Приключения хорошего мальчика

© Алексей Макаров, 2025

ISBN 978-5-0068-9100-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

В этой книге я собрал рассказы о непоседливом и любознательном мальчишке, написанные мною за долгие годы. Часть из них есть в книгах «Детство» и «Юность», но жизнь не стоит на месте, память многое восстанавливает, поэтому и появляются продолжения предыдущих историй.

Пусть читатели не подумают, что это рассказы об одном мальчишке. Нет. Это истории, рассказанные моими друзьями и знакомыми о себе, но силой моего воображения, воплощённые и переданные от лица Лёньки. Конечно, здесь есть и то, что по воле случая случалось со мной. В этих рассказах мне захотелось рассказать об обычных советских мальчишках, об их чаяниях и переживаниях и тех проблемах, волновавших ребят в те далёкие годы развитого социализма.

Многие эти годы ругают, обличают, но мне они запомнились именно такими. Счастливыми и безоблачными годами моего детства со своими преимуществами и недостатками. И проходили они так только из-за того, что их для нас такими сделали наши родители. Особенно матери. Они и пестовали нас, обучая первым шагам в жизни и пороли от бессилия, чтобы как-нибудь утихомирить энергию, бьющую из нас гейзером.

И если мы остались после всех произошедших инцидентов живы и здоровы и дожили до сегодняшних дней, то это только благодаря им – нашим, любящих нас, матерям.

Поэтому в каждом рассказе есть сцены с выражением любви матери к своему непоседливому, но очень любимому сыну.

С уважением ко всем своим читателям.

Мамины руки

Озорной лучик пробрался в комнату, где спали мальчишки и начал баловаться. Он сначала поиграл Лёнькиными волосами, пощекотал ухо и перебрался на лицо. От его приставаний Лёнька ещё мог скрыться, но от голоса тёти Тамары, скрыться невозможно.

– Мальчишки, вставайте! Смотрите, какое замечательное утро! Быстро умывайтесь и за стол, – донёсся до Лёньки её звонкий голос.

Но, не тут-то было. Лёнька с Таймуразом сразу же глубже залезли под одеяло. Им так не хотелось покидать тепло постели. Но разве от тёти Тамары скроешься?

Одеяло откинуто и тёплые, нежные руки то щекотят, то осторожно массажируют спинки мальчишек.

Утро наступило. Надо вставать. И с визгом наперегонки мальчишки бросились к умывальнику. Повизгивая от холодных струек воды, они смеялись и в этой игре успевали чистить зубы, мыть лицо и от души хохотать.

Фатима, проходя мимо, презрительно посмотрела на них. Малыши ещё, что с них взять. Она уже давно встала, помогла матери с завтраком и прибраться по дому.

Долина постепенно прогревалась от вышедшего из-за высоких хребтов солнца. Оно радостно прорывалось во все укромные уголки скал и гнало прочь прохладу ночи. Альпийские луга начали прогреваться и лёгкий утренний ветерок волновал их море разноцветных трав. Тепло постепенно приближалось к аулу. Оно прогнало туман из расщелин, а листья кустарников и деревьев от него скинули утреннюю росу. Всё радовалось наступлению нового дня.

Один дед Ибрагим невозмутимо сидел на крыльце дома и курил, спокойно глядя на плещущихся мальчишек Он уже оделся в старый бешмет, подпоясанный тонким ремешком с серебряными узорами. Дед выглядел таким старым, что Лёнька думал, что старее его есть только горы. Они белели вдали от аула ледниками и чернели загадочными перевалами. Об их жизни напоминал, рокочущий внизу Зарамаг.

Дед Ибрагим смотрел на мальчишек из-под огромной папахи маленькими, подслеповатыми глазами и мальчишки не понимали одобряет он их возню или наоборот, осуждает. Ведь они, хотя и маленькие, но всё же мужчины. Но, если бы он не одобрял, то лежащий у его ног Джульбарс, огромная кавказская овчарка, дал бы об этом знать. Он бы зарычал или подошёл разнять мальчиков. Но он лежал, высунув язык и, как и дед Ибрагим, так же невозмутимо смотрел на их утреннее баловство.

А вода только вселяла озорство в мальчишек. Они уже забыли, что им надо умываться и у них началась никогда не заканчивающаяся игра. Но тётя Тома всё знает и видит. Она вышла из дома и прервала это баловство.

