Невероятные истории Мэтта Диксона

Мэтт Диксон родился в США в 1990 году. Его жизнь была полна приключений. В 1998 году его семья вернулась в Лондон. Отец умер, когда ему было 15 лет, а мать скончалась, когда он закончил Оксфорд. Мэтт был достаточно ленивым человеком, но благодаря связям ему удалось начать частную детективную практику. Иногда он сотрудничал со «Скотланд-ярдом», но это Диксон делал скорее ради развлечения, чем ради помощи людям. Его меланхоличный эгоистичный характер часто мешал ему начать отношения, хотя к некоторым девушкам он чувствовал глубокую привязанность и романтическое влечение.

Мэтт не знал, что будет завтра и у него не было никакого плана на жизнь. Единственное правило, которому он следовал: «жить и надеяться, что сегодня никто тебя не потревожит».

Глава 1. Миссис Бернли

Маргарет Бернли была сестрой моей родной бабушки. Она жила в пригороде Манчестера и каждый год приглашала меня к себе в гости. Честно скажу, желания ехать туда у меня не было никакого. Я бы с пребольшим удовольствием повалялся где-нибудь на пляже в такую серую унылую пору, но, увы, Рождественские праздники были для миссис Бернли особым временем, которое следовало проводить с семьей.

Радовал меня лишь тот факт, что работы зимой не было. Несмотря на слякоть, постоянные дожди и сильные ветра, я мог спать до полудня и смотреть бессмысленные американские детективные сериалы, в которых в самом конце серии главный герой непринужденно находил зацепку и указывал на убийцу. Иногда мне даже казалось, что я копировал поведение главных героев просмотренных сериалов и тем самым вызывал у многих людей, работавших со мной, отвращение.

Из Лондона в Манчестер можно добраться на поезде за 3,5 часа. Я не очень люблю самолеты, так как нужно сдавать багаж, общаться с проводницами и переживать взлет и посадку. Вечный стресс для организма – не для меня. Я больше люблю томно посидеть у окошка, посмотреть на виды родной Британии и в очередной раз убедиться, что мне сказачно повезло родиться в этой прекрасной стране, а затем, спустя годы, сюда вернуться благодаря моим покойным родителям.

Когда 23 декабря поздно вечером я прибыл на вокзал в Манчестере, меня на перроне встретил племянник миссис Бернли и по совместительству мой дядя Маршалл. Мы с ним были в прекрасных отношениях. Когда я был маленьким, мы каждое лето с ним играли в бейсбол, хотя в Англии этот вид спорта абсолютно не прижился.

Дяде Маршаллу нравилось, что он мог порадовать любимого племянника, который рос в абсолютно другой культурной среде. Мои родители искали современный новый мир, который бы позволил им развиваться, развлекаться и двигаться дальше. К сожалению, он их и поглотил, поэтому нам пришлось вернуться домой, не имея ни гроша за душой.

***

По дороге домой мы разговорились с Маршаллом.

– Ну что, Мэтти, как у тебя жизнь? Продолжаешь ловить преступников? – спросил дядя, перестраиваясь в левый ряд, чтобы выполнить поворот налево.

Не знаю почему, но в моей семье все называли меня ласково – Мэтти.

– Настоящих преступников становится все меньше. Работы у частных детективов мало. Сейчас полиция загружена делами школьников и студентов, которые продают друг другу синтетические наркотики.

– Фу, какая гадость.

– И не говори. Меня в принципе радует, что не нужно много работать, так как ко мне в последнее время стали приходить состоятельные дамы, которые просят разоблачить их мужей. Понимаю, что эту работу нельзя назвать полезной для общества, но зато она приносит стабильный доход.

– Хух, повезло, что я не изменяю Люси и если даже она тебя наймет, то просто потратит все наши деньги и не найдет ничего темного в моей скромной биографии.

Люси была уже много лет замужем за моим дядей Маршаллом, который ее сильно любил.

– Как у тебя дела, Маршалл? Как дети?

– Мэгги поступила в Оксфорд, Том до сих пор учится в школе. Дети растут ни по дням, а по часам. Не нарадуюсь на них. А ты когда детей заведешь?

Меня этот вопрос максимально смутил, так как каждый раз, когда я приезжал к родственникам по линии матери, разговор смещался в сторону моего семейного положения. Все пытались подыскать мне подходящую партию. Обычно это превращалось в сущий кошмар, потому что я, будучи настоящим стеснительным джентльменом, в стрессовых ситуациях начинал говорить несусветный бред. Однажды я сравнил глаза племянницы подруги моей двоюродной бабушки с углями, которые добывают шахтеры. Мои метафоры не получили должной оценки, и девушка в торопях покинула тот скромный прием.

