Прах Анджелы

Такое интересное начало в духе русских классиков: нищета, отец – неработающий алкаш, пропивающий пособие и распевающий песни о свободе Ирландии, «страдалица» – мать, которая себе на уме, постоянно рожающая очередного несчастного ребенка, дети, которые не знают что такое каша, нюхают запахи еды из соседних окон и мечтают верно ответить на вопрос учителя, дабы тот дал им кожуру от яблока – все было прекрасно и реалистично описано, НО:1) можно сойти с ума от бесконечного повторения описания как отец пьет и созывает ночью детей встать и умереть за Ирландию;2) понимаю, что рассказ ведется от лица ребенка и так задумано, но, временами устаешь от детского упрощенного языка;3) все время автор насильно капает на мозги о том, какая Америка великая страна, только там можно зажить по-человечески, даже огни города волшебны (тут тебе и премия и звание классика);4) рассчитывала не на хэппи-энд, но это можно простить, это же не русская классика, в конце-концов)).А вообще всегда поражает, что дети, выросшие с подобными родителями, не перестают их любить, ведь по сути, у них и детства нормального нет.P.S. Дочитав книгу, вдруг осенило что автор Фрэнк Маккорт – это главный герой романа и это, собственно, были мемуары)).

Фрэнк Маккорт, будучи 60-тилетним дедушкой-пенсионером, написал воспоминания о своем ирландском детстве.Автору книги «посчастливилось» родиться в Америке, в годы великой депрессии.Родители, терпящие нужду, потерявшие ребенка, возвращаются в Ирландию.А дальше как в анекдоте…"-Ты помнишь, я тебе говорил, какой кошмар у меня в жизни творится? Так вот это, оказывается, была белая полоса…"Белых полос действительно не предвидится, если только читатель не оголтелый оптимист.Это огромный клубок ужаса, который катится с первой до последней страницы романа. Страх перед голодом, холодом, безработицей, болезнями, забирающими родных, заразой, сыростью, крысами, вшами и блохами, грехами, католической церковью, адскими протестантами, пресловутыми англичанами. И при всем при этом отчаянная смелость, может даже оголтелая. Когда уже ниже некуда. Сидишь на самом дне, страшнее уже сложно выдумать.История с полным погружением в сточную канаву. И канава то ирландская. Это вам не Бангладеш или Гвинея.Можно было бы конечно погреться под боком англичан, которые всю жизнь зарабатывали на ирландцах. Но гордость, независимость и вековая ненависть горит синим пламенем в душе каждого доедаемого вшами ирландца. И только если умирает третий ребенок, можно немого склонить голову.Эта история о вечно рожающей матери Анджеле, о вечно молодом, вечно пьяном и вечно безработном отце, о вечно голодных и замерзших детях.Любопытное отношение к детям. Маму, вроде как не очень заботит во что одеты дети, что они ели и ели ли вообще, болезни лечатся только достигнув критической точки или при отсутствии признаков жизни.Пьяный отец может поднять несчастных оборванцев ночью и заставить поклясться, умереть за Ирландию.Родственников не всегда волнует, в чем они нуждаются, главное чтобы они не-дай-боже не объели их. При этом дети обязательно должны ходить в школу и главное пройти все церковные обряды, для этого на тебя даже оденут красивый костюм и туфли. Даже если потом пару дней ты будешь пить один чай. Нет слов..И это глубоко верующие люди?! Это не каменный век?! Нет?!Тогда вам в помощь, рецепт как лечить детский конъюнктивит:"У новорожденных эта штука, вроде шапочки, бывает на голове – очень редко, – и у нее чудесные свойства. Найдите плаценту, положите ему на голову в любое число месяца, в котором есть тройка, и на три минуты заставьте его не дышать – если понадобится, сами рот ему заткните, – три раза окропите его святой водой с головы до пят, и на рассвете глазки будут как звездочки." Это они серьезно? (хотя мне однажды посоветовали не тратиться на ушные капли, а капнуть в ухо молоко кормящей матери. Надо было найти тогда такую мать, хотя бы ради выражения ее лица, попросить капнуть…)Время событий вполне себе недалекое от нас. 30-40 годы, в стране, которую не разбомбили фашисты, не накрыла чума.Фрэнка Маккорта обвиняли в излишнем нагнетании, типа приврал он чуток, художественно. Чтобы побольше шокировать и стрессануть изнеженную современную публику.Оно кстати заметно, ощущается нарочитое посыпание головы пеплом Анжделы.Книга должна была продаваться и читаться, получать награды, не зря же маленький Фрэнки так мечтал вернуться в Америку, он знал, что там есть шанс выбиться, зацепиться. Там его явно научили зарабатывать.Я решила, что лучше воспринимать роман больше как художественную литературу, с учетом времени и нравов.А мне вот кажется, что когда он перестал сгущать краски, то повествование стало богаче и правдоподобней, качественней и увлекательней.Первая треть книги, это практически повторяющаяся цепочка событий, от которой немного утомляешься:– мать рожает;– отец пропивает, все что удается заработать;– дети с чаем и хлебом или со сладкой водичкой.Жесть, как они выжили, питаясь только хлебом, но чаще всего просто чаем.Яйцо у всех, включая даже не голодающую бабку, считается допустимой роскошью, а вот пресловутая картошка так и вовсе недопустимой.Скудный рацион утомляет даже читателя.Мальчики, в лице самого Фрэнка и его братьев, по возможность добиваются разнообразия. Они вынуждены добывать пищу и уголь.Вынуждены рано повзрослеть.Казалось бы мамаша у них не тупая курица, заботливая, любящая детей.Отец – знает английский, чем мог бы зарабатывать, здоровый, сильный.И детей то он любит, сказки рассказывает, песни поет. Лишнего куска от детей не съедает. Но при этом везде то ему мерещится унижение, и больше всего он дорожит своим человеческим достоинством. Гордый ирландец в куче дерьма. Просить денег за работу стыдно, просить помощи вообще позорно.А то, что жена замученная, зассанная детьми, голодная оборванка, что дети тащат неподъемную сумку угля, который собирали в холод и дождь – это ему не капельке не стыдно. Сидит себе в вонючей хибаре и пьет чай.Домишка рядом с туалетом, который один на всю улицу. Жизнь благоухает говном со всей округи.Знаете, у дождевых червей есть туалеты, а у людей 20-ого века далеко не у всех.Может и сейчас не у всех, я уже не удивлюсьНе последнее слово в жизни семьи Маккорт за католической церковью, запугавшей грехами до одури. При этом посьба о помощи провоцирует резкое захлопывание дверей. Помогать некогда, работаем на устрашение.Я вот искренне не понимаю, как можно бояться ада после смерти, когда на земле живешь в перманентном аду. Казалось бы, чем тут можно устрашать. Но нет, метод найдется, личный подход огребет каждый. Не хочешь быть Братом? Пропускаешь собрания? Рукоприкладство не запрещается. Как и в школе, где лишний, неудобный вопрос вызывают приступ агрессивной истерии у учителя.У меня отвисла челюсть от возбуждения города, по поводу попавшей в газеты инфы о контрацепции. Это просто ужас. Им бы ее на заборах клеить, но…"только в 1980-м была легализована контрацепция с целью «планирования семьи, а с 1985-го презервативы перестали продавать по рецептам"Вместе с экономическим подъёмом 2000-х в Ирландии продолжались крошечные шаги в сторону расширения прав женщин: стала доступна экстренная контрацепция, правда, права женщин в вопросе всё ещё были вторичны – например, врач или фармацевт имел право не продавать средства на основании своих (читай: религиозных) убеждений (из интернета)Им бы поменьше рожать, но…"Аборты в Республике Ирландия до 2018 года были запрещены законом, кроме случаев спасения жизни матери" (из интернета) .Им бы от мужиков таких бежать, как от огня, но:"В 1996 году с перевесом менее чем в процент Ирландия проголосовала за легализацию разводов." (из интернета)Ирландия является страной, где над жизнью государства огромное влияние имеет католическая церковь, с крайне жесткими рамками и полным отсутствием прав у женщин.Книга безусловно заслуживает всеобщего прочтения. И не обязательно посыпать пеплом голову. Не ради реалий 20 века, не ради смакования нищеты и беспомощности.Познакомиться с бытовой жизнью не часто говорящей о себе страны, над которой довлеет государство и религия, с их нравоми и обычиями, законами и католическим послушанием."Хуже несчастного детства – ирландское несчастное детство, но куда хуже – несчастное детство ирландца-католика."

