Синдром Спенсер

Глава 5

В саду царила тишина, нарушаемая лишь щебетанием птиц и лёгким шелестом листвы. Я позволила словам унести меня в далёкие страны и познакомить с удивительными героями. Но даже сквозь страницы книги я чувствовала на себе взгляд. Подняв глаза, я увидела сэра Аллана, стоящего неподалёку. Он улыбался, и эта улыбка казалась искренней и тёплой.

– Мисс Элиот, прошу прощения, что прерываю ваше чтение, но я не мог устоять и подойти к вам ближе.

Я слегка смутилась от его слов. Он подошёл ближе и присел рядом со мной на траве.

– Я вижу, что вы вкладываете в мисс Спенсер душу, и это многого стоит. Знаете, после смерти матери все боялись, что не смогут дать всего, что ей нужно. Но вы… вы стали для неё не только учительницей, но и другом.

Его слова тронули меня до глубины души. Я чувствовала, как тепло разливается по всему телу. В этот момент я поняла, что мои чувства к сэру Аллану – это не просто мимолетное увлечение. И, возможно, любовную записку не стоит откладывать надолго.

– Благодарю вас, эти слова много для меня значат.

Джордж Аллан смолк, и я не нашла новых тем для разговора. Да и какие могут быть у нас разговоры без свидетелей? Лишь формальные. Но он сказал о гибели миссис Спенсер, и мой интерес берёт верх над моим стеснением. Ещё минута колебания, и я не выдержала.

– Прошу простить мою дерзость, но вы сказали о смерти её матери, – я опустила глаза и гладила ладонью траву.

– Вы не знали? Она скоропостижно скончалась, мисс. Грипп забрал её.

– Какой кошмар. Мисс Люси, наверное, ужасно горевала.

– О, да. Она долго не выходила на улицу и всё время плакала. Раньше её завлекали лошади, и я надеялся, что смогу приободрить миледи, но, увы. Она больше не хочет ко мне приходить, – сэр Аллан опустил свой взгляд на траву.

– Почему же?

– Миссис Спенсер любила конюшню. Она часто водила дочь кормить лошадей. По всей видимости, после утраты матери, мисс Люси больше не хочет их видеть.

– Как грустно…

– Да, но я до сих пор за ними ухаживаю лично. Приходите, если вам будет интересно, мисс, – его грусть быстро сменилась на интерес и азарт.

Моя губа дрогнула в улыбке, и я быстро её поправила в нейтральное положение. Я почувствовала, как румянец заливает мои щёки. Его внезапное приглашение смутило меня, и я не знала, как правильно реагировать. С одной стороны, мне было любопытно увидеть конюшню, о которой он говорил с таким энтузиазмом. С другой, я боялась показаться слишком навязчивой или заинтересованной в его обществе.

– Что ж, благодарю вас за приглашение, сэр Аллан. Я, возможно, воспользуюсь им как-нибудь в другой раз, – проговорила я, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица.

Он слегка нахмурился, словно разочарованный моим ответом, но быстро взял себя в руки.

– Как пожелаете, мисс. Но знайте, двери конюшни всегда открыты для вас.

Мы помолчали, каждый погруженный в свои мысли. Я чувствовала, что должна что-то сказать, чтобы разрядить обстановку, но не знала, с чего начать.

– Вы кого-то искали, мисс?

Мы резко переглянулись.

– Я не понимаю вас.

– Простите моё любопытство, просто вы просили карету и с таким воодушевлением уехали, но вернувшись, вы были огорчены, – он всё так же смотрел мне в глаза. Глаза его и вправду были восхитительны. Словно горный василёк распустился на весеннем солнце. – Мисс?

– Простите. Да, я хотела кое-кого найти, – я резко опустила глаза.

– Кого же?

– Знаете, сэр Аллан, говорят, что это я задаю слишком много вопросов.

– Простите, мисс, я не хотел вас тревожить, – он тоже опускает взгляд, и его щёки горят алым цветом.