– Мальчики, пора за стол, – громко позвала она расшалившихся ребят. – Быстро одеваться. Солнце уже вон, где, – тётя Тамара показала рукой на поднявшееся из-за вершин хребтов светило и добавила: – А вы ещё не поели. Отара уже заждалась вас, – напомнила она про обязанности озорников.

Мальчишкам пришлось прекратить баловство, вернуться в дом и сесть за стол.

Ароматный хлеб с подсоленной брынзой ненадолго прекратили их игру. Уже допивая ещё тёплое козье молоко, они её продолжили. Сейчас ещё можно поиграть и повеселиться, а днём, в горах, надо быть осторожным и осмотрительным. За овцами всегда нужен особый пригляд. В чём им всегда помогал огромный козёл Казбек.

Голова Казбека всегда откинута назад. Нелегко ему носить такие большущие рога. Но это он с виду такой грозный, а Лёньку он очень любит и за окурки от папирос, что захочешь, то и сделает, и куда захочешь, туда и пойдёт.

Сегодня Лёнька хозяин Казбека. Он вчера собрал десять окурков и теперь сядет первым на спине Казбека, вцепившись в его рога. Он будет направлять эту громадину, куда захочет. Таймураз сегодня сядет сзади. Но он на это не обижается. Когда он соберёт окурки, то тогда тоже покормит Казбека и тот признает его за хозяина, как сегодня, Лёньку.

Овцы сгрудились в углу двора. Тётя Тома с Фатимой выгоняли их из сарая. Им в этом помогал Джульбарс.

Лёнька с Таймуразом первыми вышли со двора. У каждого за спиной в котомке находился сегодняшний обед. Тётя Тома всегда заботится о них. Они же уходят на целый день, ведь они идут в горы. В котомках есть всё. И поесть и попить и даже чем накрыться, если пойдёт дождь. Но сегодня светит солнце, сегодня нет ветра и так хорошо и уютно сидеть на спине Казбека.

Лёнька даёт ему окурок и тот его долго и смачно жуёт. Казбек за окурки всё отдаст. Сейчас, прикрыв глаза, Казбек пережуёт табак и пойдёт. Он не любит что-либо делать быстро. Он любит всё делать важно. И поэтому его уважают и слушаются все овцы. Вот и сейчас, они сгрудились за ним и ждут, когда же Казбек пойдёт. Но вот он тронулся и овцы, блея, последовали за ним.

Джульбарс забегает вперёд и проверяет, нет ли какой опасности впереди, а то он всё время крутится кругами вокруг стада. С ним не страшно. Волков и чужих собак он раздерёт, а чужих людей не подпустит.

Лёнька сегодня сам выбирает путь на пастбище. Его руки лежат на огромных рогах Казбека, и он слушается любого приказа своего хозяина.

Сначала надо спуститься к источнику. Какая же вкусная в нём вода! Она бьёт в нос, заставляет жмуриться и выбивает слезу. Мальчишки пьют её и смеются, видя, как очередная слезинка бежит из глаз. Хотя ты совсем не плачешь, а в носу всё равно щиплет до слёз. Надо наполнить бурдюк водой на целый день.

Овцы не хотят уходить из низины. Они чувствуют, что их погонят всё вверх и вверх, а им этого не хочется, ведь трава и здесь есть. Но Лёнька делает то, что велел дед Ибрагим. Тот знает, где самые лучшие пастбища. Он однажды показывал их Лёньке.

А теперь надо перейти через мост и двигаться вверх по тропе.

Овцы идут за Казбеком гурьбой. Они идут и едят траву. За ними остаётся примятая дорога. Казбек впереди. Мальчишки то слезают с него, то вновь сидят у него на спине. Трава такая густая и высокая, что иногда она даже выше головы. Вот в ней и может оказаться змея, но мальчишки шумят, раздвигая палками траву. Они знают, как бороться с этими страшными чудовищами.

Всё выше и выше. Иногда к ним подбежит Джульбарс, посмотрит в глаза, как бы спрашивая, скоро ли привал, но Лёнька знает, когда надо делать его и Джульбарс убегает.

Вот и она, поляна Растерях.

Здесь, как ни проверяй, обязательно обнаружиться, что что-то ты всё равно забыл дома.

Сегодня надо остановиться здесь. Тут и трава вкуснее и ручеёк есть. Отсюда, как на ладони, виден аул со всеми домами и окружающими их деревьями.

Весной красивее. Груши и яблони цветут. Аул весь бело-розовый. А сейчас дома прикрыты зеленью, и на плоских крышах кое-где видны люди. Наверное, это хозяйничают женщины.

