Шепот воспоминаний

Жизнь скрывается в деталях

У каждого человека имеется тайна, которая связывает его с миром крепкими узами зависимости. Она безустанно питает нашу гордыню надменными эмоциями и, возбуждая в разуме бурное воображение, держит сознание в постоянном ресурсе. Нам кажется, что о ней никто и никогда не узнает, но разве возможно скрыть то, что всегда было доступно каждому?

Воспоминание – это то единственное, что смогло придать некий сакральный смысл моему пройденному пути в познании этой самой тайны. В ней же в итоге я определил причину, ради которой и совершил это не сравнимое ни с чем, насыщенное приключениями странствие по просторам этого мира. Ведь желание насладиться его неотразимой красотой и безграничными его возможностями даётся не каждому, а только лишь тем, кто способен видеть, слышать и постигать.

Порой, а если быть честным, очень часто меня посещала одна и та же мысль, что мой пройденный путь не принадлежал мне и что я проживаю не свою жизнь. И что в итоге я оказался невольным наблюдателем за происходящими событиями, где словно чья-то невидимая рука так умело вела меня. Это предчувствие двойственности казалось естественным, учитывая мир, в котором мне суждено было проявиться. В мире, где чудеса, о которых грезят все его обитатели, имеют место быть. Но и поэтому в том числе каждый из нас не в состоянии осознать и познать то самое чудо, что раскрывается в своём величии в каждом из нас. Поэтому я изредка ощущал присутствие некой внешней силы, которая уже давно стала моей неотъемлемой частью.

Теперь, когда множество тайн, которыми был заворожён мой разум, стали явными, я позволил себе отодвинуть краешек пелены обмана, которая так умело окутывала моё сознание бытовыми иллюзиями. Именно это и заставило меня обратиться к своим воспоминаниям. Ведь только в них стало возможным уловить единственную нить, которая вела меня сквозь лабиринт неведения к познанию чуда, коим является жизнь каждого человека.

Итак, сидя в удобном кресле, обтянутом чёрной мягкой кожей, на веранде своего дома, всматриваюсь вдаль, за горизонт, где блещет золотистой нитью кайма океана под лучами полуденной звезды. И, концентрируя своё внимание на линии, разделяющей воду и небо, пытаюсь вспомнить образы моих прошедших лет. В голове, словно на демонстрации, снуют друг перед другом десятки воспоминаний, одно ярче другого, но я желаю схватиться за основу, дабы верно построить хронологию событий. Кажется, вот это! Или нет, быть может, это? Почему-то чем больше попыток, тем меньше остаётся уверенности в их достоверности и в положительном результате моей затеи.

Уверен, такой пролог однозначно понравился бы многим любителям художественной литературы. Он предварительно допускает некое состояние удовлетворённости, приготавливая читателя к восприятию прекрасных образов. Вот уже и воображение готово отображать того самого героя, который занят только тем, что борется с отрицательными персонажами. С теми, кто посмел встать у него на пути. И как этот герой, всё же одолевая трудности и преграды ради той самой истины, в конце концов непременно достигает счастливого финала в объятиях любимого человека. Но подобные грёзы необходимы тем, кто страдает недальновидностью, кто предпочитает оставаться в оковах собственных фантазий, лишь бы не стать тем, кем является на самом деле.

Я же собираюсь раскрыть моим примером истинный облик человеческой природы, который явно не понравится многим. Но достойные всё же узрят в этом безграничную возможность покорить то, что невидимо и недоступно большинству. Это позволит им скинуть с глаз ту самую пелену иллюзий, проявляя то, что всегда каждый из них пытался спрятать и забыть. И это, безусловно, даст им возможность стать сильными и мудрыми. Теми, которым будет по плечу всё, чего ни пожелают, в этом биполярном мире материи. Хотя после того как им раскроется суть мира сего, им уже ничего не нужно будет. Ибо когда ты начинаешь воспринимать единство всего сущего, то исчезают какие-либо желания иметь то, что и так принадлежит тебе и в то же время не может тебе принадлежать.