– Мне нравится.

Моё лицо буквально разболелось от сдерживания своей мимики, и я дала ей волю. Мои глаза засияли, а губы расплылись в улыбке.

– Что вам нравится, мисс? – тихо спросил сэр Аллан, не поднимая глаз. Его голос слегка дрожал, выдавая волнение.

– Мне нравится, когда вы задаёте вопросы, – я приподняла подбородок и посмотрела ему прямо в глаза. – Это говорит о вашей заинтересованности. А мне льстит, когда мной интересуются. Особенно такие васильки.

Он, наконец, поднял на меня взгляд. Алые щёки словно вспыхнули ярче. В его глазах читалось замешательство и… удивление?

– Вы слишком добры ко мне, мисс, – пробормотал он, отведя взгляд. Я рассмеялась. Этот мужчина оказался очень приятным.

– Доброта – это мой конёк, сэр Аллан. А теперь, если вы не возражаете, мне пора. Но я буду рада, если вы продолжите задавать мне вопросы при следующей нашей встрече.

Я встала с лужайки, грациозно развернулась и направилась к лестнице, чувствуя его взгляд на своей спине. Поднимаясь, я не смогла сдержать улыбку. Этот день обещал быть интересным.

Несясь по коридорам, словно ребёнок, я направилась к подруге. Мне хочется как можно скорее поделиться этим диалогом с ней. Когда я ворвалась к ней на кухню, она уже ожидала меня к ужину.

Около часа мы беседовали, смеялись и сплетничали. Даже позволили себе вольность перейти на ты.

– Бедный Джордж Аллан. Он, наверное, до сих пор пребывает в смущении от твоих слов, – Анна искренне улыбнулась мне.

– Наверное, но не только ведь ему играть вне правил, – пожимаю я плечами.

Анна кивнула, отпивая из кружки травяного чая. В воздухе чувствовался аромат лимона и мяты, успокаивающий и умиротворяющий. Он контрастировал с бурей эмоций, бушевавшей во мне.

– Знаешь, мне понравилось, – призналась я, откинувшись на спинку стула. – Ощущение, будто я вернула себе контроль. Мне так не хватало этой свободы действий.

Анна поставила кружку на стол и внимательно посмотрела на меня. В её глазах читалась поддержка и понимание. Она всегда умело слушала, не перебивая и не осуждая.

– Ты заслуживаешь этого, – мягко произнесла она. – И даже больше. Не позволяй никому заставлять тебя чувствовать себя иначе.

Я улыбнулась ей в ответ. Слова Анны согревали, как горячий плед в холодный вечер. Благодаря ей я чувствовала себя сильнее и увереннее. Возможно, Джордж Аллан и был смущён, но я ничуть не жалела о своих словах. Впервые за долгое время я ощущала вкус свободы и независимости, и отказываться от этого не собиралась.

Договорив с Анной, поспешила в свою спальню. Скоро выходные, а значит, нужно сдать отчёт о проведённых уроках мистеру Спенсеру.

Я опустилась в кресло, взяла листок бумаги и карандаш. География, чтение, танцы… Мои мысли никак не могут собраться в кучу. Эти васильки мелькали перед моими глазами. Алый румянец смущения покалывал моё дыхание.

– Мисс Элиот, к вам можно? – раздался стук в дверь, вернувший меня в реальность.

– Входите.

– Прошу прощения, но вы так и не поели, – Анна принесла мне ужин.

– Не стоило, зачем ты…

Её глаза кричали мне замолчать.

– Добрый вечер, мисс, – мадам Фижм стояла на пороге дверей.

– Добрый, мисс Фижм, чем обязана?

– Мистер Спенсер будет ждать вас у себя после завтрака с отчётом, – её недовольное лицо кричало возмущением от прибытия Анны в мою спальню.

– Благодарю вас, я непременно всё выполню, не извольте беспокоиться, – я же старалась держать свою фирменную физиономию.