Дорога вьётся от аула вдаль то, пропадая, то, появляясь вновь. Она уходит в горы к Мамисонскому перевалу, где сурово стоят острые, заснеженные пики скал, а из долины, в другую сторону, она идёт в город. Там когда-то и жил Лёнька, но папа с мамой уехали в далёкую Африку и оставили его у тёти Томы.

Лёнька каждый день смотрит на эту дорогу. Он каждый день мечтает, что вон в той машине едет за ним его мама. И хотя, он уже большой мужчина, ему уже шесть лет, но ему так хочется к маме… А иногда ночью, когда она ему снится, он невольно плачет. Тогда тётя Тома берёт его к себе и, успокаивая, поёт нежные песни. Её тёплые руки приносят тепло и уют, но это не мамины руки. Они у неё лучше, но Лёнька всё равно сладко засыпает от тепла и ласк тети Томы.

Только утром он прячет глаза от Таймураза. Не хочется ему выглядеть плаксой и нытиком. Ему хочется только одного, чтобы к нему приехала его мама. Ведь он так по ней скучает…

Вот и сейчас какая-то машина катит к аулу. Они наперебой с Таймуразом начинают мечтать, у кого сегодня будет пир. К кому они пойдут в гости, где съедят по куску ароматного фытчина, выпьют по чашке горячего бульона и убегут с громадным куском мяса.

Да. Вечером будет пир. А сейчас надо смотреть за отарой. Джульбарс хоть и верный друг, но они тоже не зря здесь. С высокой скалы просматривается вся поляна, видны все овцы. Казбек их водит, и они спокойно щиплют траву.

Солнце уже стоит над головой. Звенит полуденный зной. Пора бы и перекусить. Джульбарс это уже понял и сидит рядом, как бы спрашивая, а что там вкусненького сегодня положила тётя Тома?

Да, сегодня они с голоду не умрут и Джульбарсу не позволят. Он с этим полностью согласен, виляя пушистым хвостом и преданно заглядывая в глаза мальчишкам.

Всё! Обед окончен. Остатки его отложены на ужин. А сейчас надо попить, спрятаться от солнца и овец с него убрать.

Но кто-то там идёт по тропе вверх. Он что-то машет руками, стараясь привлечь их внимание. Постепенно приближаясь, фигура превращается в Фатиму. Она что-то яростно жестикулирует руками. Но они же мужчины. Что они будут суетиться при виде женщины? Надо соблюдать спокойствие, хотя любопытство мальчишек разбирает. Фатима почти никогда к ним не приходит. У неё свои дела. Но, если что важное, то её посылают за мальчишками. Что же случилось? Плохое или хорошее? Связанно ли это с приехавшей машиной? Или нет…

Но вот уже различим голос Фатимы.

– Лёнька! Лёня! – кричит она и машет руками.

А Лёнька не выдерживает и срывается к ней. Фатима запыхавшаяся, раскрасневшаяся, едва переводя дыхание, выпаливает на одном выдохе.

– К тебе мама приехала!

Как? Неужели в той машине, которую они сегодня видели на дороге, ехала его мама? И он этого не почувствовал! Как же так? Она уже так долго там в ауле, а он здесь в горах, на этой поляне Растерях с овцами.

– Беги! Ну что же ты стоишь? Ведь она же ждёт тебя! – чуть ли не кричит Фатима.

Да, правда! Что это он тут застыл? И он понёсся вниз, к аулу, к тому, кто его так сильно ждал. К тому, кто так долго к нему ехал. К своей мамочке. К своей любимой мамочке.

Он нёсся вниз, раздвигая траву, где прятались такие страшные чудовища, но не страшны они ему сейчас. Ведь он бежит к маме.

Спотыкаясь о кочки и ветки, падая и вставая, он не чувствовал боли. Он бежал только с одной мыслью, которая гнала его вниз.

– Мама, мамочка, ты меня не забыла, ты меня не бросила, ты вернулась за мной. Значит, вот так я тебе сильно нужен. Ты бросила свою Африку и вернулась за мной, – неслись мысли в его голове.

Маленький человечек бежал, маленький человечек спешил. Ничто не могло его остановить. Ни удары по лицу острых веток и травы, ни опасность от этих ненавистных змей, ни ударенная коленка. Ничего! Его маленькие ножки несли его к маме.

