Юность

Глава первая

Лёнька проснулся оттого, что луч солнца остановился на его лице. Он недовольно перевернулся, но луч его и тут настиг, окончательно прогнав сон.

Он потянулся, приоткрыл глаза и осмотрелся.

Вечером он поставил себе раскладушку на веранде и постелил на неё матрас. Принёс подушку, затем разделся и юркнул под одеяло. Спалось на веранде прекрасно.

Одна из застеклённых от пола до потолка стен выходила на север, а вторая – на восток.

Днём веранда прогревалась от солнечных лучей, и летом всегда приходилось открывать рамы, а ночью она охлаждалась, поэтому Лёнька решил спать там, чтобы приучить себя и к жаре, и к холоду.

Подняв голову, Лёнька увидел, что спал не один. В ногах у него примостился Пухоня, пушистый серый кот. Он за ночь нагулялся и сейчас, как обычно, дремал у Лёньки в ногах.

Занятия в школе закончились уже как две недели, и Лёнька никуда не торопился. Поэтому ещё раз потянулся, позевал и неохотно вылез из-под одеяла. Поёжившись, надел рубашку, натянул трико и, выйдя в коридор, заглянул в спальню.

Там мирно спали два его младших брата. Младший, Андрюня, приподнял голову, но Лёнька жестом приказал ему спать. Андрюня чётко выполнил приказания брата и вновь закрыл глаза.

Лёнька держал братьев в строгости. Чуть что – подзатыльник или ещё чего посущественнее. А как с ними можно совладать? Папа постоянно в командировках, а мама часто болела. Лёньке приходилось следить за домом, за огородом и за собакой, да ещё и за кроликами. Поэтому братья полностью и беспрекословно подчинялись ему. Правда, один раз, после очередной взбучки, Андрюня сквозь слёзы пообещал Лёньке:

– Вот вырасту, тогда уж точно набью тебе морду.

Но это, возможно, и произойдёт когда-нибудь, да ещё неизвестно, произойдёт ли вообще, поэтому Лёнька не обратил внимание на обещание брата и не изменил своим принципам. Он знал только одно – братья должны подчиняться ему беспрекословно и в доме должен соблюдаться идеальный порядок.

Лёнька прошёл на кухню. Мама перед уходом на работу сварила им гречневую кашу и оставила её на столе, укутанной небольшим одеяльцем.

На столе лежала записка, в где Лёнька прочитал:

«Каша на столе. Свежее молоко в холодильнике. Умойтесь и поешьте. Люблю вас и целую. Мама».

Лёнька перекинул через плечо полотенце и, взяв зубную щётку с пастой, вышел во двор. Солнце светило ярко, так что от его лучей он даже зажмурился и, приподняв голову, посмотрел на синее-синее, без единого облачка небо.

«День будет жаркий», – невольно подумалось ему.

Недавно папа с рабочими построил во дворе из катаных брёвен сарай. Около его входа в вольере лежала Тайга, которую осенью месячным щенком откуда-то притащил домой Вовка.

Мама была категорически против собаки, но потом оказалось, что это восточно-европейская овчарка. Щенок растопил мамино сердце своим потешным видом и беззащитностью, и мама разрешила оставить собаку в доме. Лёнька понимал, что Тайга не чистокровная овчарка, но окрас её соответствовал окрасу породистых собак, уши торчали, но длина тела недотягивала до стандартной, да и высоты в холке пары сантиметров не хватало.

Лёнька каждый день с ней бегал после того, как Тайга достигла полугодового возраста.

Увидев Лёньку, собака встала и приветливо помахала Лёньке хвостом.

Он вошёл к ней в вольер, погладил по голове, а она преданно посмотрела Лёньке в глаза, за что он потрепал её за ухом.

– Сейчас умоюсь и дам тебе поесть, – пообещал он, выходя из вольера.

Тайга как будто поняла его и несколько раз радостно гавкнула.