– Для того чтобы завести детей, нужно два человека, насколько я знаю, если верить урокам биологии, – сказал я, слегка улыбнувшись. Меня пробила ностальгия, когда мы ехали по знакомым мне местам. Деревья, бесконечные дороги, заводы – все это было мостиком к тому времени, когда я был маленьким. Дядя Маршалл не впадал в рассуждения о детях, миссис Бернли была молода и готовила для меня чай. Люси только начала встречаться с Маршаллом и была по-настоящему прекрасна. Я это говорю не с каким-то намеком, а просто действительно считаю, что роды и уход за двумя детьми ей не пошли на пользу.

– Знаешь, тебе уже почти 30 лет. Когда заводить детей, если не сейчас? – он посигналил машине, которая ехала навстречу. Это были Доусоны. Чудоковатые соседи Маршалла и Люси, которые каждые выходные ездили в гипермаркет к самому его закрытию, чтобы избежать встречи с толпой людей и не заразиться каким-нибудь вирусом. В общем, любители теорий заговоров. – Это Доусоны. О чем я?

– О детях…

– Ах, да. Дети. Мэтт, ты был единственным ребенком в семье. Родители в США еле-еле сводили концы с концами, но они, несмотря на все трудности, любили тебя и хотели второго. Дети дают мотивацию. Они – это часть тебя. Твои родители ушли из жизни очень рано, и тебе пришлось нелегко, но часть их навсегда останется с тобой.

Я сделал вид, что задумался над словами дяди Маршалла. Мне было абсолютно все равно, что он говорил. Когда тебе каждый родственник или знакомый говорит о детях с двадцати трех лет, у тебя начинает вырабатываться иммунитет. У них все складывалось гораздо проще: они находили друг друга благодаря знакомым, получали квартиры по наследству, им помогали родственники. Многие начинают забывать, что, после того как мы уехали в Штаты, на нас все махнули рукой, а, когда вернулись, первое, что услышали мои родители: «А мы говорили!»

Все почему-то считают, что вечные упреки и советы делают из нас тех самых людей, которые смогут преодолеть любые испытания, но это не так. Мы живем по своим правилам и принимаем решения тоже сами. Нам могут попытаться их навязать, но патрон в барабане нашего револьвера становится опасным, если мы захотим нажать на курок.

– Маршалл, я подумаю над твоими словами. Обязательно. Но сегодня я уже очень устал. Мне хочется поскорее приехать… Кстати, а куда меня в этот раз поселят?

– Ты поедешь к Дэни и его жене. Они согласились тебя принять на три дня. Ты же 26 декабря назад поедешь? – я утвердительно кивнул. – Вот и отлично. Они лабрадора себе завели. Не соскучишься.

– Это уж точно…

***

Мы приехали к Дэни и Стелле. Они жили в большом доме на окраине Манчестера. Примерно в двух километрах от дома моей бабушки. Они оба любили спокойную тихую жизнь без особых приключений. Детей у них не было, хотя за 10 лет совместной жизни они перепробовали множество способов, чтобы все-таки обзавестись своим наследием.

Дядя Маршалл не стал заходить на чай к Дэни и Стелле и уехал к себе домой. Ему нужно было вставать рано утром, чтобы навестить миссис Бернли. Все-таки ей было уже много лет, поэтому Люси и Маршалл посменно навещали пожилую родственницу, за что она им была очень благодарна.

– Здравствуй, дорогой Мэтт, – сказал дядя Дэни. – Ты здорово вырос, – он провел воображаемую линию между своей макушкой и моей.

– Здравствуй, дядя. Ты все так же в форме, – я соврал. Мои родственники старели, потому что их жизнь не была похожа на мою. Дядя работал, сколько я себя помню, на машиностроительных заводах. Периодически они проводили сокращения, но его это не останавливало. Такое упорство очень сильно поражало. Если бы меня уволили из одной какой-то сферы, то я бы туда не вернулся даже за миллион долларов. Нет… я лгу… Конечно, вернулся бы и даже сделал бы вид, что моя психика после предыдущего увольнения никак не пострадала.

Тетя Стелла работала воспитательницей в детском саду. Для меня она была настоящей героиней. Несмотря на то, что Стелла не являлась моей кровной родственницей, я относился к ней с безмерным уважением. Она проработала 15 лет в детском саду и не устала от вечных криков, и по-прежнему мечтала о детях. Для меня это было сродни безумству, которое присуще больше людям с психическими отклонениями.