Ну что ж, не стану томить ожиданием и поведаю прекрасную историю героя, который познал, быть может, чуть больше, чем полагалось ему в статусе человека. Тем более место, где пребывает сейчас моё сознание, даёт мне не только абсолютный иммунитет от житейских потрясений, но и позволяет делать это без какого-либо сомнения и сожаления. Ведь те эмоции, из которых соткана человеческая жизнь, не имеют здесь никакой власти. А значит, и последствий от них не может быть никаких. Нет, это место не находится там, куда непременно в своё отведённое время последует каждый ныне живущий. Это место всегда находится там, где пребывает сознание человека, и называется оно домом души.

Уверен, где-то в тёмном уголочке подсознания каждый из вас тоскует по дому. Но не по тому дому, где вас ожидают любимые, без которых ваша жизнь не имела бы смысла. А по тому дому, где вы желали бы найти самого себя. Того самого, у которого есть ответы на все вопросы и у которого вы надеетесь наконец найти то загадочное и необъяснимое, ради которого вы так рьяно боретесь и живёте.

Поверьте, этот дом не иллюзия, а самая что ни на есть доподлинная реальность. Это то место, где вы родились. Но родились не в образе бренной плоти, роль которой, конечно, значима и полезна, а как бессмертный источник жизни. Где нет и не может быть всего того, что делает вас заурядным членом общества. Там нет того, что разделяло бы ваше сознание на какие-либо фрагменты. Там всё едино и стабильно. Биологическое воображение обычно представляет подобное состояние покоем, но это не так. Ибо невозможно описать то эмоциональное состояние, которое формируется одновременно во всех существующих источниках бытия – духа вечного.

Прежде всего для постижения данной реальности необходимо представить, а после принять конструкцию, которая в конце непременно должна ответить на самый главный вопрос вашей жизни: кто вы? Для этого недостаточно довести до новой формации своё сознание, меняя в уже сформированном мировоззрении принятые социумом догмы, образы и смыслы на то, что недопустимо в окружающем тебя сообществе. Нужна воля, которая, к сожалению, даётся не каждому. И не важно, на какой социальной ступени находится человек в обществе потребителей. Воля порой может пребывать в самом слабом и трусливом человеке, который по стечению обстоятельств за одно мгновение способен превратиться в бесстрашного и мужественного героя и стать прекрасным примером для окружающих. И наоборот, бывает так, что восхвалённые толпой смельчаки или, ещё хуже, признанные сообществом авторитеты ломаются, словно сухие ветки дряхлого дерева, при первой же опасности.

Всё потому, что, наши тела, по сути являясь аватарами для вселенского сознания, полностью соответствуют всем критериям биполярного материального мира. Из-за чего единый источник жизни в нашем воображении вынужден делиться на множество независимых друг от друга фрагментов. Не из-за того, что кто-то или что-то пытается тем самым утвердить над нами контроль и управлять нами. А потому, что энергия, которая материализуется через прямое физическое воздействие, начинает вырабатываться нами уже во время формирования выбора. И в основе этого процесса лежит именно условие биполярности.

Человек-творец от человека-потребителя отличается лишь своими творческими качествами. В остальном же нет никакой разницы. Не важно, богач ты или нищий; если ты выполняешь механические шаблонные действия только для того, чтобы поесть, одеться и удовлетворить своё самолюбие за счёт других, ты потребитель. Хотя у некоторых уровень комфортного проживания может быть и на высоте. Такие персоны в социуме в большинстве, и их ещё называют просто людьми-ботами, которые используют весь свой потенциал разума на желание удовлетворять потребности плоти.