Лёнька закрыл вольер и вышел в огород. Там он осмотрелся, зашёл на помидорные грядки и потрогал рукой землю. Вчера он их поливал, поэтому земля оставалась ещё мокрой.

Повесив около летнего водопроводного крана полотенце, он открыл воду и с удовольствием поливал себя ею. Холодная вода заставляла его даже слегка покряхтывать, но придавала бодрость и ощущение силы в каждой клеточке тела.

Растеревшись докрасна жёстким махровым полотенцем, Лёнька вернулся в дом и, пройдя в спальню к братьям, громко скомандовал:

– Подъём!

Но братья от такой команды только поглубже залезли под одеяла. Зная все эти штучки, Лёнька безжалостно содрал одеяла со свернувшихся калачиков и вновь громко крикнул:

– Подъём!

Но результата от команды не последовало – братья отказывались вставать. Тогда Лёньке пришлось применить последний аргумент.

– Сейчас я схожу за водой, тогда вы у меня точно встанете, – негромко проговорил он и пошёл на кухню.

Погремев ковшиком и открыв полностью кран с водой, чтобы тот громче шумел, он вернулся в спальню. Братья, зная, что старший брат шутить не будет, а точно польёт их холодной водой, уже стояли перед своими кроватями.

Правда, их ещё слегка покачивало со сна и глаза у них никак не открывались.

Увидев такую картину, Лёнька вновь подал команду:

– Мыться, – и два качающихся тела шаткой походкой направились в ванную комнату.

Ожидая братьев, Лёнька разложил кашу по тарелкам и, налив молока, густо посыпал её сахаром. Попутно нарезал ломтями хлеб и намазал их толстым слоем сливочного масла. Чайник к этому времени уже закипел, и он заглянул в ванную комнату. Там полностью проснувшиеся братья уже брызгали друг на друга водой и что-то радостно кричали.

– Ну что? Опять вас лупить, что ли? – грозно обратился он к развеселившимся братьям. – Взять тряпку, вытереть пол – и марш за стол, – это он уже сказал так же строго, как и папа.

Братья моментально прекратили возню и послушно выполнили приказания.

Через пару минут они уже сидели за столом и хлебали кашу с молоком, а Лёнька поставил перед каждым из них по чашке ароматного, сладкого чая с бутербродом.

Братья молча всё проглотили и так же молча вылезли из-за стола.

– Идите играть, – вновь отдал приказание Лёнька, – но со двора никуда не уходить, – добавил он им вслед.

Помыв посуду и наведя порядок на кухне, он понял: делать абсолютно нечего.

– С Тайгой, вообще-то, рано идти гулять. – Решил Лёнька и начал вспоминать, чем бы ещё занять себя. – Ух ты! Я же её ещё не покормил! – вдруг вспомнил он и налил в миску часть похлёбки, сваренной вчера мамой для собаки.

Тайга, поняв, что её сейчас покормят, радостно прыгала, поскуливая, в вольере, когда Лёнька вошёл туда.

– Да не суетись ты, – приговаривал он, поглядывая на вилявшую хвостом и поскуливающую Тайгу. – Сейчас будешь кушать, хорошая моя.

Закончив перекладывать еду в собачью миску, он погладил её по холке и разрешил:

– Кушать! – и только после этой команды Тайга подскочила к миске.

Она оказалась хорошей ученицей. Лёнька с ней занимался с первых дней её появления дома.

Она знала все команды и чётко их исполняла. Лёнька даже учил её нападать на воров, используя в качестве «воров» своих друзей.

Больше всего Тайга любила бегать вместе с Лёнькой по вечерам. Она всегда рвала поводок в стремлении мчаться вперёд. Лёньке такие пробежки по несколько километров в день тоже оказались полезными. У него у самого появилась устойчивость к перегрузкам, рывкам, скоростному бегу, что помогало ему в тренировках и соревнованиях по боксу.