Современная историческая проза, спрятанная под обложкой Эксклюзивной классики. Очень люблю эту серию книг. Нравится и визуально, и тактильно, читать тоже удобно, несмотря на многие пухленькие издания. Напрягает только одно – книги-обманки, современные “избранные” книги издают не моргнув глазом, и меня это путает. Эта история написана в 1996 году и стала лауреатом Пулитцеровской премии за 1997 год, поэтому в принципе объяснимо, почему она есть в этой серии.Сюжет морально очень тяжелый. Жизнь из уст мальчика от зачатия его семьи до собственного совершеннолетия. Мама и папа приехали в Америку в поисках лучшей жизни. Итог – безработица и череда бесконечных беременностей и родов. Не буду вдаваться в подробности, эту историю нужно прочувствовать самостоятельно, если решитесь. Смотреть голодными буднями детей, беспробудным пьянством, родами раз за разом без перерыва.Хочу отметить те моменты, которые меня возмутили. Здесь даже дело не в отсутствии работы, голоде, безденежье, время такое было. Тут дело в самих родителях. Дома семеро по лавкам – он по пабам копейки пропивает. Дети мрут как мухи – тоже по барабану. Зла не хватает! Да и маманя вызывает вопросы. Можно же было как-то подработать, когда уже совсем голод убивает детей, почему нужно было идти с протянутой рукой на улицу, а не прачкой, к примеру.Меня история местами шокировала, потом вызывала весь спектр эмоций от умиления, когда даже в таких условиях ребенок способен радоваться мелочам, до пара из ушей от злости и бессилия, когда страдают дети. Очередной раз радуюсь, что живу именно сейчас, а не в другое время. Сейчас уже есть собственный выбор, чем ты желаешь заниматься, сколько детей рожать – все это твое решение, а не природы.Книгу советую только тем, кто морально будет знать об основной линии сюжета. Не могу не признать мастерство автора, потому что я действительно поверила, что все это – впечатления ребенка. После прочтения уже начала читать сведения об авторе, и снова удивление. Книга автобиографична – это детские впечатления самого автора, которые он оформил на бумаге, выйдя на пенсию.