Они понятия не имеют, как рождается радость от мысли и идеи, которую ты вынашиваешь, развиваешь и после воплощаешь в жизнь. Нет, не от той мысли, что тебе нужно догонять соседа по его возможностям, тратить и приобретать. И не от той идеи, что ты должен подражать своему окружению и стремиться соответствовать неким общественным стандартам. А от той, что твоя идея родилась только у тебя. И когда ты ее реализуешь, то она изменит некую часть этого мира. Крылья счастья приобретаются и раскрываются тогда, когда твоя работа способна влиять на людские жизни и менять их. А в остальных случаях это всего лишь мимолётный экстаз от собственного «величия». Которое, стоит заметить, кроме как вам никому не интересно.

Наше сознание, которое более знакомо нам под названием «душа», способно одновременно пребывать в бесконечных альтернативных реальностях, создавая на пути такие же фактические миры. Дом, о котором я рассказываю, – это тот самый мир, в котором была сотворена душа – сознание каждого отдельно взятого человека. Этим местом может быть любой уголок Вселенной в любом мире бескрайнего космоса. И именно там Великий Архитектор Вселенной в источнике жизни, Святого Духа, творит души, которые служат не только генераторами жизни в биологических телах, но через которые он возводит и преобразовывает миры. И именно это место всегда ожидает своего блудного сына, который после изнурительного, но прекрасного по смыслу трудового дня возвращается всегда обратно.

Вот и я, поработав на славу, перед тем как перешагнуть порог бессмертия, решил приоткрыть завесу тайны, ради которой каждый человек по мере своих возможностей делает всё, чтобы хоть как-то познать её кусочек. И место моей исповеди, где был сотворён чудесный союз между мирами вечности и материи, не случайно по той причине, что концентрацию разных по содержанию энергий возможно познать лишь в пределе между этими мирами, коим является планета Земля.

Я родился в довольно прогрессивной по меркам своего времени стране прошлого века. И так же, как всякий индивид своего вида, испытывал гордость за свой народ. Должен признаться, это эмоциональное состояние, которое способно было ублажать всего лишь мою гордыню, как ни странно, осталось со мной до сегодняшнего дня. Страна по масштабу была не велика, но, как полагает закон равновесия, что мало в одном, должно быть велико в другом. Вот и мой народ не был исключением. В мире его знают как армян, а страну – маленькой в размерах, но исторически великой Арменией. В то время она находилась в составе самой большой по своим меркам метрополии, Союза Советских Социалистических Республик.

Хотел бы описать величие Страны Советов поподробней, но не в данном месте и не в данное время. А потому буду лаконичным и скажу лишь то, что спустя многие годы, когда я стал свидетелем неизбежных перемен, затронувших каждого гражданина некогда великой империи, я чаще вспоминал Советский Союз и скучал по нему. Нет, не по тому социальному строю, который в итоге привёл к его гибели. А по людям, которые были совершенно другими. Эта ностальгия для своего существования имела объективные причины, так как чувства, сохранившиеся в воспоминаниях из этих времён, были приятными и одаривали разум томными вибрациями счастья. Да и не могло быть иначе, так как, во-первых, детские эмоции по силе и качеству воздействия всегда превосходят последующие взрослые. Во-вторых, система управления, какой бы несовершенной ни была, всё же давала каждому своему гражданину возможность стабильного роста и развития.

Тут можно поспорить, хорошо это было или плохо. Но речь не об этом. Потому что социалистическая конструкция управления по объективным причинам до сих пор остаётся недоступной для нашего «развитого коллективного разума». К примеру, народ так и не оценил то, что социалистическая система управления для формирования здорового сообщества в основе своей имела конструкцию бесплатного образования, медицины и продвижения граждан по социальной вертикали. Социальная стабильность позволяла обычному представителю рабочего класса быть эмоционально уравновешенным. Это напрямую отражалось на воспитании психически здорового потомства – прямой признак того, что дети того времени были более счастливыми, нежели в настоящее время.

