмов недалеко от беспокойного моря Кьет. Реставрацию же провели после вступления в должность Караса Галиана – директора и главы ордена «Мэркуэрон». Он не терпел холодных каменных стен и старой мебели, поэтому все этажи здания были отделаны деревянными панелями, а полы выстланы мягкими коврами.

Подруги направились к центральной винтовой лестнице. Стоял тёплый осенний денёк, и через высокие арочные окна проникали яркие солнечные лучи. Во внутреннем дворе Академии резвились дети с младшего курса. На подоконниках и мягких скамьях ученики постарше читали старые фолианты, готовясь к очередному занятию. Хани и Гила же завершали обучение. Им осталась всего пара месяцев до получения звания мастеров магии и возможности устроиться на работу при дворе мэра какого-нибудь города. Что касается Хани – для девушки без средств, связей и богатых родителей – такой город или, скорее всего, деревня окажется на окраине среди болот или иссохших равнин: все престижные места займут фавориты знатных семей империи. В частности, Хани была уверена, что Шинан, тот самый молодой человек, от которого у неё всё внутри замирало – протеже директора Галиана, – получит место ассистента при Совете Магов – второго по значимости органа в стране после императора.

Зал Сожжения находился в подвалах. Глядя на здание Академии со стороны, сложно было представить, что глубоко под землёй оно держится на массивных колоннах. Безусловно, без магии здесь не обошлось. Грандиозность Академического подземелья поражала воображение любого, кто сюда попадал. Множество каменных ячеек для урн с пеплом усеивали стены со всех сторон, превращая место в подобие жуткого улья. Однако, чтобы попасть в этот зал, нужно было сначала пройти по лабиринтам мимо тюремных комнат и лабораторий.

Хани не любила подземелье. От холодных стен веяло страхом и муками. В своё время по коридорам успели пройти и мятежные ривены, и их союзники. Сколько загубленных душ, сколько ужасающих пыток. Хани знала историю, знала, что маги пытались предотвратить раскол империи, но какой ценой. Ребятня, что резвилась в зелёных садах на поверхности, даже и представить не могла, какие мерзости таились под их ногами.

Снова завораживающий вид огромного пространства и подземная прохлада, от которой хочется убежать. Посреди каменного помоста, не доходя пяти метров до обрыва, перед бездной, уже подготовили саркофаг. От него тянулись чёрные, почти невидимые на фоне плитки трубы, которые уходили к стенам и потолку: через них дым повалит наружу и возвестит об утрате очередного члена ордена «Мэркуэрон».

Гила потянула Хани к однокурсникам. Они стояли ближе всех к саркофагу, недалеко от директора и замдиректора Академии. Хани бросила взгляд на жилистого шестидесятилетнего мужчину в строгом белом костюме и с маленьким аккуратным зелёным камушком на груди, и ей вдруг стало дурно.

– Ты чего? – Гила склонилась над подругой. – Опять плохо? Ох, дорогая. Пойдём присядем?

– Нет-нет, сейчас отпустит. Погоди.

Пока она глубоко дышала, её взгляд перебегал от одного присутствующего к другому. Особняком держалась небольшая группка магов из Академии Альвы, расположенной недалеко от леса Забвения. Императорский префект и представитель Совета Магов тоже были здесь. Заметить их было несложно: оба в красных плащах и капюшонах, с золотыми брошками на груди в форме лица императора Рубина Седьмого.

Хани наконец пришла в себя, выпрямилась. Стыдливо опустила взгляд, заметив, как за ней наблюдают присутствующие.

– Девочка потеряла опекуна, конечно, она переживает, – едва слышно донеслось из толпы.

– Всё хорошо? – Этот приятный и спокойный голос был знаком Хани, от него бежали мурашки по телу.

– Шинан? – улыбнулась она оборачиваясь. – Да… да, всё отлично. Спасибо.

– Я вас проведу к нам, идёмте. Гила?