Лёнька посмотрел на Тайгу и огляделся, потом глубоко вдохнул в себя чистый, прохладный и насыщенный утренней свежестью воздух. Чувствовалось, что сегодня ожидается очень жаркий день.

«Надо взять Тайгу и сбегать на Зею, чтобы искупаться», – подумалось ему.

Он знал, что в такие погожие деньки все его знакомые ребята придут на пляж, и он там с ними сможет пообщаться.

Выйдя из вольера, он зашёл в другой сарай, где держал кроликов. При входе в сарай мама оставила в ведре картофельные очистки.

Лёнька равномерно распределил их по клеткам, насыпал зёрна в кормушки и подкинул травы, вчера им накошенной.

Для каждой группы кроликов он ещё в прошлом году сделал клетки.

В одних клетках, по отдельности, сидели самки и самцы. Другие клетки он специально сделал для молодняка. Отдельно для девочек и отдельно для мальчиков. Все клетки он установил на козлы в метре от пола.

В прошлом году, когда сосед дал Лёньке пару кроликов, они бегали по полу с рассыпанными опилками. Опилки пропитывались экскрементами, кролики облизывали лапы, заболевали и умирали от дизентерии. Чтобы оградить их от заболеваний, Лёнька и сделал такие клетки.

Деревянные ящики он взял у магазина. Разобрал их. Встроил внутри домики. Пол сделал из мелкой сетки, чтобы экскременты падали на пол и ноги кроликов оставались сухими, а дверки оббил крупной сеткой.

Прошлой весной и осенью они с папой купили у местных кролиководов ещё несколько самок и самцов. Поэтому сейчас в клетках сидело около пятидесяти кроликов, а у соседа, давшему Лёньке первых кроликов, они все вымерли.

Пол в сарае под клетками он по-прежнему засыпал опилками. Периодически Лёнька их менял, а использованные опилки относил в компостную кучу. Этот перегной они с папой добавляли в землю, когда осенью и весной перекапывали огород.

Закончив кормить кроликов и наведя там порядок, Лёнька вышел из сарая, и ему на глаза попался сосед Сашка, который был на год младше Лёньки.

Отец его работал в топографической партии где-то на севере Амурской области и его сейчас не было дома.

Сашка в этот момент что-то мастерил у себя в сарае и Лёнька заинтересоваться, чем же он там занимается.

Сашка тянул из дома к себе в сарай провод.

Лёнька с интересом посмотрел на провод и спросил у юного «электрика»:

– На кой чёрт ты его тянешь, провод этот?

На что Сашка, положив провод на землю, пояснил:

– У меня там штаб будет, и я буду там книжки читать. Я там лампочку вкручу, – указал он на сарай, – а то со свечкой уж больно там опасно. Вдруг пожар будет.

Лёнька с ехидцей посмотрел на Сашку:

– Ну, ну… Делай, делай…

Лёнька не знал, насколько Сашка силён в электричестве. Ведь они его в школе начали проходить только в прошлом году. Но он знал, что Сашка – паренёк любознательный и, подумав, что с таким простым делом, как протянуть провод, Сашка сам легко справится, не стал вмешиваться в процесс, а только посмотрел на развешенные провода и, уходя, попросил:

– Когда закончишь, позови меня. Опробуем твоё изобретение. Только про матрас не забудь, а то у тебя там жёстко лежать.

Сейчас Лёнька увлекся тем, что начал читать приключенческие романы Майн Рида. Одну из этих книг, которые папа откуда-то привёз, Лёнька дал Сашке. Сашка тоже увлекся приключениями индейцев в прериях. Он читал «Белый вождь», а Лёнька – «Оцеола, вождь семинолов». А потом они пересказывали друг другу содержание прочитанных книг.

Видя, что Сашка занят делом, Лёнька решил ему не мешать и ушёл в дом.

Только он взял книгу в руки, как в доме погас свет.

Что такое? Лёнька пощёлкал выключателями по квартире, предохранителем на счётчике в коридоре, но света не загорался.