– Здравствуйте, Стелла, – сказал я и улыбнулся. Мы договорились, что я буду называть ее по имени. Ей казалось, что это прошлый век – называть некровных родственников «дядя», «тетя» и так далее.

– Хорошо, Мэтт, мы тебя не будем сейчас грузить вопросами и сразу отправим спать, – сказала Стелла. – Я приготовила тебе комнату на втором этаже, поэтому располагайся. Если ночью услышишь какой-то странный звук и скрежет на крыше, не переживай, это птицы сходят с ума в это время года, – она сделала паузу. – Завтра обо всем поговорим за ужином у миссис Бернли.

– Хорошо, я Вам очень благодарен за прием, – заявил я и улыбнулся дяде и тете. Рядом с ними стоял золотистый лабрадор Гарри, который внимательно смотрел на меня и вилял хвостом.

Затем я поднялся наверх и лег в кровать. На следующее утро я планировал навестить бабушку, чтобы помочь ей с подготовкой к ужину. Не понимаю, почему большинство семей празднует все праздники у пожилых людей и не оказывает им никакой помощи.

Я заснул очень быстро и надеялся, что следующий день пройдет для меня мгновенно. Мне не хотелось задерживаться в Манчестере. Эта жизнь относительно небольшого города совершенно не для меня. Движение Лондона, его чопорность и дождливость – это то, что мне нужно. Бесконечно длинные улицы, которые окутывают все пространство и влюбляют в себя миллионы туристов, жаждущих подобно Джо и Чендлеру1 найти новые приключения в столице Англии.

***

Я проснулся в 7 утра от дикого, разрезающего воздух звука. Это был тот самый скрежет птиц на крыше, о котором говорила Стелла. Я не смог спать дальше и пошел вниз. Половицы так скрипели, что разбудили Дэни.

– Доброе утро! Молодец, Мэтт, следишь за режимом даже в праздники? – спросил меня дядя спросонья.

– Доброе утро! Да, именно так, стараюсь, – сказал я, безбожно соврав. В Лондоне я не вставал раньше 12 часов уже очень давно.

– Пойдем на кухню, я сделаю завтрак.

– О, не стоит.

– Да ладно, пойдем. Поговоришь с дядей.

Мы прошли на кухню, где дядя заварил черный байховый крупнолистовой чай и сделал два сэндвича с куриной грудкой, если их можно было так назвать.

– Что у тебя нового в жизни? По-прежнему ловишь преступников?

Мне показалось, что у меня дежавю, потому что я слышал точно такой же вопрос вчера.

– Да, бывает и такое, но сейчас в основном занимаюсь частной практикой. Разрешаю семейные конфликты.

– Понятно, следишь за любовниками, – ухмыльнулся Дэни.

– Именно.

Чай получился очень крепким, а тост сильно пригорел. Мы поговорили с дядей про его работу, но там ничего не менялось последние 15 лет, поэтому мне, возможно, и не стоило спрашивать его об этом.

– Спасибо за завтрак, дядя Дэни. Я побежал к бабушке. Спрошу, вдруг ей нужна будет помощь.

– Отлично. Позвони от нее и скажи мне: вдруг и моя помощь будет кстати.

– Хорошо, в любом случае, до встречи.

Я прошел в прихожую, чтобы одеться и постараться успеть на автобус, который медленно подъезжал к остановке. Не без труда и дикой отдышки я все-таки успел к пустому автобусу, который в такое время в праздничный день редко кого-то вообще вез.

К дому бабушки я подъехал, когда на часах уже было 9:10 утра. Обычно дядя Маршалл приезжал к ней в 9:20, но в выходной день он решил приехать пораньше.

Мы с ним встретились около входа в дом миссис Бернли, тепло поприветствовали друг друга и вошли в небольшое помещение, которое соединяло улицу и вход в жилую часть дома.

Дядя Маршалл несколько раз позвонил в дверь, но никто не открывал и даже не подавал признаков жизни. Мы начали беспокоиться.

«Она всегда знает, что я прихожу в 9:20. Она меня ждет у двери с 9 часов утра. Что-то явно случилось», – сказал он.