– Доброй ночи, – она закрыла за собой дверь, оставив нас с подругой наедине.

– Прости, она встретила меня в коридоре, и мне так нужно было к тебе попасть, что я не придумала ничего лучше, – она тараторила, словно трещотка.

– Постой, успокойся, что случилось?

Мы сели на кровать, и Анна отдала мне книгу.

– Ох, я видимо, её забыла на лужайке, спасибо.

– Джордж Аллан просил вернуть её, – она улыбнулась, и мы поняли друг друга без слов. – Не буду мешать.

Подруга поспешно вышла из комнаты, оставив меня наедине с новым ураганом эмоций. Я открыла книгу, и на колени мне упала записка с цветком. Василёк. Я невольно подношу его к носу, чтобы полностью наполнить свои лёгкие его ароматом. Оставив книгу на кровати, я взяла бумажку и села в кресло. Камин приятно согревает мои лодыжки, и я закинула ноги на подлокотник.

Дорогая мисс Элиот,

Ваш смех озарил мой мрачный день. Ваша улыбка навсегда останется в моём сердце. Прошу Вас, позвольте задать вам тысячу вопросов. Но боюсь, даже этого мне будет мало. Я хочу узнавать вас и говорить с вами всю свою жизнь. Молю Вас, смейтесь ещё громче.

С уважением,

Джордж Аллан

Глава 6

Мурашки невольно побежали по всему моему телу, и остановить я их не в силах. Сердце моё забилось всё чаще. Каждая буква – каждое слово письма – словно тонкий шёлк, обвивающий душу. «Озарил мой мрачный день…» – эти слова звучали внутри меня, как тихая мелодия, как обещание рассвета после долгой ночи.

Я перечитывала письмо снова и снова, словно пыталась расшифровать тайный код, скрытый между строк. «Тысячу вопросов… говорить с вами всю свою жизнь…» – фразы рисовали в моём воображении картины будущего, наполненного теплом и искренностью. Будущего, которое я, откровенно, боюсь себе позволить.

Василёк в моей руке стал символом этой надежды, робкого, но такого сильного чувства. Его скромный аромат казался сейчас самым изысканным парфюмом, а его нежный цвет – самым ярким оттенком неба.

Я откинулась на спинку кресла, закрыв глаза. Камин потрескивал, словно подгонял моё взволнованное дыхание. В голове кружили мысли, словно пчёлы, собирающие нектар с цветущего луга. Что мне делать? Ответить? Проигнорировать? Поддаться этому внезапному порыву или остаться в своей привычной зоне комфорта?

Решение пришло внезапно, как вспышка молнии в ночном небе. Я схватила свою накидку и тихо вышла из комнаты, лишь бы не наткнуться на мадам Фижм. В такой ситуации я уже не выкручусь.

Словно кошка, я прокрадывалась по коридору и вышла из поместья. Что я делаю? Зачем? Поздним вечером? Эти мысли быстро вылетели из моей головы с каждым пройденным шагом.

Когда я подхожу к конюшне, замечаю, что свечи ещё горят. Вот только смелости открыть дверь не хватает. Что я ему скажу? Добрый вечер? Как нелепо. Пока я собираюсь с мыслями, дверь сама открывается передо мной.

– Мисс Элиот?

– Сэр Аллан?

Мы смотрели друг на друга и тяжело дышали. В полумраке конюшни его глаза блестели, словно угли в печи, загорались от удивления и, кажется, чего-то большего. Я замерла, словно олень, застигнутый врасплох охотниками. Слова застряли в горле, превратившись в невнятное бормотание.

– Я… я не знаю, что на меня нашло, – прошептала я, чувствуя, как кровь приливает к щекам. – Простите мою дерзость, сэр Аллан.

Он шагнул вперёд, и в свете мерцающих свечей его лицо казалось высеченным из камня, но в то же время таким уязвимым.