Но вот и мост, а там, через несколько домов он увидит своё долгое ожидание. Он увидит то, что ему так много раз снилось. Он увидит свою маму. Пот застилает глаза, дыхание сбивается, но он не хочет останавливаться и передохнуть. Он бежит, и он будет всегда бежать туда, где есть его мама. А вот и она!

Она стоит в воротах, раскинув свои нежные руки. И вот он в них.

О! Эти руки! Они прижимают маленького, взъерошенного, с ободранным лбом человечка. Губы покрывают его поцелуями. А он… Ничего ему больше не надо. Он уткнулся в гриву маминых волос и, стараясь скрыть слёзы радости, всё крепче и крепче прижимается к ней, к своей маме. Такой вкусной и тёплой. Он вдыхает аромат её шикарных распущенных волос и, обняв ручонками за шею, старается вытереть ими глаза от бегущих слёз и заглянуть в это, так много раз вспоминаемое во сне лицо.

Он так и не слез с маминых рук. Ему не нужны эти фытчины, бульоны и мясо. Ему нужно только мамино тепло и её ласковые слова, как полуденный ветер, щекотавший уши:

– Лёнечка, мой любимый сыночек.

Он так и остался на её руках, пока, уже крепко спящего, его не отнесли в постель. Но его ручки так и не разжались и не отпускали мамину шею. Он словно хотел впитать её всю в себя.

Сегодняшнее утро казалось Лёньке необыкновенным! Солнце светило по-особому. Небо выглядело необычайно голубым. Даже суровые горы смотрелись ласковее. Конечно, все они понимали, что для Лёньки сегодня счастливейший день в жизни. Ведь к нему приехала его мама! Она всё бросила и приехала. Она его заберёт из аула, и он осенью пойдёт в школу.

Сегодня он встал быстрее солнечного лучика. Пусть он играет с Таймуразом, а Лёньке надо умыться и побыстрее прибежать к своей маме.

Как много хочется ей рассказать о своей жизни без неё. Как он скучал, как ему было плохо одному без неё и как он плакал. Он покажет ей свои секретные места за оградой аула, он поведёт её далеко-далеко в луга. Он ей всё покажет и ни на шаг от себя никогда больше не отпустит.

Он выскочил во двор на солнце, сразу радостно улыбнувшееся ему.

Он думал, что он сегодня первый встал, а, выйдя во двор, увидел, что там уже тётя Тома с мамой о чём-то говорили. Увидев растрёпанного после сна Лёньку, они встретили его улыбками и радостными словами.

– О, наш главный мужчинка уже проснулся. Иди быстрее ко мне, моё солнышко, – нежным голосом позвала его мама, протягивая к нему такие красивые и нежные руки.

И вновь он у неё в объятьях. И вновь ему замечательно и хорошо от маминого тепла, от её голоса, от вкусного запаха её волос. Он с мамой! Он на всё готов ради своей мамы. Только бы она опять не оставила его одного.

– А ты пойдёшь со мной в луга? А ты хочешь, я тебе покажу свои секреты? А ты знаешь, какая вкусная вода в роднике? От неё в носу щиплет, – засыпал он её вопросами.

А она в ответ только улыбалась и на каждый его вопрос, утвердительно кивая, целовала в розовые щёчки и гладила мягкой ладонью непокорные русые вихры.

– Радость ты моя, конечно, я с тобой куда захочешь пойду, и что хочешь сделаю… – только и успевала отвечать она. – Но ты сначала умойся. Мы поедим, я схожу к соседям, а потом обязательно пойдём в твои места. Можем и Казбека с собой взять и Джульбарса тоже. Сегодня всё можно, – мама ласково смотрела на льнущего к ней сыночка.

Как долги эти сборы. Лёнька терпеть их не мог. А сегодня – особенно. Ведь всем нужна его мама. Все хотят с ней поговорить. Они забыли, что ли, что она только к нему приехала? Она за ним приехала и только поэтому она здесь. Он не отходил от мамы ни на шаг. Задрав голову, он только и смотрел в её лицо. Он впитывал все её слова и каждый перелив её голоса. Он ловил каждый её жест и взгляд. Он ничего не хотел пропустить. Он так соскучился по своей маме.

Ну вот, дела закончены, и они вдвоём идут за ограду аула. Мама несёт сумку. Там лежит что-то очень вкусное, что она специально приготовила для своего любимого Лёнечки. А он, не переставая говорить, всё рассказывает ей о своей жизни. О мелких обидах, о больших радостях, о своей тоске по ней. Обо всём обо всём, что случилось тогда, когда её, мамы, не было рядом с ним.