Дядя достал запасной ключ и сам открыл дверь. Когда мы вошли, то я сразу почувствовал аромат из детства. Запах бабушкиной квартиры я никогда не спутаю ни с чем. Пахло травами и старыми испанскими духами, которые бабушка привезла 20 лет назад из Мадрида и раз в месяц делала распрыскивала его по дому. Они были настолько едкими, что могли не выветриваться неделями, а поскольку бабушка уже была в возрасте, то и проветривала помещение она редко, боясь простудиться.

Мы вошли в гостиную. Миссис Бернли спала сном мертвеца на своем любимом кресле. Ее голова была повернута к окну, сквозь которое пробивались солнечные лучи. Перед бабушкой стояли заварочный чайник и пустая чашка. Это было ее последнее утро.

Дядя Маршалл, увидев посиневшее тело своей мамы, опустился на колени перед ее креслом, положил голову к ней на колени и заплакал.

Я был не слишком эмоциональным, поскольку такие картины видел не раз – бывали даже более жуткие моменты. Я очень любил мою бабушку, но ей было уже много лет. Все свое наследство она поделила между племянниками. У меня в отношении бабушки не было никаких корыстных помыслов – я никогда не думал о наследстве, которое могло бы мне достаться.

Я прошелся по дому, поднялся на второй этаж. Кровать была аккуратно застелена. В ванной не было никакого переполоха. Стакан с ее верхней челюстью был пуст, значит она успела приготовиться к новому дню и уже была настроена на то, чтобы позавтракать.

На кухне не было никаких следов готовки самого завтрака, зато на столе стояла банка с дорогим черным индийским чаем. Я заглянул вовнутрь. Банка была наполовину опустошена. От нее шел приятный терпкий запах черного чая. Я не был большим любителем черного крепкого чая, но думаю, что эта смесь при должной подготовке могла бы превратиться в отличный энергетик.

Я подошел к дяде Маршаллу.

– Мэтти, почему она умерла? – спросил дядя в слезах. – Она же была здорова.

– К сожалению, Маршалл, она не умерла. Ее убили.

– Что?

– Все узнаешь потом. Мне нужно позвонить.

Я подошел к телефону:

– Алло, Дэни. Да, нужна твоя помощь. Боюсь, у меня для тебя плохие новости. Ушла из жизни твоя мама. Думаю, что всем родственникам нужно приехать в дом Маргарет Бернли. Здесь произошло убийство.

***

Через час в доме Маргарет Бернли творилось настоящее безумие. Полицейские, врачи – все в один голос говорили, что смерть наступила естественным путем, но я требовал, чтобы ее тело отправили на вскрытие.

– Милый, ее больше не вернуть, – сказала мне Люси, обнимая. – Я понимаю, что ты переживаешь, что ее больше нет с нами. Мы все сейчас в шоке. Нужно успокоиться. Ее время пришло.

– Люси, если ты думаешь, что я действую на эмоциях, то глубоко ошибаешься. Я привык видеть смерть. Здесь тот случай, когда человека хладнокровно убили.

– Как, скажи, как? Почему ты так решил, Мэтт? – спросил Дэни.

– Все очень просто, но пока что я не буду открывать всех карт. Она умерла не своей смертью. Вот и все. Доверьтесь мне хоть раз. Я знаю, что не являюсь эталоном трудолюбия и хранителем семейного очага, но мне знаком преступный мир. Я видел десятки убийств.

– Ладно, Бог с ним. Пускай решает полиция, – сказал Маршалл. – Все равно Мэтта бабушка любила и согласилась бы с любым из нас, если бы мы чего-то очень хотели. Делайте вскрытие, – добавил он, обращаясь к полиции и бригаде скорой. Бабушка за несколько лет до смерти назначила Маршалла своим главным распорядителем по всем вопросам, поэтому его согласие было очень важно для меня.

Они явно были не рады тому, что в праздничный день придется вскрывать тело милой старушки.

Инспектор Барри отвел в сторону меня и спросил:

– Вы уверены, что это убийство? Откуда такая уверенность?

– Готов дать на отсечение свою голову, но все детали прояснятся потом. Делайте вскрытие.

***

Тело бедняжки Маргарет Бернли погрузили в машину и увезли в ближайший морг, где ей должны были провести вскрытие до вечера – я использовал свои связи, чтобы пораньше получить результаты вскрытия. Мы же всей своей дружной семьей все-таки собрались в этот день за одним столом, но повод был совершенно не тот, на который мы рассчитывали еще вчера.

– Кому что завещала Маргарет?

– Стелла, прекрати, – одернул Дэни свою жену.

– Почему? Я спрашиваю это не из какой-то корысти или желания захапать что-либо. Просто я смотрела детективные сериалы и знаю, что убийства пожилых людей чаще всего происходят на фоне каких-то наследственных разбирательств.