– Дерзость? – повторил он, и его голос прозвучал таким тихим, как шелест осенних листьев. – Иногда дерзость – это единственное, что отличает мечту от сожаления, мисс Элиот.

Он протянул руку и коснулся моей ладони.

– Я рад, что вы осмелились.

Его прикосновение словно молния пронзило меня от кончиков пальцев до самой души. Мир вокруг перестал существовать, остались только мы – два силуэта, затерянных в ночи, объединенных тайным желанием, запретной искрой, готовой воспламенить всё вокруг.

– Что мы делаем, сэр Аллан? – прошептала я.

– Мы ничего не делаем, миледи, – его глаза посмотрели на мои губы.

– Ну как же. Мы с вами нарушаем все правила этикета, – я чувствую, как его ладонь дрожит, но мягко сжимает мою.

– Кто вообще их создал?

Весь вечер мы просидели в оранжерее. Договорившись, что это будет нашим местом, во мне проснулся азарт. Оранжерея находилась позади поместья, и удивительно, что я не узнала о ней раньше. Сюда приходил лишь садовник по утрам. Цветы приятно заполняли пространство своим ароматом, создавая особенную атмосферу.

– Позвольте же мне всё-таки узнать, мисс. Что же вас так опечалило в той поездке?

Я разрешила себе рискнуть и рассказала свою историю Джорджу Аллану о выстреле, таинственной женщине и потере отца. Вот только про мистера Спенсера промолчала. Он выслушал меня очень внимательно, и в его глазах читалось сожаление.

– Я лишь хотела узнать, что произошло, – мои глаза невольно опустились.

– Понимаю вас, мисс. Положитесь на меня.

– Простите?

– Я постараюсь найти эту даму и вашего отца. Мне лишь нужны хоть какие-то детали.

– Дело в том, что больше я ничего не помню. Ни имени мадам, ни куда пропал отец, ни дорогу до этого поместья. Словно всё сон.

– Но вы же знаете адрес, а это уже что-то, – он озарил меня улыбкой надежды, хотя я понимаю, что вероятность всё разузнать мала.

Поздно ночью, вернувшись в свою спальню, я моментально уснула.

Я стою в толпе. Кто-то выглядывает из-за спин мужчин, а кто-то убегает. Крики детей и женщин разносятся по всей улице. Ничего не понимая, делаю пару шагов вперёд и за толпой вижу отца. Это действительно он!

– Отец!

– Энджи!

Пытаясь протиснуться сквозь людей, я зрительно теряю его. Толпа, как разъяренный зверь, толкала и рвала меня на части, не давая приблизиться к отцу. Каждый шаг вперёд даётся с неимоверным трудом, словно я плыву против бурного течения реки, где вместо воды – отчаяние и страх. Голоса вокруг сливаются в оглушительный хор паники, каждый из которых пронзает меня насквозь. Наконец, мне удаётся вырваться из цепких лап толпы. Отец стоит, прислонившись к стене обветшалого здания, его лицо оказалось бледным как полотно. В глазах застыла неизмеримая боль, словно он видит собственную душу, выставленную на всеобщее обозрение.

– Энджи, что ты здесь делаешь?! – прохрипел он, его голос звучал как скрежет дверей, тронутых дыханием смерти.

– Я… я бежала к тебе, отец, – ответила я, с трудом, не в силах отдышаться.

Он посмотрел на меня взглядом, полным горечи и сожаления. В этом взгляде я увидела отражение боли.

– Беги!

– Отец?

– Беги!

Он крикнул безумным голосом. Я стою перед ним и ничего не понимаю. Куда бежать? Зачем и от чего?

– Мистер Элиот, вы мне должны.

Раздался звук молнии. Писк не умолкает, и я невольно хватаюсь за уши. Зажмурившись и сев на пол, я никак не могу унять боль в голове. Открыв глаза, я сразу же пожалела об этом.

– Отец! Нет!