Я не могу вспомнить, чтобы, будучи ребёнком, я мог бы нуждаться в том, что касалось бытовой необходимости. Я не помню, чтобы были бездомные и чтобы какой-нибудь взрослый человек из моего окружения находился бы в финансовой нужде. Я помню только то, что люди были весёлыми и милосердными. А так же что каждый считал себя свободным и вольным делать и иметь в рамках закона всё, чего захочет. Потому что он это мог себе позволить. Никто не переживал о будущем своей семьи. Государственная система, как бы ни прогнила со временем изнутри, отвечала за каждого гражданина и за каждого ребёнка, и дети по праву считались будущим этой страны. И мы, дети, это чувствовали на энергетическом уровне.

Ну вот, обещал, что не затрону политические и социальные аспекты бывшей «империи свободных граждан», но не получилось. Уж больно впечатляющими оказались воспоминания того времени. Особенно то, что мои родители не имели привычки переживать за своих детей, которые с самого утра и до сумерек бродили по двору и не только. Что мы вместо самоизолированного состояния, в котором пребывают наши дети со своими продвинутыми технологическими гаджетами с развлечениями, предпочитали наслаждаться общением друг с другом. Постигая тем самым самих себя в образах наших друзей.

Мои родители имели возможность часто проводить время со мной, что качественно сказывалось на моём воспитании до определённого возраста. Примерно до пяти лет я был самым счастливым ребёнком в мире. Я помню нежность матери и отцовское тепло. Мать была ласковой, внимательной и чувственной. Любила отца, была ему примерной женой. Встречала после работы супруга объятиями и прекрасным ужином на столе. Но самое главное, она проводила дни напролёт со мною рядом. И это обеспечивало мою вообразимую безопасность, уверенность и приятное настроение.

Наш двор был небольшой. С одной стороны проходила оживлённая автомобильная дорога, метрах в пятидесяти от дома. С другой был дворик и летняя беседка, за которой начинались частные домовладения. Дом был двухэтажный и имел два парадных входа. И на каждом этаже было по две квартиры. В общем детей было не много, и разгуляться также особо было негде. Но именно это время запечатлелось в памяти самым прекрасным и счастливым. Потому что я чувствовал любовь и единение с моей семьёй.

Это эмоциональное состояние я предпочёл зафиксировать в памяти через один образ из одного зимнего вечера. После того как мы с отцом практически весь день играли в снежки с детьми со всего двора и изрядно устали, вернувшись домой, заметили, что за окном начался снегопад. Отец взял меня на руки и поставил на подоконник, обняв меня сзади. Кажется, мне было примерно года три-четыре. Я чувствовал его тепло и защиту. Было впечатление, что ничто в этом мире не сможет потревожить мой внутренний покой. И в объятиях любимого мною человека я наблюдал за самым красивым снегопадом, который я успел лицезреть за всю мою жизнь. Для маленького мальчика снежинки были размером в ладонь, они демонстрировали мне прекрасный танец жизни. Своими завораживающими движениями они словно пытались раскрыть мне всю мою судьбу, которая собиралась разворачиваться в ближайшем будущем. Это и стало тем самым сакральным пророчеством обо мне, которое я, согрев своим сердцем, пронёс через всю мою жизнь. Мне кажется, что я действительно стал свидетелем некой экранизации моих будущих сражений с той частью мира, которая всегда хранилась во мне.

До того как отец встретил мою мать, он был актёром, а затем и режиссёром в популярном в народе театре драматургии. С аристократическими манерами, начитанный и эрудированный и к тому же брутальный на зависть многим мужчинам, он покорял не одну театральную сцену и не одно сердце актрис и своих поклонниц. Но в силу сложившихся, а после расстроенных романтических отношений с дочерью директора театра ему пришлось покинуть работу, которую он любил. После чего он нашёл для себя занятие в другой отрасли, которое в большей степени было похоже на хобби. А именно: он как фотограф обеспечивал город большими уличными слайдами. Заработная плата была немного меньше предыдущей, но её вполне хватало на достойную жизнь советского гражданина.