– Она завещала нам с Дэни поровну все свое состояние, – сказал Маршалл, продолжая вертеть зубочистку в своих руках.

– Тогда не знаю, почему ты, Мэтти, решил, что кто-то убил бедняжку Маргарет.

– Я не буду пока что отвечать на вопросы, пока полностью в голове у меня не сложится картина. Скажите, есть тот, кто мог бы мне рассказать все, абсолютно все, про последние семь дней жизни Маргарет Бернли?

– Я думаю, что мы все могли бы рассказать понемногу, – сказала Люси, поправляя прическу. Она внимательно посмотрела на своего мужа, который по-прежнему не мог прийти в себя.

***

Я пошел наверх и занял ту комнату, которая была предназначена для гостей. Помню, как в детстве я любил здесь проводить время, когда приезжал в гости к миссис Бернли. Мне нравилось рисовать на большом столе, который дедушке подарили на юбилей. Также здесь стоял патефон, на котором можно было воспроизвести лучшие пластинки своего времени. Комната была пропитана ностальгией. Ближе к окну стояла полутороспальная кровать. К сожалению, в Манчестере зимой бывало очень холодно, поэтому спать у батареи было райским наслаждением. За окном медленно падал снег, фонарный стоб подсвечивал раскачивающиеся ветки деревьев, а гирлянды в домах отражались от стекол скользящих по улице машин.

Я опустился на стул, обшитый черной кожей. Сверху на дереве был сделан красивый резной узор. Я посмотрел в окно. На улице падал снег, а на часах было всего 12 часов дня. Нам предстояло ждать еще несколько часов, прежде чем дождаться ответа из морга. Люси и Маршалл оставили детей с родителями тети, поэтому дел у них никаких не было. Они даже были рады свалить ответственность на других в такой тяжелый день.

Первой в мою комнату вошла Люси. Она села напротив меня и начала свой рассказ.

– Тебе нужно рассказать все с понедельника до субботы или лучше начать с воскресенья?

– С воскресенья.

– Хорошо. В прошлое воскресенье мы с детьми решили съездить в магазин и закупиться. Там была распродажа.

– Это как-то относится к миссис Бернли?

– Безусловно.

– Ладно, продолжай, извини, что перебил.

– Маршалл оставил меня одну и отправился к миссис Бернли. Мне иногда кажется, что он проводил с ней слишком много времени в выходные. Каждую свободную минуту твой дядя был готов посвятить ей. Он с ней разговаривал, помогал стирать занавески, готовить еду и даже принимать гостей. Детей он всегда оставлял на меня. В последние пару лет мне казалось, что твой дядя стал слишком патриархального склада ума.

– У нее были подруги?

– Нет, ты что?! Ты же знаешь Маргарет. Все ее подруги умерли, а ей хватало и семьи. К ней часто приезжали внуки. Ну и я, конечно же. Она меня не очень любила. Ты знаешь… – она закинула голову вверх. – О чем это я? Ах, да. Мы поехали в магазин с детьми, где набрали кучу всякой рождественской еды и украшений. Также мы купили подарок для Маргарет – китайский сервиз.

Я про себя подумал: «Бедная Маргарет. Каждый год ей дарят посуду».

– Мне не хотелось тащить его потом с Маршаллом в Рождество, потому что мы бы выпили и не смогли бы поехать на своей машине, поэтому я решила проехать прямо к ней, чтобы спрятать подарок в ее доме.

Мне эта идея показалась весьма странной, но я не стал заострять на этом внимание. Почему бы просто не приехать с подарком на такси или не вручить его позднее? Можно было бы оставить его под елкой.

– Маршалл встретил нас и помог спрятать подарок, пока бабушка ругалась по телефону с электриками, которые утверждали, что она не оплатила счета. Затем мы зашли к ней и поздоровались. Она отчитала меня, что я неправильно одеваюсь и воспитываю детей, так как у Тома развязались шнурки. Я постаралась не обращать на это внимание, так как, ты сам знаешь, Маргарет меня не долюбливала, – я кивнул. Действительно миссис Бернли не очень любила Люси. Она считала, что последняя слишком занята собой и совершенно не думает о семье. Мне и самому так казалось, что Маршалл слишком много времени стал проводить у бабушки, а это было странно. Складывалось такое ощущение, что он пытался убежать от реальности, в которой оказался, но, с другой стороны, не хочется защищать своего дядю и вешать всех собак на тетю, так как именно она следила за детьми.