Случилось что-то непонятное, и он тут же подумал:

«Наверное, Сашка что-то натворил» – и, выйдя во двор, увидел там бегающего Сашку.

– Чего носишься? – остановил его криком Лёнька.

Сашка подбежал к нему и сдавленным, испуганным голосом выдавил из себя:

– Да я тут только пакетник включил. А тут… Всё как пыхнет! Да как всё блыкнет! И всё вырубило.

– А какой пакетник ты включил?

Сашка таращил глаза и тёр их грязными руками:

– Видишь, – он указал трясущимся пальцем на столб, от которого шёл к сараю провод, – я протянул его для штаба. Да ты же сам видел, как я его тянул.

– Ну видел я этот провод. И что? – Лёнька никак не мог сообразить, при чём здесь провод и замыкание.

Сашка от волнения и испуга не мог найти правильных слов, чтобы объяснить произошедшее, а только мямлил:

– Я только хотел проверить, как зажигается лампочка в сарае. Включил пакетник, а он вырубается, и из него только искры брызжут, – и показал руками, размер этих огромных искр.

До Лёньки начало кое-что доходить.

– Как ты делал-то этот провод? – Он пытливо посмотрел на Сашку.

– Как делал? Да скрутил я его да гвоздями к столбу и забору прибил, – простодушно пояснил Сашка.

Осмотрев провод, Лёнька увидел, что провод составлен из нескольких частей.

– Снимай провод, – приказал он Сашке. – Посмотрим, что ты там нахимичил, – хмыкнул он с ехидцей.

Сашка полез на приставленную к столбу лестницу и отсоединил от распределительного щита провод.

– Осторожно! – только успел крикнуть Лёнька, но отсоединённый провод Сашка уже держал в руках. – Как только тебя там не убило? – удивился он, когда Сашка слез на землю.

– Чего это убило? – не понял Сашка. – Там же всё чисто!

– Дурик! Там же ток! А ты полез туда, да ещё и перчатки не надел! – попытался пояснить Лёнька.

– Какие перчатки? – Сашка оторопело смотрел на Лёньку.

– Какие, какие… – передразнил его Лёнька. – Обыкновенные! Резиновые.

– А зачем? – Лёнька заметил, что Сашка сейчас от перенесённого шока вообще ничего не понимает и не соображает.

Поэтому ничего больше не стал выяснять у ошалелого «монтёра» и, взяв провод, начал его осматривать.

Провод состоял из нескольких кусков. Сашка все эти куски взял и без всякой изоляции скрутил вместе. Вот и вышло короткое замыкание. И так «великий электрик» сделал во всех трёх местах соединений.

Тяжело вздохнув, Лёнька покачал головой:

– Ну ты даёшь, Сашка! Ни черта ты не соображаешь в этом электричестве. Какого чёрта ты вообще полез туда! Смотри, как это надо делать, – и принялся разбирать творение Сашкиных рук.

Юный электрик стоял рядом и только тягостно вздыхал.

Лёнька разобрал все скрутки и, заизолировав каждую жилу по отдельности, скрутил их так, как и положено. Подсоединили провод к щитку и в штабе у Сашки появился свет.

Но тут прибежали соседи, Лёнькина и Сашкина мамы, и начался крик.

Соседи обвиняли малолетних «монтёров», обесточивших дом, в хулиганстве, а матери кричали на сыновей из-за их непослушания.

Но когда Сашкина мама увидела опалённые Сашкины брови и чуб, то тут уже начались и слёзы, и причитания.

Лёнькина мама тоже осмотрела сына, но из солидарности с Сашкиной мамой они обе причитали:

– Что же вы с собой творите! Вас же убить могло!

Подзатыльники, обнимания и слёзы – всё перемешалось.

Соседи, когда поняли, что «монтёры» достаточно наказаны, разошлись.

А женщины, обняв своих чад, развели их по домам.

Вечером мама отчитывала Лёньку:

– Сколько раз я тебе говорила, займись чем-нибудь!