К пяти годам в мою жизнь подкралось разочарование. К тому времени в нашей семье как раз родилась моя сестрёнка. Она была милой и покладистой, и я часто злоупотреблял её доверием. Я любил её, как и она меня, до той поры, пока мы не переехали в дом к родителям моей матери. Наши семейные отношения перевернулись с ног на голову, сформировываясь в другой, новой парадигме. Одним из факторов оказалось то, что влияние моих двоюродных родственников, которые также проживали у наших стариков под одной большой крышей, отрицательно сказывалось на моих отношениях с сестрой. И это было естественным процессом. В моём недозревшем разуме потихонечку всё перемешалось, поменяв тем самым местами приоритеты.

Нам пришлось переехать, потому что моя мать решила, что ей не хватает средств на жизнь, точнее, захотелось большего, и с этим намерением она отправила своего супруга за «длинным рублём» на заработки в курортные регионы страны. Разумеется, причина была банальной – мы должны были соответствовать модным стандартам общества и ничем не отличаться от её родственников, некоторые из которых таким вот образом имели чуть больше, чем остальные. Печальное решение в итоге привело к разводу. Иначе и не могло бы быть. В такой форме заканчивалась совместная жизнь практически у всех, кто возжелал заработать на несколько рублей больше вдали от дома. И обычно во всех случаях виновницами оказывались жёны, возжелавшие не отставать в конкурентной борьбе между соперницами из ближайшего своего окружения. Эта участь не миновала и нашу семью.

Матери стало трудно одной справляться с двумя детьми, и она напросилась к своим родителям, дом у которых был довольно большой по советским меркам. Дело в том, что в северных регионах империи запрещалось гражданам иметь двухэтажные дома, если они не были членами партии. Но это правило не распространялось на южные регионы, где разрешалось строить вплоть до трёх этажей. Вот и у деда моего был двухэтажный просторный дом, где вместе с ним проживали его два сына вместе со своими семьями. И теперь там должны были жить и мы, пока отец ездил на заработки.

Заработки подразумевали, что он отсутствовал примерно от восьми до одиннадцати месяцев в году. Ни о каких здоровых отношениях и речи не могло быть в семье, где жена начинает ревновать по каждому пустяку и где дети не могут насладиться любовью одного из родителей. Это крах любой семьи, и это катастрофа для любого ребёнка. Нашу злость от разочарования и боли мы с сестрёнкой начали проявлять друг на друге, что не могло не повлиять как на наш характер, так и на наши отношения. Тем более рядом всегда были альтернативные возможности проводить весёлое время со своими двоюродными братьями, игнорируя близкого мне человека.

Так продолжалось довольно долго, примерно до десяти лет. Мы получили возможность делать больше покупок и потеряли возможность быть счастливыми. Недопонимание между некогда любящими друг друга людьми выросло до запредельного уровня. Я не желал понимать, по какой причине моя мать стала другой, нервной и беспокойной. Что рано или поздно всё же должно было привести к определённому печальному исходу.

Впоследствии, будучи уже взрослым человеком, я всегда испытывал некий внутренний дискомфорт и огорчение, когда становился свидетелем детского страдания. Даже когда я видел, как плачет ребёнок, это значило, что в душе мог прослезиться и я. По этой причине по отношению к моим собственным детям я был всегда лоялен и оставлял выбор за ними. Взамен пытаясь с самых малых лет проводить больше времени с ними, приводя им в пример разные жизненные ситуации. Благодаря которым я до них пытался донести жизненные приоритеты и смыслы, дабы им было легче пройти отрезок взросления. Но и здесь не всё гладко получалось. Порой, как бывает, они принимали мою лояльность за слабость. Тогда приходилось напоминать роль каждого в семье, прибегая к более жёстким формам пояснения. Хотя я должен быть благодарен судьбе, что к такому методу я обращался очень и очень редко по причине того, что мои дети оказались намного сообразительнее своих родителей.