Высокий молодой человек, слегка касаясь локтя Хани, повёл её и подругу к остальным. Гила неуместно подмигнула, но Хани снова увидела сначала гадкий зелёный камень на груди директора, а затем саркофаг, от вида которого лучше не становилось. Подавив позыв к рвоте, она встала за двумя подругами Шинана – Жашой и Орой.

– Что, Оришан, снова переела масла на завтрак? – саркастично заметил ещё один однокурсник: с ним Хани хотелось вступать в словесную перепалку меньше всего. – Может быть, твои сцены кого-то трогают здесь, но не меня. – Сарказм сменился откровенной враждебностью. – Не только тебе был дорог Ехоа.

– А́ин, хватит, – осадил однокурсника Шинан.

– Или что? Карасу на меня пожалуешься? Мы это уже проходили.

– Тогда не веди себя как идиот. Чего ты к ней привязался?

– Не люблю, когда дамочки устраивают показные представления…

– Да пошёл ты! – буквально рявкнула Хани, сама от себя не ожидая.

– О-хо-хо! Да у нашей кошечки есть коготки, – улыбнулся Аин, явно довольный собой. – Не бери в голову.

– Эй там, – громом раздался голос директора. – Прекратить немедленно, вы не на базаре. Иначе оба вылетите через эти трубы прямиком во двор.

– Чего он к тебе постоянно цепляется? – шепнула Гила на ухо Хани.

– Потому что мерзавец. Считает, что нашёл себе жертву. Не на ту напал.

Противостояние между Хани и Аином, казалось, было всегда. С малых лет, заключённые в стенах Академии, они постоянно дрались и препирались. Лет до двенадцати Хани колотила Аина в ответ, после же приняла сторону равнодушного слушателя. Ей надоели частые тычки и подколы, поэтому она предпочла их игнорировать. И это работало до поры до времени. Аин перестал её замечать лет в четырнадцать, переключился на свидания со сверстницами и развлечения с друзьями. Но буквально пару месяцев назад вернулся прежний Аин с полным арсеналом глупых шуток и новой волной агрессии.

Сравнение с «кошечкой» Хани не понравилось вовсе, как минимум из-за проблемы с растущей на лице шерстью. Но об этом Аин Зоу знать не мог. Или же знал?

Хани украдкой взглянула на черноволосого парня. Из-под тёмного меха на воротнике выглядывала жилистая шея; на ушах, прямо по раковинам, вытатуированы чёрные линии; виски выбриты, но видно, что волосы вьются. Аин всегда суровый, всегда с морщиной на переносице, со злым огнём в ярко-болотных глазах.

– Не пялься на меня, Оришан, – не глядя шепнул он.

– Чего тебе от меня надо? – так же тихо спросила она.

– Перестань притворяться.

От двусмысленности сказанного у Хани перехватило дыхание. Она не успела возразить, поскольку Карас Галиан сообщил о начале церемонии. Крышка саркофага отошла в сторону, и под ней присутствующие увидели бледное лицо старика в длинной чёрной рясе. Даже с закрытыми глазами он выглядел так, будто чему-то удивлялся.

– Несколько дней назад нашего дорогого друга, почётного члена ордена «Мэркуэрон», хладнокровно убили союзники Та́дана Ва́ргана – злейшего врага магов и империи Карраабин. Более того, убийца обворовал хранилище и выкрал нашу единственную защиту в борьбе с обезумевшей расой – магический камень мэркуэрон. – Карас сделал драматичную паузу, окидывая взглядом преподавателей, учеников и гостей Академии. В серых ледяных глазах мага читалось торжество праведного гнева. – Вопиющая жестокость, непростительное преступление. Все присутствующие знают, что ривены вели нашу империю к расколу, поставили себя выше императорской власти, намеревались затеять гражданскую войну. Они пользовались своим превосходством, ведь наша магия на них не действовала, при этом в бою по физической силе им не было равных. Однако уважаемый Совет Магов… – Карас обернулся к двоим гостям в красных капюшонах. – …изобрёл мэркуэрон. С помощью напыления на оружии и камнях в броне нам удалось ослабить ривенов и заставить их отступить. Они яростно сопротивлялись, но в этот раз сильнее были мы. И вот, осколки бывшего Ривенона до сих пор долетают до нас. Тадан Варган продолжает свою жалкую сепаратистскую борьбу, присылая в святая святых магии своих убийц и воров.