На что тот только бубнил:

– Ну чем ещё заниматься? В магазин я сходил, огород полил, с Тайгой побегал, а что дальше делать? Хотел на Зею сбегать, но тут Сашка попался со своим проводом.

– Хватит сваливать всё на других! – прервала Лёньку мама. – Сам во всём виноват, – а потом вспылила: – Что за характер! Он всегда ищет крайних. Лишь бы его не трогали, – но, подумав, решила: – Хорошо. Папа приедет. Я ему всё расскажу. Пусть он придумает, чем тебя занять. А то точно… – она покачала головой, – или ты кого-нибудь взорвёшь, или спалишь. – Она решительно встала из-за стола и ушла к себе в спальню.

От её обещаний Лёнька даже поёжился. С папой разговор мог пойти только двумя путями: или он врежет оплеуху, или посадит Лёньку перед собой и долго-долго будет вести с ним душещипательную беседу.

Последний вариант более тягостный. Потому что приходилось прикидываться виноватым, соглашаться во всём и поддакивать, даже если в душе и не согласен, а также тяжко вздыхать, изображая полное раскаяние.

На следующий день из командировки приехал папа. В приподнятом настроении, счастливый и довольный, что наконец-то добрался до дома, он вошёл в квартиру.

Папа, как всегда, всех обнял и расцеловал. Потом помылся и ушёл на работу. Вернулся он поздно. Они с мамой о чём-то долго разговаривали в спальне, а потом вышли и всей семьёй сели за стол.

Чаепитие продолжалось долго, потому что папа по давней привычке читал вслух сыновьям книгу. На этот раз он читал «Таинственный остров» Жюля Верна.

Хотя Лёнька недавно и прочёл «Таинственный остров», но при папином прочтении герои романа представлялись ему, как наяву и их приключения представлялись ему более интересными.

Вовка с Андрюшкой ещё не слышали эту книгу, поэтому не пропускали ни единого папиного слова.

Закончив очередную главу, папа осмотрел сыновей поверх очков и таинственно сказал:

– Ну а что будет дальше, мы узнаем завтра. А теперь – всем спать, – на что братья неохотно поднялись и поплелись в ванную, а Лёньку папа подозвал к себе:

– Слышишь, Лёнчик мой дорогой, придётся тебе чем-нибудь заняться, – и испытующе посмотрел на сына.

Лёнька весь день ждал этого разговора, но никак не мог предположить, что он начнётся именно так. Поэтому в нерешительности только и смог ответить:

– Пап, ну чем тут ещё заняться? Я не знаю чем. В лагерь мне ещё рано ехать, лагерь начинается только через десять дней. Что я тут десять дней буду делать? Надоело мне всё… Даже читать надоело, – привёл Лёнька последний аргумент.

Папа подумал и пообещал:

– Хорошо. Завтра с утра я кое-что выясню и отправлю тебя в топографическую партию к Сашкиному отцу. Сашка заодно с тобой тоже туда поедет. Об этом меня просит и тётя Галя. Хватит вам тут балду пинать. А там будете хоть при деле и займётесь чем-нибудь толковым. Почувствуете, как золото добывается, – и, усмехнувшись, добавил: – Мошка с комарами вам там будут самыми лучшими учителями.

Такому папиному решению Лёнька несказанно обрадовался.

Он вновь лёг спать на веранде, но долго не мог заснуть, ворочаясь и представляя себе тайгу, поросшие соснами сопки и приключения, ожидающие его там. С этими мыслями он незаметно заснул.

Утром, когда Лёньке ещё спал, папа ушёл на работу.

До обеда он опять маялся, переделав все дела по дому, чтобы как-то ускорить время, но оно тянулось невероятно долго.

В обед, как всегда бодрый и улыбающийся, пришёл домой папа.

Увидев его ещё на улице, Лёнька выскочил к нему с вопросами, всё утро раздирающие его:

– Пап! Ну что? Ты узнал что-нибудь про тайгу?