Он привёл маму на самый красивый полный цветов луг с небольшим журчащим ручейком.

Его кристально-чистые струи неслись вдоль большущих камней, сверкая в лучах радостного солнца.

Голубое мамино платье с ромашковыми цветами казалось Лёньке продолжением этой природной красоты. Мама уютно устроилась на разостланном коврике и, раскладывая снедь, давала попробовать Лёнечке то одно, то другое. Она озорно рассмеялась, когда он испачкал вареньем щёку.

Лёнька на это не обижался, а только в ответ весело хохотал. Он только подставил щёку, чтобы мама поцелуем отмыла его от этого липучего варенья.

А мама с любовью смотрела на него, отвечала на все его вопросы и рассказывала о далёкой Африке. А он ловил её слова и каждое её дыхание. Он вновь и вновь показывал, что он умеет и знает. А она, то смеялась, то серьёзно смотрела на него огромными красивыми карими глазами. Как же он хорошо чувствовал себя от её присутствия, от её понимания, от её ласковых и нежных рук.

И тут он не выдержал, сорвался и побежал по ковру цветов огромной поляны. Он бежал, вскинув голову к бездонному синему небу и из него вырвался крик счастья:

– А – а – а – ма – ма – а – а…

Ромашки и колокольчики били его по лицу и голове, а он бежал навстречу солнцу в этом пахучем разнотравье, широко раскинув руки и не мог не кричать и не восторгаться счастьем, обрушившимся сегодня на него…

«Победа»

Утро. Лёнька проснулся от необычного гула.

Он привык, что у них в посёлке всё время слышен звук несущихся вод бурного Ардона. Но этот звук совсем не походил на него. Лёньке казалось, что этот монотонный гул несётся ото всюду и он никак не мог понять откуда именно.

Спать он больше не мог, поэтому перевернулся на спину и смотрел на низкий потолок, с весёлыми бегающими «зайчиками» по нему. Такие «зайчики» он сам любил пускать, когда ловил солнышко маленьким зеркалом и гонял их по веранде детского сада. А иногда он так игрался с Котофеем. Тот хоть и ленивый кот, но, когда видел подобные «зайчики» то забывал про лень и бегал за ними, как маленький котёнок.

Лёнька оглядел комнату, в которой его вчера уложила спать мама и сразу всё вспомнил.

Два дня назад они всей семьёй сели в ГАЗИК у них в посёлке, и дядя Лаврик повёз их в далёкий город Батуми. Где этот город находится, Лёнька не знал, но ехали они до него очень долго.

Лёнька даже успел несколько раз поспать, а когда они остановились на дороге, чтобы перекусить, то он расшалился и выбежал на дорогу. Ему так надоело сидеть в этом ГАЗИКЕ, что очень хотелось побегать.

Дорога просматривалась далеко, что влево, что вправо. Вот он и выбежал на неё, когда увидел, что на ней нет машин. Но тут откуда ни возьмись появилась большая легковая машина и она неотвратимо с огромной скоростью надвигалась на него. От неожиданности Лёнька застыл и молча смотрел на несущийся на него автомобиль.

Папа с мамой чего-то закричали, а дядя Лаврик выскочил на дорогу и выхватил Лёньку чуть ли не из-под колёс этой машины.

Она с ужасным скрипом колёс затормозила и из неё выскочили какие-то дядьки.

Они все кинулись к дяде Лаврику и всё спрашивали, а цел ли ребёнок.

А когда убедились, что Лёнька цел и невредим, то начали обнимать его и извиняться перед папой и дядей Лавриком. Они всё ругали своего водителя, почему-то отвлёкшегося и очень быстро ехавшего.

А когда папа сказал, что он на этих людей не обижается, то все мужчины обрадовались и подарили им большую корзинку с черешней. Лёньке черешня очень понравилась. Он до этого такую вкусной ягоду не ел. Она была огромная, красная и очень сладкая.

Мама Лёньку от себя больше не отпускала, а усадила рядом с собой на заднем сиденье и кормила черешней.

Ехали они по Военно-Грузинской дороге. Она хоть и находилась высоко в горах, но отличалась от Военно-Осетинской. Лёньке казалось, что здесь и горы круче и ущелья уже и темнее. Но таких альпийских лугов и скалистых ледников, как у Мамисонского перевала он здесь не видел.