Карас Галиан подошёл к телу Ехоа, положил руку ему на лоб и добавил:

– Покойся с миром, старый друг, пусть Вселенная откроет для твоей энергии небесные врата.

Крышка саркофага медленно накрыла мертвеца. Карас встал перед ней, начертил в воздухе знак опаснейшей стихии – огня.

– Ахи, тахуна тона тинана, – произнёс он заклинание на языке Хранителей магии.

В крохотной щелке саркофага образовалась жёлтая полоса. Управляемый магией огонь нещадно поедал давно похолодевшую плоть. Карас стоял не двигаясь, внимательно следя за процессом, а позади него несколько учителей затянули старую поминальную песню.

Толкнув Хани плечом, Аин развернулся к выходу. Девушка хотела последовать за ним, дабы выяснить, что именно он имел в виду, но решила остаться и проводить друга в последний путь. Она не плакала, только тосковала. Ехоа не был ей родным отцом, не был достаточно близок, но он единственный из взрослых магов знал о её проблеме. Это он научил прятать волосы под магическим заслоном. Да, такая маскировка создавала вокруг носителя терпкий аромат, но, по крайней мере, никто в Академии не тыкал в Хани пальцем.

Из зала сожжения они с Гилой вышли подавленными. Весть о рыскающих в окру́ге убийцах Варгана не прибавляла уверенности. Напоследок Карас говорил о поисках преступника, о неизбежности наказания, но кого это интересовало? Если достали одного из сильнейших, то что будет с зелёными юнцами?

На занятиях по магии стихий Хани продолжала думать и об убийстве Ехоа, и о собственных странностях, и о словах Аина. Возможно, парень не имел в виду именно её тошноту в зале сожжения, но почему-то казалось, что фраза прозвучала именно так, как задумывалась.

Аин же больше ни разу не взглянул на Хани, даже стоя рядом в учебной аудитории.

– Оришан. Ориша-а-ан, соберитесь. Вы снова упустили воду. Смотрите, облили свою подругу.

Гила промакивала платье сухой салфеткой с неизменной улыбкой.

– Ничего-ничего, – прощебетала она, – бывает.

– Прости, – стыдливо улыбнулась Хани и тут же, ожидая очередной шуточки, бросила короткий взгляд в сторону Аина, но тот молчал.

– Может, господин Зоу продемонстрирует нам свои умения, – не заставила себя долго ждать преподавательница.

– Нет, благодарю.

– Нет? Вероятно, господин Зоу хочет вернуться в ту дыру, из которой вылез, – женщина едко улыбнулась, блеснув белоснежными зубами. – Не надейтесь, что славная фамилия вашего дядюшки поможет завершить курс.

– Что вы, мадам, и в мыслях не было, – мрачно заверил Аин, улыбнувшись, при этом в его взгляде оставалась такая знакомая Хани враждебность.

Полная преподавательница, мадам Малла Кертиус родом из северных земель империи Нарадвелл отличалась не только довольно суровым нравом, но и хорошими отношениями с Карасом Галианом. Он нередко прислушивался к ней, поэтому ссориться с Кертиус было всё равно, что ссориться с директором. Не боялся этого только Аин. То ли дело было в его дяде – известном маге Коро Зоу, чья семья успела поучаствовать во множестве скандалов, – то ли всему виной скверный характер парня и его дичайшая самоуверенность.

Кертиус промолчала, сохранив опасную ухмылку. Иногда казалось, что она получает удовольствие от противостояния с молодым человеком. А порой даже поощряет его вольности.