Папа похлопал сына по плечу, заглянул ему в глаза и озорно подмигнул:

– Конечно! Всё узнал, – радостно рассмеявшись, видя Лёнькино нетерпение. – Завтра вы с Сашкой уезжаете на Золотую Гору! Утром за вами заедет машина и отвезёт в аэропорт, а оттуда, на самолётике, – он изобразил руками, на каком именно самолётике, – вы уже полетите в город Зею. – Папа перевёл дух и продолжил: – А там вас встретит машина и отвезёт в нашу гостиницу. Переночуете там, а утром двинетесь на Золотую Гору. Туда пойдёт машина со снабжением и доставит вас туда. Там вы переночуете, а утром поедете на прииск, который находится в десяти километрах. Называется он Комсомольск и стоит он на речке Хугдер.

Папа сгробастал Лёньку, крепко прижал его к себе и, уже шутя, продолжил:

– Есть у нас Комсомольск-на-Амуре, а это будет вам Комсомольск-на-Хугдере. Будете там новую жизнь налаживать.

Они вошли во двор, где их встретила мама. Она молча смотрела на папу с Лёнькой. Наверное, она уже всё знала, потому что загадочно улыбалась.

– Давайте, мужички, проходите. Обед на столе, а я побежала. – Она озабоченно посмотрела на часы. – Перерыв заканчивается.

Папа привлёк к себе маму и нежно поцеловал её.

– Не переживай, родная. Всё у него будет хорошо. Смотри, какой у нас парень вымахал! – и, потрепав Лёньку по непослушным вихрам, прошёл на кухню.

Мама тут же ушла. Дисциплина в тресте строгая, опаздывать нельзя, а папа с Лёнькой сели за стол обедать.

Рядом пристроились и Вовка с Андрюшкой. Все ждали продолжения папиного рассказа.

Первым не выдержал Лёнька:

– Пап! А что там надо делать в этом Комсомольском?

– Известно что. – Съев несколько ложек, папа поднял голову на сына. – Вы же куда едете?

– Куда, куда? – не поняв вопроса, переспросил Лёнька.

– В топографическую партию вы едете. А что делает эта партия? – Папа сделал паузу. – Она обследует территорию и составляет её карту. Сашкин отец в этой топографической партии как раз и работает топографом. Будете под его присмотром. Партия неплохая, мужиков там не очень много. Сейчас набрали хороших работяг. Начальник партии вас оформит разнорабочими. – Папа вновь весело посмотрел на сына. – Так что даже денежку заработаешь, – и, подмигнув ему, уже серьёзно продолжил: – В той долине, где вы будете работать, очень много золота, и мы планируем добывать его в ближайшем будущем… – и вновь усмехнулся. – Через несколько лет запустим туда драги. Вот тогда-то и посмотрим, что вы там наработали.

Лёнька внимательно прислушивался к каждому папиному слову. Но, чем больше рассказывал папа, тем больше возникало у него вопросов.

Папа как будто почувствовал, что Лёнька сейчас завалит его вопросами и упреждающим жестом руки прервал весь ход его мыслей.

– А остальное – вы узнаете завтра, – как каждый вечер, прекращая вечернее чтение, сказал он. – Сегодня ваша задача состоит в том, чтобы собраться и докупить то, без чего нельзя обойтись в тайге.

Лёнька сразу же побежал к Сашке. Тот уже всё знал.

Сашка с серьёзным видом доставал необходимые ему вещи и складывал в рюкзак.

Он хоть и был на год младше Лёньки, но в тайге с отцом уже побывал не раз.

Увидев вошедшего Лёньку, Сашка радостно приветствовал его:

– Ну что? Завтра улетаем?! Как я ждал этого дня! – Радость сквозила в каждом его слове. – Если бы не твой отец, то пришлось бы ждать ещё неизвестно сколько, а то и в лагерь можно было загреметь на вторую смену, – уже грустно закончил он.