– Я сказала, что мы не останемся на чай. Быстро собрала детей и ушла. Подарок по-прежнему хранится под кроватью в этой комнате. Можешь заглянуть.

Я наклонился и увидел бесполезную коробку, на которой не было даже следов пыли. Значит Маргарет прибиралась здесь и видела этот бесполезный дар, который она должна была получить.

– В следующий раз мы с ней встретились лишь в четверг. Мы пришли с Маршаллом на ужин. Также были приглашены Стелла и Дэни. Мы пришли примерно в 18:00. Что было из еды уже не помню, но бабушка не особо любила готовить что-то слишком жареное, поэтому мы ели салаты, пили вино, а мужчины выпили по паре бокалов виски. Мы много говорили. Обсуждали будущее. Я больше говорила со Стеллой, потому что Дэни держался отстраненно и не шел на контакт. Они с Маршаломм и Маргарет вспоминали былое и ностальгировали о тех временах, когда был жив дедушка. Жаль, что я не могла никак вклиниться в их беседу, потому что, к сожалению, не застала те времена, когда был жив их отец. Помню еще одно: Маргарет мне сказала, что я слишком бледная была. Я ответила, что это из-за того, что рано встаю и везу Тома в школу, а Маршалл мне не помогал и перед работой заезжал к ней. Она мне кинула ответную колкость. После обмена любезностями в наш диалог вставил пять копеек Маршалл и сказал, что пойдет заварит чай. Маргарет сказала, что сделает это сама. Она упомянула также, что из Индии ей привезли прекрасный чай ее соседи.

Ее соседи – дружелюбные шотландцы, которые всегда что-то дарят. Они с Маргарет практически не общались, но все равно были крайне учтивы и добры, поэтому их отношения можно было назвать приятельскими.

– Мы выпили по кружечке чаю, съели по кусочку чизкейка и разошлись по домам. Маршалл, как всегда, долго прощался с мамой, поэтому ушли мы только в одиннадцатому часу вечера. Это был последний вечер, когда я видела вживых Маргарет Бернли. Бедная женщина, – протянула она, из правого глаза пошла слеза, которая скользнула по ее лицу и замерла на щеке.

***

После Люси в мою комнату зашел Дэни. Вид у него был потерянный. Смерть матери больно ударила по нему. Он не был так напряжен, как Маршалл, но все же чувствовалось, как ему тяжело подавить ту боль, которая засела в его душе.

– Мда, ну и денек, – сказал Дэни, пытаясь как-то завязать разговор. Неловкость витала в воздухе.

– Это точно. Надеюсь, что ты в порядке, Дэни.

– Не переживай, Мэтт, – вздохнул мужчина и продолжил. – Она прожила счастливую жизнь.

– В этом я не сомневаюсь. Дэни, я позвал тебя…

– Знаю-знаю, ты считаешь, что это было убийство, но я думаю иначе. В любом случае, расскажу тебе все, что было в последнюю неделю, хотя мне особо не о чем тебе поведать. Думаю, что Люси рассказала практически все, но вдруг она что-то упустила.

– Спасибо за понимание, – я положил ногу на ногу и настроился на рассказ Дэни.

– Мы с мамой общались лишь по телефону, но в четверг она пригласила нас на встречу с Маршаллом и Люси. Мне кажется, что у них есть проблемы в отношениях. Вели они себя, мягко говоря, странно. Думаю, что скоро их будет ждать развод.

– Ты цитируешь Стеллу?

– Как ты…

– Просто, Дэни, я тебя знаю давно. Ты не замечаешь, что происходит в других отношениях. Я чувствую присутствие тети.

– Ты прав. Она сказала, что у них явно есть какие-то проблемы. Они держались отстраненно. Люси ругалась с Маргарет.

– Разве не бабушка сама начала грубить Люси?

– Ты смеешься?! – ухмыльнулся Дэни. – Люси постоянно делала недвусмысленные намеки на то, что бабушка неправильно живет. Также она пожаловалась на непропеченное тесто в вишневом пироге. Безусловно, такие выходки приводят к ссорам и спорам. Представь, если тебе бы кто-то сказал, что ты неправильно допрашиваешь подозреваемых или ищешь след, – он сделал небольшую паузу, чтобы я переварил все вышесказанное. – Именно Люси стала иницатором ссоры. Мы со Стеллой старались держаться отстраненно от этих разборок и не ввязываться в их споры. Не хотелось разочаровывать маму, да и ссориться с Маршаллом я тоже не хотел.