Впрочем, последние лекции в Академии редко оценивались серьёзно, ведь являлись лишь повторением пройденного материала перед испытанием. Ученики уже знали азы магии стихий, знали ментальную магию и материальную, оставалось только нарабатывать опыт и продолжать изучать язык Хранителей, чтобы составлять новые заклинания.

Единственным значимым событием в конце итогового учебного года считался приём новых членов в орден «Мэркуэрон». Лишь немногие старшекурсники и выпускники удостаивались такой чести. В основном, конечно, дети аристократов Карраабин, вроде Шинана. Но затесалась среди них и молодая жена барона южной пограничной крепости – Ора.

Хани не любила Ору. Высокомерная, прямолинейная, грубая и беспардонная, она будто олицетворяла всё то, что было чуждо Хани. Даже стоять рядом с Орой было тяжело, что уж говорить о беседе. Её надменные фразы и взгляд из-под полуопущенных век мог терпеть только открытый и добрый Шинан. При этом подруга Оры – Жаша – ходила за ней хвостом скорее из какого-то болезненного раболепства, нежели из любви и верности. Таких, как Ора, Гила называла «из грязи в князи». Некогда дочь обычного портного мнила себя королевой, не меньше.

Хани тяжело давались занятия, особенно после смерти Ехоа. Если бы ощущения можно было сравнить с домом, то Хани будто лишилась одной из стен. Подготовка к испытаниям тоже шла неважно, ведь магия ни в какую не хотела слушать её просьбы. Поэтому, когда к ней в комнату в восточном крыле Академии пришёл Шинан с приглашением на Совет ордена, она удивилась и даже испугалась, решив, что её собираются исключить.

Глава 2

– Как вы знаете, прошла неделя с тех пор, как нашего уважаемого коллегу убили. – Карас Галиан стоял напротив огромного круглого окна Академической башни. Позади за длинным столом расположился орден «Мэркуэрон» в составе двадцати человек. Среди них, к удивлению многих, сидели два новичка: Юханджиа Оришан и Аин Зоу. – Поиски преступника наёмниками и людьми префекта не увенчались успехом, оттого орден видит необходимость направить по их следу магов.

– Чем маги лучше людей префекта? – спросил невысокий седой мужчина в просторной бежевой рясе.

– Тем, что им доступны нестандартные способы поиска, если я непонятно изъясняюсь. – Карас смотрел на коллегу с недовольством, будто хотел сказать: «Какого Ака вы задаёте столь глупые вопросы?»

Юханджиа наблюдала за остальными с нескрываемым любопытством и тревогой. Находиться здесь – огромная честь, но ещё и ответственность. Поэтому, заметив среди присутствующих Аина Зоу, она расстроилась. Как минимум потому, что Гилу в орден не пригласили, а ведь Хани считала, что таланта у подруги явно больше, чем у неё самой.

Не все в ордене имели магические способности, вроде того типа, с которым говорил директор, но занимали высокую должность при императорском дворе или же являлись владельцами крупных земельных участков. Так или иначе, присутствующие стремились к власти и видели в Карасе Галиане проводника.

– Путешествие по империи может затянуться, а это значит, что возрастных членов ордена я отправить не могу: велика вероятность их скоропостижной смерти, ведь порой придётся ночевать буквально на земле. Остаются молодые, но, к сожалению, неопытные.

Директор, наконец, сел на стул вытянул крепкие худые руки и сплёл пальцы перед собой.

– Локрий сообщит о моём решении чуть позже. – Карас указал на лысеющего мужчину в красной рубахе и чёрном плаще с забавной брошкой в виде цапли. – А я бы хотел поприветствовать новых членов нашего ордена. Молодых людей с исключительными магическими способностями. – Директор указал одной рукой на Аина, другой на Хани. – Встаньте, друзья, покажитесь.

Оба поднялись с мест: Хани, едва не зацепившись широкой проймой белого плаща за подлокотник, а Аин – с присущим ему самодовольством.