А когда они проезжали мимо замка царицы Тамары, дядя Лаврик остановил машину на обочине дороги, и они все вместе смотрели на высоченные скалы и старинные стены этого замка. Что там в этих стенах особенного, Лёнька так и не понял, но папа с мамой ими восхищались.

В Батуми они приехали уже глубокой ночью. Дядя Лаврик с трудом нашёл нужный дом, а когда они с папой постучали в его двери, то из него выбежало очень много людей. Они все громко разговаривали и радовались, что Володя с женой и детьми к ним приехал.

Про Лёньку с Вовкой все забыли. Вовка продолжал спать, а Лёнька очень хотел пить, но его никто не слушал. Какие-то женщины помогли маме перенести их с Вовкой в дом, напоили и уложили спать на широкую кровать, где мальчишки и проспал до утра.

Только утром Лёнька понял, что они остановились у знакомых папы. Мужчины оказались очень добрыми и всё время что-то весело говорили с папой, а женщины с мамой опять накормили и напоили Лёньку с Вовкой.

Папа оставил их с мамой в доме, а сам с дядей Лавриком и хозяином дома куда-то уехал.

Их долго не было, но когда они вернулись, то папа подошёл к маме с билетами в руках и потряс ими:

– Мы с Георгием купили билеты на самый лучший пассажирский пароход! И название его – «Победа»! И он отвезёт он нас в Евпаторию! – Радостно говорил он. – Но так как билеты в обычные каюты закончились, то я купил билеты в каюту люкс.

Мама взяла билеты у папы, повертела их в руках.

– Это, наверное, очень дорого? – с сомнением смотрела она на папу.

Но папа обнял маму, поцеловал её в щёчку и успокоил:

– Не очень, – но, также бодро продолжил: – Живём ведь один раз, поэтому надо испытать и что такое этот люкс.

А Георгий, хозяин дома, объяснил мама:

– Тебе, уважаемая, с двумя детьми будет в этом люксе очень удобно. У тебя там никаких проблем не будет.

Что такое люкс, Лёнька не знал, но если он лучше всех других кают, то с нетерпением ждал, когда же увидит его.

Им по расписанию требовалось уезжать на пароходе днём, но он по каким-то причинам задерживался, и посадка пассажиров началась только ночью.

Они приехали в порт с дядей Лавриком и хозяином дома.

Мужчины подхватили вещи и понесли их к белому огромному пароходу.

Мама на одной руке несла спящего Вовку, а другой тянула за собой Лёньку.

А он, как только увидел белые борта этого гиганта, уходящие куда-то ввысь, так и плёлся следом за мамой, задрав голову к верху, не в силах понять, где же там в верхотуре они заканчиваются. Ему казалось, что эти белые борта парохода уходят к самому небу и где их конец, так и не смог разглядеть, поэтому постоянно спотыкался и, если бы мама не тянула его за руку, то точно бы упал раз десять.

А потом им пришлось по высоченному и широкому трапу взбираться вверх, чтобы добраться до главной палубы.

Когда папа рассказывал Лёньке, что их пароход имеет множество палуб, то Лёнька и представления не имел, а что же это за вещь такая, под названием палуба.

А когда они вышли на неё, то особого в этой загадочной палубе ничего не обнаружил. Обычная прогулочная дорога, только мощёная деревянными досками. Дед Ибрагим строгал точно такие же доски и из них делал дорожки во дворе дома, по которым все ходили и не пачкали ноги.

Интересное началось позже.

Это когда они зашли в сам пароход через большие деревянные двери с круглым окном наверху и оказались в длинных коридорах. Полы в них покрывали длинные красные ковровые дорожки. Вот это действительно удивило Лёньку. Ведь он никогда не видел сразу столько много ковров и дорожек. У них дома ковровые дорожки лежали только в большой комнате, а ковёр с красивым узором висел на стене, а тут – все коридоры покрывали ковры. Его поразили стенки в коридорах, сделанные из дерева. Все они блестели и отражали огни многочисленных ламп, ярко светящих с потолков. Ручки на дверях в этих коридорах все жёлтые, блестящие, пороги в дверях тоже жёлтые и блестящие.

От всех переездов Лёнька очень устал, но от увиденного ожил и невольно заинтересовался всем. У него сразу возникло столько вопросов, что он не удержался и засыпал ими маму:

– А почему здесь везде ковры? А почему стены блестят? А из чего люстры сделаны? А ручки и пороги что, и впрямь из золота сделаны? – на что мама, хоть и была очень занята, но постаралась всё объяснять любопытному сыну.