Этот писк повторяется, и я чувствую незримую боль в плече. На мгновение мне становится холодно.

Картина, развернувшаяся передо мной, была кошмарным танцем смерти. Двое мужчин, словно хищные птицы, набросились на моего отца. Один из них держит в руках пистолет.

Земля под ногами превратилась в зыбучий песок, затягивая меня в пучину отчаяния. Кровь отца, словно багряные лепестки роз, устилала землю. Время остановилось, превратившись в бесконечную пытку. Я хочу закричать, но голос застрял в горле. Хотела броситься к нему, но ноги приросли к земле, скованные цепями ужаса.

Отец упал, как подкошенное дерево, его глаза, ещё мгновение назад полные горечи и сожаления, теперь смотрели в пустоту. В этот момент мир рухнул, рассыпавшись на осколки разбитых надежд и несбывшихся мечтаний. Я потеряла свой компас, свою опору, свою путеводную звезду.

Писк в ушах усилился, превратившись в оглушительный рев, грозящий разорвать мой мозг на части. Боль в плече стала невыносимой, словно рана кровоточила не только физически, но и духовно. Я чувствовала, как жизнь покидает меня, утекая вместе с кровью отца.

Моё тело отказывается мне подчиняться, и я падаю рядом с отцом. Он смотрит на небо, и я решаю повернуть голову к облакам. Наверное, лучше перед смертью увидеть что-то чистое и прекрасное. Не хочется, чтобы последним увиденным был хаос людей. Я чувствую, как мой воротник платья становится мокрым и горячим.

– Зачем?!

– Простите, сэр.

Я не в силах уже повернуть голову и взглянуть убийцам в лицо. Пусть. Небо сегодня прекрасно, такое чистое.

– Мисс? Мисс?

Передо мной оказывается милая дама, одетая в строгое платье с цветным фартуком. Её лицо выражает беспокойство и ужас. Крики людей разносятся эхом в моей голове.

Я закрыла глаза, чувствуя, как тьма подступает всё ближе. Небо, такое чистое и безмятежное, теперь казалось насмешкой. Последнее, что я услышала, был плач дамы и отдаленные крики людей, смешивающиеся в какофонию горя и отчаяния. Мир ускользал, словно песок сквозь пальцы, унося с собой последние искры жизни. Я уплывала в небытие, туда, где, возможно, меня ждала встреча с отцом, среди звёзд, вдали от этого жестокого и несправедливого мира.

Глава 7

– Я вспомнила!

Моё сердце колотилось, а дыхание окончательно сбилось. Я закрыла глаза, но решила моментально их открыть, чтобы не уснуть снова. Волосы и сорочка мокрые, а по коже бегали мурашки. Это не кошмар, это воспоминания. Мне это не приснилось.

Комната кружилась вокруг меня, словно безумный калейдоскоп, где осколки реальности болезненно врезались в сознание. Каждый вдох оказался битвой за жизнь, воздух обжигал лёгкие, напоминая о той, уже почти забытой, горячей влаге на воротнике платья. Воспоминания нахлынули с силой цунами, погребая под собой хрупкие стены настоящего. Я вновь чувствовала липкий ужас, прикосновение смерти, холодную сталь равнодушия.

«Зачем?!» – этот крик, эхом отдающийся в моей душе, стал клеймом моего существования. Вопрос, на который никогда не будет ответа, как ноющая рана, кровоточащая сквозь время. Милая дама, её испуганное лицо – последний луч света в кромешной тьме. Её плач, как похоронный звон, оплакивающий не только мою уходящую жизнь, но и саму человечность.

Ночь давила своей чернотой, словно саван, сотканный из страха и отчаяния. Каждая тень казалась призраком прошлого, тянущим ко мне свои костлявые руки. Я цепляюсь за реальность, словно утопающий за соломинку, боясь вновь провалиться в пучину воспоминаний, где небо – лишь жестокая насмешка, а мир – арена для бессмысленной трагедии.