К примеру, интересно будет разобрать патовую ситуацию с родителями, которые полагаются на матрицу системы общественного образования и воспитания. Достаточно каждому родителю просто повнимательнее понаблюдать за времяпрепровождением со своими детьми, чтобы осознать своё безвыходное состояние, в котором оказывается большинство. Как много каждый родитель проводит время с ребёнком, когда тот начинает ходить в детсад или в школу? Утром минут сорок и вечером максимум два часа? А то и ещё меньше. Порой и двадцати минут хватает, чтобы обсудить самые важные вопросы со своим ребёнком, касающиеся в основном его обязанностей. И чем старше становится ребёнок, тем меньше времени остаётся для него.

И в этой ситуации родителю остаётся полностью положиться на систему, которая предлагает всякого рода привлекательные услуги, дабы облегчить ношу работающего родителя. Родителю кажется, что общество обеспокоено тем, чтобы он имел больше свободного времени. Но на самом деле система делает всё, чтобы у родителя было как можно больше времени на работу. И вот сонный родитель каждое утро спешит на свою работу, чтобы обеспечить своё потомство всеми необходимыми благами, которые сам социум и навязывает. А вечером у этого измотанного родителя нет никаких сил, чтобы дать своему ребёнку самое главное – свою нежность, понимание и любовь. Грустно, на самом деле, больше становиться от того, что ни один родитель в итоге не понимает причину недопонимания со стороны своего ребёнка. Ради которого, как ему кажется, он жертвует всей своей жизнью и всем своим временем.

Но чем же он в действительности жертвует и кому? Во-первых, стоит перестать питать себя иллюзией, что общественное образование, которое на самом деле и делает нас такими, какие мы есть, нацелено на то, чтобы давать правильные знания. Это есть неправда. Знания, которыми оно делится, не способны сделать кого-нибудь счастливым. Чтобы это понять, необходимо вспомнить, по какой причине появились общественные школы.

Всё началось в эпоху экономической индустриализации. Прослойке неприкасаемых вдруг стало необходимо, чтобы на их нововозведённых предприятиях работали квалифицированные рабочие. И дабы не искать по миру таких специалистов и не платить втридорога, им пришла гениальная идея обучать детей рабочих и крестьян, которые фактически были их подневольными, без роду и племени. Это не означало, что тем самым эти дети получали статус свободного гражданина, и это не значило, что им в будущем дозволялось принимать решения государственной важности.

Понятие «свобода, равенство, братство», на почве которого были переформатированы принципы и ценности во многих развитых странах, появилось чуть позже. Благодаря чему стало возможно гражданам с более низкого социального уровня, используя свои способности и полученные знания, подняться на более высокие ступени общественного строя. Но и в этом случае общественные школы не изменили своим главным правилам. Они и сейчас остались такими же, давая лишь системные знания, направленные на развитие механического труда.

Вместе с тем самое главное, что воспитывает общественная школа в детях, – это подчинение и послушание. Подчинение любому, кто имеет больший социальный статус, она воспитывает с помощью унизительного метода – оценивая полученные детьми знания публично. Тем самым ломая недоформированную психику ребёнка и уничтожая на корню любую уверенность в своих силах. С послушанием дело обстоит лучше. В течение долгих десяти или одиннадцати лет ребёнок приучается следовать определённым шаблонам – жить по расписанию, но не по собственной воле. Где важно знать, что преподаватели всегда правы, у них есть возможность тебя наказывать путём оценивания твоих способностей.

В общественных школах, в отличие от частных, не учат общению, взаимопониманию, уважению чужого мнения, финансовой грамотности, жизненной философии и поиску истин путём примеров успешных людей. И самое главное, они не могут научить любить себя и своё окружение. И вот через эту школу проходят родители, для которых вполне приемлемы условия, в которых оказываются их дети. И этим детям в итоге приходится проходить такой же путь, дабы в будущем повторить то же самое со своим потомством. Нам демонстрируют технократическую эволюцию человечества, убеждая, что тем самым мы стали более свободными. Когда на самом деле поменялась и стала ярче обёртка, начинка осталась та же.