– Об их успехах мне доложила мадам Кертиус.

Дама в самом конце стола, та самая полная преподавательница, довольно кивнула:

– Да, молодым людям ещё предстоит многому научиться, но потенциал виден невооружённым глазом.

Всю речь директора Хани слушала со скепсисом. Она не считала себя плохим магом, но и хорошим её сложно было назвать. Никаких исключительных способностей она не проявляла, оттого похвала казалась наигранной и вымученной. Нет, Хани не страдала ложной скромностью, скорее, реалистичным взглядом на вещи. Такой скорый приём в члены ордена заставил её подумать об обратной стороне медали. Она буквально кожей чувствовала подвох, но не могла понять, в чём он заключается.

По взгляду Аина сложно было догадаться, что испытывает он. Сквозь напыщенность и гордость пробиться тяжело, особенно если не способен разглядеть в человеке что-то помимо этого.

У Хани даже закралась мысль, а не спросить ли о назначении прямо у директора, но потом страх быть разоблачённой в своей неисключительности пересилил желание узнать правду. В этом мрачном зале с чёрными древесными панелями, необычными стульями, вырвавшимися из недр воображения сумасшедшего столяра, высоким потолком, под которым на цепях болтались памятные реликвии вроде мечей и щитов предков, таилась нескончаемая печаль и тягучая пустота. Члены ордена, молчаливые и на удивление безучастные, почти не смотрели друг на друга. Шинан, подперев красивое скуластое лицо ладонью, изучал какое-то донесение. Ора разглядывала новые перстни на указательных пальцах и потирала недавно набитую на руку татуировку в виде бабочек. Остальные либо украдкой царапали столешницу, либо просто глядели в пустоту, занимаемые совсем отвлечёнными мыслями. Лишь Локрий старался поймать каждое слово руководителя.

– Итак, с молодыми познакомились. К слову, члены ордена освобождаются от сдачи итоговых испытаний. Да-да, Зоу и Оришан, считайте, вам крупно повезло. Что ж. – Карас подтянул к себе кипу бумаг, небрежно сбросив парочку пустых конвертов на пол. – На повестке дня междоусобица дуен. Орден продолжает поддерживать северян. Их победа будет выгоднее для нас. Они обещали нам часть леса Дуендэ Маги. Там мы сможем очистить пространство от деревьев и возвести уже пятую Академию магии.

– И не забудьте про дом господина Барту, спонсировавшего поставку оружия. Он давно мечтает обзавестись землёй в тех живописных краях, – заметил мужчина в бежевой рясе.

– Про Барту забыть сложно, – усмехнулся Карас. – Вон, пять донесений и все от Барту. Так-с. Ага, вот тут, прочитаю…

Заседание ордена тянулось долго, со скукой, присущей зачитыванию скупых на метафоры докладов. Хани зевнула уже в третий раз, когда ощутила на себе чужой взгляд. Аин, похоже, тоже пытался развлечься хоть чем-то, лишь бы не уснуть, пока Карас разбирал доклады и донесения, надиктовывал Локрию ответы с распоряжениями. Из всего услышанного Хани поняла лишь одно: империя находится в глубоком упадке. Её раздирают внутренние конфликты, из-за вымирающего крестьянства почти некому сажать и собирать урожай. Эпидемии косят население похлеще войн, которые, к слову, если верить неизвестному Хани советнику Эрцеусу, уже не за горами. Некогда сдерживаемые ривенами некроманты вновь требуют отдать часть центральных земель Карраабин. Дорожает еда, жильё и одежда. Наблюдается отток населения в соседние империи. Сокращается рождаемость. Для Хани, жившей в Академии с малых лет, всё это было откровением. Она и представить не могла, в каком жутком положении находится Карраабин. Но что ещё больше её поразило, так это равнодушие остальных. Плевать они хотели на голод и мор – они думали только о том, как бы уравновесить силы и избавиться, наконец, от треклятого Тадана Варгана.